Oшо – один из Просветлённых восточных Мастеров. Во всем мире он больше известен как Бхагаван Шри Раджниш. Под этим именем вышло более 600 книг, которые публикуются сейчас на 55 языках мира. Эти книги, по сути, являются записями бесед, которые он проводил с самыми разными людьми на протяжении почти 25 лет своей жизни. Незадолго до того, как Бхагаван Шри Раджниш оставил земное тело, посвящённые им искатели Истины, – саньясины, стали называть его “Ошо”. Это имя появилось впервые в древней Японии, так обращались ученики к своим духовным наставникам. “О“ можно перевести как: “С огромным уважением, любовью и благодарностью”, а “ШО”, как: “Сознание подобное океану. Гармония существования, изливающаяся во всех направлениях”.

Ошо родился 11 декабря 1931 года в центральной Индии, в маленькой деревне Кучвада, штата Мадхья Прадеш. Он был старшим сыном в семье, которая исповедовала древнюю религию джайнизм. Дедушка и бабушка по материнской линии, влюбившиеся в этого своего первого внука, сразу же забрали его к себе, и дали ему имя Раджа (Чандра Мохан). В Индии очень редко можно встретить кого-нибудь с именем Раджа, фактически оно означает – Правитель. Но Нани, - бабушка, не согласилась на меньшее имя для этого ребёнка, она сказала: «Он - Раджа моего сердца».

Свои детские годы в семье этих простых и любящих стариков Ошо впоследствии называл золотыми. До девяти лет он совершенно не умел читать или писать. Деревня Кучвада не только не имела начальной школы, но даже не имела маленькой почтовой станции, туда не приходило ни одной газеты. Зато в этой деревне был мир удивительной человеческой простоты и свободы; речка, поля и холмы, древний пруд, на берегу которого лежали камни тантрического храма.

После смерти дедушки, Раджа переехал жить к родителям в Гадарвару, - небольшой, почти ничем не примечательный индийский городок. Там он стал ходить в общеобразовательную школу, и тогда ему изменили имя на общепринятое - «Раджниш». В эти школьные годы, он прославился как необычный юноша, спорщик, искатель ответов на самые каверзные вопросы. Он был известен как человек, который не собирался следовать никаким устоявшимся авторитетам пока самостоятельно не удостоверивался в их правоте.

После окончания школы Раджниш стал студентом колледжа, а потом, студентом Сагарского университета, который он окончил с золотой медалью, и званием Профессора Философии. В эти годы он участвовал во множестве философских университетских дискурсов, и никогда их не проигрывал. Его блестящий интеллект оратора и спорщика привлекал внимание многих самых образованных людей центральной Индии. Комната, в которой он останавливался жить, со временем превращалась в склад вымпелов за победы в различных философских конкурсах.

Однажды, при одном из университетских дискурсов на тему Богословия перед самым началом дебатов выяснилось, что его оппонент не сможет присутствовать по причине болезни. Он звонил и извинялся за это, но аудитория уже собиралась в предвкушении интересного спора. Раджниш сказал ему: «Не беспокойся, я сам проведу эту встречу». На этом «диспуте», он говорил аргументы, после чего переходил на противоположную часть сцены и произносил ответные… В итоге, по единодушному признанию жюри, он тогда получил сразу три первых приза: за лучшие доказательства бытия Бога, за лучшее опровержения этих доказательств, и первый приз за лучшее красноречие и ораторское мастерство.

Однако, вся философия, по его признанию, не могла дать ответов на самые глубокие вопросы жизни и существования. Она лишь способна логически подвести к той черте, где законы логики больше не действуют. В мире есть множество вещей, которые можно объяснить логически, но есть и то, что можно только пережить, постигнуть своим внутренним центром, то, что составляет неотъемлемую часть человеческого сознания, но стоит за пределами ума. Нельзя объяснить, что такое любовь, нельзя объяснить, что такое молитва или медитация, если только не пережить этого самостоятельно.

С раннего детства Раджниш изучал древние способы индийских техник медитации, он общался с самыми незаурядными людьми, которые могли помочь ему в этом поиске. С юности он стал другом людей, не принадлежавших миру коммерции или политики. Искателей, которых можно называть скорее царями человеческого сознания, стоящего за пределами ума.

