Научный редактор:
Лидере А.Г., кандидат психологических наук, доцент кафедры возраст ной психологии факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, руководитель секции «Психология семьи, семейной терапии и консуль тирования» Московского отделения Российского психологического общества, главный редактор «Журнала практического психолога»
Рецензенты:
Шабелышков В.К., доктор психологических наук, профессор, заведую щий кафедрой педагогической психологии Института психологии им. Л.С. Выготского РГГУ
Фролов Ю.И., кандидат психологических наук, доцент кафедры возраст ной психологии факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова
Б82 Борисенко Ю.В. Психология отцовства. — Москва-Обнинск: «ИГ-СОЦИН», 2007. - 220 с.
I8ВN 978-5-91070-015-8
В монографии рассматриваются специфика феномена отцовства в современной культуре, его структурные составляющие, психологические закономерности формирования отцовства и влияния отцовства на раз витие личности ребенка и самого мужчины-отца. Отражены современные отечественные и зарубежные подходы к структуре взаимодействия в диаде «отец-ребенок», к пониманию роли и функций отца в жизни ребенка, в том числе и в младенческом периоде, влиянию супружеских отношений на раз витие ребенка.
Материалы предназначены для специалистов в области психологии, студентов психологических, пскхолого-педагогнческих и психолого-меди цинских специальностей, работнике» сферы образования.
УДК 159.9-316.614.5(075.8) ББК 88.4+88.5
Оглавление:
Введение 5
Глава 1. Проблема изучения отцовства в психологии 10
Проблема отцовства как акмеологического феномена 10
Специфика современного отцовства в свете проблемы развития личности 13
История изучения развития личности в психологии 16
Этапы развития личности 26
Факторы развития личности 46
1.3. Методы Изучения феномена отцовства и факторов оптимизации развития личности 55
Глава 2. Отцовство как психологический феномен: структура, содержание, онтогенез 62
Проблема определения отцовства 62
Филогенетические предпосылки отцовства 63
Историческая и социокультурная специфика отцовства 65
Современная картина отцовства 72
2.4.1.Отцовство сквозь призму социального статуса 77
2.4.2. Отцовство как социальная роль 79
2.5. Онтогенез родительских ролей 81
Медико-биологический аспект формирования гендерной роли .... 81
Социально-психологический аспект формирования отцовства 89
2.6. Специфика отличий мужской и женской модели родительства 100
2.7. Структура отцовства 103
2.7.1, Экспериментальное исследование структуры отцовства 107
2.8. Влияние отцовства на оптимизацию развития личности 116
2.8.1. Экспериментальное исследование влияния отцовства на оптимизацию развития личности 121
Глава 3. Функции отца и психологическое развитие ребенка 136
Структура семьи: влияние взаимоотношений супругов на развитие ребенка 136
Влияние родительских установок и стилей семейного воспитания на развитие ребенка 156
3.3. Роль отца в личностном, интеллектуальном, нравственном и полоролевом становлении ребенка 167
3.4. Патернальная депривация и ее последствия 176
Глава 4. Психологическая помощь отцу и семье 184
Проблема психологической помощи отцу и ребенку 184
Содержание психологического консультирования.
Проблема диагностики и коррекции проблем отцовства 188
4.3. Организация и методы тренинговой работы с отцами 190
Заключение 197
Литература 200
«Журнал практического психолога» зарегистрирован в Роскомпечати РФ, свидетельство о регистрации № 014733 от 18 апреля 1996 г.
Учредители: Издательство «Фолиум» и Лидере А.Г.
Подписной индекс по каталогу Агентства «Роспечать» — 71808
Периодичность — 6 выпусков в год
Главный редактор Лидерс А.Г.
Издатель: ООО «ИГ-СОЦИН»
Тел.: (48439) 7-41-26. Е-таП: 18_5Ост@таН.ги
Компьютерная верстка: Савостьянова Н., Федоров М.
Формат 60x84/16. Тираж 1250 экз. Заказ № 130
Отпечатано на Фабрике офсетной печати
249039, г. Обнинск, ул. Королева, 6.
Адрес редакции: 119261, Москва, а/я 754. Е-таП: а-П(1ег@таП.ги
Запрещается перепечатка статей без согласия редакции При использовании материалов ссылка на журнал обязательна
ВВЕДЕНИЕ
Психология отцовства — одна из наиболее интересных и в то же время наименее исследованных областей психологии родительства. В современной психологической науке изучение родительства зани жает особую нишу. С одной стороны, достоверно существует офор мившийся в последние десятилетия социальный заказ на изучение проблем семьи и семейного взаимодействия, связанный с изменением традиционных семейных установок в современном обществе, когда в условиях профессиональной и экономической эмансипации женщин, либерализации брачных отношений акцентируется внимание на роли, функциях и требованиях к родителям.
Распространенная практика разводов, внебрачных рождений и воспитания ребенка одним из родителей, снижение рождаемости, и как результат уменьшения числа детей в семье и их более тесный поря док рождения, разделение родительства и супружества, выражающееся в широком распространении неполных (прежде всего материнских) семей и в увеличении числа супружеских пар, отказывающихся иметь хотя бы одного ребенка, характерные для современного общества, об условливают научный и общественный интерес к проблемам семьи и в частности родительства.
Кроме того, массовое вовлечение женщин в производитель ный труд и общественную активность породило новые изменения в структуре и функциях семьи: женская занятость на производстве и в общественной жизни обусловила проблему совмещения труда на благо государства, общества и семейных обязанностей работающих женщин. Уравнивание мужчин и женщин в профессиональных правах и обязанностях, уменьшение времени, которое матери проводят с ре бенком, увеличило требования к мужчине как к отцу. История не знает аналогов столь высоких ожиданий относительно вклада отца в жизнь ребенка, причем не экономического или статусного обеспечения жизни ребенка, а именно эмоционально-психологического участия в его проблемах. Сравнительно-исторические данные убедительно свидетельствуют, что современные представления о родительстве не являются универсальными и современное понимание родительской любви - это продукт длительного исторического развития.
На ранних этапах развития человеческого общества уход за детьми и их воспитание было делом всей родовой общины. Из-за высокой смертности и высокой рождаемости привязанность между ребенком и его физическими родителями не развивалась. Холодное отношение к смерти детей было психологической защитой на то, что случалось очень часто. Отец тогда выполнял функцию защиты и имел неограни ченную власть над жизнью детей.
Только в конце восемнадцатого века семья начала отстаивать свое «естественное право» заботиться о детях. Мать берет на себя еще больше семейных функций, занимаясь только домом. Отец стано вится кормильцем, работает для того, чтобы мать занималась детьми. В девятнадцатом веке появляется теория незаменимости матери в воспитании детей, понятие «материнского инстинкта». В то время как отец постепенно теряет свои функции, т.к. защиту и образование берет на себя государство. Постепенно с развитием женского движения во многих западных странах становится возможным обеспечение семьи женщиной.
В нашей стране этот феномен имеет свою историческую и по литическую подоплеки. Классики марксизма полагали, что семья, основанная на частной собственности, праве наследования и домаш нем воспитании детей, должна быть упразднена победившим пролета риатом. Например, К. Каутский считал, что с ликвидацией товарного производства отомрет и семья, поскольку будет отсутствовать эко номическое основание для родительских чувств, а А.В. Луначарский полагал, что дети при коммунизме должны воспитываться обществом, однако считал, что в течение переходного периода семья должна со храниться.
Дело в том, что семья как независимый агент воспитания детей не могла вписаться в тоталитарную систему. Так как за социализацию де тей в нормальной семье отвечает отец, вся политика советской власти была направлена на то, чтобы свести роль отца в российской семье к минимуму, а всю ответственность за воспитание детей переложить на общество. Но общество не справилось с этой задачей, поэтому весь груз ответственности за семью и детей лег на плечи матери
В.Н. Дружинин определяет типичную советскую семью как вари ант модели аномальной языческой семьи с рудиментами православной модели (Дружинин В.Н., 2006). В такой семье мужчина и женщина борются за доминирование, существуют противостояние поколений, подавление детей и борьба детей с властью родителей. Аномальность этой семьи в том, что мужчина не несет ответственности за семью в целом (определение аномальной семьи по М. Мид). Равенство мужчи ны и женщины рассматривается как достижение социализма. Перво начальным идеалом женщины при социализме была рекордсменка, рабфаковка, ударница, боец Красной Армии.
Так как при социализме проблемы семьи — это в первую очередь проблемы, решаемые матерью, а не отцом, традиционно большинство исследований, посвященных семье, начиная со времен советской пси хологии, отражают особенности отношений матери и ребенка. При чины трудностей социализации ребенка видят в искажении структуры семьи (неполная семья), в аномальных стилях воспитания, которые применяет мать. Однако, возможно, решением многих социальных проблем может быть возвращение отцу его роли, характеризующей нормальную семью (В.Н. Дружинин, И.С. Кон). Данная точка зрения нашла свое отражение в исследованиях детской психологии, напри мер, А.И. Захаров считает, что главной причиной детских неврозов является извращенная ролевая структура семьи: мать в такой семье излишне «мужественна», недостаточно отзывчива и эмпатична, но требовательна и категорична. Если отец мягок, раним и не способен управлять ситуацией, ребенок становится для матери «козлом отпуще ния» (Захаров А.И., 2000).
В Конституции Российской Федерации 1993 г. впервые было провозглашено равенство полов и равная ответственность женщи ны и мужчины. До 1993 г. все официальные тексты говорили лишь о равенстве прав родителей, но не говорили о равенстве обязанностей. В частности, в Конституции СССР 1977 г. можно прочитать только о «создании условий, позволяющих женщине сочетать труд с материн ством» (Дружинин В.Н., 2006).
Если в так называемой патриархальной семье отец одновремен но является кормильцем, носителем власти, а также наставником и примером для подражания, то в наше время с появлением реальной экономической и социально-нормативной возможности растить детей без участия отца, с уменьшением времени, проводимого мужчиной совместно с ребенком, остро встал вопрос о влиянии мужчины на раз витие личности ребенка. Многими исследователями отмечается сни жение педагогического потенциала семьи, ценности семьи.
С другой стороны, исследователи в области семьи и брака, по лагая, что многие преобразования вытекают исторически из процесса развития общества и подготовлены целым рядом крупных социально-экономических изменений нашего общества, считают, что такое поло жение дел свидетельствует о нормативном «кризисе развития семьи», и наблюдают положительные изменения в том, что пересматриваются и перераспределяются роли и функции родителей, появляются новые ценности и новые пространства для реализации себя личностью, в частности в рамках выполнения отцовской роли, что ставит перед на учной психологией задачи исследования отцовства как социального и личностного явления.
Косвенным подтверждением данной точки зрения является воз никший в последние десятилетия большой исследовательский интерес к проблемам материнства и психологии родительских отношений, изучаемой в рамках исследования материнства. Исследования про блем отцовства менее представлены в исследовательских работах, для нашей страны эта тема является относительно новой. Весной 2002 г., когда нами было проведено первой пилотажное исследование данной проблемы, наш литературный обзор включал в основном работы за рубежных авторов. Однако за последние четыре года появились каче ственные отечественные работы по проблемам отцовства, в основном в рамках изучения родительства в целом.
Данное пособие представляет собой попытку систематизировать многочисленные результаты исследований отцовства, представить от цовство как комплексный психологический феномен, имеющий свою структуру и функционирующий в рамках собственных закономерностей.
Теоретико-методологической основой написания работы явились общая теория личности Б.Г. Ананьева, идеи гетерохронности и поли факторной обусловленности развития (К. Бюллер, С.Л. Рубинштейн, Л.С. Выготский, П.М. Якобсон, Б.Г. Ананьев, А.Н. Леонтьев, В.К. Ви-люнас, Г.М. Бреслав); эпигенетическая теория развития личности Э. Эриксона, концепция материнства ГГ. Филипповой и концепция отцовства В.Э. Фтенакиса.
При написании работы использовались данные исследований отцовства и семьи, а также собственные данные автора, полученные в ходе научной и консультативной практики. Представленные материалы использовались в рамках проведения тренинговой и лекцион-ой работы для специалистов и членов семей, обратившихся за психологической помощью.
В первой главе анализируются многочисленные литературные источники, рассматривающие место отцовства в процессе развития личности, проблемы отцовства как акмеологического феномена. Вторая глава основана на авторском подходе к отцовству как к психологическому фактору развития личности мужчины-отца, проанализированы фило- и онтогенетические, исторические и социокультурные предпосылки отцовства, специфика отцовства как социального статуса и социальной роли, особенности мужской и женской модели родитель ства, а также структура комплекса отцовства.
В третьей главе отцовство рассматривается с точки зрения влияния на развитие личности ребенка. Четвертая глава обобщает представлен ный в научной литературе и собственный опыт автора по организации психологической работы с отцами в рамках семейной и личностной консультации.
Автор выражает благодарность всем молодым мужчинам, приняв шим участие в экспериментальной и тренинговой работе, особенно А.А. Борисенко, К.С. Андренкову и А.С. Третьякову. Отдельно хочу поблагодарить Н.В. Дмитриеву и А.Г. Портнову, А.Г. Лидерса, а также моего мужа и сестру за помощь и поддержку в работе над книгой.
ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМА ИЗУЧЕНИЯ ОТЦОВСТВА В ПСИХОЛОГИИ
1.1. Проблема отцовства как акмеологического феномена
Процессы и закономерности акмеологического этапа онтогенеза не обделены вниманием исследователей как в психологии, педагогике, физиологии и психофизиологии, так и на стыке этих наук. Множество работ посвящено как раздельному, так и взаимосвязанному прогно зированию развития индивидуальности. Однако, несмотря на повсе местное декларирование гуманистического индивидуального подхода, попытки построения системы детерминации личностных изменений, способной всесторонне описать траекторию индивидуального и лич ностного развития мужчины, встречаются нечасто и характеризуются, как правило, внутренней противоречивостью. В современном обще стве происходит ломка традиционной системы половой стратифика ции, которая приводит к изменению тендерных ролей, в том числе и родительских, поэтому проблемы семьи как социального института и как социальной системы, вопросы семейного воспитания, влияния семьи на развитие личности ребенка и взрослого, социализирующей функции семьи становятся все более актуальными.
В настоящее время существует большое количество исследований роли матери, влияния материнства на развитие личности женщи ны (Абрамова Г.С., 1998). Эти исследования имеют самый широкий спектр направленности: от исследования беременности до исследова ния влияния принятия матерью ребенка и влияния ее эмоционального отношения на развитие ребенка. Особенности отцовства, эмоционально-мотивационные и ценностно-смысловые аспекты роли отца мало изучены, хотя данные вопросы являются актуальными и значимыми при составлении коррекционных программ развития детей, программ психологического сопровождения семьи и, в частности, беременности и при разрешении различных конфликтных семейных ситуаций.
Вопросы участия мужчины во взаимодействии с будущим по колением, в воспитании, в передаче опыта поднимались еще со вре мен Ж.-Ж. Руссо. Различными аспектами данной проблемы в разное время занимались психоаналитики. О роли отца в развитии ребенка говорил еще 3. Фрейд, но позднее исследования влияния семьи на ребенка сосредоточились в основном на изучении взаимоотношений матери и ребенка (М. Кляйн, Д. Боулби и др.) (Абрамова Г.С., 1998; Дружинин В.Н., 1996); бихевиористы (научение, в том числе тендер ной роли) (Bandura A., Waters R., 1963); гуманистически и экзистен циально ориентированные психологи (Маслоу А., 1982,1999); ученые, придерживающиеся теории социального научения; занимающиеся педагогической, детской, возрастной психологией, психологией от клоняющегося поведения, педагоги, социологи (Кравченко А.И., 2000; Canitz H.-L.v., 1982) и даже юристы.
Вместе с тем, в связи со значительными изменениями в системе тендерных ролей, произошедшими в обществе за последние 50 лет, более социальная, чем материнская, отцовская роль претерпевает серьезные изменения, что приводит к образованию операциональ ного вакуума отцовской роли в новых условиях, появлению новых форм активности отцов, что свидетельствует, по мнению Ш. Барта, о формировании новой тендерной системы, переоценке или уточнении обществом отцовских функций, дальнейшей дифференциации тен дерных ролей. В Германии и США эта проблема уже разрабатывается и ведутся исследования в широком спектре как теоретических, так и прикладных проблем, однако единой точки зрения на данный фено мен не существует. Отцовство исследуется как социальная роль, статус, в рамках исследования представлений и стереотипов в социальной психологии, в рамках тендерной психологии и феминологических исследований. Однако в рамках этих наук отцовство изучается в ряду, а чаще всего, как один из элементов других феноменов, таких, как тендерные стереотипы, сексуальные стереотипы, формирование социальных, тендерных, сексуальных ролей, ролевой конформизм, принятие или непринятие этнических, культурных, тендерных сте реотипов (Целуйко В.М., Толстых М.А, 2005; Николаева И.М., 2005), не являясь по существу предметом изучения. Большинство же иссле дований отцовства проводится в рамках детской психологии с изуче нием влияния отца на развитие личности ребенка (Минияров В.М., 2005; Молоховская О.В., 2005). При этом изучается специфика влия ния определенного поведения отца, выполняемых им функций и дей ствий, на развитие личности ребенка. Например, по мнению W.L. Doherty (Doherty W.L., 1993), формирующаяся в США основа обсуждения проблемы отцовства отражает потребности ребенка в определенном минимуме предсказуемости, заботы, исходящей от отца и матери, так же как и в экономической безопасности и взаимодействии предпочти тельно любящих отношениях между родителями (Hetherington Parke, 1993). Кроме того, по его мнению, определенные потребности детей изменяются с их развитием, с более высоким уровнем физической за боты родителей, требующейся в период младенчества, тогда как когда дети становятся подростками, от родителей требуется больше умения разрешать конфликтные ситуации. Таким образом, главное основание исследования и пропаганды ответственного отцовства — потребности детей.
Таким же образом изучается отцовство и в рамках семейной пси хологии как один из факторов, функций или особенностей семьи.
Самостоятельно феномен отцовства предметом изучения ни в рамках детской, ни в рамках семейной психологии не выступает. Од нако, на наш взгляд, именно изучение отношения отца к ребенку и влияния отцовства на развитие личности мужчины позволит уточнить многие, возможно, менее очевидные, поэтому мало изученные, но теоретически уже обозначенные 3. Фрейдом, К.Г. Юнгом, Ш. Бартом, С. Матейчиком аспекты влияния отцовства на развитие личности, и таким образом внести дополнения в решение некоторых проблем не только детской и семейной психологии, но и психологии развития, и психологии личности. Однако в рамках психологии развития изучает ся в основном специфика развития ребенка от рождения до взросло сти. Изучение развития взрослой личности осуществляется в рамках новой, быстро развивающейся науки акмеологии.
На сегодняшний день акмеология как наука, изучающая законо мерности и феномены развития человека на ступени его зрелости и особенно при достижении им наиболее высокого уровня в этом раз витии (Бодалев А.А., 1993), изучающая именно личностную зрелость, может в рамках своей методологии предоставить базу для изучения отцовства, т.к. отцовство приходится на акмеологический период раз вития личности самого отца. Однако акмеологические исследования сосредоточены в основном на изучении факторов, условий, специфи ки, профессионального развития, выдающихся достижений на про фессиональном поприще. Но может ли развитие личности человека быть вполне гармоничным, если будучи успешным в профессиональ ной сфере, он не реализуется в сфере семейной и личной жизни? Так или иначе, но отцовство, равно как и материнство, не входят в рамки методологии какой-либо узкой отрасли психологической науки. Они являются комплексными феноменами и могут быть изучены только в рамках междисциплинарного подхода, который позволяет изучать и анализировать и отцовство (или материнство) с учетом всех сфер приложения данного феномена.
1.2. Специфика современного отцовства в свете проблемы развития личности
Для нашей страны проблема отцовства является почти не изучен ной и особенно актуальной в силу исторических причин, особенностей влияния тоталитарного государства на становление роли мужчины во обще и отцовства в частности. В связи с этим нам представляется очень важным актуализировать и исследовать проблему влияния отцовства на развитие личности как ребенка, так и самого отца. Изучение дан ной темы охватывает широкий круг аспектов: психофизиологических (Ильин Е.П., 2002; Кон И.С., 1988); исторических (Кон И.С., 1988; БартШ., 1998; ГерхардА., 1999); социальных (Гурко Т.А., 2000; Де ментьева И.Ф., 2001; Hodren, 1999; Fthenakis W.E., 1998); различных аспектов семейной психологии (Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В., 2003; ВейнингерО., 1992; ВинникотД., 1995; Гребенников И.В., 1991; Кон И.С., 2001; Кэмерон-Бэндлер Л., 1993; Попова П., 1989; Филип пова ГГ., 1999; Horst P., 2000); а также психологии личности (Эриксон Э., 1999; Пфау-Эффингер Б., 1999; МаслоуА., 1982; Кон И.С., 1978; Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В., 2003; Fthenakis W.Е., 1988; Lamb М.Е., 1998; Richter R., 2000; Lenzen D., 1991) и детской психоло гии (Выготский Л.С., 1984; ДольтоФ., 1997; Дик-Рид Г., 1997; Кэмпбелл Р., 1992; Осорина М.В., 2000; Shemerich А., 1998).
Биологические и исторические предпосылки играют важнейшую роль в формировании личности современного человека, что касается формирования способов, особенностей и характеристик выполнения отцовской функции конкретным мужчиной. Биологические и соци альные факторы тесно взаимосвязаны, однако, по мнению И.С. Кона и В.В. Бочарова (Бочаров В.В., 1999), если биологическое определяет психофизиологическую готовность к отцовству, то социальные фак торы достаточно жестко регламентируют реализацию этой готовности (Кон И.С., 2001). У человека различие отцовства и материнства и специфический стиль отцовства зависят от множества социокультур ных особенностей и условий и существенно варьируются. Социум не только предъявляет определенные требования к возрастному, эконо мическому, профессиональному, социальному статусу отца, но и регла ментирует поведение человека, обладающего определенным статусом в системе социальных ролей. Связанная с практикой разводов совре менная тенденция к воспитанию детей одним родителем, в подавля ющем большинстве случаев матерью (Кон И.С., 1988), приводит, как было отмечено еще в начале XX в. П.П. Блонским и Л.С. Выготским, к обеднению самого процесса воспитания, разрушению связей между поколениями, проблемам личностного становления молодого поколе ния, росту социальных проблем.
С другой стороны, наблюдается противоположная тенденция: в современной западной психологической науке с восьмидесятых годов часто употребляется выражение «новый отец», отец, признающий цен ность отцовства, принимающий активное участие в развитии своего ребенка (Fthenakis W.Е., 1988).
Традиционно родительство изучается психологами в зависимости от теоретического подхода к данной проблеме. Существует два подхода к изучению родительства, в зависимости от того, кто считается от правной точкой изучения - ребенок или родитель. Первый, наиболее распространенный, подход рассматривает родительство применитель но к развитию ребенка (Абрамова ЕС., 1998), во втором подходе рас сматривается выполнение родительской роли через призму личности родителя. Здесь исследуется самореализация личности в родительстве, вводятся понятия «социальная роль», «статус», «социальные нормы», «стереотипы и требования», исследуется феномен так называемого родительского «инстинкта» (материнского и отцовского), исследуют ся чувства, образы - Я, Я-концепция и другие личностные характе ристики, так или иначе связанные и изменяющиеся с родительством (ГодфруаЖ., 1996).
Исследования в рамках первого направления говорят о значитель ном влиянии отца на развитие ребенка еще до его рождения, когда отец оказывает влияние на его развитие через обеспечение благоприятных условий. По мнению Fthenakis W.Е. (Fthenakis W.Е., 1998), взаимодей ствие с отцом положительно влияет на когнитивное развитие детей. Кроме того, как полагает S. Barth (S. Barth., 1999), отец играет важней шую роль в усвоении детьми моральных норм, дисциплинирует детей, ставя определенные рамки поведения, одобряя за одни поступки и наказывая за другие, т.е. является проводником общественных норм и ценностей. Доказано также и влияние отца на развитие различных личностных характеристик ребенка, в том числе на его полоролевую идентификацию.
Такие авторы, как И.С. Кон, В.Ф. Анурин (Анурин В.Ф., 2000; Кон. И.С., 1978), придерживающиеся второго направления изучения родительства, считают, что именно рождение ребенка и взаимоотношения с ним дают мужчине шанс социализироваться самому (шанс саморазвития). В древних культурах мужчина до рождения своего рвого ребенка считался отроком (Кон И.С., 1978). Отцовство как вокупностъ социальных и индивидуальных характеристик личности, включающих все уровни жизнедеятельности человека, связано и с объективными характеристиками личности, такими, как потребности, влечения, желания, установки, и с субъективными характеристиками личности - ценностными ориентациями, мировоззрением, а также с образом Я (реальным, идеальным, социальным), Я-концепцией личности и самооценкой. Для мужчины - это проблема личностного развития, проблема принятия своих чувств и их самоконтроля. Подрастающий ребенок становится продолжением мужчины, удовлетворяет потребность в ученике, в собственной значимости. Отцовство тесно связано с такими понятиями, как социальная роль отца, различающаяся в зависимости от общественной системы, социальной, экономической и политической сфер общества, статуса мужчины в данном социуме, а также социальные стереотипы, предписывающие определенные правила выполнения этой роли, в том числе и гендерные стереотипы, а также с такими личностными образованиями, как эмоциональная, мотивационная и ценностно-смысловая сферы, самооценка, самосознание, Я-концепция, удовлетворенность жизнью и стиль жизни. Многое зависит от того, насколько данная роль принята мужчиной. Речь идет даже не столько об операциональном аспекте реализации роли, сколько о личностном принятии, интернализации роли отца конкретным мужчиной.
Материнская функция признается обществом почти священной и довольно хорошо регламентирована. Проявление материнских чувств является нормой. Мужчины же скупы на проявление эмоций вообще, в том числе и чувств к ребенку (Кон И.С., 1978).
Кроме того, важнейшим фактором отношения к ребенку являют ся отношения с собственным отцом, перенятие паттернов его пове дения, стереотипа мужественности, что также не всегда способствует проявлению чувств мужчинами.
Таким образом, многие проблемы современного общества, семьи, системы воспитания имеют социальные причины. Участие отца в воспитании ребенка необходимо для нормального формирования личности, и, возможно, целый ряд современных социальных проблем связаны именно с отстранением мужчин от воспитания молодого поколения, В то же время современный кризис отцовства во многом обусловлен противоречивыми и стереотипными представлениями о роли отца, смешением отцовских и материнских ролей, выполнением в силу различных обстоятельств женщиной отцовских функций. Тем не менее большинство исследователей считают, что участие отца в воспитании ребенка невозможно переоценить. Оно необходимо для формирования полноценной гармоничной личности, при условии четкого различения родительских ролей оказывает положительное влияние на развитие детей. Для гармоничного развития детей было бы желательно, чтобы больше отцов прилагали усилия к тому, чтобы быть ближе к своему ребенку, совместно переживать и узнавать вместе с ним мир, начиная с младенчества. Для этого необходимы соответствующие социально-экономические условия, такие, например, как фиксиро ванный рабочий день и равная оплата труда для женщин и мужчин, т.к. различная оплата труда является, с одной стороны, дискриминацией женщин в профессиональной сфере, а, с другой - не позволяет муж чинам при желании заниматься ребенком, а также и другие условия социально-политического характера, которые возможны только при сформированном представлении о незаменимости отцовской роли, важности отцовства для развития самого мужчины в общественном сознании, которое может быть обеспечено только своевременными и достоверными научными исследованиями феномена отцовства и его влияния на развитие личности.
1.2.1. История изучения развития личности в психологии
Современная наука все более плотно охватывает различные от ношения и связи человека с миром. В системе тех или иных связей человек изучается различными науками и как продукт биологической эволюции - Ното заргеш, и как личность во всем многообразии ее социальных связей, и как субъект деятельности — основная произво дительная сила общества, субъект познания, коммуникации и управ ления, и как индивидуальность во всей уникальности сложности ее проявлений.
Подобного многообразия подходов к изучению человека еще никогда не знала история науки (Ананьев Б.Г., 2002). Во многом это свяязано с прогрессом научного знания и все расширяющимися воз-ожностями практического приложения научных разработок в разивающихся отраслях промышленности, с усиливающейся ролью человеческого фактора.
Изучение развития личности в психологической науке прошло длительный этап становления: с IV в. до нашей эры до XVII в. нашей эры науки пользовались такими единицами анализа, положенными еще Эмпедоклом, как земля, воздух, огонь и вода, что достаточно долго признавалось сутью вещей мудрецами средних веков и эпохи Возрождения, включая христианских и мусульманских ученых. Теория личности как таковая полностью исчерпывалась терминами четырех темпераментов, порождая этим негибкость анализа, которая сохранила сь вплоть до 1628 г., когда Х.У. Гарвей открыл циркуляцию крови, что поставило под сомнение всю доктрину жидкостей организма (История психологии, 1999). В идеалистической традиции, заложенной дуализмом Платона, развитие личности рассматривалось через призму идеального мира, «мира идей», и все развитие сводилось к возможности проникнуть в этот мир, «вспомнить» какие-либо идеи. Еще в IV в. до нашей эры Аристотель и его последователи (Аристотель, 1976) впервые заговорили о формировании личности через поступок, что много позже нашло свое продолжение в теориях бихевиорального направления. В XVII в. философские изыскания Дж. Локка подготовили почву для понимания прижизненности развития личности и влияния среды, в частности прижизненного опыта личности, на ее развитие. Ф. Бэкон еще в XVII в. впервые акцентировал внимание на влиянии культурологических особенностей на восприятие личности (его «идолы площади» могут быть рассмотрены как социальные установки, свойственные конкретному обществу, влияющие на развитие личности ребенка (История психологии, 1999)), однако на протяжении длительного периода исторического развития специфические особенности форми рующейся личности не принимались во внимание (de Maese L., 1977). Как свидетельствуют письменные источники, в древних культурах и даже еще в средневековой Европе дети рассматривались как маленькие взрослые, имели такие же привилегии и ответственность, как и взрос лые (История психологии, 1999). Примерно с начала XVII в., чему нема ло способствовало развитие педагогической мысли, в частности теория Я А. Коменского (ХМ-ХУП вв.), впервые отметившего отличие форми рующейся личности от личности взрослого и выработавшего принципы управления процессами развития (Коменский Я.А., 1982), детство стали считать периодом невинности, постепенно к детям стали относиться как к лицам с особым статусом, занимающим свое место в с циально-демографической структуре общества. Под влиянием Ч. Дарвина психологическая теория открыла «инстинкты», что положило начало исследованию структуры личности, личностных подструктур, характера, темперамента, способностей и, позднее, направленности личности. Проблеме личности в психологии посвящены многочисленные исследования. По существу, эта проблема является центральной; с которой так или иначе связаны все остальные. Изучение личности традиционно осуществлялось по нескольким направлениям — это разработка типологий и классификаций личности, концепций личности, изучение отношений личности и проч. Так, большая часть психологов определяют личность как устойчивое, стабильное образование, име ющее свою системную организацию. Традиционная характерология исходит именно из того положения, что характер личности является фиксированным, устойчивым качеством. Понятие диспозиции в пси хологии наряду с другими моментами (готовность, предрасположен ность, направленность и т.п.) включает и момент фиксированности, устойчивости, стабильности. Момент завершенности и устойчивости акцентируется в разного рода типологических концепциях, в которых понятие личности фактически сводится к понятию индивидуальности (Сарджвеладзе Н.И., 1989).
Определение личности через момент устойчивости связано еще и с тем, что она выступает в качестве обобщенной сущности, репрезентан том определенного социального типа и человеческой общности. Такое понимание сущности личности реализовано, например, в исследовани ях этнопсихологических особенностей и национального характера. По нятие «базовая личность», введенное Кардинером (Сарджвеладзе Н.И, 1989), представляет собой наиболее известную попытку обоснования идей о том, что существует некоторая обобщенная конфигурация лич ностных качеств, которые присущи членам общества и формирование которых является результатом социокультурных факторов. Э. Фромм (Фромм Э., 1990) и В. Райх (Райх В., 1999) говорят о социальном ха рактере, имея в виду обобщенность и социальную репрезентативность структуры характера личности.
С внедрением положений психоанализа в психологическую науку большой интерес стал проявляться к изучению факторов формирования личности, к ее развитию. В психологии идея развития психики, как в филогенезе, так и в онтогенезе, получила распространение лишь в XIX в. Одна из концепций филогенетического развития ребенка была предложена К. Бюллером (Степанова Е.И.), который перенес на социальное развитие ребенка биогенетический закон Ф. Мюллера и Э. Геккеля. Согласно этому закону, эмбриогенез есть краткое и сжатое повторение филогенеза. К. Бюллер постулировал закон рекапитуляции, распространив биогенетический закон на постнатальное развитие: развитие ребенка есть повторение социогенеза. В современной науке одно из центральных направлений имеет содержательно-процессуальный характер и заключается в изучении изменений, происходящих с личностью под влиянием различных условий и факторов. Ядром этого направления является исследование развития личности (Олпорт Г., 2002). Исторически так сложилось, что в первую очередь изучение возрастных особенностей развития началось с изучения процесса развития детей, подростков, основное внимание уделялось периодизации жизни человека в детстве, психологическим изменениям, происходящим с возрастом. Исследователи пытались установить связь между хронологическим возрастом детей и теми изменениями, которые наблюдались в их поведении на пути к зрелости, т.е. возрастные нормы развития, которые позволили бы оценить, насколько конкретный ребенок опережает или отстает от сверстников в своем развитии, оценить влияние различных социальных условий на развитие личности ребенка. Только много позже научный интерес обратился к исследованию развития личности в зрелом возрасте.
Существует несколько подходов к определению понятия «раз витие». В.С. Ильин (Ильин Е.П., 2002) рассматривает развитие как прогрессивное изменение явления, качества, повышение степени целостности системы. Выступая как высший тип движения, разви тие представляет собой не простой рост, увеличение, а качественные преобразования, отмечающиеся определенными закономерностями. Е.И. Степанова (Степанова Е.И., 2000) определяет развитие как про цесс связанных межу собой количественных и качественных изме нений в явлениях природы и живых организмах, происходящих во времени. К количественным изменениям относят рост, накопление массы тела, к качественным — созревание, функциональные измене ния с приобретением новых свойств.
Процесс развития носит, во-первых, поступательный характер, когда пройденные уже ступени как бы повторяют известные черты, свойства низших, но повторяя иначе, на более высокой базе; во-вторых, развитие характеризуется необратимостью, т.е. не копированием, а движением на новом уровне; в-третьих, развитие представляет собой единство борющихся противоположностей, являющихся внутренней силой процесса развития. В самом общем смысле развитие — это изменения, происходящие со временем в строении тела, психике, и по ведении человека в результате биологических процессов в организме и воздействия окружающей среды (Психологический словарь, 1999). Таким образом, развитие человека происходит в трех направлениях: физическом, когнитивном и психосоциальном (Ломов Б.Ф., 1984).
По видимому, понятие «развитие» никогда не будет определено исчерпывающим образом, однако понимание этого обстоятельства не должно препятствовать созданию рабочих понятий, отвечающих необходимости решения исследовательских задач. В этой связи пред ставляется необходимым выработать свое рабочее определение поня тия «развитие». Мы понимаем развитие личности как направленный закономерный процесс качественных и количественных изменений (накоплений) в системе социально значимых ценностей личности, стадийный процесс становления типологических социально значимых качеств человека и его индивидуальности.
Индивидуальное развитие человека, как и всякого другого организма, есть онтогенез с заложенной в нем филогенетической программой. Нормальная продолжительность человеческой жизни и последовательная смена стадий и фаз индивидуального развития строго определены этой программой и видовыми особенностями Ноmо sapiens. Одним из первых исследователей, не только обратив ших научный интерес к изучению данной проблемы, но и начавших использовать научные методы познания для изучения развития лич ности был 3. Фрейд с его концепцией психосексуального развития ребенка. Согласно 3. Фрейду, личность проходит в своем развитии несколько филогенетически определенных и общих для всех пред ставителей вида стадий. Первые стадии ребенок проходит задолго до полового созревания, получая наслаждение от эрогенных зон своего тела, таким образом запускается развитие самосознания личности. Психосексуальное развитие начинается с оральной стадии, приходя щейся на младенчество, когда центром наслаждения ребенка является рот. Позднее в течение анальной (1—3 года) и фаллической (3—5 лет) стадий центр наслаждения постепенно смещается из области рта к области гениталий. Эти три стадии развития относятся к прегенитальному периоду развития личности, который заканчивается к шести годам. Следующий и последний этап развития человека — генитальная стадия, следующая после продолжительного латентного периода (6-12 лет), является стадией формирования зрелой сексуальности и зрелого баланса между любовью и работой при нормальном течении процесса развития личности. Однако, если на какой-либо из стадий ребенок испытывает слишком сильную фрустрацию или слишком большое удовлетворение, может произойти фиксация потребностей индивида на этой стадии, тогда все дальнейшее развитие личности будет протекать в зависимости от условий специфической фиксации на определенной стадии развития (Freud S., 1964).
Теоретические посылки 3. Фрейда были безусловным прорывом в изучении развития личности человека. Впервые внимание было привлечено к специфическим особенностям развития личности ребенка в отличие от взрослого. Изучение специфики развития личности ребенка в рамках психологической науки началось именно с теоретических разработок 3. Фрейда и было продолжено его последователями, такими, как К.Г. Юнг, А. Адлер, М. Кляйн, Э. Эриксон. К. Хорни, Дж. Боулби и др., уже в более детальном и тщательном анализе особенностей раз вития ребенка в различных условиях (Хорни К., 1993).
К.Г. Юнг, отказавшись от пансексуализма своего предшественника, был первым исследователем, который рассматривал развитие личности человека, как процесс, продолжающийся всю жизнь человека. Он полагал, что, в общем, развитие человека происходит в два этапа: первую половину жизни человек пытается достичь социально значимых успехов в карьере и семейных отношениях; вторая половина жизни посвящена достижению духовного роста и совершенствованию, достижению «самости», что близ ко представлениям отечественной психологии о развитии личности как о процессе становления индивидуальности (Юнг К.Г, 1998).
Совершенно другую концепцию развития предложили ученые, при держивающиеся бихевиорального направления в психологии, рассма тривая развитие личности как результат научения. От наиболее радикаль ных положений Дж. Уотсона и Б. Скиннера, постулирующих о том, что все поведение личности есть результат обусловленных реакций по типу условного рефлекса (Skinner В., 1974) до более свободных концепций А. Бандуры и Дж. Роттера, рассматривающих человека как постоянна развивающегося индивида, т.е. приобретающего все более гибкий набор реакций на различные воздействия среды (Bandura А., Waters R., 1963), развитие понимается, как процесс адаптации к окружающей среде, что во многом согласуется с концепцией отечественных ученых, занимающихся изучением человека в традициях И.М, Сеченова и И.П. Павлов таких, как В.М. Бехтерев, П. К. Анохин и Н.А. Бернштейн.
Представители гуманистического и экзистенциального направлений в психологии рассматривали адаптацию только как один из аспектов развития. По мнению К. Роджерса, например, развитие личности ребенка происходит на основе оценки индивидуума другими людьми. Особенно это важно в период младенчества и раннего детства. К. Роджерс выдвинул теорию о том, что первоначально новорожденный воспринимает все переживания нерасчлененно, и только под влиянием; оценки окружающих начинает отделять самого себя от окружающего мира. В некотором смысле организмический оценочный процесс яв ляется контролирующей системой развития, позволяющей ребенку ориентироваться в окружающей среде и своих переживаниях, оценивая их по критерию: нравятся ли они ему или нет, таким образом, регулируя собственное поведение. Структура личности формируется во взаимодействии с окружающими, значимыми другими и во многом связана с их оценкой поведения ребенка (ХьелЛ., ЗиглерД., 1998). Своеобразное логическое подтверждение данная точка зрения полу чила в теориях Дж. Мида, Ч. Халлера и др., главной точкой отсчета в которых являлось понятие «социальная роль». В ходе процесса развития индивидуум последовательно проходит стадии усвоения новых ролей, развивает в себе способность «видеть» роли других, и через осознание собственных ролей и ролей других (в концепции Ч. Халлера - значимых других) человек формирует собственную концепцию Я. Экзистенци ально-гуманистическая традиция признает бесконечное разнообразие жизненного опыта скорее как благоприятную возможность, чем как проблему. Экзистенциалисты от А. Камю и Ж.-П. Сартра до позитивно настроенных В. Франкла, М. Бубера, Р. Мея видят в осознанном при нятии решений и ответственности за собственный выбор предпосылки и характеристики развития личности (Айви Е.А., 2000).
В отечественной традиции определение термина «развитие» трактуется, начиная с работ Л.С. Выготского, как сложный систем но организованный процесс, имеющий различные стадии, периоды, этапы, фазы, стороны, уровни, совершаемый спиралевидно и многоступенчато, дискретно и непрерывно, дифференцированно и интегрироно. Непрестанное возникновение и образование нового характеризует непрерывный процесс самодвижения личности (Выготский Л.С, 1984). Автор уточняет, что развитие начинается с ситуации симбиоза ребенка взрослого, где взрослый выступает с социальной позиции носителя человеческой культуры и способов ее освоения, стимулируя становление дальней активности растущего человека. Именно эта активность является определяющей характеристикой развивающейся личности, позволяя ей выходить за пределы опыта, сформированных качеств.
Вслед за Л.С. Выготским, А.Н. Леонтьев полагал, что личность не есть целостность, обусловленная генотипически: личностью не рождаются, а становятся. Таким образом, формирование личности есть процесс прямо не совпадающий с процессом прижизненного изменения природных свойств индивида в ходе его приспособления к внешней среде. Человек как природное существо есть индивид, обладающий той или иной физической конституцией, типом нервной системы, темпераментом, динамическими силами биологических потребностей, аффективностью и многими другими чертами, которые в ходе онтогенетического развития многообразно меняются (Леонтьев А.Н., 1975). А.Н. Леонтьев рассматривал развитие личности через соотношение понятий «личность» и «индивид», а также понятие социализация». Согласно его концепции, особенности, характеризующие одно единство (индивида), не просто переходят в особенности другого единства, другого образования (личности), так что первые уничтожаются, они сохраняются, но именно как особенности индивида. Личность, как и индивид, является продуктом интеграции процессов, осуществляющих жизненные отношения субъекта. Однако личность определяется природой самих порождающих ее отношений: это специфические для человека общественные отношения, в которые он вступает в своей предметной деятельности. Развитие, умножение видов деятельности индивида приводит не просто к расширению их «каталога». Одновременно происходит центрирование их вокруг немногих главнейших, подчиняющих себе другие. Этот сложный и дли тельный процесс развития личности имеет свои этапы, свои стадии. Процесс этот неотделим от развития сознания, самосознания.
Таким образом, согласно А.Н. Леонтьеву, в основании личности лежат отношения соподчиненности человеческих деятельностей, порождаемые ходом их развития. Ситуация развития человеческого индивида приводит к тому, что вещи открываются ребенку не только в их физических свойствах, но и в том особом качестве, которое они приобретают в человеческой деятельности. Предметная деятельность ребенка приобретает орудийную структуру, а общение становится речевым, опосредствованным языком. В этой исходной ситуации раз вития ребенка содержится зерно тех отношений, дальнейшее развер тывание которых приводит к формированию его как личности. В онто генезе эти переходы выражаются в чередующихся сменах фаз развития предметной (практической и познавательной) деятельности — фазами развития взаимоотношений с людьми, с обществом. Но такие же переходы характеризуют движение мотивов внутри каждой фазы. В результате и возникают те иерархические связи мотивов, которые образуют «узлы» личности (Леонтьев А.Н., 1975). Формирование лич ности предполагает развитие процесса целеобразования и иерархизации мотивов субъекта. Важнейшим параметром личности является степень иерархизированности деятельностей, их мотивов. Иерархии мотивов существуют всегда, на всех уровнях развития. Они образуют относительно самостоятельные единицы жизни личности, которые могут быть разъединенными между собой или входящими в единую мотивационную сферу. Процесс развития личности всегда остается глубоко индивидуальным, неповторимым и протекает совершенно по-разному в зависимости от конкретно-исторических условий, от принадлежности индивида к той или иной социальной среде.
Подобная трактовка развития личности перекликается с наиболее влиятельной в последние десятилетия в зарубежной психологической науке моделью развития личности по У. Бронфенбреннеру (Bronfenbrenner U., 1981), который постулировал, что развитие личности — это динамический, идущий в двух направлениях процесс: растущий индиви дуум активно реструктурирует свою многоуровневую среду, при этом сам постоянно испытывая воздействие со стороны элементов окружающей среды. Согласно У. Бронфенбреннеру, экологическая среда развития ребенка представляет собой четыре вложенные одна в другую систе мы: микросистемы (ближайшее окружение личности, семья, детский сад, школа), мезосистемы (формальные и неформальные связи между микросистемой и окружением ребенка), экзосистемы (элементы обще ственной и социальной среды, не имеющие непосредственного отноше ния к микросреде, но влияющие на нее опосредованно — место работы родителей, статус семьи, экономическое развитие страны) и макросистемы как культурно-историческая база для развития микросреды.
Несколько иную трактовку понятия «развитие» дает В.И. Слободчиков. Развитие человека, всего его психического строя — это временно и естественный (спонтанный), и искусственный (регулируемый) процессы. Он считает необходимым ввести и особое третье представление о «развитии» вообще, как о кардинальном структурном преобразовании того, что развивается, как о сдвиге, скачке в развитии, которые не сводятся ни к процессуальным, ни к деятельностным характеристикам. Речь должна, по его мнению, идти о развитии сущноти человека, общественно-естественном процессе саморазвития как ментальной способности человека действительно быть субъектом своей жизни (Поливанова К.Н., 2000).
С.Л. Рубинштейн рассматривал развитие личности через то, как она формируется, совершая свой жизненный путь. Ее психические особенности — не только предпосылка, но и результат ее поступков и деяний. В них она не только выявляется, но и формируется. В отличие от многочисленных последователей Л.С. Выготского, таких, как Л.И. Божович, Д.Б. Эльконин, В.В. Давыдов, Л.В. Занков, Н.Ф. Та лызина, занимающихся изучением развития личности ребенка и полагающих, что личность формируется к началу периода взрослости, таким образом, сам этот период выпадает из поля интереса исследова телей, как период «плато», когда важных изменений личности не про исходит, С.Л. Рубинштейн рассматривал взрослого человека как изме няющегося, следовательно, развивающегося (Божович Л.И., 1972).
Б.Г. Ананьев развил собственную концепцию личности, основанную во многом на изучении специфики, гетерохронности и неоднородности развития личности в период взрослости. По его мнению, формирова ние начальных свойств личности связано с образованием постоянного комплекса социальных связей, регулируемых нормами и правилами, освоением средств общения и их знаковым аппаратом, предметной де ятельности с ее социальной мотивацией, осознанием семейных и других ролей (Ананьев Б.Г., 2002). В дальнейшем становление свойств личности протекает неравномерно и гетерохронно, соответственно последо вательности усвоения ролей и смены позиций ребенка в обществе. Эта гетерохронность личностного формирования накладывается на гетерохронность развития индивида. Социальное формирование лич ности человека — это, согласно Б.Г. Ананьеву, образование человека как субъекта познания и деятельности, начиная с игры и учения и заканчивая трудом, и переход от одного вида деятельности к другому представляет собой одновременно стадии развития свойств субъекта деятельности и познания, изменения социальных позиций, ролей в обществе, сдвигов в статусе, что и есть процесс становления личности. В своих работах Б.Г. Ананьев впервые начал разрабатывать критерии «зрелости» личности, теоретические посылки данной концепции лег ли в основу методологии акмеологии как науки о взрослости, выделив шейся в недавнее время в отдельную отрасль психологической науки. Именно в теоретических разработках и прикладных исследова ниях Б.Г. Ананьева наиболее четко в отечественной психологической науке определены направления развития личности после формиро вания зрелости, рассматривая таким образом развитие как процесс, который происходит непрерывно всю жизнь человека. Данная точка зрения нашла подтверждение в рамках психоаналитической методоло гии в концепции Э. Эриксона, который, однако, сконцентрировался в большей степени ни на общей теории развития личности, а на этапах формирования личности и задачах развития, встающих перед лич ностью при прохождении конкретных этапов жизненного пути.
1.2.2. Этапы развития личности
Идея деления онтогенеза на периоды, в течение которых про исходят характерные, свойственные всем представителям вида, а следовательно, дающие возможность для выделения примерной воз растной нормы, изменения, ведущие к формированию определенных свойств, качеств личности, имеет широкое применение в педагогиче ских науках, детской и специальной психологии. В существующих в настоящее время периодизациях в основе выделения этапов развития лежат различные показатели развития человека: антропологические, психологические, социальные и педагогические.
В основе деления по антропологическим и физиологическим признакам оказались конституциональные особенности, строение тела, рост, вес мозга, эндокринная система, половое созревание, смена зубов (например, периодизация П. П. Блонского). В основу деления на периоды по психологическим признакам легли особенности психиче ских функций, процессов, речи, эмоционально-волевой сферы, отно шения Я к миру, становления личности в целом. Педагогическая перио дизация (авторы А.А. Люблинская, И.А. Арямов) построена на этапах обучения, на основе чего выделены преддошкольный, дошкольный, младший школьный, подростковый (средний школьный), юношеский (старший школьный) возрасты (Степанова Е.И., 2000).
В детской психологии возрастные периодизации развития охватыва ют возраст от рождения до ранней юности (Ж. Пиаже, Л.С. Выготский, 3. Фрейд, Д.Б. Эльконин), Основополагающим в этих классификациях Является термин «развитие». Принципами основания для возрастной I периодизации развития являются «внутренние изменения хода самого развития, переломы и повороты в его течении», которые дают «надежное основание для определения основных эпох развития личности ребенка, которое мы называем возрастами» (Выготский Л.С., 1984).
Если в зарубежной методологии такие периодизации строятся на предложенной в начале XX в. 3. Фрейдом периодизации психосексуального развития личности, то в отечественной традиции первое деление онтогенеза на стадии дал П.П. Блонский. Он выделил возрастные этапы развития личности, полагая, что развитие влечет за собой серьезные преобразования, связанные со сменой и появлением зубов. В соответствии с этим детство делится на три эпохи: беззабот ное (8 месяцев— 2—2,5 года), детство молочных зубов (2—2,5 года — 6,5 лет) и детство постоянных зубов, в дальнейшем при формирова нии коренных зубов в подростковом возрасте формируется взрослая личность (Выготский Л.С., 1982). Он же обратил внимание на особые переходные возрасты и подчеркивал, что они представляют трудность в педагогическом отношении. Их называют «критическими». Позднее концепция «кризиса» нашла блестящее воплощение в принципиально иной методологии психоаналитической школы в теоретических разра ботках Э. Эриксона, который развил одну из самых валидных и часто используемых периодизаций в современной психологической науке. В отечественной традиции понятие «кризис» прежде всего укрепилось за возрастом полового созревания. П.П. Блонский указывает на неустойчивость, немотивированность поведения детей, неустойчивость нервных процессов в критические периоды (Поливанова К.Н., 2000). Л.С. Выготский, опираясь на представления П.П, Блонского, под ходит к анализу возрастных кризисов в общем ходе развития со стороны общей теоретической модели развития. Л.С. Выготский вводит понятие о двух типах возрастов — критическом и стабильном. Изменения, проис ходящие в стабильном возрасте, накапливаются и затем скачкообразно обнаруживаются в виде какого-либо новообразования. Стабильные возрасты, по мнению Л.С. Выготского, изучены гораздо полнее, чем те, которые характеризуются другим типом развития - критическим. Характеризуя кризис, Л.С. Выготский подчеркивает, что развитие ре бенка принимает бурный, стремительный, иногда катастрофический характер и напоминает революционное течение событий как по темпу, так и по смыслу происходящих перемен. На основании эмпирических данных, Л. С. Выготский выделяет следующие критические периоды развития: кризис новорожденности, за которым следует стабильные период — младший возраст (2 месяца — 1 год), кризис одного года, ран нее детство (1—3 года), кризис трех лет, дошкольный возраст (3—7 лет), кризис семи лет, школьный возраст (8-12 лет), кризис тринадцати лет (подростковый), пубертатный период (14—18 лет) и кризис семнадцати лет (юношеский) (Выготский Л.С., 1984).
Различие стабильных и критических возрастов Л.С. Выготский основывает на анализе социальной ситуации развития ребенка как фактического определения возраста: стабильный возраст определяется гармонией между средой и отношением ребенка к ней, критический период — дисгармонией, противоречием. Развитие в стабильный пе риод приводит к возникновению новообразования, которое нарушает гармонию между ребенком и окружающей действительностью. Воз никает противоречие, поскольку ребенок, изменивший строение лич ности, — уже другой ребенок, социальное бытие которого не может не отличаться от бытия ребенка более раннего возраста. Это противоречие задает условия своего разрешения, определяя специфику критического возраста. Преодоление этого противоречия есть условие взрывного, ре волюционного характера развития в критическом возрасте. По опреде лению Л.С. Выготского, в кризисные периоды ребенок в относительно короткие периоды меняется весь целиком, причем изменения эти не латентны, а заметны окружающим. Сами изменения относительны. Л.С. Выготский, говоря о критических периодах, отмечал, что дети становятся относительно трудновоспитуемы. Кроме того, ребенок ста новится иным относительно себя прежнего. Описывая критические пе риоды, Выготский говорил, что в эти периоды на протяжении короткого времени сосредоточены резкие и кардинальные сдвиги и смещения, из менения и переломы в личности ребенка (Выготский Л.С., 1982, 1984). Основные положения Л.С. Выготского о периодизации развития нашли свое продолжение в работах его последователей. В деятельностной парадигме возраст характеризуется через определение ведущей деятельности данного периода и места ребенка в общественных отно шениях. Каждому стабильному периоду соответствует новая ведущая деятельность, новый тип сотрудничества ребенка и взрослого. Критический возраст — это момент смены ведущей деятельности и переход к новым общественным отношениям. В русле теории деятельности анализ критических возрастов затруднен тем, что в фокусе внимания исследователя всегда находится определенная деятельность субъекта и механизмы ее становления, т.е. механизмы становления стабильных периодов развития. Механизмы же смены деятельности остаются на периферии (Выготский Л.С., 1984).
По А.Н. Леонтьеву, возникновение новой деятельности связано с возникновением новых мотивов, со «сдвигом мотива на цель». А.Н. Леонтьев полагал, что болезненный и острый кризис не является обязательным симптомом перехода к новой ведущей деятельности. Неизбежны, по его мнению, не кризисы, а переломы в развитии. Наоборот, кризис свидетельствует о не совершившемся своевременно переходе. М.И. Лисина доказывает «бескризисность» развития, рассматривая возрастной переход, как частный случай диалектического взаимодей ствия формы и содержания общения. По мере обогащения содержания общения ребенка и взрослого в процессе становления ребенка наступает момент, когда «перерастает» старая форма общения и возникает но вая. Главное расхождение Л.С. Выготского и его последователей — это указание на процессы «отмирания». По мнению Л.С. Выготского, раз витие нового непременно должно сопровождаться отмиранием старого. В позициях А.Н. Леонтьева и М.И. Лисиной существуют предпосылки такой организации развития, при которой переход будет проходить бес кризисно. Л.И. Божович не только поддерживала данную точку зрения, но и подтвердила ее экспериментально (Божович Л.И., 1972).
Исключение в этом ряду составляет позиция Д.Б. Эльконина. Кризисы в его определении — это переход от одной системы к другой, от овладения мотивационно-потребностной сферой к операцио нально-технической и наоборот. При этом переходы между эпохами названы «большими» кризисами — в этот период открывается новая эпоха и новый период развития мотивационно-потребностной сферы. Существуют также и «малые» кризисы, как переходы между периодами внутри эпохи, открывающие следующий этап в развитии интеллек туально-познавательных сил ребенка. В определенном смысле пред ставления Д.Б. Эльконина о критическом периоде инкорпорируют линии, возникающие в работах Л.С. Выготского и А.Н. Леонтьева, — он развивает деятельностную концепцию онтогенеза, утверждает и раз вивает идею о несводимост.и кризиса к простой смене деятельностей. Он выделил несколько периодов (или этапов) развития личности от рождения до окончания школы: младенчество (до года), основным новообразованием которого является формирование потребности в общении, раннее детство (1—3 года), когда происходит развитие речи и наглядно-действенного мышления, дошкольный возраст, который подразделяется на младший и средний дошкольный возраст (3—4,5 го да), старший дошкольный возраст (от 4—5 до 6—7 лет). Основным новообразованием дошкольного возраста является стремление к социально значимой деятельности, что лежит в основе готовности к школе. Следующий за этим младший школьный возраст (от 6—7 до 10—11 лет) является периодом формирования произвольности психи ческих явлений и внутреннего плана действий. Подростковый возраст (от 10—11 до 13—14 лет) является возрастом таких новообразований, как критическое отношение к людям, стремление к взрослости и са мостоятельности, умение подчиняться нормам коллективной жизни. В период раннего юношеского возраста (от 13— 14 до 16— 17 лет) проис ходит формирование мировоззрения, профессиональных интересов, самосознания. Описание каждого из этих периодов включает анализ ведущего вида активности ребенка (например, перехода от игры к учебе, от учебы к труду) и влияние его отношений со взрослыми на его развитие и познание окружающего мира. Основываясь на данных тео ретических посылках, Д.И. Фельдштейн разработал периодизацию, которая ориентирована в большей степени на анализ этапов развития личности, а не процесса познания. Он выделил две фазы развития личности: от рождения до 10 лет и от 10 до 17 лет, которые укладыва ются в три этапа (1-3 года, 3-10 лет, 10-17 лет). Каждый из этапов был поделен на стадии в соответствии с логикой смены ведущего вида деятельности и внутренними преобразованиями личности: развитием определенной стороны деятельности, максимальной ее реализацией, насыщением этой деятельностью и актуализацией другой ее стороны. Д.И. Фельдштейн указывал также на важность социальной позиции ребенка и плавности или резкости ее смены в процессе жизни, т.е. на подготовленность ребенка к новому этапу жизни.
В плане влияния среды на процесс развития личности интерес представляет концепция А.В. Петровского, которая включает две модели. Первая модель демонстрирует процесс развития личности в относительно стабильной среде, вторая — в изменчивой, при этом учитываются возрастные этапы развития личности. А.В. Петровский выделяет три эпохи развития личности: эпоху детства, которая является важнейшим периодом формирования личности, эпоху отрочества и эпоху юности.