На востоке есть поверие, что если какая-то душа станет реализованной, нужно хотя бы три просветлённых человека, которые признают её и помогут ей в этом пути. Раджнишу действительно повезло в жизни на таких людей, его признавали как будущего Будду не только великие астрологи Бенареса, но и последователи разных течений индуизма, Мастера, которые дали ему свою любовь.

21 Марта 1953, в возрасте всего 21 года, с Раджнишем произошёл опыт подлинного просветления. Это случилось в самом обыкновенном городском парке отдыха. Он сидел под тенистым деревом Маул, в центре большого индийского города Джабалпура. «Весь тот день выдался каким-то совершенно необычным, ошеломляющим. Прошлое исчезало, будто его никогда у меня и не было, будто я где-то всё это о себе вычитал. Оно становилось похожим на давний сон, на услышанный когда-то рассказ о чужой жизни. Я расставался с прошлым, рвал связи со своей историей, я забывал свою короткую автобиографию, становился кем-то несуществующим, кого Будда называл анатта. Исчезали границы, пропадали все различия. Сам разум исчезал; он отдалялся на тысячи миль. Он меня попросту не интересовал. В космосе всё шло как надо. Не было нужды сберегать старые воспоминания. Я чувствовал, что что-то надвигалось, что-то непременно должно было случиться, - возможно, я просто умирал, - но даже страха перед смертью не было. Я был готов ко всему. Я был так счастлив, что с радостью даже принял бы смерть.

Уснул я дома часов около восьми, но это было мало похоже на сон. Теперь я понимаю, что имел ввиду Патанджали, когда говорил, что самадхи напоминает сон. Разница только в одном: в самадхи ты одновременно спишь и бодрствуешь, спишь и не спишь. Тело расслаблено, каждая клеточка организма спит, но в тебе пылает свет осознанности. Ясный, как единство всего мироздания. Тело покоится в глубоком сне, а сознание возносится на пик активности. Положительное и отрицательное, сон и бодрствование, жизнь и смерть сливаются воедино. Это мгновение, когда исчезают все границы между Творцом и творением. Я словно попал тогда в центр тайфуна, и захлёбывался в бесконечной буре света, радости и блаженства.

Это было так реально, что нереальным становилось всё остальное: стены комнаты, весь дом, само моё тело. Все стало нереальным и лишь теперь я впервые видел подлинную действительность. Той ночью я впервые постиг смысл понятия «майя». Разве можно понять его не пережив? Той ночью распахнулись двери нового измерения. И там была она – иная реальность, особая реальность, настоящая реальность, как угодно будет вам называть. Называйте её Богом, Истиной, Нирваной, Мокшей – как угодно, это только земные слова, она не имеет названия.

Я задыхался, я погибал! Мне казалось, что если я задержусь хоть на минуту, эта реальность задушит меня. И я выскочил из дома, помчался во двор. Мне хотелось просто оказаться под открытым небом, увидеть звёзды деревья и землю… Стоило мне выйти – и удушье сразу прошло. Моя комнатушка была действительно слишком мала для такого величественного события. Для него даже небо – слишком тесная крыша. Оно выше звёзд, выше слов!

Даже походка моя стала иной, я шёл так, будто бы сила тяготения исчезла. Я ничего не весил, я оказался в объятиях неведомой раньше энергии. С этого дня я не мог уже считать себя прежним. Меня соединяет с телом лишь тончайшая нить. Я тут уже не сам по себе, не по своей воле. Воля целого держит меня здесь.

Той ночью я стал ничем, а потом стал всем. Я прекратил быть и стал самим бытием. Той ночью я умер и родился заново, и тот, кто родился, не имел почти ничего общего с тем, кто исчез. Не было никакой связи. На вид я не изменился, но между мной прежним и мной новым не было ничего общего. Это день моего тотального изменения, и день моего единства с Истиной».

Просветление – это песня существования, которую слагает сам человек. Уникальная, незнакомая, не похожая на другие песни. Если, например, я бы намеревался создать после этого новую религию, то основной её догмой могло бы стать утверждение: Просветлению всегда должен предшествовать нервный срыв, то есть настоящий прорыв в бессмертие возможен только после разочарования в следовании организованным религиям. Просветление - это очень индивидуальный, очень личный путь для каждого живого человека.

Как создавались все мировые утвердившиеся религии? Одна личность, увидев свет, навязывала после этого всему человечеству свои собственные внутренние переживания, часто не учитывая при этом индивидуального мира и особенностей других людей. Последующие религиозные организаторы, создавали из этих воспоминаний учения: подобия религиозных матриц, компьютерных биопрограмм для умов (ред.) И эта костность - самая серьёзная трудность. Мелочи в индивидуальных различиях, не позволяют «последователям религии» признавать просветлёнными других учителей. Они просто не вписываются в их религиозные догматические писания. Чтобы их признали, они должны соответствовать определённым канонам, стандартам, идеям, а подобные идеи, черпаются не из живого опыта, а у давно ушедшего основателя религии. Если же кто-то не соответствует ему, религия тут же заявляет, что это искуситель и не просветлённый.

В 1959 году. Раджниш стал преподавателем философии в Джабалпурском университете. Его занятия со студентами часто превращались тогда в дискуссионные клубы. Всем разрешалось сомневаться и спорить. Время от времени кто-то начинал беспокоиться об уровне подготовки в изучении предмета, потому что любой обсуждаемый вопрос мог превратиться в предмет бурных дебатов, на которые уходило основное время.

«Не бойтесь, - говорил тогда Раджниш, - Я добиваюсь только одного: я хочу отточить ваш разум. Предмет изучения не так важен. Все книги на эту тему можно перечитать за одну ночь. Но если разум отточен, вы сможете ответить на любой вопрос, даже не читая учебников. Если же разум спит, никакие книги не помогут, вы не сможете найти там ответа. В книге на полтысячи страниц ответ может прятаться в одном-единственном параграфе».

Эти занятия были совершенно особыми. Всё можно было обсуждать, всё подлежало анализу – глубочайшему рассмотрению под всеми мыслимыми углами, со всех вообразимых точек зрения. Ответ принимался только в том случае, если он целиком и полностью удовлетворял интеллект. Иначе слушатели не довольствовались ответом, и спор переносился на следующий урок.

«Став университетским преподавателем, вот что я, прежде всего, сделал… Я вошёл в класс и увидел, что девушки сидят по одну сторону, а юноши по другую. К тому же первые пять-шесть рядов аудитории были совершенно пусты. «Кого я буду учить? – спросил я. – Пустые столы и стулья? Давайте-ка, садитесь поближе ко мне, причём вперемешку!» Студенты колебались. Преподаватели никогда не настаивали на том, чтобы юноши и девушки сидели вместе. «Живенько! – потребовал я. – Иначе я извещу декана о том, что тут происходит кое-что совершенно неестественное и противоречащее здравому смыслу».

Они пересаживались долго, неохотно… «О чём тут думать? – спросил я. – Просто сядьте на другой стул! На моих занятиях вы не будете сидеть отдельно. Кстати, я не буду возражать, если мальчик коснётся девочки, а девочка дёрнет его за рубашку. Всё, что естественно я только приветствую. Мне не нужно, чтобы вы сидели тут как замороженные. Я хочу, чтобы вы радовались. Я знаю, что вы всё равно перебрасываетесь записочками. Теперь в этом нет нужды. Просто сядьте рядом, вручите девушке записку или скажите ей, что хотите сказать. Может быть, для вас это новость, но вы уже половозрелые. Вам уже пора действовать. А вы сидите и только философией занимаетесь! Это же безумие! Разве в вашем возрасте философией нужно заниматься? Нужно шататься по улицам и влюбляться! Философия – это для стариков, которые ни на что иное уже не способны. Вот состаритесь, тогда и будете её изучать».