Таким образом, в отечественной традиции изучение этапов раз вития личности концентрируется в основном на детальном и тщатель ном анализе процесса формирования личности от рождения до воз раста окончания школы - юношества. Исследованию этих периодов жизни человека посвящены многочисленные работы последователей В.С. Выготского: Д.Б. Эльконина, А.В. Петровского, Д.И. Фельдштейна, Л.И. Божович и др.
К изучению периода, следующего за моментом достижения определенной «зрелости», отечественные исследователи обратились много позже в рамках новой отрасли психологического знания - акмеологии, не выделяя, однако, специфических периодов или этапов в развитии личности на этом возрастном этапе вплоть до геронтологического возраста, либо в связи с циклическими изменениями в семейной жизни в рамках семейной психологии и психотерапии.
Полная периодизация всего жизненного цикла развития чело века представлена англо-американскими учеными (Д.-Б. Бромлей, Д.-Б. Биррен, Д. Векслер), отечественными физиологами, пред ставившими ее на симпозиуме в АПН СССР (1965), антропологами (В.В. Бунак, В.В. Гинзбург).
В западной психологии представление об этапах развития лично сти многоаспектно. Можно выделить следующие подходы: представ ление о смене некоторой структуры или организованности (Ж. Пиаже, Л. Колберг), изучение психологических механизмов возникновения нового (Я. Боом), а также представление о кризисе (конфликте) как о характеристике некоторого возрастного периода (Э. Эриксон, Д. Левинсон). Сам термин «развитие» включает две трактовки: нормативное развитие (описание общих изменений, присущих всем людям) и инди видуальное развитие (описание вариативности нормы в способностях, стилях, предпочтениях и способах выполнения действий) (Поливано ва К.Н., 2000).
Деление онтогенеза на отдельные нормативные (т.е. обязатель ные, в противном случае приводящие к искажениям в развитии) стадии существует в различных западных парадигмах, в частности, в психоаналитической, неофрейдистской, а также в теории когнитив ного развития Ж. Пиаже, в трудах англо-американских ученых, изуча ющих эту проблему, таких, как Д.-Б. Бромлей, Ш. Бюллер, Д. Векслер, Д. Левинсон.
Д.-Б. Бромлей является автором возрастной периодизаций, построенной на основе сравнительно-возрастных характеристик большого диапазона возрастов, в которой выделяются внутриутроб ный период, детство, которое подразделяется на младенчество (от рождения до 18 месяцев), дошкольное детство (19 месяцев — 5 лет) и раннее школьное детство (5—13 лет). Следующим периодом являет ся юность — период полового созревания или ранняя юность (11— 15 лет) и поздняя юность (15-21 год). Самый длительный период - взрослость (21—65 лет) делится на раннюю взрослость (21—25 лет), среднюю взрослость (25-40 лет), позднюю взрослость (40-55 лет) и предпенсионный возраст (55—65 лет). С 65 лет начинается старение. Старый возраст продолжается с 65 до 70 лет, затем следует дряхлость (Степанова Е.И., 2000).
Ш. Бюллер предложила концепцию пяти стадий взрослой жизни человека, основываясь только на рассмотрении профессиональной жиз ни человека. Она выделяет следующие стадии: первая стадия (16—20 лет) предшествует профессиональному самоопределению; вторая стадия (16-20 - 25-30 лет) характеризуется поисками своего призвания и профессии; третья стадия — пора зрелости личности (охватывает период от 25 до 45—50 лет), ее основой является нахождение сферы применения своих сил, возможностей, в этот период происходит уточ нение жизненных планов и их реализация, накопление жизненного опыта; четвертая стадия жизненного цикла наступает в возрасте от 45-50 до 65-70 лет, когда происходит завершение профессиональной деятельности; пятая стадия наступает после 65 лет и длится до завер шения жизни, это период, в котором профессиональная деятельность сменяется общением (Степанова Е.И., 2000).
Наиболее известной и широко применяемой является периоди зация Э. Эриксона, в которой выделяются не только этапы развития в период детства и юности (соответствующие оральной, анальной, фаллической и латентной стадиям по 3. Фрейду), но и три стадии взрослости, которым Э. Эриксон не дает специальных названий: ше стая стадия (ранняя зрелость — 20—25 лет), когда совершается базовый выбор между близостью и изоляцией, седьмая (средняя взрослость — 25-64 года), как выбор между общечеловеческими ценностями и са мопоглощенностью и восьмая (поздняя взрослость), как выбор между цельностью и безнадежностью. Таким образом, по Э. Эриксону, каж дый этап развития личности представляет собой кризис (конфликт) как выбор между благоприятным и неблагоприятным направлениями в развитии, в отличие от представления о кризисе в отечественной психологии. Критический период — это отрезок времени, когда данная характеристика подвержена особо интенсивному развитию, если же она испытывает неблагоприятные воздействия, она оказывается особо уязвимой (Хьел Л., ЗиглерД., 1998).
Г. Крайг определяет кризис как «единственный отрезок времени в жизненном цикле организма, когда определенный средовой фактор способен вызвать эффект» (Крайг Г., 2000). Такая трактовка кризиса делает данное понятие синонимом термина «сензитивный период». Таким образом, восемь стадий по Э. Эриксону - это восемь сензитивных, стабильных периодов, если рассматривать их с позиций Л.С. Вы готского. Э. Эриксон не говорит о механизмах перехода от одной стадии к другой, но новое качество, возникающее в каждом периоде, является двухполюсным (антиподом другого разрешения конфлик та) и поэтому оказывается внутренне конфликтным. Таким образом, концепция Э. Эриксона во многом перекликается с позициями оте чественных психологов (историзм, социальная обусловленность раз вития, стратификация онтогенеза) (Эриксон Э., 1999).
Согласно теории Э. Эриксона, хотя специфические, связанные с развитием конфликты становятся кризисными только в определенных точках жизненного цикла и приобретают более важное значение, по сравнению с другими в этот период, однако каждый из конфликтов присутствует в течение всей жизни человека. Первая психосоциальная стадия соответствует оральной стадии по 3. Фрейду и охватывает пер вый год жизни человека. По тому, как за ребенком ухаживают в мла денчестве, он узнает, заслуживает ли окружающий мир доверия. Если его потребности удовлетворяются, к нему относятся с вниманием и за ботой, обращаются с ним последовательно, у него складывается общее впечатление о мире, как о месте безопасном и достойном доверия. В противном случае, если мать некомпетентна, отвергает ребенка, или он перестает быть для нее главным центром внимания, напри мер, при возобновлении карьеры или рождении следующего ребенка,
у него формируется установка, направленная на мир в целом, связан ная со страхом, подозрительностью, опасением за свое благополучие. Если данный кризис не находит разрешения в течение первого или второго года жизни, то в соответствии с эпигенетическим принципом, предложенным Э. Эриксоном, дилемма «доверие—недоверие» будет проявляться снова и снова в каждой последующей стадии, хотя она и является специфической для периода младенчества (Крайг Г., 2000).
Вторым кризисным этапом развития личности ребенка является формирование автономии или стыда в период мышечно-анальной стадии, приходящейся на период от 2 до 3 лет. В этом возрасте, на чиная ходить, дети открывают для себя возможности своего тела и способы управления им. При благоприятном разрешении конфликта, когда ребенку удается делать что-то самостоятельно, он приобретает чувство уверенности в себе, у него развивается самоконтроль. В случае неблагоприятного исхода данного кризиса формируется неуверенность, сомнение в собственных силах. Важность данного периода для развития личности отмечается и всеми отечественными исследователями вслед за выделившим кризис трех лет Л.С. Выготским (Выготский Л.С., 1982).
Конфликт между инициативностью и виной — последний в до школьном периоде развития ребенка — приходится на 4-5 лет (локомоторно-генитальная стадия). В этот период дети исследуют мир и начинают на него воздействовать. Если исследовательская деятель ность в целом эффективна, ребенок научается взаимодействовать с окружающими предметами и людьми конструктивным способом, у него формируется инициативность как черта характера. Э. Эриксон указывает на связь степени инициативности, приобретаемой ребенком на этой стадии с экономической системой общества. Он утверждает, что потенциальные способности ребенка трудиться продуктивно в будущем, его самодостаточность в контексте данной социально-эко номической системы существенно зависят от его способности решить кризис этой фазы.
Четвертый психосоциальный период продолжается от 6 до 12 лет и соответствует латентному периоду в теории 3. Фрейда. В этот период ребенок усваивает культурные навыки, обучаясь в школе, развивается также логическое мышление, самодисциплина, способность взаимо действовать со сверстниками, способность выполнять предписанные обществом правила. Благоприятными обстоятельствами является развитие чувства трудолюбия у ребенка, когда он начинает постигать технологию своей культуры, обучаясь в школе. Если интерес подкрепляется и удовлетворяется учителями, родителями, сверстниками, то кризис «трудолюбие — чувство неполноценности» разрешается в сторону трудолюбия. При негативном оценивании ребенка, по сравнению с другими, частых неудачах у ребенка формируется пассивность, чувство неполноценности, причем чувство собственной компетентности в этом возрасте во многом зависит от успеваемости в школе и оценок учителя и сверстников, чему существуют подтверждения и в отечественных исследованиях этого возраста (Абрамова Г.С., 1998).
Юность, на которую приходится пятая стадия в схеме жизненного, цикла Э. Эриксона, считается важнейшим периодом психосоциаль ного развития личности. Еще не взрослый, но уже не ребенок, под росток (12-20 лет) сталкивается с различными новыми социальными задачами, новыми ролями. Новый психосоциальный параметр, появляющийся в юности, на положительном полюсе представляет собой эгоидентичность, в случае неблагоприятного разрешения конфлик та — ролевое смешение. Задача подростка состоит в том, чтобы собрать воедино все имеющиеся к этому времени знания о себе и интегри ровать эти многочисленные образы в личную идентичность, которая представляет собой осознание прошлого, настоящего и будущего, которое логически следует из него. Согласно Э. Эриксону, основы для благополучного разрешения этого кризиса закладываются в детстве. Однако, кроме этого, развитие личной идентичности происходит под сильным влиянием тех социальных групп, с которыми подросток себя идентифицирует. Неспособность молодых достичь личной идентич ности приводит к состоянию, которое Э. Эриксон назвал кризисом идентичности - неспособность выбрать карьеру, продолжить образо вание, сопровождаемые чувством собственной бесполезности, душев ного разлада, бесцельности. Но даже благополучное разрешение этого кризиса не дает гарантии, что проблемы идентичности не появятся на следующих стадиях или что не будет найдено новое решение старых проблем (Абрамова Г.С., 1998). В отечественной традиции данный кризис также является объектом пристального внимания и изучения исследователей, которые определяют его как важнейший этап форми рования личности, период первого серьезного выбора, влияющего на дальнейшую жизнь личности, — профессионального самоопределения (Абрамова Г.С., 1998), период выбора, усвоения и интеграции репер туара ролей, имеющихся у подростка (Кон И.С., 1978).
Следующим и самым длительным этапом развития личности является взрослость, изучение которой заслуживает самого пристально го внимания, по мнению Э. Эриксона.
В истории развития возрастной психологии характеристики взрослого человека выполняли функции эталонов по отношению к различным периодам роста, созревания и формирования личности в годы детства, отрочества и юности. А сама взрослость рассматривалась как стабильный период. Так, например, французский психолог Э. Клапаред характеризовал взрослость, как «окаменелость», когда прекращается процесс развития. Э. Эббингауз выделял в развитии па мяти три периода и определял возраст 25—50 лет, как не изменяемый в отношении данной функции. Выделяемые Ж. Пиаже основные стадии развития интеллекта относятся к дошкольному и школьному возрасту, где завершается, по его мнению, развитие операционного механизма мыслительной деятельности. Кроме того, психологические характе ристики взрослого выступали в качестве эталонов и при выявлении инволюционных процессов в период старения. С возникновением геронтологии, данные о молодых людях использовались для определе ния величины снижения функций или их сохранности в общем инво люционном процессе.
Важнейшим вопросом психологического изучения взрослости является выделение периодов или этапов во взрослости. Традицион но период взрослости определяют возрастом 20—25 — 60 лет, выделяя внутри этого периода несколько отдельных возрастных этапов. Напри мер, ЕС. Абрамова рассматривает взрослость как последовательность следующих периодов: ранняя взрослость — 23-30 лет, переходный воз раст — 30—35 лет и зрелость — 36—50 лет. Периодизация Всемирной ор ганизации здравоохранения определяет взрослость в рамках 18-60 лет, выделяются ранняя взрослость (18 - 25-30 лет), средняя взрослость (30-45 лет) и поздняя взрослость (45-55 лет для женщин, 45-60 лет для мужчин) (Абрамова ГС., 1998).
Несколько другого подхода придерживается Г. Крайг, которая делит взрослость на три возрастных подпериода (или стадии): ранняя взрослость (20-40 лет), средняя взрослость (40-60 лет) и поздняя взрослость (от 60 и далее), рассматривая таким образом взрослость как период, последующий за юностью, период дееспособности, включаю щий в себя и расцвет, и инволюцию, который, однако, не имеет четких временных границ (Крайг Г., 2000).
Э. Эриксон также рассматривает данный период, как период еспособности, обозначая его подпериоды, как раннюю взрослость (20—25 лет), среднюю взрослость (25—64 года) и позднюю взрослость (от 65 и далее) (Эриксон Э., 1999). Он, рассматривая взрослость как период, имеющий свои особенности и задачи развития, выделяет три периода и, соответственно, три различных конфликта, три типа ошений со средой во взрослости. Если в ранней взрослости уста-овление доверительных и близких отношений с другим человеком яется фактором развития личности, как антипод изоляции, излишней поглощенности собой и состояния, характеризуемого социальным вакуумом, то период средней взрослости, охватывающий самый длительный отрезок времени в жизненном цикле индивида, является выбором между продуктивностью (как озабоченностью человека не только собственным благополучием, но и благополучием следующего поколения, а также состоянием общества, в котором будет жить и работать это поколение) и инертностью. Одной из характеристик данного возраста является забота, происходящая из чувства, что кто -то или что-то имеет значение, как противоположность безразличию и апатии. Забота — это расширение взятых на себя обязательств за ботиться о других людях, результатах и идеях, к которым человечество проявляет интерес. Согласно Э. Эриксону, такое явление, как «кризис среднего возраста», связано с утратой продуктивности, когда человек не заботится о других людях, потакает своим прихотям. Проявляется этот кризис в чувстве безнадежности, бессмысленности жизни. Ито гом жизни тогда является отчаяние - депрессия, ипохондрия, вызванные осознанием бессмысленности жизни и отсутствием времени на изменения. Продуктивность в средней взрослости помогает обрести интеграцию, выражающуюся в способности осознать значение жизни перед лицом смерти (Эриксон Э., 1999).
Данная трактовка согласуется с точкой зрения К.Г. Юнга, который рассматривает период середины жизни как переход к своей противо положности, рассматривая, например, экстраверсию, как бессознательную тенденцию интроверсии. Таким образом, все депрессии и проблемы данного возраста связаны со встречей со своим бессозна тельным (Эриксон Э., 1999).
Л. Колберг предложил свою периодизацию этапов развития личности, выделив стадии личностного развития, приходящиеся в основном на период взрослости. По Л. Кольбергу, существует три стадии развития личности, причем индивидуум может остановиться; на каждой из них в своем развитии. Первая, названная предконвенциональной, стадия характеризует период, предшествующий усвоению индивидуумом норм и ценностей общества, характеризуемый поведением, свойственным маленьким детям и отдельным взрослым, когда ведущим процессом личностного развития является адаптация, реализуемая через психологические защиты. Вторая стадия — конвенцио нальная — характеризуется усвоением социальных норм и ценностей культуры, ведущим процессом личностного развития здесь является социализация, осуществляемая посредством различных механизмов, например, идентификации. Третья стадия - постконвенциональ ная - соответствует развитию автономной личности, когда индиви дуализация является ведущим процессом развития, осуществляемым через интернализацию. Все эти стадии могут наблюдаться у взрослого человека (Поливанова К.Н., 2000).
Американский исследователь Д. Левинсон также рассматривает развитие личности как регулярную последовательность стадий, как стабильных, так и переходных, концентрируя свое внимание на пе риоде взрослости. В стабильном периоде развитие индивида характе ризуется постепенным достижением цели, поскольку существенные задачи развития представляются решенными. В переходной фазе сами способы самореализации оказываются предметом анализа для инди вида, а новые возможности — предметом поиска. К таким периодам относится возраст 18—20 лет, когда встает проблема достижения независимости от родителей, когда индивидуумы выстраивают соб ственную структуру жизни, затем наступает стабильная фаза, на про тяжении которой человек находит свое место в жизни. Около 30 лет возникает необходимость пересмотра жизненных схем, причем, если обнаруживается их неправильность, возможно их изменение. При этом возможна дифференциация по половому признаку: мужчины пересматривают собственные карьерные установки и способы их реализации, а женщины делают окончательный выбор между семьей и карьерой.
Затем в 40—45 лет происходит еще одно переосмысление жиз ненных ценностей (эти данные касаются мужчин), при этом обна руживается, что «юношеские мечты так и не осуществились». Факт отрицательного эмоционального переживания этого возраста под твержден в 80% случаев. Однако можно предположить, что широкое распространение идеи о кризисе среднего возраста провоцирует людей определять свои переживания именно таким образом.
Работы Д. Левинсона касаются взрослости, что делает вопрос о нормативности регулярной смены периодов и фаз еще более неоднозначным, чем это характерно для периодизаций детства. Существенным признаком перехода здесь является анализ субъектом тех характеристик его жизни, которые в стабильный период не были предметом анализа и отношения (Поливанова К.Н., 2000). Исследования Д. Левинсона проводились на мужском континген те испытуемых, что вызвало дальнейшие исследования, испытуемыми, в которых стали женщины. Обнаружилось, что у женщин, в отличие от мужчин, стадии жизненного цикла в большей степени детермини рованы не хронологическим возрастом, а стадиями семейного цик ла — брак, появление детей, оставление детьми родительской семьи. Обнаружились различия в том, какие мечты возникают у мужчин и женщин: у мужчин они связаны с карьерой и профессией, у женщин мечты связаны с семьей и профессией, таким образом оказывают ся расщепленными, это переживается как чувство раздвоенности. И переживание это не связано с конкретным возрастным периодом, а связано с конкретными обстоятельствами, такими, как, например, необходимость оставить работу ради детей.
Придерживаясь отечественной методологии, Г.С. Абрамова прихо дит к аналогичному выводу, что данный период протекает по-разному у мужчин и женщин. Если женщина в это время передает ответствен ность за жизнь своего ребенка самому ребенку, и у нее появляется вну тренняя свобода, то для мужчины этот возраст — период нравственного кризиса. Он учится осознавать свой эмоциональный опыт, осваивает роль отца и приходит к необходимости жить правильно везде, строится новая нравственная концепция жизни и, кроме того, появляется новая потребность, характерная для этого возраста - потребность в учени ке, у которого можно учиться, обучая его самого. Реализация данной потребности порождает чувство значимости, включенности в жизнь. Таким учеником может быть ребенок. Сложность переоценки жизнен ных ценностей связана для мужчины с тем, что в сфере его интересов достаточно долгое время находятся чужие люди, карьера и работа. Смена оценок близких людей, налаживание отношений с взрослеющи ми детьми, кроме того, переживание несоответствия психологического и физического возрастов, притязаний и планов юности и реальности, которая показывает насколько они осуществлены, составляют основные сложности данного возраста для мужчины (Абрамова Г.С., 1998).
Н.Я. Перн предложил рассматривать развитие личности через «узловые точки», не выделяя определенных этапов жизненного цикла. Согласно его концепции, первой такой «узловой точкой» жизни является возраст 6—7 лет, когда человек созревает как существо, узнавшее о своем существовании, обращенное на себя, свои функции и ощущения. На 12-13 лет приходится вторая «узловая точка», которая состоит в том, что человек осознает себя как часть окружающего мира, который он стремится освоить. В 18-19 лет человек созревает как член общества, развиваются его социально-этические идеи, связанные с другими людьми, закладываются душевные привязанности, понятие о долге. В 25-26 лет формируется мировоззрение, происходит созревание лич ности, личность осознает себя как явление мира. В 32—33 года человек созревает как деятель, способный осуществить замыслы предыдущего периода. 37—38 лет — вторая вершина деятельности, «когда свежесть еще не потеряна, и уже достаточно высока зрелость» (Степанова Е.И., 2000). 43—44 года — критический «узел», когда деятельность продолжа ется без заметного ущерба в силу приобретенного опыта. Вслед за этим может начаться спад активности, когда человек просто доживает вто рою половину своей жизни, или начаться новое духовное зарождение. Около 50 лет возможен новый творческий подъем, фаза созревания и мудрости, которая уже не делится на стадии (Степанова Е.И., 2000).
Американский исследователь Г. Крайг вообще приходит к выводу о невозможности хронологического подхода к этапам развития личности во взрослости. Она рассматривает две модели возраста — мо дель перехода и модель кризиса. Модель перехода предполагает, что перемены в жизни заранее планируются, и поэтому человек в состо янии с ними справиться. Модель кризиса - противоположная. При кризисном течении жизни происходит утрата иллюзий, возникает болезненная неспособность справиться с собственными проблема ми, разводами, потерей работы, признаками надвигающейся старо сти. То есть в данном подходе этапы развития четко не выделяются, кризис, таким образом, является не нормой развития, характерной для данного возрастного периода, а негативным вариантом развития (Крайг Г., 2000).
Таким образом, период взрослости рассматривается в западной психологии, как время, когда люди продолжают развиваться, сами отвечают за собственное развитие, критически переоценивают свою жизнь, анализируют ее. Одни могут быть удовлетворены собой и своими достижениями, для других этот процесс может быть болезненным, но так или иначе, независимо от модели, речь идет об особого рода рефлексии, взгляде на собственную жизнь, т.е. в какие-то периоды человек «делает», а в другие — осмысливает сделанное.
В новейших отечественных исследованиях данного возрастного периода ученые также в меньшей степени делят его на определенные возрастные этапы развития, акцентируя внимание на прохождении определенного кризиса как этапа развития личности. Например, в теоретическом исследовании В.И. Слободчикова (Поливанова К.Н., 2000) взрослость описывается двумя событийными общностями: воспроизводство и творчество в системе общественных деятельностей, творчество в системе экзистенциальных ценностей. Вхождение в новую общность знаменуется кризисом рождения. Позитивное разрешение кризисов связано с тем, что в культуре всегда находится более масштабная форма общности. Вступая в первую из названных общностей, субъект переживает кризис юности - разрыв идеала и реальности, при всту плении во вторую — кризис взрослости, как разрыв личного и обще человеческого смыслов жизни. В кульминационной точке общности происходит развитие, когда заканчивается освоение новых способов взаимодействия в общности и начинается развитие индивида внутри общности. В данных общностях строится в первой — мировоззрение, во второй — личность, как собственная позиция в культуре и истории. Существует несколько точек зрения относительно того, когда человека можно считать взрослым: первая из них — физиологическая; считается, что взрослость — период, когда человек достигает пика физического развития, что характеризуется такими параметрами, как сила, ловкость, а также способность к воспроизведению потомства; другая точка зрения — юридическая — рассматривает взрослость через призму выполнения социальных норм и правил, оперируя понятиями «норма», «патология», «здоровье»; третья точка зрения — психологи ческая — представлена, по мнению Г.С. Абрамовой, теми важнейши ми новообразованиями, которые вносят в жизнь взрослого человека создание собственной семьи и родительство, профессиональное ста новление, самореализация. Таким образом, взрослость — это период реализации всех возможностей человека как индивида и как личности (Абрамова Г.С., 1998).
Проблемы возрастного перехода изучаются также в подходах, ис следующих «жизненные задачи» (N. Cantor, J.F. Kihstrom, S. Zirke). Жизненные задачи — это сознательно принимаемые цели, которые ин дивид ставит себе в определенные моменты жизни. Они представляют собой важные, аффективно переживаемые личностные интересы, которые определяют усилия личности по самореализации, определяют надежды и мечты индивида, связанные с его личной историей, и тем, как он смотрит на окружающий мир. Особенно интересны случаи, когда ситуация меняется и, по гипотезе, может трансформировать жизненные задачи. При изменении ситуации жизненные задачи осо знаются индивидом с большей легкостью. Во время перехода люди склонны с большей осознанностью относиться к себе и своему месту в мире. Психолог Каспи указывает, что ситуация перехода открывает возможности и для успеха, и для провала, и для изменения, и для стабильности. Актуализация жизненных задач происходит непосред ственно перед изменением жизненной ситуации, во время этого из менения и после него. При этом некоторые жизненные задачи могут быть вневременными, а иные (например, достижение независимости) в большей степени связаны с определенным возрастом. Во время воз растного перехода характерные для возраста в целом жизненные за дачи переплетаются с индивидуальными, создавая структуры, опреде ляющие поведение индивида в изменяющихся условиях.
П. Хейманс предлагает следующее определение задачи развития - это особый период, в течение которого индивид имеет возможность доказать окружающим людям, что он (она) действительно может вы полнить некоторые действия или обладает некоторой способностью. Реализация этой способности предполагает целесообразное использо вание его личных и общественных ресурсов, условий. Если окружаю щие люди («жюри») убеждаются, что индивид имеет эту способность, ему предоставляется право действовать самостоятельно, как будто он действительно приобрел данную способность. Таким образом, задача развития — это механизм связи индивида и социального окружения. Задача может быть решена, если окружающая среда организована как сценарий развития, т.е. как последовательность развертывания задач во времени (Абрамова Г.С., 1998).
Каждый возраст, таким образом, имеет определенные общие для всех индивидов задачи и трудности их выполнения помимо индиви дуальных.
Например, по мнению Д. Левинсона, чтобы стать взрослым, мужчина должен справиться с четырьмя задачами развития: 1) увязать мечты с реальностью; 2) найти наставника; 3) обеспечить себе карьеру; 4) наладить интимные отношения (Поливанова К.Н., 2000).
Хотя некоторые теоретики утверждают, что период взрослости разделяется на ряд хорошо различимых стадий развития, сам про цесс развития в зрелом возрасте отличается от процессов развития в детстве, отрочестве и юности. Главная особенность развития во взрослости — минимальная его зависимость от хронологического воз раста, в гораздо большей степени изменения мышления, поведения и личности взрослого человека определяются обстоятельствами жизни человека — его опытом, родом занятий, установками и т.д. Ход разви тия во взрослости невозможно четко очертить какими-либо стадиями интеллектуальных или физических процессов, вместо этого он раз мечен определяемыми культурой социальными ориентирами, а также ролями, которые входят в состав циклов семейной жизни и карьеры.
Период взрослости представляет собой значительный по времени отрезок жизни человека, с этим связаны многие проблемы иссле дования данного периода. Одним из наиболее спорных вопросов, возникающих при изучении периода взрослости, является понятие «зрелость» применительно к возрастному аспекту развития и ее критерии. Все работы по изучению взрослости можно разделить на работы по акмеологии индивида, акмеологии субъекта деятельности и акмеологии личности. Область акмеологии индивида представлена на сегодняшний день целым рядом фундаментальных исследований и монографическими обобщениями их результатов (Абрамова Г.С., 1998; Реан А.А., 2000; Фернхейм А., 2001). При разработке концеп ции индивида Б.Г.Ананьев рассматривал его в виде системы при родных свойств, как разноуровневое, структурное образование. Три группы природных свойств (конституциональные, нейродинами-ческие и билатеральные особенности симметрии организма, при знаки пола) образуют класс первичных свойств, которые называют индивидуально-типическими. Несомненна зависимость вторичных свойств (темперамент, структура органических потребностей, за датки и сенсорная организация). Выделение первичных и вторичных свойств позволило по-новому решать проблему происхождения психо физиологических функций и рассматривать индивид как целостное образование (Ананьев Б.Г., 2002). Область акмеологии субъекта деятельности в настоящее время разрабатывается в широком спек тре вопросов достижения профессионализма деятельности, про фессионального мастерства и самореализации в деятельности, про дуктивности деятельности, в том числе разрабатывается проблема сохранности продуктивности в позднем онтогенезе, изучаются фазы творческого процесса, особенности его протекания в зависимости от личностных особенностей работника (Реан А.А., 2005). Акмеология личности занимается проблемой социальной зрелости личности. С данной проблематикой связаны различные науки, такие, как пе дагогика, психология, социология и криминология, как изучение модели социально незрелой личности.
Внутри акмеологии существует несколько взглядов на данный период, в том числе и взгляд на взрослость как возрастное понятие, не связанное с понятием «зрелость». Такое представление в большин стве случаев обосновывается ссылками на Б.Г. Ананьева. Однако сам Б. Г. Ананьев активно обсуждал в своих работах проблему зрелости и пытался выделить объективные критерии зрелости человека, специ фичные для различных уровней анализа. Зрелость человека как инди вида он связывал с биологическими критериями, но уже умственная зрелость и критерии ее определения представлялись как исторические и социальные (связанные с образованием), в еще большей степени эти критерии определяют гражданскую зрелость (Ананьев Б.Г., 2002).