Студенты тогда жутко перепугались. Раскованность возникала медленно, но, увидев это, другие студенческие группы начали завидовать моей. Их преподаватели докладывали декану, что я опасен, что я подталкиваю юношей и девушек к самому запретному. Вместо того, чтобы препятствовать их общению, я им помогаю! Я им так и говорил: «Кто не умеет писать любовные записки, подходите ко мне, я научу. Философия – дело второстепенное, да и программа у нас не такая уж насыщенная. Мы можем за полгода пройти двухгодичный курс. А оставшиеся полтора года будем веселиться, петь и танцевать! Кто против?»

Потом другие студенты университета, которые у меня не учились, начали проситься на мои лекции. «Можно мы тоже будем ходить?» - спрашивали они.

«Где ещё вы сможете так весело изучать философию? – говорил я. – Конечно, приходите! Пусть приходят все, кому захочется. Я не проверяю посещаемость, а ежемесячные сводки заполняю наугад – отсутствовал, присутствовал, отсутствовал, присутствовал… Главное, чтобы у каждого студента было не меньше семидесяти пяти процентов посещаемости, иначе к экзаменам не допустят. Остальное меня не волнует. Так что приходите».

На моих занятиях в аудитории яблоку негде было упасть. Студенты сидели даже на подоконниках, хотя в это время должны были быть на других лекциях».

На занятия по философии мало кто записывается. Философия не приносит особого дохода. Но аудитория у меня всегда была переполнена. Однажды на лекцию пришёл декан университета, которому постоянно жаловались на меня другие преподаватели. Он едва мог протиснуться внутрь. Я просто увидел, что он стоит в самых дверях в толпе студентов, и сказал: «Ребятки, пропустите своего декана. Пусть он получает удовольствие вместе со всеми».

Но он глазам поверить не мог: юноши и девушки сидели вперемешку и внимательно слушали мою лекцию. Никакого шума. Декан сказал: «Не могу поверить, что при таком столпотворении в аудитории царит полная тишина!»

«Так и должно быть, потому что никто на них не давит, - пояснил я. – Я им сразу сказал, что они могут уходить в любой момент, не спрашивая разрешения. Любой может просто встать и выйти. Любой может войти и сесть. Мне всё равно, сколько их тут. Мне нравится преподавать, и я буду это делать. И если студент хочет слушать, пусть слушает или катится на все четыре стороны. Но, честно говоря, мало кто уходит во время лекции».

Декан сказал: «Эх, если бы на всех занятиях так было!.. Но я не такой смелый, как Вы. Я просто не могу заявить государству, что такой подход лучше».

Однажды меня вызвали на семинар, где собрались деканы и ректоры из множества университетов. Их тревожил низкий уровень дисциплины в школах, колледжах и университетах. Я послушал, что они говорили, и спросил собравшихся: «Вместо того, чтобы требовать от учеников почтения к учителям, не лучше ли подумать, - может, вы плохих учителей нанимаете? Может по интеллекту они и не учителя вовсе? Учителя – как поэты, ими рождаются. Это великое искусство. Настоящим учителем может быть далеко не каждый».

В эти годы помимо преподавательской работы в университете, Ачарья Раджниш путешествовал по всей Индии. Его лекции о самых известных мистиках востока, собирали многотысячные аудитории: мусульманские суфии считали его настоящим древним суфием, правоверные сикхи настоящим сардаром, индуисты – возможным воплощением Калки Аватары, христианские теологи после его дискурсов о Христе, в богословских институтах и колледжах, жали руки и говорили: «Ты сделал для Иисуса больше, чем все наши собственные миссионеры и священники!»

Но: «Люди часто просто слушают слова, не понимая их смысла. Люди понимают только буквальное значение, глубинного содержания они не замечают, потому что не имеют никакого личного опыта переживания Истины. И я обратил их собственное оружие против них! Я комментировал религиозные писания, одновременно придавая им особый смысл! В глубине души я смеялся, я их не разубеждал, потому что это был мой способ найти среди всех этих многотысячных аудиторий, настоящих, «своих», которые действительно что-то поняли, что-то пережили, для принятия следующего шага. Атеисты, которые тоже меня часто слушали, понимали меня ещё меньше. Если в религиозные движения попадают люди, которые имеют какую-то жажду поиска истины, ответов на глубокие вопросы, то те, кто просто отрицают бога, они часто даже и не искали никакой истины».

«Если передо мной были не «мои», я непременно начинал с самых азов. Но тогда самолёт не взлетает, самолёту приходится выполнять роль автобуса. Можно, конечно, пользоваться самолётом как автобусом, но взлететь он может, только набрав нужную скорость, а это требует определённых условий.

В Индии я выступал перед миллионами людей. Я говорил с несколькими тысячами сразу - на некоторые выступления собиралось тысяч по пятьдесят. Пятнадцать лет я скитался по всей стране, от края до края. И я попросту устал от всего этого. Я устал от того, что каждый день мне приходилось начинать с азов. «А», «Б», «В» - не больше. И я понял, что если продолжать такой образ жизни, мне так никогда и не добраться до последних букв алфавита. Так что я решил уже прекращать путешествовать».

1962-1974 Годы. Помимо лекций и бесед, Ачарья Раджниш, начинает проводить также трёх-десятидневные медитационные кемпинги, на которых он общается с каждым человеком индивидуально. Такие занятия проводились в самых красивых и колоритных уголках Индии: Бодхгайе, Пахальгаме, Ранакпуре, на горе Абу и т.д. На этих кемпингах он откровенно говорит о своём опыте просветления, о пути, о помощи, которую способен оказывать настоящий мастер в этой работе.

26 Сентября по 5 октября 1970 г. Ачарья Раджниш проводит медитационный лагерь в предгорьях Гималаев, в одном из самых живописных районов земли, «Долине богов», - Куллу-Манали, и он говорит там о величайшем Мистике всех времён – Бхагаване Шри Кришне. После завершения этих бесед, по просьбам любящих его учеников, он проводит для желающих первые саньясинские посвящения, - двадцати одного ученика, дав новое определение саньясы: «Саньяса – это достижение самого высокого в жизни, это высочайшая жизненная реализация, она не может быть тёмной или печальной, она должна состоять из праздника и радости. Она будет означать жизнь, которая расширяется, углубляется, будет означать изобилие жизни во всех её направлениях. До сих пор в Индии мы называли саньясином того, кто уходил от мира, порывал с жизнью, однако я называю саньясином человека, который выбирает окончательную свободу, без ограничений, без запрещений, без навязанных кем-то ложных правил и установлений. Для меня саньяса – это цветение окончательной свободы человека, укоренённой в его понимании существования, и в его мудрости».

После этого события, имя Ачарья Шри Раджниш, последователи, - его ученики изменяют на Бхагаван Шри Раджниш, поскольку согласно индийским воззрениям, основателем нео-саньясы может быть лишь Бхагаван – Благословенный и Просветлённый.

Он говорил этим своим близким ученикам: «Ваша одежда, внешние признаки, - это всё не имеет основного значения. Важно только то, что вызывает внутреннюю революцию, выводит за рамки разума в мир сознания. Всё прочее, кроме этого, не имеет настоящего отношения к религиозности. Я просто свожу религию к её абсолютной сущности, к медитации. Я многому научился у Будд прошлого. Если бы Иисус не рассказывал на каждом углу, что он сын божий, человечество отнеслось бы к нему намного милосерднее».

В этот период времени к нему стали приезжать первые западные искатели ответов на вопросы, что же такое действительная восточная медитация и мистика. Среди этих приезжающих, было множество самых образованных людей из Европы и Америки. Специалистов в области, терапии, медицины, искусств и науки. Было множество представителей различных гуманистических движений, которые хотели сделать следующий шаг в своём внутреннем росте. Раджниш перебирается на большую квартиру в лесном массиве г. Бомбея, где он имеет широкие возможности работать с каждым, обращающимся к нему, лично. В это время им создаются многие из уникальнейших техник медитаций, которые часто могут быть необходимы для людей, воспитанных в западной культуре. Для оформления этих «новых саньясинских медитационных техник», приглашаются музыканты, которые помогают сочинять сопровождающую их музыку.