Таким образом, период взрослости, как специфический этап раз вития личности, отличается от предыдущего юношеского тем, что в нем заканчивается общесоматическое развитие, достигает своего оптимума физическое и половое созревание, т.е. индивидная органи зация человека достигает своей зрелости. Рассматривая онтогенез ин дивида, Б.Г. Ананьев подчеркивал, что возрастные изменения и про цессы роста, созревания, зрелости и старения характеризуют строго определенную фазность развития, обусловленную физиологической эволюцией и историческим развитием человека. Вместе с тем зависи мость между природными свойствами всегда опосредована внешними условиями, как социальной, так и экологической, природной средой. В рамках данного направления изучались гетерохронность развития сенсорных, познавательных функций человека, а также были уста новлены возрастно-половые особенности внутрифункциональных и межфункциональных корреляционных связей психофизиологических и соматических показателей, изучение корреляционных отношений, которых позволяет подойти к пониманию целостности психического развития, которая носит внутренне противоречивый характер. Изуче ние периода взрослости в рамках структурно-динамического подхода к психическому развитию индивида в период взрослости состоит в изу чении и учете характера взаимосвязей, степени связанности отдельных сторон психики, выявлении многокачественности, как одной из глав ных черт развития, путем описания структурных новообразований. Общие закономерности, как хронологические, так и структурные, имеют в разные периоды жизни свои специфические особенности и жизненный смысл. В акмеологический период их действия обеспечи вают сохранность достигнутого в прежние годы высокого потенциала и его дальнейшее развитие в имеющихся условиях. Важнейшее значе ние при этом имеют основные внешние и внутренние детерминанты бытия человека: труд, образование, самообучение, самовоспитание, образ жизни в целом. Их совокупное влияние с учетом наследствен ных факторов обусловливает продолжающееся психическое развитие в период «акме», но не прямо, а опосредованно, через действие внут ренних закономерностей (Поливанова К.Н., 2000). Период взросло сти рассматривается (в основном исследователями-приверженцами концепции возрастных кризисов) как критический и неоднозначный, переживания которого очень индивидуальны, различаются для муж чин и женщин, однако подчиняются некоторым общим закономерно стям. По мнению всех авторов, важнейшей проблемой данного возра ста является переоценка собственной жизни и построение отношений с окружающими, в том числе и с близкими, как способ достижения продуктивности (Э. Эриксон), реализации потребности в принятии (Г. Крайг, А. Маслоу), потребности в ученике (ГС. Абрамова) (Абрамо ва Г.С., 1998; Крайг Г., 2000), что позволяет решить основные задачи и преодолеть сложности данного возрастного периода.
Итак, выделение определенных этапов в процессе развития лич ности на протяжении всего жизненного пути, чаще всего возрастных периодов и связанных с ними преобразований, помогает более глубоко изучить процесс развития личности, однако многочисленные иссле дования развития личности в интересующий нас период взрослости показывают, что данный период, в отличие от детского возраста, не имеет четко выраженных нормированных по времени этапов развития личности и сами эти временные интервалы значительно более дли тельны.
1.2.3. Факторы развития личности
Прежде чем анализировать факторы развития личности и их со ставляющие, обратимся к основному понятию. Смысловое значение понятия «фактор» с лат. означает делающий, производящий. Это - причина, движущая сила какого-либо процесса, явления, определяю щая его характер или отдельные черты (Философский словарь, 2001). В философском словаре дается следующая трактовка: фактор - мо мент, существенное обстоятельство в каком-либо явлении, процессе, причина или движущая сила, определяющая его характер и специфику (Философский словарь, 2001).
Если рассматривать личность как совокупность стабильных, дли тельно существующих характеристик, понимание того, как они разви ваются, приобретают определенный, свойственный данной личности характер, возможно только при тщательном изучении совокупности причин и факторов, влияющих на развитие личности. В основе анали за развития личности лежит несколько научных теорий, рассматрива ющих в качестве факторов, влияющих на развитие личности, культур но-исторические детерминанты (Л.С. Выготский) либо мегафакторы, макрофакторы, мезофакторы и микрофакторы окружающей среды (А.В. Мудрик, У. Бронфенбреннер), либо противостояние между вну тренними побуждениями личности и внешними запретами общества (3. Фрейд), которые, однако, могут быть сведены к двум важнейшим факторам — внутренние и внешние детерминанты развития личности.
К внешним, или детерминантам окружения, относятся принад лежность индивидуума к определенной культуре, включая природно-климатический фактор, специфику страны и общества, этнические традиции, принадлежность к социально-экономическому классу и уникальной для каждого семейной среде. С другой стороны, внутренние детерминанты включают генетические, биологические и физиологи ческие факторы (Хьел Л., Зиглер Д., 1998).
Важнейшим содержанием социальной среды является культура, которая формирует личность главным образом потому, что она дает го товые, апробированные решения многих жизненных проблем, вклю чая средства коммуникации, такие, как язык, схемы медицинского лечения, научные достижения, облегчающие жизнь, этика, религия. Культура предлагает хранилище решений, не всегда точных, но всегда доступных. Культура - это набор изобретений, возникших в разных частях мира (или подгруппах населения), чтобы сделать жизнь более эффективной и понятной для людей, сталкивающихся с одинаковыми проблемами: рождением, ростом, смертью, поиском здоровья, благо состояния и смысла. Решения эти передаются из поколения к поко лению (Олпорт Г., 2002). Сначала культура - инструмент, обучающий человека удовлетворять свои потребности в обществе. Постепенно она становится ценностью сама по себе, хотя не обязательно все особен ности данной культуры усваиваются и интернализуются человеком. Человеческий младенец не может выжить, если о нем не заботятся окружающие. Так как у маленького ребенка мало природных ресурсов для выживания, он, в отличие от многих других организмов, становит ся «пленником» своей культуры. Первоначально культурную практику удовлетворения потребностей ребенка обычно осуществляет мать, и через домашнюю обстановку, изучаемый язык, школьные правила, экономические традиции и предписания, касающиеся еды, сна и вы делений, ребенок начинает познавать ценности своей культуры.
В самом общем смысле можно было бы сказать, что требование социальной среды может выражаться в том, чтобы «подстроить» лич ность под социальные стереотипы, нормы и предписания посредством постоянного воспроизводства индивидом в своих поступках, пред ставлениях, образе жизни этих же стереотипов, норм и предписаний. Стремлением личности при такой деиндивидуации может быть стрем ление «подстроиться» под указанные «схематизмы» путем реального их воспроизведения в индивидуальном поведении и самопрезентиро-ваться, либо показаться среде в качестве воспроизводящего установ ленных стереотипов, норм и предписаний. Социальная и культурная среда, вырабатывает определенные личностно-характерологические стереотипы для эффективного упорядочения опыта межчеловеческих связей, коллективного сосуществования и индивидуальных поступков, а также для эффективного управления деятельностью отдельных чле нов сообщества.
Стремление индивида «быть как другие», принадлежать к опреде ленной общности людей, или, как это сейчас принято обозначать, иметь социальную идентичность — многоаспектное явление. Оно на ходит выражение во множестве конкретных проявлений. Анализ со циально-психологических особенностей человека в условиях разных социальных формаций и положения современного человека в мире, исследования процессов этнической принадлежности показывает, насколько важную функцию в человеческом бытии выполняет его изначальная потребность в принадлежности к определенной со циальной общности. Многочисленные исследования социальных психологов о том, как человек ищет подобия с другими и насколько он испытывает стремление ассоциироваться с ними (Сарджвеладзе Н.И., 1989), данные из детской психологии о роли потребности в симбиозе, принадлежности, безопасности, нежном уходе и общении в психологическом развитии ребенка (Эриксон Э., 1999), изучение социально-ролевой идентичности в плане анализа межгрупповых от ношений и группового членства, половой самоидентичности и поло вого диморфизма с разных сторон демонстрируют первостепенность потребности в принадлежности и поиска идентичности с другими, что является базой для усвоения культурных моделей поведения и восприятия, транслируемой этими другими. Важно отметить, что усвоение культурных моделей происходит в основном в ранние годы жизни, индивидуализация и бунт происходят позже. Реверс (Ол-портГ, 2002) предложил рассматривать в процессе аккультурации три стадии: 1) усвоение культурной модели; 2) сопротивление этой модели; 3) ассимиляцию пересмотренной модели в качестве непо средственного приспособления взрослой личности. Так, например, Н.И. Сарджвеладзе в своей работе, посвященной изучению взаимо действия личности с социальной средой, предлагает рассматривать развитие личности через понятие «личностный способ бытия», кото рое означает не только и не столько то, насколько человек автономен, но и насколько он стремится к автономности и самостоятельности. По его мнению, личность не только совокупность определенных потенциальных возможностей, которые так или иначе реализуются в ходе жизни, но и субъект, сам стремящийся к реализации этих воз можностей (Сарджвеладзе Н.И., 1989).
Однако принадлежность к той или иной культуре приводит в конце концов посредств социализации к нормативным моделям в мышлении, эмоциях и поведении. Осознает ли индивидуум или нет, культурная среда формирует в нем образ себя, форму отношений к дру гим людям, социальные потребности и способы их удовлетворения, а также цели, ценностные установки, стиль жизни. Даже в самом демо кратическом обществе принадлежность к определенному социальному классу часто определяет индивидуальный статус человека. Факторы, обусловленные принадлежностью к определенной социальной группе, пказывают влияние на то, в каких наиболее типичных стрессовых и онфликтных ситуациях оказывается индивидуум и каким образом он: ними справляется.
Однако влияние культуры не может быть единообразной последо вательностью влияний, сходным образом действующих на всех членов данной культуры. Первоначально влияния среды накладываются на врожденные и наследственные особенности, однако даже при сходных наследственных параметрах, например, у сиблингов, влияние среды может быть сколько угодно различным. В одной семье встречаются дети с разными ожиданиями и отношением к ним: старшие, средние и младшие дети вследствие своего положения в семье испытывают раз личные социальные влияния (ХьелЛ., ЗиглерД., 1998), культурные предписания по воспитанию девочек и мальчиков разнятся, отли чается отношение к детям в зависимости от исторического периода, экономического статуса семьи, образовательного уровня родителей и проч. (Олпорт Г., 2002). Реальная культура, таким образом, не является ; монолитным фактором, она воздействует избирательно — в зависимо-I ста от человека и преобладающих условий.
Однако есть определенные принципы и механизмы (например, интериоризация, идентификация, интернализация), лежащие в основе того, как протекает аккультурация маленького ребенка в данном обществе. Например, родители, служащие моделью для подражания, посредством своих поступков, убеждений и целей, оказывают на детей влияние, сохраняющееся на протяжении всей их дальнейшей жизни. Кроме того, культура предоставляет определенные нормативы для развития личности — возрастные периоды, в которые человек не только получает социальное одобрение за выполнение определен ной деятельности (решение социальных задач по П. Хеймансу), но и имеет физические, социальные и психические возможности для ее выполнения и, таким образом, ресурсы для адаптации. Если говорить в терминологии эпигенетического подхода, это возрастные периоды, когда культура предоставляет определенную социальную базу для раз решения возрастных кризисов, что приводит к дальнейшему развитию личности по Э. Эриксону.
Таким образом, фактором развития личности мы будем считать каждую переменную, оказывающую влияние на процесс развития лич ности в направлении адаптации, как приспособления к условиям жизни в социуме, социализации, как выполнения социальных задач, общих для всех представителей данной культуры в определенный возрастной период, и индивидуализации, как полной реализации своего Я.
Согласно мнению многочисленных исследователей (Э. Эриксон, Н. Кантор, С. Циркель, П. Хейманс, Д. Левинсон, ГС. Абрамова, Б.Г. Ананьев, А.Н. Леонтьев), самой общей задачей развития в интере сующий нас период взрослости является достижение «зрелости».
Е.И. Степанова полагает, что «зрелость» является синонимичным понятию «взрослость» - это стадия развития личности, представ ляющая собой развитие человека как индивида, личности, субъекта деятельности и индивидуальности (Степанова Е.И., 2000).
По мнению Б.Г. Ананьева, значительные трудности в выявлении критериев зрелости и развития личности в этот возрастной период приводят к замене этого понятия термином «взрослость», однако даже на уровне индивида понятия «зрелость» и «взрослость» не полностью синонимичны, еще более расходятся они, когда речь идет о субъекте деятельности или о личности (Ананьев Б.Г, 2002).
«Зрелость» и ее критерии исследовались Б.Г. Ананьевым, он рас сматривал зрелость на уровнях индивида, субъекта деятельности, личности и индивидуальности. А.А. Реан (Реан А.А., 2000) предла гает рассматривать зрелость интеллектуальную, эмоциональную и личностную. И в той, и в другой парадигме существует объективная реальность, очерчиваемая понятием «личностная зрелость». А.А. Реан выделяет четыре компонента или критерия личностной зрелости. Эти четыре компонента, по его мнению, являются базовыми, фундамен тальными и вокруг них определенным образом формируется множе ство других. Такими компонентами являются, во-первых «тройка»: ответственность, терпимость, саморазвитие, и, во-вторых, четвертый интегративный компонент, который охватывает все предыдущие и при сутствует в каждом из них, — это позитивное мышление, позитивное отношение к миру, определяющее позитивный взгляд на мир. Таким образом, можно сказать, что критерием социальной зрелости является просоциальное поведение.
В настоящее время распространена концепция о двух типах от ветственности: ответственность первого типа — когда личность считает ответственной за происходящее в жизни саму себя (интернальный локус контроля по Дж. Роттеру); ответственность второго типа — когда человек склонен считать ответственными за все происходящее в его жизни других людей либо внешние обстоятельства (экстернальный локус контроля), говоря житейским языком, — безответственность. По данным К. Муздыбаева (Муздыбаев К., 1981), существует положитель ная корреляция между интернальностью и наличием смысла жизни. Исследования А.А. Реана показали, что экстерналов характеризует повышенная агрессивность, тревожность, меньшая терпимость к другим. По его данным, среди молодых делинквентов 84% составляют экстерналы, тогда как среди молодых людей того же возраста, но с четкой просоциалъной направленностью, 72% оказались интерналами. Таким образом, обобщение различных экспериментальных ис следований позволяет констатировать, что интернальность (или до минирующая тенденция личностной ответственности) коррелирует с социальной зрелостью и просоциальным поведением. Данная точка зрения поддерживается и в западной экзистенциальной психологии, например, по Э. Фромму, забота, ответственность, уважение и зна ние — это совокупность качеств зрелого человека (Фромм Э., 1990).
В. Франкл также уделяет ответственности значительное место в своей концепции, утверждая, что духовность, свобода и ответствен ность - это три основы, три экзистенциала человеческого существова ния (Франкл В., 1990). Согласно взглядам отечественных психологов, ответственность формируется и развивается в деятельности, в предо ставлении личности свободы выбора и ответственности за него.
Второй составляющей зрелой личности является терпимость. Су ществует два вида терпимости — сенсуальная, как повышения порога чувствительности к различным воздействиям окружающей среды, и диспозиционная, как предрасположенность, готовность к определен ной терпимой реакции на среду. За ней стоят определенные установки личности, ее система отношений к миру и другим людям, их поведе нию, к себе, к воздействию других на себя. При этом такая терпимость не связана с психофизиологической толерантностью, человек может быть терпимым, оставаясь эмпатийным и чувствительным, т.е. тер пимость связана с отношением к миру, с мировоззрением личности (Реан А.А., 2000). Можно провести параллели между точкой зрения А.А. Реана и Э. Эриксона: оба говорят об особенностях взаимодей ствия со средой, обусловленных личностным отношением к ней.
Саморазвитие является основополагающей составляющей зрелой личности. Эта идея является чрезвычайно значимой для многих со временных концепций о человеке (А. Маслоу, К. Роджерс, Э. Фромм, А. Брушлинский, В. Зинченко, Б. Моргунов). Актуальная потребность в саморазвитии, стремление к самосовершенствованию и самореализации представляют огромную ценность. Они являются показателем 1 личностной зрелости и одновременно условием ее достижения. С на личием выраженного стремления к саморазвитию связана и успеш ность профессиональной деятельности, и профессиональное долго летие. Проявляется самоактуализация различными способами — в слу жении делу, любви к другому человеку (Франкл В., 1990), увлеченность значимой работой (МаслоуА., 1999), или утверждение собственной жизни свободы и развития происходит через способность человека любить (Фромм Э., 1990).
Данная точка зрения перекликается с концепцией Э. Эриксона о восьми основных стадиях развития человека, на каждой из которых личности предстоит сделать для себя определенный выбор, решить определенную для каждого возраста задачу, при этом нередко сталки ваясь с различными трудностями. Так, на стадии ранней взрослости это установление интимности в широком смысле этого слова, т.е. уста новление близких отношений, что так или иначе связано со статусом личности в обществе, если вспомнить концепцию жизненных задач П. Хейманса, и с социальным одобрением, т.е. является просоциальным поведением. В средней взрослости - это продуктивность, как интегральная характеристика просоциального поведения, связанная, кроме того, с экзистенциальными переживаниями личности. И здесь важнейшую роль играет, по мнению ЕС. Абрамовой, выполнение ро дительской функции, как связь с поколениями по Э. Эриксону. Таким образом, сложности и проблемы в этот период связаны с неспособ ностью человека наладить контакт с социумом в широком смысле и с отдельным человеком в частности.
Таким образом, проанализировав теоретические подходы к по ниманию развития личности в интересующий нас период взрослости и факторов, на него влияющих, можно выделить определенные задачи развития, характерные для данного возраста, реализация которых яв ляется критерием развития личности в период взрослости. Результаты анализа представлены в табл. 1.
Как следует из табл. 1, самой общей задачей развития, выполнение которой является фактором развития личности в данный возрастной период, является достижение зрелости. Зрелость можно рассматри вать на индивидном уровне, уровне субъекта деятельности, личности и индивидуальности (Б.Г. Ананьев). Критерием личностной зрелости является, по мнению отечественных исследователей (Б. Г. Ананьев, А.А. Реан), социальная зрелость, компонентами которой являются ответственность, терпимость, саморазвитие и позитивное отношение к миру (Реан А.А., 2000). Это положение находит подтверждение в концепциях зарубежных авторов, занимающихся данной проблемой, таких, как А. Маслоу, В. Франкл, Э. Фромм, Э. Эриксон, Г. Крайг, Д. Левинсон, П. Хейманс. Кроме того, все исследователи так или иначе выделяют в качестве важнейшей задачи установление интимно сти, в терминах Э. Эриксона, или установление близких отношений, что является одной из форм просоциального поведения. Реализация задач данного возраста позволяет преодолеть различные трудности, для него характерные. Одним из важнейших путей достижения этого и очень ответственным этапом в развитии личности является родительство.
Таблица 1
Основные оси развития личности в период взрослости
АвторыКритерии (основные оси) развития личности в период взрослостиАбрамоваГ.С. Установление интимных отношений выполнение родительской роли. Просоциальное поведениеАнаньев Б.Г.УровниИндивид
Субъект деятельности Личность ИндивидуальностьБиологическая зрелость
Трудовая зрелость, мастерство Социальная зрелость
Гражданская зрелость
Кантор Н., Циркель С.Выполнение жизненных задач, возникающих в общественной жизни
Просоциальное поведение
Установление интимных отношений
Выполнение родительских функцийКольберг Л.Адаптация
Социализация
ИндивидуализацияЛевинсон Д.Выполнение задач развития:«Увязать» мечты и реальности Найти наставника Обеспечить карьеру Интимные отношенияМаслоу А.Самоакгуализация Реализация любимого делаРеан А.А.Достижение, формирование:Ответственности Терпимости, толерантности Саморазвития Позитивного социального мышленияХейманс П.Жизненные задачи, которые ставятся обществом Просоциальное поведение
Франкл В.Ответственность
Любовь к другому человеку
Духовность
СвободаФромм Э.Любовь
Забота
Уважение
ЗнаниеЭриксон Э.Достижение интимности
Достижение продуктивности
Просоциальное поведение
Участие в связи поколений
Таким образом, в процессе анализа проблемы развития личности были рассмотрены теоретико-методологические подходы к изучению развития личности в исторической перспективе эволюции взглядов на данную проблему, а также основные этапы и факторы, влияющие на личностное развитие при прохождении этих этапов. Опираясь на утверждение Г.С. Абрамовой, Н. Кантора, С. Циркеля о том, что родительство является одной из важнейших задач развития в период взрослости, и мысль Э. Эриксона о том, что достижение продук тивности в период средней зрелости является положительным раз решением психосоциального конфликта, ведущим к дальнейшему развитию личности, представляется закономерным рассмотрением психологического феномена отцовства как фактора, влияющего на эффективное развитие личности.
1.3. Методы изучения феномена отцовства и факторов оптимизации развития личности
Б.Г. Ананьев предложил применяемые в психологии методы исследования поделить на четыре группы: организационные - данные методы характеризуют научный подход в исследовании, эмпиричекие, обрабатывающие и интерпретационные (Ананьев Б.Г., 2002). В возрастной психологии взрослых в настоящее время сложилось два подхода к изучению личности: возрастной и индивидуально-психологический, или личностный. Первый из подходов отличается оперированием количественными показателями, по которым прослеживается зрастная изменчивость в процессах, функциях, интеллекте личности. Массовый экспериментальный материал, полученный при работе: большим количеством испытуемых, подвергается статистической обработке, в результате которой получают средний показатель развития определенной функции или процесса. Показатели индивидуально-психологических особенностей личности необходимы для выявления закономерностей развития, вместе с тем путь индивидуального разви тия может быть глубже понят на основе сравнения с общими законо мерностями возрастного развития. Данный подход был взят в качестве методической базы нашего исследования.
Второй подход с применением лонгитюдного метода характеризуется изучением изменений индивидуально-психологических особенностей человека на протяжении определенного периода его жизни. Группу эмпирических методов составляет набор методов и методик добывания научных фактов, среди которых наиболее распространенными являются наблюдение, эксперимент, тесты, беседа, анкетирование, изучение продуктов деятельности, каждый из которых может быть применим для изучения особенностей отцовства. Так, например, наблюдение и беседа успешно применяется для изучения культурной специфики практики родительства в Германии и США (Schomerich A., Wesses H., 1998; Harwood R.L., Schomerich А., Schuze P.А., Gonzaez Z., 1999). В данном контексте реже применимы экс периментальные методы в связи с ограничениями этического порядка. Анкетирование и другие опросные методы позволяют определить пред ставления испытуемых, касающиеся различных вопросов, связанных с родительством, в частности с отцовством (Т.А. Гурко, И.С. Кон., А.В. Алексеева, В.Ф. Анурии, А. Gerhard, К. Canfied, Н. Keer).
Третью группу методов составляют методы обработки данных, полученных с помощью эмпирических методов. Обнаруженные в исследовании факты подвергаются качественной и количественной обработке. Качественная обработка используется при обработке единичных феноменологических фактов, для получения групповых показателей акцент делается на количественных методах обработки, в том числе и в сочетании с качественными. Применение методов статисти ческой обработки зависит от целей и задач исследования: при задаче проследить динамику изменений достаточно средних показателей и выявления степени достоверности различий, при изучении структур ных изменений применяют корреляционный и факторный анализы.
Полученные факты могут служить аргументом для научных вы водов только при достоверной интерпретации. Выявление причинно-следственных связей, вычленение существенного в различных фактах и установление на этой основе общих закономерностей в изучаемых явлениях, обнаружение тенденций развития относятся к завершаю щему этапу исследования, составляющему четвертую группу ме тодов - интерпретационных, которые составляют: генетический и структурный методы. В исследовании родительства выбор интерпре тационного метода зависит от позиции или подхода исследователя к данной проблеме. Можно выделить два основных подхода к изучению родительства в зависимости от того, кто считается отправной точкой изучения - ребенок или родитель. Первый, наиболее распространен ный, рассматривает родительство применительно к развитию ребен ка (Е.П. Ильин, И.С. Кон, Г.Г. Филиппова, Н.Н. Авдеева, Lenzen D., 1991; Fthenakis W.E., 1984, 1998; Lamb M.E., Leyendecker B., Schomerich А., 1998; Barth S., 1999; Неw1еtt B.S., Lamb M. E., Leyendecker B., Schomerich А., 2000). Во втором подходе (С.Ю.Мещерякова, Verinden M., 2000) рассматривается выполнение родительской роли через призму личности родителя. Здесь иссле дуются самореализация личности в родительстве, вводятся понятия «социальная роль», «статус», «социальные нормы», «стереотипы и требования», исследуется феномен так называемого родительско го «инстинкта» (материнского и отцовского), чувства, образы - Я, Я-концепция и другие личностные характеристики, так или иначе свя занные и изменяющиеся с родительством (Barth S., 1999).
В исследованиях отцовства в основном используется генетиче ский метод в связи с тем, что большинство исследователей изучают отцовство через призму его влияния на ребенка. В нашем исследова нии мы придерживались как генетического подхода в интерпретации результатов, так и структурного при разработке структурной модели феномена отцовства.
Родительство, в том числе и отцовство, является важнейшим аспектом развития личности в период взрослости. Актуальность, связь со всеми социальными, социально-психологическими процес сами и с психологией личности, и с экзистенциальной психологией, и с социальной психологией, и с психологией развития, а также малая изученность, с одной стороны, и сложность исследования во просов данной проблематики, неразработанность и отсутствие одной сколько-нибудь определенной точки зрения или подхода к данной проблеме, с другой стороны, обусловливают специфику исследова ния данной области в отечественной и зарубежной психологической науке.
Родительство — достаточно значимый аспект жизни каждого индивида, поэтому существует большое количество исследований и теоретических обобщений по данной теме, но в то же время, если ма теринская роль, статус, особенности формирования чувства материн ства, изменения, происходящие во время беременности, изучаются (Филиппова Г.Г., 2001; Авдеева Н.Н.,,1997; Алексеева А.В., 2003; БатуевА.С., 2002; Брутман В.И., 1997; Родионова В.С., Гурко Т.А., 2000; Мухамедрахимов Р.Ж., 1994; Смирнова О.Е., Божова М.В., 2000; Суханова К.Н., 2003), то проблемами формирования отцовского чув ства и роли отца, если и занимаются, то в основном в теоретическом аспекте. Например, И.С. Кон изучал данную проблему в историческом и филогенетическом контекстах (Кон И.С., 1988), Е.П. Ильин - в рам ках изучения психофизиологического статуса родителя (Ильин Е.П., 2002), Г.С. Абрамова - в рамках возрастной психологии (Абрамова Г.С., 1998), В.В. Бочаров (Бочаров В.В., 1999), изучая антропологию воз раста, как и И.С. Кон, в историческом и культурном аспекте, Т.А. Гур ко, изучавшая вариативность представлений в сфере родительства (Гурко Т.А., 2000), (Короленко Ц.П., Дмитриев Н.В., 2003), И.Ф.Де ментьева, рассматривавшая негативные факторы воспитания детей в неполной семье, а также Е.А. Островская, исследовавшая проблему совместных родов как медик.
Таким образом, психологических исследований данной темы мало, в основном это теоретический анализ частных аспектов про блемы. В последнее время возрастающий интерес к этой проблеме выражается в появлении новых теоретических исследований. На пример, исследование И.М. Марковской (Марковская И.М., 2003), изучавшей специфику представлений о семейных тендерных ролях у различных поколений, работа Н.А. Коркиной (Коркина Н.А., 2003), изучавшей отцовство в современной семье. Изучается влияние отно шений с собственным отцом на мотивационно-ценностные аспекты родительства у мужчин, имеющих детей (Архирева Т. В., 2005), специ фика психологического сопровождения родительства (Овчарова Р.В., 2005), стереотипы современного отцовства (Беляева Т.Б., Сокол О.В., 2005), влияние родительской семьи на психологическую готовность юношей к отцовству (ДемчукН.А., 2005), зависимость ориентиров ки супругов в конфликте от образов родителей, сформированных в детстве (Литвинова А.В., Большакова Н.Г., 2005), проблемы эмо ционального состояния детей в неполных семьях (Казарян М.Ю., Сайфугалиева А.И., 2005), социально-психологические особенности формирования личности ребенка в неполной семье (Колисниченко Е.А., 2005), проблемы детско-родительских отношений (Минияров В.М., 2005), вопросы психологической готовности к отцовству (Неумоина Е.С., 2005), проблема семейных отношений в период ожидания ребенка (Полотнкж М.В., 2005), особенности патернальной депривации в условиях семейного восприятия (Федорова Н.В., 2005), проблема становления тендерной идентичности ребенка в семье (Целуйко В.М., Толстых М.А., 2005).
Большое количество исследований по данной проблеме прово дятся в Германии и США. Исследуются различные аспекты феномена отцовства: статус отца (Behrendt V., Himmesbach P., 1987; Bergmann J.-R., 2001) и его поведение по выполнению отцовской роли (Canitz H. – L. V., 1982; Ноrst Р., 1999); удовлетворенность мужчины отцовством, в том числе и выполнением роли отца (Fthenakis W.E., 1985, 1988); удовлет воренность отношениями с собственным отцом и перенос паттернов поведения по выполнению роли, общения и отношений к ребенку и с ребенком (Lenzen D., 1991, Scheffer D., Chasiotis A., Restemeier R., Keer H., Schomerich А., 2000), а также социальные и демографические проблемы отцовства (Schomerich А., 2000; Vogt G.М., Sirridge S.Т., 1993; Fthenakis W.E., 1996, 1999; Barth S., 1999).