21 Марта 1974 года, ровно через двадцать один год после своего Просветления, Раджниш с некоторыми из своих учеников перебирается в Пуну, в городской район «Карегаон парк». Там тогда были куплены два дома с землёй. C июля семдесят четвёртого до 1981 года Бхагаван Шри Раджниш каждое утро проводит беседы с искателями, которые приезжали к нему тогда со всех уголков Индии и западного мира. Месяц на хинди, а после месяц на английском, он комментирует учения Просветлённых Мастеров самых разных традиций: дзен, дао, христианство, учение хасидов, суфизм, индийская мистика, северный буддизм, тантра и так далее… Эти рассказы чередовались с днями, когда он давал ответы на вопросы слушателей. Каждый десятидневный цикл издавался в виде отдельной книги. За семь лет этих бесед в Пуне было опубликовано более 240 книг. К концу 1977 года ашрам в Пуне становится крупнейшим и самым современным центром человеческого развития в мире. Завершается строительство новых зданий, Бхагаван Шри Раджниш называет их в честь разных просветлённых мистиков. Завершается строительство Будда-холла, организационная деятельность ашрама включает книгоиздание, работу с прессой, отдел ремёсел, музыки, шелкоткачества, дизайна одежды и плотничества. Помимо всего прочего, в ашраме изготавливают музыкальные инструменты, а также появляется своя пекарня, ювелирная, гончарная и ткацкая мастерские.

В конце 1980 года и начале 1981г. в США также появляются просветительские центры распространения книг, аудио и видео записей бесед Бхагавана Шри Раджниша. В это же время, весной 1981 в Лондоне проводится крупный семинар под названием «Ход Времени», который привлекает около 500 участников, подобные мероприятия также проходят и в других крупных столицах мира.

1 Июля 1981 года Бхагаван Шри Раджниш вылетает из Бомбея в Нью-Йорк, с группой близких людей. Через несколько недель после этого, его секретарша, Ма Ананда Шила, оформляет купчую на заброшенный участок земли в пустынном районе Восточного Орегона, в двадцати милях от городка Антилоуп. Саньясины хотят создать свою самодостаточную коммуну в Америке, где смогли бы жить одновременно до 5 тысяч человек. Возникает хорошая идея четыре раза в год проводить большие открытые фестивали и издавать книги Бхагавана Шри Раджниша.

В 1982 году обитатели ранчо решают зарегистрировать эту коммуну, как город Раджнишпурам в округе Васко. Администрация округа дала одобрение, но местная группа слежения за землепользованием под названием «Тысяча друзей Орегона» немедленно выдвинула против коммуны судебный иск. Позже главный прокурор штата подверг сомнению конституционность регистрации города, ссылаясь на то, что эта процедура противоречит тезису об «отделении церкви от государства». Христианские проповедники раздувают пропаганду, что Раджниш – это якобы приехавший в америку антихрист, а местные фермеры под воздействием этих сплетен, стали устраивать митинги за ликвидацию Раджнишпурама. В это время в Америке появляется эпидемия СПИДа. Бхагаван Шри Раджниш предлагает ввести в городе всеобщую проверку, которую могут проходить как жители «города медитации», так и гости. Кроме того, Раджниш советует соблюдать меры предосторожности, чтобы не заразиться новым смертельным вирусом. Членов общины, чьи анализы на СПИД были положительными, переселяли в отдельные дома и обеспечивали особой работой, развлечениями и опекой врачей.

Идея уничтожения этого необычного города, потрясшего всю Америку исходила из «христианско-рейгановских» верхов. Искались любые административные поводы, чтобы найти зацепки. Главная причина – страх будущего разрушения американской идеологии фундаментализма. Аналитиками было просчитано, что последующее влияние этого города медитации через несколько десятилетий способно будет подорвать авторитеты устоявшихся религий, и в первую очередь монополии христианства. Первым человеком, на которого был направлен удар, была Шила, которая фактически оставалась администратором Раджнишпурама со дня его основания. Она организационно превращала эту пустыню в оазис, устраивала быт и удобства, несмотря на враждебность к новому городу всего Орегона.

У любой монеты есть две стороны: и если кто-то хочет создать с нуля современный город в пустыне, то недочетов и ошибок к которым можно будет придираться всегда найдётся множество, на земле не бывает по-другому. Шилу обвинили за нарушения как внутри коммуны, так за и внешнюю деятельность в штате, но через это в действительности хотели добраться до самого Раджниша. Он пообещал сотрудничать с правоохранительными органами, но на деле большое жюри готовило обвинительный акт против него самого. Его обвинили в нарушении иммиграционных правил, а тем временем национальная гвардия заняла позиции удобные для вторжения в Раджнишпурам. Угроза жестокого вооруженного нападения на общину заставила принять решение о том, что Бхагаван Шри Раджниш должен совершить авиаперелёт через всю Америку и укрыться в Шарлоте, штат Северная Каролина. Предполагалось, что там он будет в безопасности, а адвокаты тем временем попытаются выяснить ситуацию. Однако в аэропорту Шарлоты самолёт встретили вооруженные до зубов сотрудники таможни и судебные исполнители, извещённые о том, что перед ними якобы опаснейший террорист. Всех прилетевших сразу же взяли под стражу, даже не имея при этом никакого ордера на их арест.

На слушании дела, которое проходило три дня спустя, сопровождающих Раджниша саньясинов отпустили, но его самого судья обязал вернуться в Орегон на тюремном самолёте. Перелёт этот занял шесть дней; на протяжении одного дня правительство отказалось даже открыть адвокатам место пребывания Бхагавана Шри Раджниша. Со временем стало известно, что его содержали в федеральном исправительном заведении Рино, штат Оклахома, причём под вымышленным именем – якобы ради его собственной безопасности.

В Орегоне Раджниша отпускают под баснословный залог, который требовалось заплатить в кратчайшие сроки. Ему предъявлено обвинение в нарушении ряда иммиграционных правил.

Тюремное заключение самым серьёзным образом сказывается на его здоровье, через некоторое время врачи начали подозревать, что во время пребывания под стражей он был отравлен. Британские специалисты по ядам изучили симптомы и вынесли заключение, что на него воздействовали таллием. Этот яд нельзя выяснить по анализам крови – он очень быстро распадается, но остаются симптомы, он специально применяется против политзаключённых, если немного превысить дозу, то человек сразу умирает. Вот почему Раджниша держали под стражей почти двенадцать дней, – яд давали крошечными дозами, чтобы он не умер прямо в тюрьме, потому что тогда бы по настоящему возмутился весь мир.

Из Америки Бхагаван Шри Раджниш вылетел в Дельфы, а оттуда в Индию, в долину Куллу-Манали. Индийское правительство, зная какая широкая развёрнута Америкой пропаганда против Раджниша, отказывает в продлении виз его окружению, а самому ему грозят лишением Индийского паспорта.

Король Непала согласился предоставить место для коммуны в Непале, но при одном условии: никто не должен высказываться против индуизма. «Я никогда не обдумываю заранее, что буду говорить, а что нет», – сказал Раджниш.- «Не могу ничего обещать. Если я вижу что-то неправильное, мне всё равно, что это – индуизм, христианство или ислам. Я всё равно выскажусь против».

21 Января 1986 года Бхагаван Шри Раджниш говорит о том, что намерен совершить кругосветное путешествие, чтобы встретиться со своими учениками, которые живут во многих странах мира. Из европейских стран против него тут же была развёрнута широкая, подхлёстываемая Америкой, пропаганда. Европарламент обсуждает шаги, запрещающие Раджнишу пребывание в любой стране Европейского Сообщества. «Просто удивительно!» – восклицает он, - «Меня обсуждают в парламентах стран, где я ни разу в жизни не был. Меня даже там обсуждают, где нет ни одного моего саньясина! Как будто я представляю собой мировую угрозу. У них ядерная Третья Мировая война на носу, а они меня обсуждают!»

12 Апреля1986 года Бхагаван Шри Раджниш останавливается в большом доме у моря в уругвайском местечке Пунте-Дель-Эсте, куда к нему приезжают ученики, но Америка настаивает на его депортации даже из нищего Уругвая. Улетая из страны, Раджниш сказал: «Ничего страшного. Мой паспорт давно стал исторической ценностью – меня совершенно беспричинно депортировали из доброго десятка стран мира!»