Немецкие исследователи занимаются проблемами социального изменения отцовства (Fthenakis W.E., 1999), трансформации ролей в обществе (Jopt J.-U., 1998); изменения социальных стереотипов и установок относительно того, каким должен быть отец (Barth S., 1999; Stechhammer B., 1981); проблемами семейной психологии, выполнения мужчинами ролей в рамках семьи в изменяющихся условиях совре менного общества (Рагке R.D., 1982; Роhe-Hauss Н., 1977; Рruett К.D., 1988; Веhrendt V., Нimmesbach Р., 1987); исторические и культурные предпосылки современного стереотипа отцовства (Oivier С., 1997; Lenzen D., 1991); психологические особенности отцовства Fthenakis W.E., 1985), такие, как удовлетворенность собственной ролью, отношениями с ребенком, супругой и окружающими (Fthenakis W.E., 1999; Stechhammer В., 1981), а также исследуется процесс становления отца, его психологических характеристик, принятие роли, изменение Я-концепции в отцовстве, возрастные закономерности данного фено мена (Schneider W., 1989).
Проанализировав литературные источники, посвященные опи санию исследований, можно сказать, что проблема отцовства доста точно широко исследуется в США и Германии, а также привлекает довольно широкое общественное внимание: американские исследо ватели ориентированы на практику и практическую помощь роди телям в выполнении их функций (Canfied K., 1999, Eage P.L., 1994), исследования носят прикладной характер (Веahm В.) и позволяют отследить многие закономерности и особенности феномена отцовства в современном обществе, чаще всего социологические (Doherty W.J., 1993). Кроме того, в США существует несколько коммерческих и некоммерческих организаций (например, Тhе Fatherhood Coaition, возглавляемая М. Charaambous, Nationa Center for Fathering, во главе с Dr.K. Canfied, Тhе Магсh Of Dimes и др.), деятельность которых направлена на оказание консультационной помощи, информацион ной поддержки родителей и проведение различного рода семинаров и тренингов для молодых семей, одиноких отцов и т.п. (например, Canfied К., 1999), а также финансирование различных исследований родительства и связанных с ним проблем. Помимо этих организаций, Департамент образования США также финансирует исследования, посвященные современным проблемам семьи (например, Nord C.W., Brimha D.A., West J., 1997). Немецкие исследования более фунда ментальны и ориентированы как на практику, так и на теоретическое осмысление и обоснование практических результатов исследования и изучения проблемы. Например, приверженцы психоаналитического подхода, весьма распространенного в Германии, продолжают развивать мысль 3. Фрейда о социализирующей роли отца. Согласно этой концепции, мать дает ребенку безусловную любовь и принятие, отец — любовь условную, за выполнение каких-то предписаний, и одновременно защиту (Lenzen D., 1991). Однако по сравнению с на чалом XX в. сейчас меняются научные теоретические представления о том, какие именно функции должен выполнять отец по отношению к своим детям (Camus J., 2001). Например, раньше было распространено и в быту, и в науке представление о том, что мать лучше справляется и взаимодействует с ребенком-младенцем «по природе», подчиняясь при родному инстинкту, и более приспособлена к этому генетически, поэто му она более компетентна в уходе за ребенком. Поэтому отец может до вольствоваться только так называемой ролью «заместителя матери», т.е. он заменяет мать, когда ее нет, и помогают ей, выполняя ее поручения. Например, по данным американского центра отцовства (Nationa Center for Fathering (Canfied K.,1999)) большинство матерей полагают, что отцы менее компетентны в различных сферах, касающихся воспитания детей, приводя в подтверждение этого время, проводимое с детьми. 71% мужчин, имеющих детей до 18 лет, на вопрос «Часто ли вы делаете ка кие-нибудь дела совместно с ребенком?» ответили «Да», в то время как только 55% матерей ответили «Да» о своих мужьях (Canfied., 1999).
Но многие ученые (Heiiger A., 1989, Barth S., 1999) считают, что принципиальной разницы между отцом и матерью в уходе даже за со всем маленькими детьми нет. Отец может делать это так же хорошо, как и мать, что доказано исследованиями. Некоторые исследования показали, что в процессе «становления отца» еще в период беремен ности партнерши в организме мужчины, как и женщины, происходят гормональные изменения. В течение всего периода беременности у мужчины - будущего отца — понижается уровень тестостерона в крови (Werneck H.).
Эти и многие другие исследования подтверждают, что отец может заботиться о ребенке так же хорошо, как и мать, и что здесь нет ни каких генетических различий. Кроме того, во многих исследованиях прослеживается тенденция к увеличению количества отцов, которые принимают самое активное участие в жизни своего ребенка, начиная с момента его рождения (Schneider W., 1989).
Исследования оптимизации развития личности также проводятся в зависимости от теоретического подхода к самому понятию развития личности. Такие исследования могут иметь сугубо теоретический характер, как, например, исследование самоактуализации личности Маслоу, либо более практический (К.Г. Юнг, В. Франки). Многие исследователи изучают отдельные аспекты оптимизации развития личности, такие, как нравственное становление личности и его аспек ты (Орбан Л.Э., 1992), основы эмоционально-нравственного развития личности (Корниенко НА., 1998), основы саморегуляции психической устойчивости личности (Секач М.Ф., 1999), феномен активности в раз витии личности (Хайкин В.Л., 2001) и др. Большинство исследований данной темы в нашей стране выполнены в рамках акмеологии и зачастую являются исследованиями профессионального роста и самореализации; в профессиональной сфере (Степанова Е.И., 2000; Реан А.А., 2000), это исследования психологических особенностей оптимизации управлен ческой деятельности военных кадров (Лаптев Л.Г., 1995), оптимизации гуманитарно-технологического развития государственных служащих (Гусева А.С., 1997), становления Я-концепции в управленческой деятельности (Агапов В.С., 1999), оптимизации личностно-профес-сионального развития госслужащих регионального управления (Дьячков В.М., 1997) и др. Большинство акмеологических исследований проводятся с помощью статистических методов обработки данных, часто с применением экспериментального метода.
Таким образом, феномен отцовства, как и проблема оптимизации развития личности, исследуется в широком спектре проблем и вопро сов, особенно за рубежом, однако сложность и многогранность данной проблемы, трудности в построении экспериментальных исследова ний, необходимость теоретического, социально-культурного и фило софского осмысления феномена отцовства, а также глубина и связь данного феномена с вопросами социологии, социальной психологии, психологии развития, психологии личности, антропологии, истории, культурологии, педагогики и многих других наук обусловли вает малую изученченность многих аспектов данной проблемы.
ГЛАВА 2. ОТЦОВСТВО КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН: СТРУКТУРА, СОДЕРЖАНИЕ, ОНТОГЕНЕЗ
2.1. Проблема определения отцовства
Анализ литературы, посвященной проблемам семейной психоло гии, показал, что, несмотря на то, что проблема широко исследуется, единого мнения относительно структуры феномена отцовства не существует. Нет даже четкого определения, т.к. данный феномен не исчерпывается такими понятиями, как «роль», «статус», «чувства», «мотивация», «ценностно-мотивационная» или «потребностная сфе ра» или «самооценка».
Однако изучение феномена отцовства неразрывно связано с по нятием «родительство», достаточно сложно определяемым, но в то же время более широким, чем понятие «отцовство».
И. С. Кон определяет родительство как систему взаимосвязанных явлений, включающих: а) родительские чувства, любовь, привязан ность к детям; б) специфические родительские роли и нормативные предписания культуры; в) обусловленное тем и другим реальное по ведение, отношение родителей к детям, стиль воспитания (Кон И.С., 1988).
Р.В. Овчарова считает, что родительство — это социально-психо логический феномен, представляющий собой эмоционально и оце ночно окрашенную совокупность знаний, представлений и убеждений относительно себя как родителя, реализуемую во всех проявлениях поведенческой составляющей родительства (Овчарова Р.В., 2005).
Российский социолог Т.А. Гурко обращает внимание, что в англо язычной литературе существует два термина, определяющих родитель ство: термин «рагеnthood» используется в анализе институциональных характеристик родительства, термин «рагеnting» — для раскрытия родительских ролей, одобряемых конкретной культурой моделей об ращения с детьми.
Само же отцовство определяется в основном через введение общих научных терминов, которые позволяют выделять сложность изучаемого феномена.
Р.В. Овчарова подчеркивает, что отцовство является системным образованием, имеющим свою структуру и функции. Т.В. Архирева считает, что отцовство — открытая система, имеющая свою доста точно устойчивую структуру, — компоненты, связи и уровни, а также осуществляющая взаимосвязь с окружающей средой, в результате чего возможно развитие данной системы (Архирева Т.В., 2005).
Для дальнейшего изучения отцовства необходимо четкое определение данного феномена, не основывающееся на отдельных понятиях, таких, как «чувство», «инстинкт», и в то же время конкретно определя ющее специфические особенности явления.
Мы полагаем, что «отцовство» можно определить, как категорию психология личности, отражающую основные этапы развития лично сти, характеризующую комплекс интегральных, социальных и инди видуальных характеристик личности, проявляющихся на всех уровнях жизнедеятельности человека: эмотивно-аксеологическом, когнитив ном и операциональном; включающую в себя оценочный компонент и необходимость выполнения следующих функций: защитной - как кормилец и защитник; презентативной — как персонификация власти, воспитатель и высший дясциплинизатор; ментальной - как пример для подражания; социализирующей — как наставник во внесемейной общественной деятельности и отношениях, транслятор социальных норм, фигура, обеспечивающая связь поколений.
2.2. Филогенетические предпосылки отцовства
B виду того, что родительство, и в частности отцовство, явля ется многомерным и многоаспектным феноменом, имеет глубокие исторические корни, во многом детерминировано генетическими и видовыми особенностями прокреационного процесса Ноmо sapiens и в то же время связано с социальной сферой активности личности, лич ностным развитием, и, несмотря на важность и длительную историю, достаточно мало регламентировано и изучено, исследование данного феномена требует четкого методологического принципа, положенного в основу его изучения. Для теоретико-методологического изучения психологического концепта отцовства во избежание каких-либо упущений и неполноты анализа в качестве основы нами был взят принцип общего научного пентабазиса, предложенного для анализа психиче ских феноменов В.А. Ганзеном, который обосновал целесообразность изучения любого психического феномена с точки зрения четырех его характеристик: пространственной, временной, энергетической и ин формационной (Сарджвеладзе Н.И., 1989). В целях упорядочивания анализа нами в качестве пространственной характеристики было принято культурное пространство приложения феномена, в качестве временной характеристики — процесс становления феномена в фило генезе и онтогенезе, его этапы, информационной — информационная осведомленность мужчины, энергетической — его активность.
Проблема природы родительских чувств очень противоречива. Существует точка зрения, что поведение родителей детерминировано врожденными инстинктами, потребностью в продолжении рода, а от сутствие родительских чувств является проявлением нарушения этой биологической и социально-нравственной нормы (Кон И.С., 1988).
Однако родительство является не только биологическим, но и социокультурным или биосоциальным явлением, и разноуровневые его характеристики и доминанты по-разному взаимодействуют между со бой. Отношения родителей и ребенка зависят от их собственного пола и пола ребенка, возраста ребенка, конкретных социальных условий, традиций.
Родительская забота о потомстве (в том числе и отцовство) имеет, по мнению многих авторов, в частности И.О. Кона, филогенетические предпосылки. Общий образец родительского ухода генетически запро граммирован и варьируется от одного вида к другому. Наличие или от сутствие такого ухода, его длительность и специфика различают био логические виды. Очень важную роль в детерминации родительской заботы играют экологические факторы.
Согласно представлениям современной популяционной биоло гии, если условия среды, в которой обитает данный вид, устойчивы и предсказуемы, К-отбор преобладает над Г-отбором (К-отбор, где К — несущая способность среды, тип естественного отбора живущих в стабильной среде обитания, которая позволяет поддерживать более или менее устойчивый численный уровень популяции, в отличие от Г-отбора, характеризующегося постоянным ростом популяции, с этим связаны генетические свойства). В результате возникает ряд демогра фических следствий, способствующих развитию родительской заботы о потомстве. Такие животные дольше живут и производят потомство через определенные временные интервалы, а не все сразу. Если место обитания вида жестко структурировано, то животные будут занимать определенную территорию или, по крайней мере, периодически возвращаться в определенные места для кормления или в поисках убежища. В обоих случаях адаптивным будет рождение относительно малого числа потомков, чьи шансы на выживание увеличиваются в результате специального внимания и заботы на ранних стадиях развития. С другой стороны, виды, осваивающие новую, физически трудную для выживания среду, вырабатывают специфические способы самозащиты, включая заботу о потомстве в период его максимальной ранимости. Специализация на таких видах пищи, которые трудно находить, использовать или охранять от конкурентов, иногда допол няется территориальным поведением и усиленной защитой пищевых ресурсов в период выращивания потомства. Охота, хищнический образ жизни может требовать увеличения родительского вклада для защиты жизни потомства. Эти четыре средовых фактора — стабиль ная, структурированная среда, способствующая К-отбору, необычные физические условия, возможность и необходимость определенной специализации и, наконец, охотнический образ жизни — могут по от дельности и в сочетании друг с другом благоприятствовать усилению родительской заботы (Кон И.С., 1988).
Видовая «структура семьи», с которой связана дифференциация отцовских и материнских функций, также имеет экологические пред посылки. Например, переход от полигамии к моногамии, т.е. устой чивому брачному союзу самца и самки, хотя бы на срок выращивания одного выводка, обусловлен, по мнению Э. Уилсона, специфическими условиями, когда самка без помощи самца не может вырастить потом ство (скудость пищевых ресурсов, необходимость охраны территории от врагов, длительность периода беспомощности потомства) (Кон И.С., 1988). Ж. Годфруа приводит данные о существовании родительского инстинкта у животных, у птиц — строительство гнезда, высиживание птенцов, даже у насекомых (например, у пчел) есть специальные ин стинкты заботы о потомстве, не говоря уже о млекопитающих. И чем выше уровень организации, тем дольше период зависимости детеныша от матери и тем сильнее выражен родительский инстинкт (Годфруа Ж., 1996).
Таким образом, существуют очевидные генетически запрограм мированные предпосылки отцовства, однако биология не объясняет всю специфику родительского поведения, его мотивации и институ-циализации у человека.
2.3. Историческая и социокультурная специфика отцовства
Современные сравнительно-исторические данные убедительно свидетельствуют, что современные житейские представления о родительстве не являются универсальными, и родительская любовь, как мы ее понимаем, — продукт длительного и весьма противоречивого исторического развития.
Исследователи социологии и истории отцовства (в основном за рубежом (LaRossa R., Reitzes D., 1993)) видят формирующийся идеал отцовства конца двадцатого столетия как отца, являющегося в такой же равной степени родителем, как и мать. В западных странах проблема; исследования отцовства достигла заметного положения в общественных науках во время эры исторически высоких ожиданий мужской вовлеченности в повседневную жизнь своих детей. Не удивительно, что большинство исследований сравнило уровни вовлеченности отцов в жизнь детей с вовлеченностью матерей, и после этого материнские функции стали точкой отсчета для формирования норм отцовства.
Работы социологов и историков по отцовству говорят о том, что отцовство — по существу, социальное явление. Каждое поколение формирует свой культурный идеал отца согласно своему времени и условиям, и каждое поколение имеет дело с неизбежным пробелом между тем, что LaRossa R (1993) назвал «культура» отцовства и «пове дение» отца в семье. Социологические и исторические исследования также проясняют, что отцовство не может быть определено в изоляции от материнской заботы и ожиданий матерей, от социальных стереоти пов заботы о детях в обществе, и что эти социальные ожидания были довольно разнообразными в двадцатом столетии: культура отцовства и поведение отцов изменяется от столетия к столетию, как изменяются и социальные, и политические условия.
На ранних этапах развития человеческого общества уход за деть ми и их воспитание были делом всей родовой общины. Родительские функции распределялись между широким кругом родственников, и детей поощряли считать себя принадлежащими к группе как к цело му. Привязанность между ребенком и его физическими родителями не развивалась.
Демографы считают, что существует специфическая «потребность в родительстве», в отцовстве и материнстве. С одной стороны, эта по требность поддерживалась тем, что дети были экономически полезны. Дети были помощниками в производстве и кормильцами в старости. В патриархальной семье много детей, особенно сыновей, было гаран тией прочности социальных позиций в семье (Кон И.С, 1988).
Существует другое объяснение, с точки зрения теории «полезно сти», которая заявляет, что «дети нужны как объект альтруистической заботы и опеки». Но у этой теории есть серьезные ограничения: данная реория гласит, что когда полезность детей падает, то и «потребность в детях» ослабевает. Но люди прошлого далеко не всегда имели выбор — это противоречило основным догматам их поведения (религия, традиции).
Кроме того, существовала практика инфантицида, связанная с дефицитом средств к существованию. Оседлый образ жизни и более надежная пищевая база снижают вероятность инфантицида: убивали в основном младенцев, которых считали физически неполноценными или по ритуальным соображениям, например, близнецов (de Mause L.,1977).
В первобытном обществе убийство ребенка не считалось таким преступлением, как убийство взрослого, похоронный обряд сводился к минимуму или отсутствовал. Но иметь детей считалось почетным. И не только родители и близкие родственники, но и другие взрослые члены общины обычно были ласковы и внимательны к детям (Aries Р., 1975).
Даже в античном обществе забота о детях была весьма избира тельна. Аристотель считал справедливым, что ребенка-калеку кормить не следует, Цицерон писал, что смерть ребенка нужно переносить «со спокойной душой». Маленькие дети не вызывали у античных народов чувства умиления, их по большей части не замечали. Ребенок рас сматривался как низшее существо, которое принадлежит родителям как прочая собственность. Например, по данным Ш. Барта (Barth S., 2000) в Древнем Египте отношения отцов и детей строились на взаимо выгодном сотрудничестве: дети помогали по дому, отцы их кормили. Дети были полностью подчинены воле отца. И, хотя в позднем Египте уже существовали школы, тем не менее в большинстве случаев, подчи няясь традиции, именно отцы обучали своих сыновей, в том числе и тому, что значит быть отцом.
В древней арабской культуре отец был главой семьи и решал все вопросы, в том числе и выбирал брачных партнеров своим детям. От ношения «отец—ребенок» строились на строгости и жесткости. У древ них израильтян отец почитался как Бог-творец, был не только защит ником и кормильцем, но и карал за проступки. В Древней Греции отец вообще не принимал участия в воспитании своих детей, однако позд нее, во времена полиса, вернулся к своим функциям, т.к. общество осознало, что взаимоотношения родителей и детей транслируются на все последующие поколения. В Древнем Риме отношения отца и детей строились как отношения владения вещью, а не на основе любви или заботы. У отца были более важные интересы, чем воспитание детей. Отец имел абсолютную власть над детьми, и даже сыновья не могли получить ничего, пока он был жив (Аries Р., 1975). Однако в последнее время исследователи изменили мнение относительно отношений отца и детей в Древнем Риме. Раньше изучались только нормативные и юридические документы, которые действительно показывали такую картину отцовства, однако сейчас принимаются во внимание также и литературные источники, анализируя которые можно сделать вы вод о том, что отец в Древнем Риме был не чужд милосердия и не был жесток к своим детям. Право же полновластного распоряжения жиз нью и смертью детей было отобрано у отцов только около 390 г. н. э., инфантицид стал считаться преступлением только в 318 г. при импера торе Константине, и только в 318 г. был приравнен к человекоубийству (de Mause L., 1977).
Раннее христианство привнесло духовность в отношения отца и детей, кроме того, стали четче разграничиться отцовская и материн ская функции. В отношениях появилась эмпатия. Однако позднее, в средние века, происходят значительные изменения: появляется новая социальная роль — священник, исповедник, который вмешивается во все внутренние дела семьи и берет на себя функцию отца. При этом сам дает обет безбрачия и не имеет права иметь детей. Таким образом, про исходит ущемление отцовства как важнейшей роли в жизни мужчины. Данная тенденция еще более усиливается в двенадцатом-тринадцатом веках, когда отцовство связывается с женщиной и грехом. Только в четырнадцатом веке церковь начинает почитать материнство и позд нее - отцовство, когда, согласно учению Фомы Аквинского, духовные наставления отца становятся важны для воспитания ребенка в духе почитания религии.
Однако формирование стойкой привязанности родителей к детям затруднялось, во-первых, из-за высокой смертности и высокой рожда емости — холодное отношение к смерти детей — своеобразная психоло гическая защита на то, что случалось очень часто. Во-вторых, обычай воспитывать детей вне семьи в среде феодальной знати приводил к тому, что взаимоотношения родителей и детей регламентировались не чувствами, а нормой и сознанием родственных обязанностей и пра вил этикета. В России зависимость детей от родителей была рабской: от отца — главы семьи — находились в зависимости и женщина (жена), и дети. Церковные предписания требовали строгости воспитания. Домострой запрещал даже смеяться и играть с ребенком (Кон И.С., 1988).
В средневековой Франции воспитание детей было жестоким и, одновременно, небрежным. В пятнадцатом—шестнадцатом веках вни мание к детям возросло, что означало, однако, усиление требователь ности и строгости, а не любви. Вплоть до середины восемнадцатого века, несмотря на то, что книг, посвященных родительским обязан ностям, выходило множество, родительские чувства занимают мало места в личной переписке и дневниках. Этому способствовал обычай воспитывать детей в закрытых пансионах и монастырях (Barth S., 2000).
Только во времена Ренессанса отношение к семейным функциям начинает меняться. Эпидемии и высокая смертность привели к тому, что отношения между родителями и детьми стали более близкими, особенно это справедливо для матерей, т.к. отец очень часто находился вне дома из-за войн или работы. Реформация сделала женские роли матери и хозяйки в доме главными и единственными в жизни женщи ны. Отцовские же функции не контролировались больше церковью, т.к. брак был теперь в ведении государства, таким образом, и отцовские функции регулировались обществом (de Mause L., 1977).
В конце восемнадцатого — начале девятнадцатого веков детоцентристская ориентация прочно утвердилась в общественном сознании и семья начала отстаивать свое «естественное право» заботиться о детях, экономические трудности доводили людей до полного отрица ния нужности детей семье. Дети нужны были не семье, а государству, армии и т.д. В восемнадцатом веке мать берет на себя еще больше семейных функций, занимаясь только домом. Отец становится кор мильцем, работает для того, чтобы мать занималась детьми. Тогда и появляется концепция материнской любви, о любви отца речи не идет. Девятнадцатый век привнес юридические изменения статуса отца, который потерял свою абсолютную власть. Кроме того, провозгла шается незаменимость матери в воспитании детей, появляется теория «материнского инстинкта». Отец постепенно теряет свои функции, так защиту и образование берет на себя государство. Становится возмож ным обеспечение семьи женщиной, развивается женское движение во многих западных странах.
Отношение родителей к детям меняется не только со временем, оно зависит от культурных традиций. Важный вклад в изучение традиций культуры внесла М. Мид (Мид М., 1989), изучившая в ходе полевых исследований на Самоа (1924—1925), островах Адмиралтейства (1928—1929, 1953, 1965, 1966, 1967), Новой Гвинее (1930-1933), острове Бали| (1936—1939) особенности детско-родительских отношений и описавшая непривычные европейцам стили и методы воспитания. Работы М. Мид показали, что родительство заложено в человеке биологическими пред посылками и только социальные установки могут подавить его. Там, например, где беременность наказывается социальным неодобрением, женщины могут идти на все, чтобы не рожать детей. Кросскультурные исследования свидетельствуют, что там, где люди ценят, прежде всего, со циальный ранг, женщина может убить собственного ребенка (например, когда, прежде всего, ценится законнорожденность).
Родительские установки в отношении, например, беременности совпадают с установками культуры. Иногда беременность считается неприличным состоянием, о котором нельзя говорить и неприлично замечать. В некоторых культурах к беременным относятся с почтением и наделяют особым статусом (Кон И.С., 2001). В западных культурах к беременности относятся как к обычному явлению. Существуют культуры, в которых беременность воспринимается как изменение состояния и матери, и отца. Например, среди коренного населения штата Юкатан в Мексике знаком того, что женщина беременна, счи таются приступы тошноты, рвоты, диареи и колик у ее мужа. Будущих отцов тянет на соленое, им снятся зловещие сны (КрайгГ, 2000). Взаимоотношения между родителями и детьми сильно детерминиро ваны установками общества. Например, в Японии дети до трех лет спят либо с родителями, либо с бабушками или дедушками, либо с братьями или сестрами, но никогда одни. Такая ориентация детского сна спо собствует установлению близких, гармоничных отношений между детьми и родителями и принятию культуры, где ценятся гармоничные коллективные отношения. Американские дети почти всегда спят в от дельной комнате, что, по мнению родителей, способствует развитию независимости. Вырастая, представители разных культур по-разному организуют свое взаимодействие с детьми (КрайгГ, 2000). Культура формирует отношение к детям и опосредованно — через принятое ко личество детей, — в маленькой семье родители уделяют гораздо больше внимания ребенку, чем в большой.
Кросскультурные данные И.С. Кона показывают, что национальная принадлежность и социально-классовое положение, как вместе, так и порознь, сильно влияют на отношение родителей к ребенку. Но картина далеко не единообразна. Во всех этнических группах родители; из более низших социально-экономических слоев склонны к большей строгости, чем представители средних слоев. Но у разных народов это проявляется по-разному, в зависимости от типа поведения. Су щественная разница выявилась между европейским и американским стилем воспитания: американские родители более либеральны и терпимы, нежели европейцы. Но речь идет не столько о большей или меньшей строгости национального стиля, сколько о различном отно шении к тем или иным поступкам, т.к. терпимость в одном часто со провождается повышенной строгостью в другом. Такая же качествен ная, а не просто количественная разница обнаружилась между отцами и матерями. Родительские установки и стиль воспитания тесно свя заны с наличием у данной субкультуры тех или иных мотивационных синдромов (потребность в достижении, потребность в аффилиации, ориентация на других). Люди, в этнической культуре которых сильнее выражена потребность в достижении, склонны больше опекать детей, незамедлительно откликаясь на их просьбы о внимании, но они гораз до острее реагируют на проявление дерзости, нежели люди, которые больше ценят групповую принадлежность и дружественные отноше ния с окружающими (Крайг Г., 2000).
В большинстве культур признается решающая роль матери в вы хаживании и воспитании ребенка, об этом единодушно свидетель ствуют и этнографические, и исторические данные. Даже когда мать заменяется нянькой или кормилицей, это не меняет принципиального различия мужских и женских функций. Однако в некоторых обще ствах, в которых очень важную роль играют традиции, например, в Полинезии, отцовская роль, ассоциирующаяся с властью и статусом вождя, структурируется и символизируется детальнее, чем материн ская, рождение ребенка не ритуализировано и не дает женщине осо бого престижа, а генеалогические и личные связи ребенка с отцом социально более значимы (Кон И.С., 1988).
Но у многих народов существуют строгие правила избегания, ограничивающие контакт между отцом и детьми, делающие их вза имоотношения чрезвычайно сдержанными и суровыми, исключа ющими проявления нежности. Культ мужчины всегда был культом силы и суровости, а «невостребованные», подавленные чувства атрофируются.
Соответственно, отцовство в разных культурах зависит от факторов половых различий и жизненного цикла мужчин и женщин, культурного регулирования сексуальности, интернализации социальных норм и правил поведения, мотивов аффилиации, предприимчивости, достижения и соревнования, особенностей традиций ухода за младенцами, и даже языка и экологических условий (Крайг Г., 2000).
Итак, рассмотрев филогенетические предпосылки отцовства, исторические изменения института отцовства, влияние культуры на особенности отцовства, можно заключить, что существуют очевидные генетически запрограммированные предпосылки отцовства, однако биология не объясняет всю специфику родительского поведения, его мотивации и институциализации у человека, многие проблемы и кризис семьи в конце двадцатого века имеют достаточно длительную историю, и чтобы понять современные сложности отношений отца и ребенка, нужно рассматривать их не изолированно, а в широкой срав нительно-исторической и кросскультурной перспективе.
2.4. Современная картина отцовства
Современная картина отцовства достаточно разнообразна. По данным Т.Г. Гурко (Гурко Т.Г., 1997), с одной стороны наблюдается зна чительный кризис семьи, рост безотцовщины и уменьшение общего вклада отца в воспитание детей. Рост разводов приводит к возрастанию количества детей, живущих с одним родителем, в подавляющем боль шинстве — с матерью. Т.А. Гурко говорит о том, что мужчины редко вно сят материальный или духовный вклад в воспитание детей, не живущих с ними в одном домохозяйстве. А женщины в таких семьях выполняют и родительские роли, и роли добытчиц. Особенно это распространено в России, т.к. в советское время понятие «отцовство» было весьма слабо представлено в общественном мнении, появляясь только тогда, когда речь шла о лишении родительских прав (Кон И.С., 2001).
Фактически за очень короткое время в течение жизни двух по колений картина отцовства существенно изменилась, изменились и социальные представления о том, каким должен быть отец и как он должен себя вести.
Меняются и научные теоретические представления о том, какие именно функции должен выполнять отец по отношению к своим дететям. Если раньше было распространено представление о том, что мать лучше взаимодействует с ребенком-младенцем, подчиняясь природному инстинкту, и более приспособлена к этому генетически, поэтому она более компетентна в уходе за ребенком, сейчас ученые «считают, что принципиальной разницы между отцом и матерью в уходе даже за совсем маленькими детьми нет. Отец может делать это так же хорошо, как и мать, что доказано исследованиями (Schmidt-Denter U., 984). Но отец делает это совершенно по-другому, чем мать. Исследования показывают, что многие женщины считают, что отцы заботятся о детях хорошо, но делают это только тогда, когда хотят (эта проблема известна как проблема «представления о компетенции») (Schmidt-Denter U., 984).
По мнению В. Stechhammer (1981), здесь необходимо иметь в виду, что часть отцов вполне удовлетворяются так называемой ролью «заместителя матери», т.е. они заменяют мать, когда ее нет, и помо гают ей, выполняя ее поручения. Но сейчас все более заметна тен денция к увеличению количества отцов, которые принимают самое активное участие в жизни своего ребенка, начиная с момента его рождения.
По статистическим данным (Barth S., 2000), в Германии присут ствуют при рождении своего ребенка 90% отцов. Это не просто наблю дение, это переживание процесса родов вместе с матерью и с ребенком. Хотя это стало нормой сравнительно недавно, раньше долгое время совместные роды по гигиеническим или моральным соображениям были запрещены. Такие отцы очень сближаются со своими детьми, с которыми они вместе пережили роды. В дальнейшем они более близ ки своим даже очень маленьким детям: они заботятся о них, вполне справляются с пеленанием и проводят с ними очень много времени, ходят с детьми, например, к детскому врачу, очень часто они проводят с детьми свободное время, например, на детских площадках и различ ных мероприятиях для детей, где раньше можно было увидеть только матерей; одним словом, они стараются принимать самое настоящее живое участие в жизни своих детей и рассматривают время, проведен ное с ребенком, по существу (конечно, не все 100% отцов), как нечто ценное, как личное достижение, а не как бесцельно потерянное.
Это, несомненно, позитивно сказывается и на партнерских от ношениях между супругами, которые благодаря этому делят все за боты (ведение домашнего хозяйства, забота о детях, работа) пополам (хотя это и не всегда 50:50%). Такие отцы во всяком случае уделяют время семье, что увеличивает для их супруг возможность работать и профессионально самореализовываться. Это является одной из важнейших характеристик «нового отца». Проводятся исследования, которые позволят выяснить процент таких отцов в современном обществе. По предварительным данным W. Fthenakis, группа эта пока не очень большая, всего около 10-20% из всех отцов (W. Fthenakis, 1999). Прослеживается совершенно четкая тенденция к увеличению данной группы. Время, которое отцы проводят с детьми и семьей, уже можно сравнить со временем, проводимым с семьей матерьми, хотя, конечно, оно меньше. Но в исследовании бюджета времени была отмечена тенденция к возрастанию «времени для семьи» у мужчин (W. Fthenakis, 1999).
Фактически даже стиль воспитания изменился за последние не сколько поколений. Современные отцы во многом менее авторитар ны, чем даже поколение современных дедушек, более эмпатийны и знают больше о каждодневных проблемах и заботах своих детей. Эти данные подтверждаются и американскими исследованиями (Camus J., 2001). Для России это менее характерно.
Таким образом, как уже отмечалось выше, многие проблемы и кризис семьи в конце двадцатого века имеют достаточно длительную историю, и чтобы понять современные сложности отношений отца и ребенка, нужно рассматривать их не изолированно, а в широкой срав нительно-исторической перспективе.
В современном обществе мысль о слабости и некомпетентности «нынешних отцов» является весьма распространенным стереотипом общественного сознания. Ученые констатируют (Кон И.С., 1988) рост безотцовщины, частое отсутствие отца в семье; незначительность и бедность отцовских контактов с детьми, по сравнению с материн скими; педагогическую некомпетентность, неумелость отцов; неза интересованность и неспособность отцов выполнять воспитательные функции, особенно уход за маленькими детьми.
Интерпретация этих данных может быть самая разная: некоторые полагают, что происходит быстрое, неуклонное и чреватое опасными последствиями ослабление отцовского начала; другие (меньшинство) склонны думать, что так было всегда, что отцы никогда не играли важ ной роли в воспитании детей и сегодняшние тревоги только отражают сдвиги в массовом сознании.
Однако из перечисленных выше элементов стереотипной модели «ослабления отцовского начала» безусловной реальностью является только рост безотцовщины, связанный в первую очередь с динамикой разводов.
Остальные утверждения гораздо более проблематичны. Действи тельно, отцы проводят со своими детьми значительно меньше вре мени, чем матери, причем лишь незначительная часть этого времени расходуется непосредственно на уход и общение с детьми. Но муж чины никогда сами не выхаживали детей. Современные отцы в этом смысле не только не уступают прежним поколениям, но даже превос ходят их тем, что, особенно в нетрадиционных семьях, основанных на принципе равенства полов, берут на себя гораздо больший круг таких обязанностей, которые раньше считались исключительно женскими. Например, обследование 231 канадской семьи показало, что при вы равненных социальных факторах, таких, как количество внерабочего времени, отцы проводят с детьми столько же времени, что и матери (Кон И.С., 1988).
Снижению вклада отца в воспитание способствует ломка тради ционной системы половой стратификации. В традиционной семье отец выступает как 1) кормилец, 2) персонификация власти и высший дисциплинизатор, 3) пример для подражания и наставник во внесемейной общественной деятельности и отношениях.
В современной городской семье эти традиции ослабели из-за жен ского равноправия, вовлечения женщин в профессиональную работу, тесного семейного быта, где для отца не предусмотрено пьедестала, и пространственной разобщенности труда и быта. В патриархальной семье дети, особенно мальчики, проводили много времени, работая с отцом и под'его руководством. В городе дети не видят, как работает отец, а количество и значимость его внутрисемейных обязанностей значительно меньше, чем у матери. По мере того, как «невидимый родитель» становится видимым и более демократичным, он все чаще подвергается критике со стороны жены, а его авторитет, основанный на внесемейных факторах, снижается. Например, в Японии, где, основываясь на принципах конфуцианства, отец, как глава семьи, имел неограниченную власть и описывался как «строгий и грозный», а мать - «нежная и любящая». В послевоенные годы положение измени лось. Ведущие японские этнографы, социологи и психологи отмечают падение отцовского авторитета и рост материнского влияния. Однако эти данные нельзя рассматривать однозначно: налицо заметное ослабление поляризации мужских и женских, отцовских и материнских ролей и образов (Кон И.С, 1988).
А некоторая холодность и наличие социальной дистанции во взаимоотношениях отца с ребенком (по данным опроса молодежи 15—23 лет с матерью свои дела обсуждают 85,9%, а с отцом - только 57,7%); часто рассматриваемые как свидетельство снижения отцовского авторитета, являются, по мнению И.С. Кона, пережитком нравов традиционной патриархальной семьи, в которой к отцу не смели приблизиться и он сам был обязан держаться «на высоте».
Ослабление мужской власти в семье отражается на стереотипе некомпетентности. Но главное, что мужчина оценивается по тради ционно женским критериям, по деятельности, которой отцы раньше никогда всерьез не занимались, к которой они социально, психологи чески и, возможно, биологически плохо подготовлены. Эта проблема ставит сложный и очень спорный вопрос: насколько вообще заменяе мы и обратимы отцовские и материнские роли и каково соотношение их биологических и социально-культурных доминант?
Ситуация во многом усложняется тем, что женщины сами воспри нимают отцов, как своих заместителей, при этом зачастую мужчина во обще не включен в общение и заботу о ребенке-младенце, хотя данный период является важным для установления взаимоотношений отца и ре бенка. Однако потом от отца требуется участие в воспитании ребенка, с которым он уже привык не общаться. С другой стороны, мужчина-отец обязан обеспечивать семью, и если для матери общество полагает воз можным и даже предписывает уход за ребенком и обеспечивает женщин специальным отпуском, то мужчины в данном случае менее свободны. Для гармоничного развития детей было бы желательно, чтобы больше отцов прилагали усилия к тому, чтобы быть ближе к своему ребенку, совместно переживать и узнавать мир, начиная с младенчества.
Но для этого необходимы соответствующие социально-политиче ские условия, такие, как, например, разная оплата труда для женщин и мужчин, т.к. различная оплата труда является, с одной стороны, дискриминацией женщин в профессиональной сфере, а с другой, не позволяет мужчинам при желании заниматься ребенком, или, напри мер, фиксированный рабочий день, что сделает возможным для муж чин-отцов и, конечно, для их партнерш во всяком случае осуществить это на практике.
Таким образом, социальные стереотипы отцовства представляют собой достаточно разнообразную систему представлений и нор мативных требований общества в том, что именно должен делать этец, однако являются весьма противоречивыми, что, по мнению немецких авторов S. Barth, J Camus, P Horst, H.-L.v. Canitz, L. de Mause, W.E. Fthenakis (S. Barth., 2000; J Camus, 2001; P Horst., 2000; H.-L.v. Canitz., 1982; L. de Mause., 1977; W.E. Fthenakis., 1999), является следствием переходного периода в истории отцовства, когда общество всерьез обратило внимание на важность отца для развития личности ребенка.
Итак, совершенно очевидно, что одной из важнейших характеристик отцовства является его социальная детерминированность. Однако социум не только предъявляет определенные требования к возрастному, экономическому, профессиональному социальному статусу отца, но и регламентирует поведение человека, обладающего определенным статусом через систему социальных ролей. Одной из самых противо речивых и сложных является социальная роль отца.
2.4.1. Отцовство сквозь призму социального статуса
Несмотря на большое культурное разнообразие в традициях и спо собах регламентации тендерных ролей, можно выделить одну сходную для многих культур особенность — это значительная разница брачного возраста мужчин и женщин. Брачный возраст женщины определяется ее биологическим созреванием, наступлением периода фертильности, в то время как мужчины вступают в брак значительно позже (Боча ров В.В., 1999). Несомненно, большую роль в регламентации отцов ства играет социальный фактор. В.В. Бочаров отмечает, что существует несколько точек зрения на эту проблему. Большинство социальных антропологов ссылаются на экономические факторы, отмечая роль мужчины в производственном процессе и необходимость экономи ческой зрелости для вступления в брак. Это связано еще и с тем, что в большинстве случаев женщина, выходя замуж, уходит жить к мужу, таким образом ребенок наследует социальное положение отца.
Кроме того, считается, что в первобытном обществе вступление в брак означало приобретение социальной полноценности со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая увеличение прав в сфере управления общественными делами. Таким образом, в боль шинстве культур с рождением ребенка меняется статус мужчины, но для рождения ребенка необходимо уже обладать определенны» статусом.
По данным антропологов, это достаточно четко просматривает у первобытных народов. Например, у ньякьюса — небольшого народад населяющего Танзанию, пока подросток не женится, он обрабатывает поля своего отца, жениться начинают примерно в 25 лет по прохождении обряда инициации, т.е. по достижении определенного статуса.. До прохождения инициации подросток не признается мужчиной, а следовательно, не допускается к скоту, не имеет права носить копье, жениться. Чтобы принять участие в инициации, мальчики должны по лучить согласие отца.
По определению А.И. Кравченко (Кравченко А.И., 2000), со циальный статус — это определенная позиция в социальной структуре группы или общества, связанная с другими позициями через систему прав и обязанностей. Существуют статусы приписываемые и дости гаемые. Социальные статусы взаимосвязаны, но не взаимодействуют между собой. Взаимодействуют только субъекты статусов, они вступа ют в социальные отношения, которые связывают между собой статусы. Таким образом, отцовство как социальный статус является достигае мым статусом и связано с экономическим, политическим, демографи ческим и религиозным социальными статусами мужчины.
Именно отцовство, наличие детей позволяет говорить о статусе мужчины, не случайно в Древнем Китае мальчик становился мужчи ной, когда рождался его первый ребенок, а количество детей являлось показателем высокого социального статуса. И в современном обще стве важные государственные посты или какие-либо ответственные должности занимают непременно люди, которые являются хорошими семьянинами, по крайней мере, это пропагандируется, и если про исходит отступление от норм, общество жестко карает нарушителей. Высокий социальный статус неразрывно связан с образцовым вы полнением семейных, в том числе отцовских обязанностей, но и от цовство повышает статус мужчины, когда наличие семьи и детей кос венно свидетельствует о его экономической и социальной зрелости. То есть, с одной стороны, отцовство связано с социальным статусом, т.е. становится возможным для мужчины, в отличие от женщины, только по достижению определенного статуса, а с другой, отцовство само по себе повышает статус мужчины как члена общества, что проявляется в большем уважении и доверии к мужчине-отцу. Это может заметно влиять на поведение людей и оценку человека при приеме на работу, в увольнении, проявляется в общественном мнении и используется в различных выборных технологиях (Бочаров В.В., 1999).
ТА. Гурко (Гурко Т.А., 2000) полагает, что стереотипы в сфере родительства, под которыми понимаются устойчивые представле ния, ставящие женщин в более невыгодное положение в обществе, в сравнении с мужчинами, с точки зрения достижения статуса, власти и доступа к ресурсам, являются наиболее устойчивыми в обществе. И именно «материнская обязанность», как жесткая привязанность женщины не только к биологическому, но и к социальному воспро изводству, особенно уходу за детьми, является основным аргументом дискриминации женщин (Гурко Т.А., 2000).
Однако именно эти стереотипы являются причиной не только проблем женщин в профессиональной сфере, но причиной сложно стей мужчин в выполнении ролей мужа и особенно отца.
2.4.2. Отцовство как социальная роль
Отцовство очень часто описывается через понятие «социальная роль», и этим ограничивается его изучение. Однако состояние от цовства и материнства - один из аспектов более общей половой диф ференциации, имеющей не только социальные, но и биологические предпосылки. Биосоциальный подход, по мнению А. Росси (цит. по: Кон И.С., 1988), не утверждает генетического предопределения поло вого разделения труда, он указывает на то, что биологические предпо сылки формируют то, чему мужчины и женщины учатся и насколько легко они овладевают той или иной деятельностью. То есть врожден ные свойства определяют рамки, в которых происходит социальное на учение, и влияют на легкость, с какой мужчины и женщины обучаются поведению, которое общество считает нормативным для их пола.
Существует несколько подходов к рассмотрению роли отца. Пред ставителями психоаналитического направления (Fthenakis W.E.., 1999) выполнено большое количество работ по исследованию роли отца. В основном изучается роль отца в психосексуальном развитии ребен ка. Отец, таким образом, является важнейшей фигурой в жизни ребен ка до четырех лет. 3. Фрейд выделял следующие важнейшие аспекты взаимоотношений отца и ребенка: 1) отец — воплощение силы, как объект восхищения и любви; 2) отец как объект реализации потребно сти в безопасности и защите; 3) отец как авторитет, который наказывает за проступки и таким образом регулирует поведение, а в дальнейшем моральные установки человека. Любовь матери — безусловная любов принятие и теплота — обеспечивает чувство безопасности, удовле воряет потребность в принятии (МаслоуА., 1982), создает базу дл развития. Ребенок может исследовать мир только тогда, когда уверей что в любой момент может вернуться к матери. Об этом говорят исследования и теоретические посылки Э. Эриксона, К. Хорни, Д. Вии никотта, М. Кляйн, Л.И. Божович, М.И. Лисиной и др. Отец же несет социализирующую функцию, кроме удовлетворения потребности безопасности, стабильности и надежности существования. Его любовь условна и таким образом дает ребенку возможность социализироваться, отец передает социально-культурные нормы, традиции и следит за их соблюдением. Быть отцом — это быть носителем истины, нормы в семье. Так как мать безоценочна, за социализацию отвечает отец. Когда отец — носитель нормы, с ним связано чувство опоры, надежности; и уверенности у других членов семьи (Barth S., 2000).
S. Barth (Barth S., 2000) рассматривает отца как единственного взрослого в жизни ребенка, который может организовать жизнь ребенка, дифференцировать и интегрировать его в общество. Даже: М. Кляйн, исследовавшая взаимоотношения матери и ребенка, гово рит о том, что отношения с отцом даже на развитии совсем маленького ребенка сказываются положительно. S. Barth подчеркивает также, что отец, являясь транслятором социальных норм, становится для ребенка фигурой, обеспечивающей связь поколений.
Представители бихевиорального направления рассматривают от цовство с точки зрения выполнения предписаний данной социальной роли. Причем классический бихевиоризм видел в отце только важней ший элемент среды, который усиливал или пресекал определенные реакции ребенка, таким образом воспитывая правильные реакции. Представители необихевиоризма говорят о том, что отец является еще и моделью, наблюдая за которой, ребенок учится (Bandura A., Waters R., 1963).
Исследователи семейной психологии (Barth S., 2000; Вескег G.S., 1991; Веhrendt V., 1987; Веsky J., 1987; Cinton W.J., 1995; Соwan C.P., 1987; Lamb М.Е., Р1еск J., Levine J.A., 1985; LaRossa R., 1993; Lenzen D., 1991) рассматривают семью как систему, в которой каждый элемент взаимосвязан со всеми другими и нормальное функционирование которой невозможно без какого-либо ее элемента. Все члены семьи рвходятся во взаимосвязи друг с другом и взаимовлияют друг на друга. Таким образом, не только отец и мать влияют на детей или отношения супружеской пары оказывают влияние на развитие детей, но и отношения в диаде родитель — ребенок влияют на стабильность семьи и самочувствие каждого из ее членов, при этом отношения отца и ре бенка не изолированная сфера, но эти отношения важны и для функ ционирования всей системы. В подтверждение данного положения A. Gerhard (1999) приводит результаты исследования, в котором было выяснено, что дети, воспитывающиеся в неполных семьях, «достраивают» семью в своих фантазиях об отце.
Зная вклад каждого члена семьи в систему, можно сказать, что семья как система будет нестабильна или неустойчива при отсутствии любого из компонентов.
Итак, можно выделить следующие важнейшие функции, выполнения которых требует роль отца:
1) Отец как кормилец — исторически сложившаяся и закрепившаяся роль мужчины как кормильца семьи. И хотя сейчас многое меняется, но во многих семьях, особенно в период беременности жены и во время ухода за маленьким ребенком, отец является главным и единственным добытчиком в семье. Мальчиков с детства ориентируют на выполнение этой роли, которая дает семье необходимое чувство безопасности и уверенности. Возможно, многие проблемы подрост ковой преступности связаны именно с увеличением количества детей, растущих без отца (Barth S., 2000).
2) Отец как защитник - также исторически закрепленная функ ция мужчины.
И хотя в современном обществе отец не защищает больше ре бенка от непосредственной военной опасности, тем не менее отец выполняет функцию социальной защиты, предоставляя своим детям возможности образования, обучения, выбора профессии, а также опосредованно через собственный социальный статус и экономиче ский класс.
3) Отец как воспитатель — история показывает множество приме ров, когда воспитание и образование подрастающего поколения было делом мужчины-отца. Отец не только прививает нормы и правила поведения, но и во многом может вносить вклад в профессиональный выбор ребенка, расширяя его кругозор, занимаясь, особенно с мальчи ком, каким-либо совместным делом.
Таким образом, в целом к числу элементов, от которых зависит отцовская роль, по мнению М. Уэст и М. Коннера (цит. по: Кон И.С. 1988), относятся:
Количество детей, которых имеет и за которых ответствене отец.
Степень его власти над ними.
Количество времени, которое он проводит в непосредственной близости с женой (женами) и детьми в разном возрасте и качество контактов.
То, в какой мере он ответственен за непосредственное и опосредованное обучение детей навыкам и ценностям.
То, в какой мере он непосредственно ухаживает за детьми.
Степень его участия в ритуальных событиях, связанных с детьми.
Сколько он трудится для жизнеобеспечения семьи или общины:
Сколько ему нужно прилагать усилий для защиты или увеличения ресурсов семьи или общины.
Соотношение и значимость этих факторов зависят от целого ряда условий — преобладающего типа хозяйственной деятельности, поло вого разделения труда, типа семьи и т.д.
Таким образом, роль отца является одной из важнейших как для но вого поколения, так и для развития личности самого отца и многогранных социальных ролей, имеет глубокие исторические корни, но, несмотря на важность и длительную историю, достаточно мало регламентирована (Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В., 2003). Социальные предписания по ее выполнению и представления о ее сущности представлены в социальных стереотипах, однако они зачастую противоречивы.
2.5. Онтогенез родительских ролей
2.5.1. Медико-биологический аспект формирования гендерной роли
Биологические и исторические предпосылки играют важнейшую роль в формировании личности современного человека. Справедливо это и относительно формирования способов, особенностей и харак теристик выполнения отцовской функции конкретным мужчиной. Биологические и социальные факторы тесно взаимосвязаны, однако, по мнению И.С. Кона и В.В. Бочарова, если биологическое определяет психофизиологическую готовность к отцовству, то социальные факто ры достаточно жестко регламентируют реализацию этой готовности (Кон И.С., 1988; Бочаров В.В., 1999).
Биологически пол определяется генетической информацией, заложенной в каждой клетке организма, хранимой в ДНК, за собственно пол отвечает набор хромосом — у человека — 46 = 22 пары одинаковых (обоих полов + различающаяся. XX — у женщин и XV — у мужчин.
Внутренние и наружные половые органы человека формируются в период эмбрионального развития. У мужчин в течение всей жизни с пубертатного периода происходит сперматогенез, образование сператозоидов, несущих равное количество X и У хромосом. У женщин половые клетки закладываются во внутриутробном развитии и созревают по одной в месяц, начиная с пубертатного периода. Это делает женщин более уязвимыми к мутагенным явлениям во внутриутробном развитии, что может сказаться на потомстве, у мужчин же, даже под вергшихся ионизирующему излучению, через 1-1,5 года мутаций в половых клетках уже нет (Кришталь В.В., Григорян С.Р., 1999). Фор мирование пола начинается с момента зачатия до достижения половой зрелости, когда определяется направленность полового влечения, выбор сексуального партнера, завершается формирование представлений о родительстве.
Можно выделить следующие уровни пола человека: генетический пол — определяемый генетической комбинацией, возникающей при оплодотворении, когда сперматозоид проникает в яйцеклетку. Набор генов, в дальнейшем определяющий пол человека; гонадный пол — генетическая информация определяет развитие гонад — половых желез — либо яичники, либо яички, которые начинают секретировать в организме человека гормоны. Гонадный пол обусловливает гаметный пол — способность половых желез вырабатывать сперматозоиды и яй цеклетки и гормональный пол — способность половых желез секрети ровать специфические половые гормоны (тестостерон, эстроген) — от этого зависит морфологический пол и половая дифференциация мозга. Анатомические структуры, с которыми человек рождается, внутренние и внешние половые органы определяет морфологический (соматический) пол. Открытие церебрального пола, определяющего осо бенности половой дифференциации головного мозга (специфику латерализации мозга), приводит к мысли, что гормональное влияние на головной мозг обусловливает в некоторой степени женское и мужское поведение. Кроме того, выделяют гражданский пол, определяемый по анатомическим признакам при рождении, и паспортный пол, который оформляется в соответствии с гражданским полом. Все эти уровни пола, воспринимаемые окружающими и транслируемые на индивидаи составляют базу для формирования социального пола, представляющего собой совокупность социокультурных и поведенческих характеристик и ролей, определяющих личный, социальный и правовой статусы мужчины и женщины в определенном обществе.
В современной науке принадлежность к определенному поли можно выразить двумя терминами, имеющими различную смысловую нагрузку: пол — как совокупность биологических, анатомо-физиологических, соматических свойств, на основании которых человеческие существа определяются как мужчины и женщины. Таким образом, понятие «пол» может быть использовано для определения характеристик биологического пола. Вторым термином, определяющим социальные характеристики пола, является понятие «гендер», представляющее собой совокупность социально детерминированных ролей, идентичностей и ответственности мужчины и женщины, зависящих не от биологических детерминант, а от социальной организации общества (Кон И.С., 2003).
В понятие «гендер» входит понятие «гендерная роль» — это внеш нее выражение и демонстрация социальной идентичности с помощью поведения, одежды. Параметры тендера могут быть физическими (внешний вид половых органов, тела) и социокультурными (длина волос, одежда и тип поведения, принятый в данном обществе). Чтобы понять поведение человека, нужно понимать, как отражается все это на психологии — осознании своей принадлежности, самосознании, уровне притязаний и мотивации. Для этого применяется понятие «ген дерная идентичность».
Гендерная идентичность — внутреннее восприятие человеком своего пола, степень, в которой каждый индивид идентифицирует себя в качестве мужчины или женщины или некоего сочетания того и другого, это внутренняя структура, создаваемая в процессе разви тия, организовывающая образ Я и социально функционирующая в соответствии с полом. Она определяет, как индивид переживает свой гендер, способствует чувству уникальной тождественности и принад лежности, в том числе и специфическому переживанию своих роди тельских ролей (Кон И.С., 2003).
Общество воспитывает, обучает ребенка, помогая усвоить опреде ленную систему гендерных ролей в процессе тендерной социализа ции. И именно требования и стереотипы общества вырабатывают у личности, мужчины или женщины, определенные представления о родительстве.
До рождения половое развитие контролируется только биологическими механизмами. Сначала определяется пол будущего человека в зависимости от хромосомы X или V. На пятой—шестой неделе беремен ности формируются первичные половые железы. У мужского и жен ского организма развиваются парные системы протоков - мюллеровы и вольфовы. Половая дифференцировка осуществляется уже на уровне внутренних половых структур, наружных гениталий и головного мозга. Если в это время не образуется достаточное количество тестостерона, то развитие мужского организма идет по женскому типу.
На седьмой неделе половые органы эмбрионов внешне не отлича ются, на восьмой неделе у эмбрионов мужского пола яички начинают секретировать вещества, которые приводят к изменению и исчезнове нию мюллеровых протоков, и к развитию вольфовых протоков в поло вые органы мужчины (семявыводящие, семявыбрасывающие протоки и семенные пузырьки). Тестостерон стимулирует развитие мошонки и полового члена. У женщин половая дифференцировка не регулирует ся гормонами. Мюллеровы протоки оформляются в матку, маточные трубы и внутреннюю часть влагалища. Таким образом, в процессе внутриутробного развития именно андрогены способствуют развитию головного мозга и половых органов по мужскому типу.
Гормональное программирование определят функционирование гипоталамуса и гипофиза в пубертате и после него. У девочек форми руется система циклической продукции половых гормонов, у маль чиков, достигнув определенного уровня, уровень гормонов остается постоянным. Действие гормонов в пренатальный период определяет поведение зрелой особи. Критическим периодом в пренатальном периоде является промежуток с 8 по 32 неделю. Половая дифференци ровка в это время определяет не только гонады и половые органы, но и мозговые структуры, отвечающие за половое поведение, родительский инстинкт, агрессивность. Нарушения могут быть следствием стресса матери, введения андрогенов, острой асфиксии, приема матерью те стостерона, прогестинов или резерпина.
С рождения до семи лет идет осознание ребенком своей половой принадлежности и возникает любопытство к половым признакам, проблеме появления детей. Девочки в этот период проигрывают мате ринские роли в играх.
Но важнейшую роль играет мать. Ее отсутствие ведет к формированию агрессивности, импульсивности. Кроме того, известно, что с самого рождения родители по-разному относятся к мальчикам и девочкам. А ведь именно любовь, тепло и внимание к ребенку в этом возрасте ограждает его от множественных проблем в дальнейшем. Правильное представление о своей половой принадлежности формируется к 1,5—2 годам. В 3 года дети начинают проявлять интерес к вопросу «Откуда берутся дети?», к 3—4 годам дети уже дифференцируют людей по внешним признакам: одежде, длине волос, голосу.
Важность этого периода состоит в том, что он является сензитивным для развития полового самосознания, и различные травмирующие обстоятельства могут нарушить ход этого развития на всю дальнейшую жизнь.
Если мы вспомним, 3. Фрейд впервые обратил внимание на существование детской сексуальности и на то, что мать является первым сексуальным объектом и для мальчика, и для девочки. Он же объяснил влияние родителей на формирование сексуальности ребенка. При детских неврозах, таким образом, особенности психосексуального развития напрямую зависят от того, на какой стадии произошла фиксация сексуальных потребностей. Интересные дополнения внес Э. Эриксон. Он обратил внимание на то, что осознание своего тела ведет к формированию различных стратегий поведения у детей разного пола. Объясняется это через введение понятия «модус поведения ребенка». Он выделяет следующие модусы (или направленности): инкорпоративный (формируется в период оральной стадии при кормлении ребенка — когда ребенок любит посредством рта) — включение в свой состав, присоединение. Это сосание материнской груди, и оттого, как мать обеспечивает ребенка теплом и любовью, зависит фиксация этого модуса. Фрустрация этого модуса может привести к смерти. Выделяют 1 и 2 инкорпоративный модусы: 1 — сосание, 2 — сжимание зубов при поглощении. Вторым важнейшим модусом является интрузивный мо дус — внедрение во что-либо. У особо энергичных малышей, отмечает Э. Эриксон, может проявляться стремление завладеть матерью, при лепиться к материнскому соску, вжаться. При дальнейшем развитии формируются и другие модусы - отпускание и удерживание, связан ные с переходом на анальную стадию.
В итоге в процессе отлучения от грудного вскармливания, при учения к туалету и других форм семейного воспитания у большинства мальчиков ведущим становится интрузивный модус, у девочек — инорпоративный и сенсорный.
При любом нарушении в развитии ребенка, фиксации на определенной стадии или травме ведущий модус может смещаться в сторону модусов удержания и отпускания или принятия модуса противоположного пола, что также отмечено Э. Эриксоном. В дальнейшем сформированные модусы влияют на осознание ребенком себя представителем мужского или женского пола, что способствуют принятию гендерных ролей и стереотипов поведения.