Сразу после этого президента Уругвая пригласили в США, где Рональд Рейган вручил ему в знак дружбы тридцать шесть миллионов долларов – как награду за то, что Раджниша вышвырнули из страны за тридцать шесть часов. По миллиону в час. «Честно говоря, мне давно пора потребовать с разных стран свою долю от подобных сделок!» - пошутил Бхагаван - «Благодаря мне они зарабатывают по миллиону в час, думаю, я вполне заслуживаю хотя бы пары процентов».

После этого Бхагаван Шри Раджниш возвращается опять в Индию, он проводит несколько месяцев в Бомбее, а потом уезжает в построенный саньясинами Ашрам в Пуне.

К концу 1987 года через ворота «Osho Commune International» ежедневно проходят тысячи саньясинов и посетителей. Ошо (как его теперь стали называть ученики) проводит ежедневные даршаны, но его здоровье неуклонно ухудшается, он мучается от болей в костях и суставах. В беседах он часто повторяет, что не может оставаться со своими людьми ещё долгое время, и советует слушателям уделять основное внимание медитации. «Когда я перестану приходить, моё отсутствие подчеркнёт вашу собственную реальность. Прежде у неё не было такой возможности проявиться. Это очень хорошо, что вы останетесь наедине с собой, потому что ваше паломничество не начнётся, пока вы не осознаете, кто вы и где. Впереди очень важные дни, и помните, ваша реальность – это всё то, что вы постигаете сами. Все формы медитации, которые я дал, не требуют обязательного моего присутствия. Есть ли я рядом, или нет – никакой разницы. Всё зависит только от вас. Для медитации нужно ваше присутствие, а не моё. Есть лишь одна религиозность – Религиозность любви. Есть лишь одна истина – Истина радости, жизни и счастья. Вся эта планета земля едина, всё человечество – единое целое. Мы – частички друг друга».

6 Октября 1989 года Ошо выбирает внутренний круг - эта группа саньясинов состоит из двадцати одного ближайших ученика, на которых возложена ответственность административного управления, и решения некоторых практических вопросов в менеджменте коммуны.

В июне-июле основан саньясинский Университет Ошо. Он состоит из множества факультетов, охватывающих различные семинары и групповые программы. Для медитаций теперь всех просят приходить в Ашрам, на вечерние даршаны в белых медитационных робах, а на дневные медитации надевать маруновые или бардовые робы.

31 Августа в бывшем зале Чжуан-Цзы, завершается обустройство новой мраморной спальни для Ошо. Он непосредственно участвует в оформлении этой комнаты, которая отделана мрамором бьянка-каррара и освещается большой круглой переливающейся люстрой. Огромные её окна, высотой от пола до потолка, открывают вид на дикий сад, с водопадом и поющими весной птицами.

17 Января, личный врач Ошо, объявляет, что его здоровье очень ухудшилось. Ошо появится на вечернем собрании, только для того, чтобы поприветствовать собравшихся. Когда он вошёл в зал, все увидели, что ему уже очень тяжело передвигаться

19 Января 1990 года в пять часов вечера Ошо покидает своё земное тело. Он отказывается от предложений врачей провести срочное медицинское вмешательство. Ошо говорит им: «Вселенная сама отмеряет свой срок», закрывает глаза и мирно уходит.

Через некоторое время, когда печальная весть разносится по всей коммуне, тело Ошо переносят в зал, где проходит массовое собрание саньясинов. А затем процессия переносит его к расположенному недалеко от Ашрама кремационному месту на берегу реки Мулла-Мукты. Всю ночь проводится церемония прощания с земным телом, Бхагавана Шри Раджниша, и последующая его кремация, как это и принято на востоке.

Через два дня пепел оставшийся от тела Ошо переносят в зал Чжуан-Цзы – в ту самую комнату, которая должна была стать его новой спальней. Там он много лет проводил беседы и встречался с искателями Истины. Ошо-Самадхи поставили в месте, которое ранее предназначалось, как участок для его спальной кровати. Часть пепла переносится также в Непал, в ашрам Ошо-Тапобан.

Сайт автора