Период препубертата (7— 13 лет) характеризуется формированием стереотипа полоролевого поведения — системы представлений и моделей полового поведения для обоих полов.
В это время происходит переход в школу, новое общение, развитие абстрактного мышления, постепенная потеря близкого контакта с родителями и повышение авторитета сверстников. Однако правильное полоролевое поведение родителей в этом возрасте влияет на формирование гендерной идентичности ребенка, как прежде. Например, жесткие, авторитарные отцы, стремящиеся «сформировать из сына мужчину», обычно имеют слабых, податливых, внушаемых и несамостоятельных сыновей. Напротив, у демократичных, но требовательных отцов вырастают ответственные и самостоятельные сыновья. Для девочек же общение с отцом формирует модель общения с противоположным полом. Вот почему так важно, чтобы такой опыт был, хотя бы с дедом, отчимом, дядей и т.д. У требовательных доминантных матерей чаще всего вырастают так называемые «маменькины сынки».
Для примеривания на себя взрослых ролей дети продолжают играть в «семейные игры». По мере взросления дети все большее значение придают коллективу с его гипертрофированными требованиями к мужественности и женственности и в нем происходит формирование сексуального поведения, ролей отца и матери. Значение препубертата заключается в формировании стереотипа мужского и женского по ведения, таким образом создается база для последующего общения и адаптации в браке и родительстве.
Следующий период формирования гендерной идентичности — пубертат (с 12 до 18 лет) — время формирования психосексуальных реакций и психосексуальной ориентации, и максимального функцио нирования эндокринной системы. Он включает стадии формирования платонического, эротического и сексуального либидо.
В это время на основе индивидуальных особенностей и опыта формируется личность, происходит эмансипация от семьи, вырабатывается собственное мировоззрение, социальное сознание, оформляются представления об отцовской и материнской ролях. И если женщины примеряют на себя материнские роли с детства, то мужчины именно в этом возрасте впервые задумываются об отцовстве, чаще всего в связи с возникновением проблем или разговоров о нежелательной беременности, общественным мнением об ответственности за будущее. Однако многое зависит от воспитания, от семейных традиций и позиции матери мальчика-юноши. Ведь именно отношения с собственной матерью на много лет определяют отношение к женщине вообще. Насколько мать подрастающего мужчины принимает его взросление и его самостоятельность, предоставляет ему возможность решать некоторые вопросы самому, принимая ответственность за свои решения, настолько внимательно относится он к своим сексуальным отношениям. Авторитарное поведение матери, пресекающей любые проявления инициативы, может привести к безответственности в от ношениях с противоположным полом.
Каждому этапу свойственна фазность. На каждом этапе в первой фазе человек накапливает информацию: на I и II этапах — о существо вании полов, о половой роли, на III этапе - об особенностях полового поведения, его внешних проявлениях и сущности. Полученная инфор мация перерабатывается в зависимости от личностных особенностей и среды.
Во второй фазе формируется готовность к реализации сформи рованных тенденций. Поэтому социальная изоляция, особенно от сутствие общения со сверстниками, может привести к искажению сексуального поведения. Именно на III этапе происходит формирова ние полового самосознания, формирование представления о ценности ребенка для человека, его отношение к родительству.
В ранней взрослости способность мужчин и женщин к воспроиз ведению потомства достигает своего пика, и если запас зародышевых клеток женщин ограничен, то мужчины непрерывно производят заро дышевые клетки, начиная с пубертатного периода. После достиже ния половой зрелости большинство мужчин остается фертильными до самой старости (Ильин Е.П., 2002). Однако в современном обще стве происходит достаточно четкое разграничение родительской и сек суальной сфер. Достижения современной медицины и науки позволяют не только разграничить эти две сферы жизни взрослого человека, но и позволяют более осмысленно подходить к родительству. В последние десятилетия в развитых странах заметна тенденция рождения детей в более позднем возрасте, что позволяет некоторым ученым (КрайгГ, I 2000) сделать вывод о том, что родительство связано не только с сек суальной потребностью, но и с различными другими, в том числе и с потребностью в продолжении рода, в ученике, в аффилиации, кроме того, существует целый блок социальных потребностей (КрайгГ, 2000). Особенно справедливо это для мужчин, т.к. их период фертиль-ности менее, чем у женщин, ограничен возрастными рамками.
Таким образом, в основе отцовства лежат различные, в том числе и биологически обусловленные потребности, при этом способность иметь детей является, с одной стороны, характеристикой взрослого че ловека, а с другой, не является достаточным основанием для рождения ребенка, т.к. важнейшее значение здесь приобретает влияние социаль ных, исторических и культурных факторов, в том числе и социальная стратификация, соотношение психофизиологического и социального статусов личности.
2.5.2. Социально-психологический аспект формирования отцовства
Изучение родительства в настоящее время находится на этапе нако пления научных знаний, проведения большого количества исследований в узких направлениях, таких, как, например, влияние отношений с отцом на мотивационно-ценностные аспекты родительства у мужчин, имеющих детей (Архирева Т.В., 2005), влияние родительской семьи на психологиче скую готовность юношей к отцовству (Демчук Н.А, 2005), зависимость ориентировки супругов в конфликте от образов родителей, сформиро ванных в детстве (Литвинова А.В., Большакова Н.Г., 2005), проблемы эмоционального состояния детей в неполных семьях (Казарян М.Ю., Сайфугалиева А.И., 2005), проблемы детско-родительских отношений (Минияров В.М., 2005), проблема семейных отношений в период ожидания ребенка (Полотнюк М.В., 2005), особенности патернальной депривации в условиях семейного восприятия (Федорова Н.В., 2005) и др. Одной из немногих работ с простроенной теоретико-методоло гической концепцией является разработка ГГ. Филипповой проблемы психологии материнства, его структуры, содержания и формирования (Филиппова ГГ., 2002). В качестве особо ценной разработки ГГ. Фи липповой можно выделить изучение ею проблем онтогенеза материнства и его основных составляющих. На основании изучения биологии и психологии материнства она выделяет шесть основных этапов разви тия материнства в процессе развития личности в онтогенезе:
взаимодействие с собственной матерью (начинающийся с вну триутробного периода и продолжающийся почти всю жизнь, особо значимо взаимодействие в первые годы жизни);
развитие материнской сферы в игровой деятельности (включает все сюжетно-ролевые игры, например, «дочки-матери»;
нянченье (общение с младенцем девочки 4,5-10 лет, помогаю щее овладению социальными навыками взаимодействия с малышом);
дифференциации мотивационных основ материнской и поло вой сфер;
взаимодействие с собственным ребенком;
этап принятия ребенка как личности.
На протяжении первых этапов важнейшим процессом является формирование гештальта младенчества, который включает физиче ские свойства младенца (пропорции, запахи, голосовые реакции), по ведение (неловкие движения, позы), инфантильную результативность, характеризующую неспособность младенца выжить самостоятельно. По мнению Г.Г. Филипповой, гештальт младенчества является «ком плексным ключевым раздражителем, который вызывает у взрослых особей множество разнообразных переживаний и стремление к их возобновлению и сохранению» (Филиппова Г.Г., 2002, с. 141). Иными словами, младенец обладает такими свойствами, которые вызывают определенное поведение у взрослых, и оно совпадает с задачами раз вития младенца, т.е. именно инстинктивно закрепленная реакция на младенца — забота — не только позволяет выжить конкретному мла денцу и виду в целом, но и отвечает потребностям взрослой особи. Такая закономерность прослеживается и у животных, и у человека. Однако поведение человека более сложно и меньше регламентировано инстинктивно заложенными программами поведения. Вопрос же о восприятии гештальта младенчества рассматривается в основном для женщин. По результатам нашего опроса, мужчины при определении отцовства исходят из особенностей ребенка более старшего воз раста. Они считают, что необходимо передавать знания, принципы ребенку, однако не описывают заботу о неговорящем младенце как составную часть их образа собственного будущего или имеющего ся ребенка. Таким образом, специфические реакции на младенца, восприятие собственного родительства, формирование родительской сферы у мужчин отличны от специфически женских и материнских.
Процесс общения женщины с ребенком начитается задолго до рождения ребенка через сенсорный опыт, приобретаемый женщиной во время беременности. Исследованию процесса осознания своего ре бенка как части симбиотической связи, а затем как отдельной лично сти, посвящены многие работы (Ляксо Е.Е., 2002; Мещерякова С.Ю., 2000), выявившие множество проблем и сложностей в этом процессе. Однако встраивание конструкта ребенка в самосознание мужчины еще более сложно.
В психологии выделяется несколько стадий родительства: приня тие решения о рождении ребенка, беременность, период становления родительства, период зрелого родительства, период постродительства, т.е. период бабушек и дедушек (Филиппова ГГ., 2002). Данные стадии характерны как для женщин, так и для мужчин, однако существует определенная специфика прохождения этих стадий у мужчин.
Считается (Брутман В.И., Радионова М.С., 1997), что планирова ние беременности, ее желательность или нежелательность оказывают многообразное влияние на дальнейшее взаимодействие родителя и ребенка. Именно поэтому понимание онтогенеза комплекса отцов ства способно внести вклад в раскрытие проблем общения в диаде отец—ребенок.
В онтогенезе комплекса отцовства можно выделить три основных этапа: 1) стереотипное представление об отцовстве до беременности жены; 2) переосмысление стереотипов в течение беременности; 3) соб ственно формирование чувства отцовства после рождения ребенка.
Первый этап начинается с рождения мальчика до момента получе ния сведений о беременности его жены (партнерши). Формирование стереотипов об отцовстве происходит в процессе взаимодействия с собственными родителями. Причем степень влияния отца и матери за висит от возраста ребенка. Первоначально общение с матерью в период новорожденности и младенчества намного интенсивнее, чем с отцом. Мать кормит, ухаживает за ребенком, заботится о нем, играет с ним, разговаривает. Дж. Боулби и М. Кляйн описали особенности общения матери с ребенком-младенцем. Чувствуя ее поддержку и присутствие, будучи в безопасности, ребенок может исследовать мир. Отец являет ся фигурой, которая помогает ребенку изучать мир, собственное тело и его возможности через силовые игры. Позднее взаимоотношения родителей становятся моделью поведения в обществе сверстников в младшем школьном и в подростковом возрасте. Однако на форми рование представлений об отцовстве оказывает влияние не только семейная ситуация. Часто мужчина, выросший без отца, может быть хорошим родителем, если у него есть модель мужского поведения. Это может быть дедушка, тренер спортивной секции, учитель и др. Коррективы вносит и социальная среда, окружающая ребенка. На пример, ценность отцовства, декларируемая в патриархальном обще стве, прививает определенное отношение к старшему поколению и к собственным детям.
Современными детерминантами организации общественного мнения являются средства массовой информации, формирующие стереотип «правильной» жизни, «правильных» стремлений и ценно стей, в том числе ценность сексуальных отношений, важность близ ких отношений, «идеальной» семьи, необходимости рождения детей. В среднем к 18—23 годам формируются основные представления об отцовстве, характерные для этого периода: молодые люди соби раются иметь детей в будущем, но не сейчас, считают необходимым планировать рождение детей и рассматривают это как перспективу только через несколько лет (от двух до пяти), они положительно от носятся к детям, но общаются нечасто, полагают, что с рождением ребенка у мужчины появляется большая ответственность. Принимая социальные стереотипы современности как собственное мнение, они полагают, что отец для ребенка является образцом для подражания, воспитывает физически и духовно, социально поддерживает, дает чув ство уверенности в себе, защиту.
В проведенном нами исследовании приняли участие семейные пары (в том числе в период ожидания ребенка) и мужчины, не имеющие детей. Мужчины, не имеющие детей, выделяли следующие качества идеального отца: ответственность, доброжелательность, любовь, забота, признание ребенка как ценного существа, справедливость, дисципли нированность, честность, решительность, заинтересованность. При этом они оценивали себя по шкале «идеального отца» на 80%.
Второй этап - период беременности партнерши — начинается с того момента, когда мужчина узнал, что будет отцом, до начала взаи модействия с уже родившимся ребенком. Сам момент сообщения о бе ременности и осознание факта реальности ребенка разнесены во вре мени. Реакция на сообщение о беременности может быть различной в зависимости от многих факторов, включающих намерения мужчи ны, относительно конкретной женщины, материальную, социальную и другие виды готовности принять ответственность за будущую жизнь. Даже в том случае, когда решение о рождении ребенка принято заранее и является результатом оформления потребностно-эмоциональной и ценностной сфер отцовства, выраженным в желании иметь ребенка, известие о беременности может вызвать сложные переживания. По нашим данным, 60% испытуемых, опрошенных в период беремен ности жены, ответили, что испытали радость, 40% - тревогу, при этом ребенок был желанным во всех случаях.
В ходе нашего исследования было выяснено, что большинство женщин впервые ощущают себя матерями в период беременности, мужчины отцами уже после рождения ребенка, с которым в пренатальный период мужчина не имеет такой связи, как женщина; соот ветственно, изменение отношения к себе, формирование отношения к ребенку, принятие новой роли отца - сложный и многофакторный процесс. Эта сложность связана с большей включенностью женщины в общение с ребенком до рождения и в первые месяцы после родов.
Беременность жены для мужчины обозначает ограничение жела ний, перестройку планов, погруженность в многочисленные бытовые дела. Как таковая способность мужчины вынести потерю внимания к себе и одновременно дарить его другим, не получая при этом немед ленного удовлетворения, определяет, насколько он может быть хоро шим отцом. По мнению А.Н. Друсиловой и И.С. Баклушанского (цит. по: Кон И.С., 1988), поворотным моментом в формировании чувства отцовства, а также в возникновении возможных проблем является се редина беременности (примерно четвертый месяц), когда у женщины появляется живот, ее положение становится явным, и ребенок стано вится «материальным», более реальным.
Беременность жены ставит перед мужчиной сложную задачу — справиться с внезапно нахлынувшими ощущениями и оказать пси хологическую поддержку жене, взять на себя большую часть внешних проблем, создав защитный барьер между женщиной, носящей ребен ка, и остальным миром. Как поведет себя будущий отец в каждом конкретном случае, будет зависеть от многих факторов, основные из них — его личностный склад, зрелость отношения к семье, осознанная оценка возникающих трудностей, способность справляться с ними и отношения с собственной матерью и отцом. Гордость отцовства и восприятие беременной жены как предмет гордости невозможны без зрелой мужественности. Одно из сильнейших переживаний - завороженность способностью женщины порождать из себя что-то новое, давать жизнь. Вкупе с кормлением грудью, когда мать как бы насыщает собой, это вызывает у мужчин ощущение величайшей могуществен ности женщины, и, с другой стороны, как писала К. Хорни (Хорни К., 1993), ощущение собственной незначительности, несовершенства. Это может спровоцировать чрезмерное увлечение работой, другими женщинами или чем-то еще, что приводит к тому, что будущий отец пропускает возможность установления контакта с ребенком.
Еще одной важной проблемой является то, что беременность жены будит образы материнства, сложившиеся у мужчины много лет назад, и здесь очень важна реальная история отношений с матерью: насколько присутствовали забота, доверие, осознание матерью от дельных от нее интересов ребенка - насколько многомерный и пози тивный образ женщины и матери сложился у мужчины: Беременность жены может «столкнуть» мужчину с давними детскими отношениями с матерью и спровоцировать различные реакции, в том числе не дей ствия взрослого человека в ответ на реальные сложности, а реакцию ребенка на мать.
Ко всему этому прибавляется ощущение, что ребенок займет ме сто мужчины в жизни женщины, женщина становится самодостаточ ной и получает все, что ей нужно, от ребенка. Страх быть ненужным является мощным переживанием этого периода.
Страх потери возможности влияния, контроля над отношениями отражает опасение, что с рождением ребенка жена получает преиму щество, связанное со знанием, что «лучше для ребенка», и будет ис пользовать эти аргументы для давления на мужа при решении сложных вопросов. Боязнь кардинальных перемен в жизни и потеря свободы маневра в отношениях могут даже быть причиной нежелания иметь ребенка (Кон И.С., 1988).
Важно отметить, что хотя эти страхи могут не осознаваться, но влияют на поведение мужчины. Позднее проблемы, возникающие во время беременности, приводят к нарушению отношений в диаде отец—ребенок, а иногда и к проблемам в семье. Отец может отказаться от своей экзистенциальной, социализирующей роли, если на ранних этапах развития ребенка не возникло никаких чувств, и превратиться только в источник материальных благ. Мужчина может воспринимать ребенка как обязанного любить родителей и без близкой эмоциональ ной связи только потому, что это родители ребенка. Соответствен но, он не будет стремиться к контакту с ребенком. Тогда возникают проблемы с методами воспитания, например, применением силы. Мужчина также может отказываться общаться с ребенком-младен цем, мотивируя это возрастом ребенка, теряя при этом возможность установления контакта с ним. Здесь могут сказаться установки матери и ее стремление отстранить мужа от ребенка. Тогда и с более взрослым ребенком общение будет нарушено.
Также мужчина, у которого не возник бондинг, может ревновать жену к ребенку, такое отношение будет еще больше способствовать отстранению отца от ребенка и приведет к различным семейным про блемам (Крайг Г., 2000).
Для женщины беременность является периодом подготовки к общению с ребенком после его рождения. Происходит эта подготовка через непосредственные физиологические изменения организма жен щины, изменения ее ценностно-смысловой сферы личности в период беременности.
По мнению психоаналитиков, в период, предшествующий родам, происходят также изменения в эмоциональной сфере женщины, что выражается в таких защитных реакциях, как регресс, вытеснение, инфантилизм. Г.Г. Филиппова приводит данные о том, что женщина во время беременности становится более зависимой от посторонней помощи, проявляет зависимое поведение, провоцирующее покрови тельство и снисхождение. Даже у беременных самок приматов отме чаются инфантильные черты внешнего вида и поведения: изменение пропорций тела, неуклюжесть движений, импульсивность, «детские» интонации в голосе. Это у животных стимулирует проявления по кровительства группы. У человека данные изменения также носят временный характер и, кроме всего прочего, являются защитным механизмом, позволяющим подготовиться к такому сложному и от ветственному событию, как роды.
В ходе нашего исследования были получены данные, которые по зволяют сделать вывод о том, что эмоциональные реакции женщины не только являются защитным механизмом, но и запускают в мужчи не - будущем отце - стремление заботиться, опекать и проявлять по отношению к беременной жене те чувства и ответственность, которую затем он будет проявлять по отношению к ребенку, что позволяет говорить о том, что, по всей вероятности, подготовка к общению ребенком у мужчины в период ожидания ребенка все же происходит опосредованно, через женщину.
Интересен тот факт, что 70% мужчин, опрошенных в период беременности жены, полагают, что ощутили отцовские чувства впервые после шевеления ребенка, однако мужчины, опрошенные после рождения ребенка, полагают, что это произошло после рождения ребенка. Это говорит о том, что до самого общения с ребенком даже малейшее взаимодействие с ним имеет важное значение для осознания его существования для мужчины.
Критерии идеального отца представляются испытуемым — буду щим отцам такими же, как и представителям первой группы, не име ющим детей. Однако мужчины — будущие отцы — не смогли оценить себя по шкале идеального отца. Таким образом, налицо рассогласо вание теоретических стереотипических представлений о том, каким должен быть отец, с их практическим применением. Затрудненность самооценки говорит о том, что процесс осознания себя отцом находит ся в развитии и не закончен.
Итак, первые два этапа представляют собой период подготовки к общению с ребенком. Теоретические представления об отцовстве формируются в социуме с начала жизни мужчины, затем изменяются, преломляясь через собственный опыт общения с еще не родившимся ребенком через жену и преобразования, изменения самосознания, са мооценки и образов Я. Этот процесс является очень сложным и легко нарушается при отторжении со стороны жены или социальных про блемах будущего отца, таких, как отсутствие материальных ресурсов, постоянной работы и др. Большинство исследований подтверждают специфическую уязвимость отцовства к средовым воздействиям, та ким, как сложности признания юридического отцовства и большего воздействия безработицы на отцовство, чем на материнство. Муж чины, которые подвергаются финансовым кризисам, часто отказы ваются от экономических и психологических обязанностей отца, что частично является следствием уязвимости отцовства по отношению к успеху во внешней среде. Многие мужчины испытывают повышенную тревожность и ответственность за материальное положение семьи, это приводит к стремлению больше работать, чтобы обеспечить семью, но может вызывать чувство одиночества у жены. Другие наоборот, делают вид, что ничего не происходит такого, о чем стоило бы беспокоиться. Такие мужчины полагают, что рождение ребенка — нормальное фи-зиологическое явление, и с раздражением относятся к проявлениям тошноты, утомляемости, плаксивости жены. Женщины в таком случае не чувствуют поддержки и понимания. Таким образом, отсутствие теоретической подготовки к отцовству, страх перед рождением ребенка способствуют возникновению тревожности. Г. Дик-Рид считает, что этот период требует от мужа понимания, терпимости и бескорыстия по отношению к жене, чтобы правильно оценить ее мысли и поведение во время беременности. То есть мужчина оказывается в ситуации по вышенных требований. Считается, что этот период является периодом проверки готовности к отцовству. Тем не менее этот период является важным с точки зрения формирования отношения к будущему ребенку и собственной позиции в семье.
Третий этап — период после рождения ребенка — практический период. Этот период является критическим с точки зрения возникновения бондинга - связи мужчины с родившимся ребенком. Среди наших испытуемых - отцов детей возраста 4-7 лет - 90% почувствовали себя отцами после рождения ребенка, а 10% - через 6-7 месяцев. 30% пред ставляли себе своего будущего ребенка во время беременности жены. Они полагают, что во время беременности жены появилась большая забота о жене, ответственность, а после рождения ребенка — бытовые проблемы. 60% испытали радость и гордость, когда впервые увидели ребенка, 20% — боязнь, растерянность и 20% испытали смешанные чувства. Будущие отцы (во время беременности их жен) отрицательно относятся к совместным родам, в то время как 100% отцов относятся к участию отца в родах положительно, но никто из испытуемых не имел такого опыта.
Отец, по их мнению, воспитывает в ребенке рациональность, нор мальные условия развития, эстетическое, нравственное развитие.
Примечательно, что средняя оценка отцов самих себя по шкале «Идеальный отец» составляет 50%. Таким образом, реальное практи ческое взаимодействие с ребенком приводит к более реалистичному оцениванию собственного поведения. Сравнительная оценка пред ставлений об отцовстве мужчин, находящихся в каждом из трех перио дов представлена в табл. 2.
Таким образом, формирование отцовства является сложным многоступенчатым процессом, на который влияют различные фак торы, в том числе социальные, семейные и личностные; многие его составляющие малоизученны и данные по детерминации их развития противоречивы, и только дальнейшее изучение онтогенеза отцовства позволит ответить на стоящие перед наукой вопросы.
Таблица 2
Соотношение различных параметров на трех этапах онтогенеза отцовства
Параметры
А (теоретический период)
Б (период беременности)
С (период после реждения ребёнка)
Возраст18-2323-2925-59Желание иметь детей
100 % испытуемых собираются иметь детей, но считают необходимым планировать рождение детей и рассматривают это как перспективу только через несколько лет (от двух до пяти).
70%
70%
Положительное отношение100%100%100%Общение60--Чувства при известии о беременности-60% - радость
40% - тревогаКогда почувствовали себя отцом-С началом шевеления – 70%После рождения ребёнка – 90 %, через 6-7 месяцев – 10%Представляют (будущего) ребёнка-60%30% (во время беременности)Представляют себя в роли отца, в том числе через несколько лет95% (80%)0-Счиьают, что рождение ребенка изменит (изменило) жизнь отца в сторону…
Ответственности
Заботы, ответственности
Во время беременности жены: большая забота о жене, ответственнсть, после рождения ребёнка – еще и бытовые проблемыОтец учит ребенкаОбразец для подражания, физическое и духовное воспитание, поддержка, чувство уверенности в себе, защитаПравилам, уважению к старшимРациональность, нормальные условия развития, эстетическое, нравственное развитиеКачества идеального отцаОтветственность, доброжелательность, любовь, забота, признание ребёнка как ценного существа, справедливость, дисциплинированность, честность, решительность, заинтересованностьОценка себя по шкале «Идеальный отец»80%Затруднились ответить – 100%50%Чувства при встрече с ребенкомИспытали радость и гордость – 60%, боязнь, растерянность – 20%, смешанные чувства – 20%Занимались с младенцем100%Отношения с ребёнком сегодняХорошие – 80%
Не общаются – 20%Отношение к совместным родамОтрицательное – 60%Положительное, но сами не участвовали – 100%
2.6.Специфика отличий мужской и женской модели родительства
Если рассматривать отцовские и материнские функции только биологически, в свете логики полового диморфизма, то генетическая функция самца состоит в том, чтобы оплодотворить как можно боль шее количество самок, самка же обеспечивает сохранение потомства и наследуемых качеств. По данным биологии, самец обладает почти неограниченным запасом семени, тогда как количество яиц, кото рым располагает самка, строго ограничено. Сексуальная активность самок большинства млекопитающих лимитируется определенным периодом, позволяя им выносить, выкормить и вынянчить потом ство (Кон И.С., 1988).
У человека такого биологического сезонного ограничения нет. Но выкармливание и уход за маленькими детьми повсеместно со ставляет обязанности женщины. Прежде всего, женщина теснее мужчины вовлечена в репродуктивный процесс. В мужском жизнен ном цикле нет аналога такому событию, как роды, хотя некоторые культуры создают его искусственно (кувада) (Кон И.С., 1988).
Женщина-мать значительно теснее отца связана со своим ре бенком. Их контакт, первоначально имеющий характер симбиоза, начинается уже в утробной фазе развития ребенка и продолжается в дальнейшем. Идея имманентной экспрессивности материнской роли находит подтверждение в психологических данных, согласно которым женщины в среднем эмоционально чувствительнее и отзывчивее муж чин. Новорожденные девочки, слыша плач другого младенца, обнаруживают более острый эмпатический дистресс, чем мальчики. Женщины во всех возрастах превосходят мужчин по способности к эмпатии и самораскрытию, передаче другим более интимной, личностно значи мой информации о себе и своем внутреннем мире (Кон И.С., 1988).
Ж. Пиаже обратил внимание на то, что мальчики и девочки не одинаково относятся к правилам групповой игры. Мальчики, с их предметным и инструментальным мышлением, отдают предпочтение соблюдению общих правил, нарушение которых всегда вызывает кон фликт. Девочки в этом вопросе более терпимы: личные отношения для них важнее формальных правил (Флейвелл Дж., 1967).
Однако, по мнению И.О. Кона (Кон И.С., 2001), данные о пси хофизиологической связи матери и ребенка пока малочисленны, а женская теплота и отзывчивость могут быть и результатом социализа ции, потому что не всегда женская нежность направлена на ребенка. Например, эмансипация женщин привела к их большему включению в общественно-производственную деятельность и к тому, что семейные роли, включая материнские, стали не столь всеобъемлющими и менее важными для некоторых из них. Таким образом, И.С. Кон доказывает неправомерность биологизации материнства; еще более историческим и социальным является институт отцовства.
У высших животных, если отцы участвуют в воспитании потом ства, то выполняют функции защиты и жизнеобеспечения. У человека различие отцовства и материнства и специфический стиль отцовства зависят от множества социокультурных особенностей и условий и су щественно варьируются.
Однако, помимо общих генетических различий (отцовство и ма теринство коренятся в репродуктивной биологии, поэтому их нельзя рассматривать вне связи с половым диморфизмом), материнское и отцовское поведение зависит от гормональной регуляции. Эксперименты на животных показали, что гормональная стимуляция соответствующих центров мозга способна усилить или ослабить «материнское» поведение животных, порождая потребность ухаживать и ласкать, причем самки значительно восприимчивее самцов. Некоторые элементы материнского поведения женщин, например, лактация, также имеют гормональные компоненты, благодаря которым кормящая мать испытывает удовольствие (Кон И.С., 1988).
Наблюдение за поведением родителей по отношению к новорожденным в естественной среде показывает, что, хотя психофизиологические реакции мужчин и женщин на младенцев весьма сходны, их поведенческие реакции различны: женщины тянутся к ребенку и стремятся его приласкать, тогда как мужчины часто испытывают при тесном контакте с младенцем эмоциональный дискомфорт.
В ходе наблюдений за взаимодействием матерей и отцов с груд ным ребенком выяснилось, что мать, даже играя с ребенком, старает ся, прежде всего, унять его, успокоить. Материнская игра — это своего рода продолжение ухода за ребенком. Напротив, отец предпочитает силовые игры и действия, развивающие собственную активность ре бенка (Крайг Г., 2000).
Небезразличны для понимания специфики материнства и отцов ства такие предположительно врожденные черты, как повышенная эмоциональность, чувствительность женщин и их предрасположен ность быстрее реагировать на звуки и мимику, тогда как мужчины отличаются лучшим пространственным воображением, двигательным контролем, остротой зрения и разделением эмоциональной и когни тивной активности. В контексте ухода за неговорящими, хрупкими младенцами женщины имеют преимущество в том, что легче читают выражение лица младенца, нежнее прикасаются к нему, успокаивают его голосом. Мужчины более гармонично взаимодействуют с более старшим ребенком, с которым легче и уместнее силовая возня, обуче ние манипулированию вещами. Эти общие тенденции могут усили ваться или ослабляться различными культурами.
Родительские реакции человека чрезвычайно пластичны. Обыч но отцы начинают активный контакт с ребенком, когда ему испол няется 1,5-2 года. С рождением ребенка мужчина приобретает много неприятностей (дополнительные материальные расходы, бытовые обязанности, уменьшение внимания со стороны жены) и практически никаких удовольствий. Однако экспериментально доказано, что психологически подготовленные отцы охотно любуются новорож денными, испытывают физическое удовольствие от прикосновения к ним (чаще всего в отсутствие матери, т.к. мужчина боится проявить неуклюжесть и стесняется собственной нежности) и практически не уступают женщинам в уходе за ребенком. Предполагается, что чем раньше отец приобщается к уходу за ребенком, тем сильнее становится его родительская любовь.
Что касается более старших детей, то привычные стереотипы от чуждения мужчин от них преувеличены, по мнению У. Маккея, ис следовавшего пространственное взаимодействие взрослых мужчин и женщин с детьми и выяснившего, что, хотя мужчины реже женщин бывают с детьми в общественных местах, основные параметры по ведения - тактильный контакт, личное расстояние и визуальный контакт с ребенком - большей частью совпадают у мужчин и женщин (Кон И.С., 1988).
Таким образом, традиционное разделение отцовских и материн ских функций — биологически и социально обусловлено, не является единственно возможным, это разделение связано не с разной долей влияния родителей на развитие ребенка, а с разным качеством такого влияния матери и отца, что подтверждает изучение семей с одним ро дителем (матерью или отцом). В обоих случаях неполная семья создает трудности развития ребенка, но совершенно разного порядка, если одинокие матери испытывают трудности с дисциплинированном де тей, то отцы — с недостаточной эмоциональной близостью.
2.7. Структура отцовства
Таким образом, в результате теоретического анализа психоло гического концепта отцовства можно построить функциональную модель феномена отцовства (рис. 1) по принципу общего научного пентабазиса, предложенного для анализа психических феноменов В.А. Ганзеном.
Роль пространственной характеристики феномена выполняют рассмотренные выше биологические, социокультурные и личные предпосылки определенного способа выполнения отцовских функ ций, информационной — осведомленность и ассимиляция социаль ной роли, статуса, функций, куда входит и инструментальный аспект, временной — процесс становления отцовства в филогенезе, его место в жизненном цикле конкретного мужчины, энергетической - активность, интернализация роли и личностное развитие.
Пространство
биологические, социокультурные, личные способы выполнения отцовских функций
ОТЦОВСТВОВремя
Становление отцовства (история, жизненный цикл)Информация
осведомленность,
инструментальный аспект роли отцаЭнергия
Активность, интернационализация роли, личностное развитие
Таким образом, данная модель выполняет описательную функ цию — характеризует и упорядочивает все возможные функции и аспекты приложения и реализации этих функций изучаемого феноме на как в социуме, так и в жизни конкретного индивида, что позволяет изучать любой отдельный аспект феномена отцовства во взаимосвязи с другими его характеристиками.
Хотя существует множество количественных и качественных эмпирических исследований отцовства (в основном — узких на правлений), однако до сих пор нет теоретической модели отцовства. Исследователи главным образом используют понятия общественных наук в этой специфической эмпирической области исследования, но научное осмысление начинается с построения концептуальных моде лей, которые могут быть использованы для дальнейших исследований, а также в практической деятельности. По мнению Магsigio (1995), вы деляются: а) теория жизненного пути (которая исследует, как мужской опыт отцовства изменяется в связи с различными периодами жизни); б) социальная описательная теория (которая подчеркивает, что отцы усваивают культурные образцы роли); в) теория социальной идентич ности (которая сосредоточивается на том, как мужчины воспринимают идентичность отца относительно их других социальных ролей). Snarey (1993) использовал теорию Эриксона в контексте того, как отцовство повышает генеративность взрослых мужчин. Другие ученые применя ли понятия экономических теорий для описания решения отца вно сить свой вклад в жизнь ребенка или уйти из семьи (Вескег, 1991).
Самая часто используемая концептуальная модель отцовства — че-тырехфакторная модель вовлеченности отца Lamb и Peck`a, которая слишком узка, по сравнению с теориями развития, такими, как теория Эриксона или теория социальной идентичности (Lamb и др., 1985). Однако эти факторы могут рассматриваться как дополняющие друг друга, причем основываясь на друг друге и в интерактивном режиме, они порождают сами себя — например, мотивация необходима для развития навыков Ihinger Taman (Ihinger Taman, 1995) предложил восьмифакторную модель взаимосвязи между идентичностью отца и фактической вовлеченностью его в семью после развода: социальные стереотипы, восприятие отцом воспитания матери, эмоциональная стабильность отца, эмоциональная стабильность матери, пол ребенка, отношения родителей между собой, экономическая безопасность отца и поддержка от окружающих.
Для упорядочивания теоретического и эмпирического материа ла нами были разработаны две модели отцовства - функциональная (описанная выше) и структурная, которые обобщают все феномены, факторы, влияющие на развитие отцовства, особенности и важнейшие аспекты отцовства.
В результатах теоретического анализа работ Ш. Барта (Barth S., 1999), В.Э. Фтенакиса (Fthenakis W.E., 1985), ГГ. Филипповой (2002) нами была разработана структурная модель отцовства. По нашему предположению, в структуру отцовства входят следующие компо ненты (рис. 2): потребностно-эмоциональный, включающий биоло гические, социальные аспекты мотивации, потребность в контакте, эмоциональные реакции, переживания; операциональный — осве домленность и умения, операции по уходу за ребенком и общение с ним; и ценностно-смысловой — отношение отца к ребенку, включая экзистенциальные переживания. Кроме того, в данную структуру включается интегральный сквозной компонент — оценочный, в кото рый входят: 1) самооценка, как элемент Я-концепции, принятие или непринятие роли отца и рациональная и эмоциональная оценка себя, как отца, и своего ребенка; 2) социальная оценка окружающих, базирующаяся на принятых в данном конкретном обществе социальных стереотипах и предписаниях по выполнению роли, требованиях, которые необходимо соблюдать для соответствия статусу. Социальная оценка является базой для формирования собственной оценки, т.к. через со циальные стереотипы формирует образы Я-идеального. Оценочный компонент является интегральным, т.к. пронизывает и влияет на все остальные компоненты структуры.
Ценностносмысловой блокОтношение к ребёнку. Экзистенциальные переживания
О
Ц
Е
Н
К
А
Самооценка
Социальная оценкаОперациональный блокЗнания.
Умения общаться и ухаживать за ребёнкомПотребностно-эмоциональный блокБиологические и социальные мотивации.
Эмоциональное отношение к ребёнкуРис. 2. Структурная модель отцовства
Компоненты модели выделены в соответствии с принципом психо логической макроструктуры личности по Б.Г. Ананьеву, соответственно, структурная модель отцовства подчиняется двум принципам построения структуры личности по Б.Г. Ананьеву: субординационному и коорди национному. То есть, более сложные компоненты оказывают непосред ственное влияние на низлежащие уровни структуры, однако при этом все компоненты имеют достаточную автономию (Ананьев Б.Г, 2002).
Обе модели феномена отцовства дополняют друг друга. Функ циональная модель рассматривает различные аспекты приложения изучаемого феномена, структурная модель выделяет и соотносит друг с другом основные компоненты данного феномена. Структурная мо дель была апробирована нами в эмпирическом исследовании и легла в основу исследования специфики влияния отцовства на оптимизацию развития личности.
В заключение следует отметить, что эклектичность и на первый взгляд трудная интерпретируемость доступных нам результатов психо логических исследований отцовства может быть частично преодолена общей интерпретацией данных исследований в соответствии с раз работанной нами функциональной моделью отцовства. Анализ про веденных исследований позволяет отметить, что изучение проблемы отцовства в отечественной психологии находится на начальном этапе, современные исследования отцовства в основном рассматривают либо отцовство применительно к развитию ребенка, включая и исследова ния историко-культурных особенностей семьи, либо социологические аспекты данного феномена без выработки каких-либо психологиче ских моделей структуры изучаемого явления, либо его влияния на раз витие личности самого родителя.
Использование разработанной нами структурной модели отцов ства позволяет системно подойти к решению не только фундаменталь ных общепсихологических проблем, но и обеспечить новый уровень в исследовании ряда прикладных психологических задач, ответить на актуальные вопросы, остро стоящие перед психологической наукой, исследующей личность в современных условиях.
2.7.1. Экспериментальное исследование структуры отцовства
Исследование структуры феномена отцовства проводилось в соответствии с разработанной нами в процессе теоретического анализа феномена моделью структуры отцовства и выдвинутой ги потезой.
Исследование проходило в городах Кемерово, Топки с ноября 2002 г. по март 2003 г. В исследовании приняли участие 99 мужчин, поделенных на две группы по признаку наличия детей (50 мужчин, имеющих детей, 49 мужчин без детей). Обе группы были уравнены по возрасту (средний возраст мужчин, имеющих детей — 32 года, мужчин без детей - 29 лет) и социальным характеристикам - в основном ис пытуемые являлись служащими (71% - в первой группе, 68% - во второй), студентами (8% и 10% соответственно), предпринимателями (18 и 19% соответственно), временно неработающими (по 3% в каж дой группе) с высшим (49 и 51% соответственно), среднетехническим и средним специальным образованием. Выборка формировалась случайным образом. Данные, полученные с помощью исследования, были подвергнуты статистической обработке, факторному, кластер ному и корреляционному анализам. Результатом стало выявление компонентов структуры отцовства, что было положено в основу даль нейшего исследования.
Процедура разработки и апробации анкеты в двух вариантах включала в себя разработку вопросов, необходимых для выявления различных аспектов отцовства, включающих общие представления об отцовстве, детерминированные социальными стереотипами, оценку отношений с собственным отцом, оценку отношений с ребенком. Для оценки эффективности вопросов сначала была проведена предвари тельная апробация их с помощью метода беседы, затем анкета была предложена 25 мужчинам различного возраста (от 18 до 59 лет) для выявления недочетов, дальнейшей корректировки и уточнения вопро сов анкет. В результате исследования было выявлено, что большинство испытуемых (74%) полагают отцовство, как и родительство вообще, а также различные аспекты воспитания, естественным и простым процессом, однако затрудняются ответить на уточняющие вопросы, такие, как различие функций отца и матери, отношение к практике совместных родов, специфика отцовской роли, конкретная реализа ция функций отца.
В основу исследования структуры отцовства была положена раз работанная нами в ходе теоретического исследования структурная модель отцовства, которая включает четыре блока: потребностно-эмоционалъный, операциональный, ценностно-смысловой и оценочный, включающий в себя социальную и личностную оценку. Для выявления содержания данных блоков нами использовались следующие методики: Шестнадцатифакторный опросник Кеттелла - 16РF, Тест смысложиз-ненных ориентации (СЖО) Д.А. Леонтьева, методика «Личностный дифференциал», методика «Измерение родительских установок и реак ций» (РАRI) Е. Шеффера-Белла и др. (Schaefer E.S. - Ве11 R.А.), а также некоторые вопросы анкеты, имеющие интервальную шкалу измерения. На основе анализа индивидуальных протоколов респондентов была получена общегрупповая матрица данных. Уровневые характе ристики выборки, состоявшей из 99 человек, представлены в табл. 2, 3, 4, из которых видно, что наибольшей дисперсией характеризуются данные, полученные по шкалам теста смысложизненных ориентации (СЖО), наименьшей дисперсией характеризуются шкалы Шестнадца-тифакторного опросника Кеттелла и опросника РАRI. Таким образом, наибольший разброс наблюдается в данных по смысложизненным ориентациям, причем как для всей выборки, так и для групп, разделенных по признаку наличия детей, что свидетельствует о высоких индивидуальных различиях результатов данного опросника. Данные, полученные с помощью Шестнадцатифакторного опросника Кеттелла и опросника РАRI, являются более однородными как внутри выборки, так и внутри каждой группы, что для РАRI свидетельствует о наличии определенной модели поведения. Сравнение результатов данного исследования со статистическими нормами говорит, что средние и стандартные отклонения данных по шкалам ЛЦ и СЖО находятся в рамках статистических норм данных методик, данные по опроснику РАRI являются высокой нормой, данные по 16РF соответствуют средним значениям норм. Проверка по критерию Фишера при уровне значи мости, равном 0,05, показала, что дисперсии обеих групп различаются незначимо. Таким образом, незначительные различия генеральных дисперсий выборок позволяют использовать для проверки статисти ческих гипотез критерий Стьюдента и корреляционный анализ (Боро виков В.П., Боровиков И.П., 1998).
Общегрупповая матрица данных была подвергнута факторному анализу с подпрограммой поворота осей «Varimax normaized». В ре зультате обработки данных по выборке мужчин-отцов, было выявлено, что для изучаемого нами феномена можно выделить четыре устойчи вых фактора (табл. 3). Устойчивость проверялась путем аналогичной процедуры для половины выборки, полученной случайным образом. Приведем шкалы опросников с указанием их факторной нагрузки, которая отражает то, насколько данный пункт содержит в себе некий базисный смысл (фактор). Знак факторной нагрузки имеет математи ческий, а не оценочный смысл и показывает, к какому полюсу фактора относится рассматриваемая шкала.
Фактор 1, включающий следующие параметры — ограничение матери ролью хозяйки дома, подавление сексуальности ребенка, власть матери, ускорение развития ребенка (РАRI) (0,723100 0,816629; 0,704940 и 0,794317 соответственно), кроме того, отношения с собственной матерью, чувства при первой встрече с ребенком, подавление воли ребенка, «жертвенность» родителей, строгость родителей, раздра жительность родителей, зависимость ребенка от матери, поощрение зависимости ребенка от родителей, подавление агрессивности ребен ка, «мученичество» родителей, навязчивость родителей, избегание общения с ребенком (РАRI) (0,434502; 0,496484; 0,472188; 0,463385; 0,428503; 0,629101; 0,448172; 0,475823; 0,691540; 0,463911; 0,582999; и —0,488313 соответственно). Фактор биполярный, объединяет на положительном полюсе различные аспекты родительской заботы, на противоположном — избегание общения с ребенком. Мы предлагаем назвать фактор «Социальные стереотипы родительства». Налицо до статочно четкая дихотомия между представлением о любви родителей как о «жертвенной любви», распространенное в российском обществе, согласно исследованиям К.Н. Сухановой (Суханова К.Н., 2003), и «эгоистическим» отстранением от участия в судьбе ребенка. Если учитывать тот факт, что эти данные получены на выборке мужчин, то становится явным интересный парадокс. Современные статисти ческие данные социологов (de Mause L., 1977) говорят об увеличении количества разводов и о том, что мужчины принимают минимальное участие в воспитании детей, не живущих с ними в одном домохозяй стве, в то же время представления самих мужчин об отцовстве являют собой прямо противоположную картину. Такое расхождение может быть объяснено тем, что в исследовании принимали участие в основ ном мужчины, живущие со своими детьми (97%). Однако в любом случае выявление данной дихотомии говорит о представленности этой проблемы в общественном сознании в виде определенных социальных норм, стереотипов «хорошего отца — плохого отца».
Таблица 3. Результаты факторного анализа данных.
Первый факторВторой факторЦели в жизни0,815392G (подверженность социальным нормам)-0,799054Процесс жизни0,888908Q2 (конформизм – нонконформизм)0,654399Результативность жизни0,795097N (прямолинейность-дипломатичность)0,698795Локус контроля Я0,825203Н (склонность к риску)0,541043Локус контроля
Управляемость жизни0,717228С (стрессоустойчивость)0,545964Общая осмысленность0,942219Жертвенность родителей-0,512188Возраст отца-0,501321Фактор 2 включает страх причинить вред ребенку (РАRI) и фактор «расслабленность—напряженность» (16 РF) (0,728802 и 0,719135 соответственно), а также раздражительность родителей, «мученичество» родителей, поощрение активности ребенка, товарищеские отношения между родителями и детьми, предоставление ребенку возможности высказаться, равенство родителей и ребенка, зависимость ребенка от матери (РАRI), факторы «Стрессоустойчивость», «Склонность к риску», «Нормативность поведения» (16 РF), а также изменения, произошедшие во время беременности жены (анкета) (-0,492903, -0,542053, 0,438218, -0,569417,0,431103,-0,515273,-0,439531, -0,414390,0,478075,0,483761, -0,510799 и, соответственно, 0,455787). Фактор биполярный объеди няет на положительном полюсе разнородные шкалы, такие, как страх причинить вред ребенку, нормативность поведения, однако, кроме того, поощрение активности ребенка и предоставление ему возмож ности высказывать свое мнение, склонность к риску и напряженность. Противоположный полюс включает раздражительность родителей, их мученичество, зависимость ребенка от матери, значимость из менений, произошедших во время беременности жены, и стрессоустойчивость, и, кроме того, равенство ребенка и родителей. Смысловой инвариант полюсов позволяет проинтерпретировать фактор как выявление различных противоположных аспектов непосредственного взаимодействия отца с конкретным ребенком. Мы предлагаем назвать фактор «Взаимодействие отца с ребенком». Данный фактор в боль шей степени, чем первый, вскрывает специфику операциональных аспектов взаимодействия отца с конкретным ребенком. Кажущаяся на первый взгляд противоречивость объединения таких параметров, как нормативность поведения и предоставление ребенку возможности высказаться, поощрение активности ребенка и склонности к риску, однако хорошо согласуется с данными, полученными в исследовании В.Л. Ситникова (цит. по: Ильин Е.П., 1999), о том, что образы детей в сознании отца в большей степени соответствуют Я-образам детей, в то время как образы детей в сознании матерей соответствуют Я-образам матерей, что отцы предоставляют детям большую свободу в самовы ражении, и, может быть, таким образом, объяснена тем, что данное поведение является типичным.
Фактор 3 объединяет фактор «Сдержанность—экспрессивность» (16 РF) (0,711788), а также подавление воли ребенка, поощрение актив ности ребенка (РАRI), эмоциональные изменения, произошедшие во время беременности жены и после рождения ребенка, а также в отношении окружающих к мужчине после рождения ребенка, и взаимодействие с ребенком в настоящее время (анкета) (0,451367, 0,633074, 0,485591 0,454524, 0,430706 и 0,614616 соответственно). Фактор униполярный объединяет в себе различные аспекты эмоциональной связи родителя с ребенком, а также изменение отношения окружающих к мужчине с появлением ребенка. Наше название фактора «Эмоциональная! связь с ребенком». Наличие в данном факторе компонента «сдержанность —экспрессивность», причем с достаточно высокой факторной нагрузкой (0,711788), позволяет говорить о значимости параметра «экспрессивность» в отношениях с ребенком для мужчины, что под тверждается положениями И.С. Кона (Кон И.С., 1988) о том, что, хотя многие исследования подтверждают меньшую эмоциональность отцов в отношении детей, по сравнению с матерями, несмотря на менее экс прессивное выражение эмоций, отец, так же, как мать, эмоционально переживает отношения с ребенком, меньшая же экспрессия является следствием биологических и социальных детерминант.
Фактор 4 включает следующие компоненты: цели в жизни (СЖО) (0,776573), а также фактор «Оценка» (ЛД), показатели по шкалам «Процесс жизни», «Результативность» (СЖО), фактор «Замкнутость-общительность» (16 РF), (РАRI) (0,544022,0,456901, 0,635703, 0,598101 и 0,480741 соответственно). Фактор униполярный объединяет цен ностно-смысловые и оценочные категории отцовства. Мы предлагаем назвать фактор «Экзистенциальная оценка собственной жизни». При мечательно, что оценочный компонент в данном факторе представлен оценкой самого себя как отца, т.е. если аспект социальной оценки лежит в основном в поле операционального блока, то самооценочный компо нент феномена отцовства связан с ценностно-смысловым блоком.
Таким образом, выделены четыре фактора: Фактор 1 — «Со циальные стереотипы родительства»; Фактор 2 — «Взаимодействие отца с ребенком»; Фактор 3 — «Эмоциональная связь с ребенком»; Фактор 4 - «Экзистенциальная оценка собственной жизни». При этом первые два фактора представляют собой характеристики семейного взаимодействия с ребенком, распределения функций между отцом и матерью, второй фактор характеризует собственно взаимодействие отца с ребенком и установки, с ним связанные. Таким образом, эти два фак тора включают в себя социальный оценочный компонент и с разных сторон описывают выделенный нами операциональный компонент в структуре комплекса отцовства. Следовательно, можно сделать вывод о том, что операциональный компонент феномена отцовства включает в себя компонент оценки и широкий спектр многообразных способов взаимодействия с ребенком.
Содержание фактора «Эмоциональная связь с ребенком» представляет собой наполнение потребностно-эмоционального блока в структуре комплекса отцовства. При этом в данный фактор включа ется также оценочная составляющая, в основном связанная с эмоцио нальным переживанием изменения статуса мужчины в обществе после рождения ребенка, т.е. с социальной оценкой самого факта наличия или отсутствия детей. Фактор 4, определяемый через ценностно-смысловое отношение к ребенку, экзистенциальные переживания и оценку собственной жизни характеризует ценностно-смысловой блок в структуре комплекса отцовства, выделенный нами в ходе изучения данного феномена.
Кроме структурного и уровневого анализов нами дополнительно был проведен типологический анализ методом кластеризации призна ков. Использовался односвязывающий метод (метод ближайшего со седа). Кластерный анализ данных по выборке мужчин-отцов показал, что в исследуемом феномене можно выделить три кластера данных, отдаленных друг от друга различными дистанциями, но взаимосвязан ных; при этом связи внутри каждого класса являются более близкими, чем между классами (рис. 3).
Проанализировав составляющие каждого кластера, можно сделать вывод о том, что они соответствуют трем выделенным нами блокам в структуре отцовства.
Потребностно-эмоциональный блок. В данный кластер объеди няются данные по шкалам А, С, Е, Р, О, Н, N. 01,02,03, 04, а также оценка чувств мужчины при известии о беременности жены, во время беременности и после рождения ребенка, чувства при первой встрече с ребенком, отношение к мужчинам, не имеющим детей, согласно от ветам на 7, 8,9,13,22 вопросы анкеты.
Операциональный блок. Включает в себя данные, характери зующие взаимодействие с ребенком, такие, как отношение к детям вообще, отношение с собственными родителями, трудности во время беременности жены и младенчества ребенка и все операции по уходу за ребенком-младенцем и ребенком более старшего возраста (ответы на 2, 4, 5, 11, 12, 20, 21 вопросы анкеты), все шкалы PARI.
3. Ценностно-смысловой. В данный кластер входят данные по всем шкалам опросника СЖО, а также данные о том, желанным ли был ребенок; представление о том, что дает ребенку отец, оценку собственного вклада в развитие ребенка, как и изменение отношения окружающих к мужчине после рождения первого ребенка (по 6,15,16, 18 вопросам анкеты) и данные по возрасту испытуемых.
Расстояние (Эвклидово расстояние) между потребностно-эмоциональным, операционным и ценностно-смысловым блоками самое большое (56), между потребностно-эмоциональным и операцион ным — меньше (27).
Таким образом, кластерный анализ данных по выборке мужчин-отцов показал, что в исследуемом феномене можно выделить три кла стера данных, соответствующих выделенным нами блокам в структуре отцовства:
1) Потребностно-эмоциональный блок; 2) Операциональный блок; 3) Ценностно-смысловой. Оценочный компонент не был вы явлен. Согласно нашей модели, данный компонент пронизывает все остальные и является сквозным. Содержание каждого кластера имеет в себе различные компоненты оценки, например, для первого класте ра — это оценка мужчин, не имеющих детей (отрицательная в сравне нии с мужчинами отцами), для второго кластера — присутствие в нем всех шкал РАRI, которые объединяют различные социальные пред ставления о том, как необходимо заботиться о ребенке, включая соци альные нормативы, для третьего кластера - это оценка собственного вклада в воспитание ребенка, себя как отца и изменение отношения окружающих к мужчине после рождения его первого ребенка.
Для уточнения данных, полученных с помощью кластерного ана лиза, был проведен корреляционный анализ с детальным сравнением корреляционных матриц двух групп испытуемых. Количественное сравнение межуровневых связей между блоками в корреляционной матрице (табл. 4) позволяет сделать вывод о том, что у мужчин-отцов связи внутри блоков более тесные и непротиворечивые, что может сви детельствовать о сформированности и большей консолидированности компонентов данного феномена у отцов. У мужчин, не имеющих де тей, количество связей меньше, связи нежесткие, как внутри блоков, так и между ними. Очень жесткие связи внутри операционального блока могут также свидетельствовать, по мнению А. Анастази и Шванцара (Анастази А., 1982), о некоторых проблемах или сложностях во взаимоотношениях с конкретным ребенком, что не так выражено у мужчин, не имеющих детей, т.к. они не имеют практического опыта этих взаимоотношений. Кроме того, у мужчин-отцов лучше прослежи ваются и взаимосвязи между блоками, что свидетельствует о большей интегрированности и взаимосвязи между компонентами изучаемого нами феномена.
Таким образом, результаты факторного, корреляционного и кла стерного анализов показали, что гипотеза о том, что феномен отцов ства является комплексным образованием, в котором можно выделить структурные элементы, подтверждается, и структурная модель комплек са отцовства, построенная на основе теоретического анализа феномена и являющаяся базой данного исследования, является продуктивной, что делает возможным ее дальнейшее использование как для решения ис следовательских задач, так и для практических (коррекционных) целей.
Таблица 4
Количество обнаруженных корреляционных связей между измеряемыми показателями
ПодгруппыВнутри блоковМежду блокамиОбщее
I
ЦСII
Оп.IIIПЭI и III и IIIII и IIIПолож.Отриц.1. Без детей (А)383966326205562. С детьми (С)26107281552126131
2.8. Влияние отцовства на оптимизацию развития личности
Большинство ученых, таких, как И.О. Кон, В.В. Бочаров, S.Barth, W.E. Fthenakis, подчеркивают, что именно рождение ребенка и взаи моотношения с ним дают мужчине шанс социализироваться самому, шанс саморазвития. Недаром в древних культурах мужчина до рождения своего первого ребенка считался отроком (Кон И.С., 1988). Отцовство как совокупность социальных и индивидуальных характеристик лич ности, включающих все уровни жизнедеятельности человека, связано и с объективными характеристиками личности, такими, как потребности, влечения, желания, установки, и с субъективными характеристиками личности — ценностными ориентациями, мировоззрением, а также с образом Я (реальным, идеальным, социальным), Я-концепцией лич ности и самооценкой. Для мужчины — это проблема личностного развития, проблема принятия своих чувств и их самоконтроля. Осознание себя отцом приводит к осознанию необходимости жить «правильно», т.е. выполнять определенные социальные нормы, предписываемые взрослому человеку. Подрастающий ребенок становится продолже нием мужчины, удовлетворяет потребность в ученике, в собственной значимости и нужности.
Многое зависит от того, насколько данная роль принята мужчи ной. Речь идет даже не столько об операциональном аспекте реализа ции роли, сколько о личностном принятии, интернализации роли отца конкретным мужчиной.
Например, считается, что мужчины испытывают дискомфорт при прикосновении к младенцам, существует даже миф о брезгливо сти мужчин к маленьким детям (Кон И.С., 1988), однако, по мнению И.С. Кона, причинами этого могут быть вовсе не очевидные факторы. Женщины очень часто отстраняют отцов от заботы за ребенком или воспринимают отца как заместителя матери, хотя, по сути, они выпол няют различные функции. Мужчины, кроме того, стесняются прояв лять нежные чувства по отношению к ребенку, стесняются жен и своей «неуклюжести» в общении с ребенком. Материнская функция призна ется обществом почти священной и довольно хорошо регламентиро вана. Проявление материнских чувств является нормой. Мужчины же скупы на проявление эмоций вообще, в том числе и чувств к ребенку. Гораздо большая проблема состоит в том, что, ребенок вызывает эмоциональный отклик у отца далеко не всегда. Мужчине гораздо сложнее, чем женщине, воспринимать ребенка как продолжение себя. Женщина готовится к общению с ребенком задолго до его рождения и в процессе родов. В период беременности у женщины появляется новый сенсорный опыт, начинается процесс духовного принятия ре бенка.
Мужчина отлучен от этого общения, поэтому чувство отцовства, эмоциональный отклик, восприятие ребенка затруднены (Кон И.С., 1988). Женщина в период беременности изменяется, она может при бегать к защитной регрессии, в терминологии психоанализа, предпола гающей детские эмоциональные реакции в столкновении с взрослыми проблемами, в то время как будущие отцы склонны рационализи ровать и схематизировать угрожающие переживания. По мнению Е.В. Чумаковой (цит. по: Поливанова К.Н., 2000), такая разница связана с традиционными представлениями о мужественности, кото рые внушаются мальчикам: не приветствуя фиксацию на чувствах и переживаниях, они содержат установки на хладнокровное избавление от них (подавление, вытеснение). Это приводит к подавлению прояв лений чувств мужчинами.
Кроме того, важнейшим фактором отношения к ребенку являют ся отношения с собственным отцом, перенятие паттернов его пове дения, стереотипа мужественности, что также не всегда способствует проявлению чувств мужчинами.
Некоторые исследователи (Евсеенкова Ю.В., 2003; Суханова К.Н., 2003) выделяют следующие этапы принятия родительской роли: 1) стереотипное представление о родительстве, 2) переосмысление стереотипов в течение беременности, 3) собственно формирование роли после рождения ребенка. В нашем исследовании нас интересо вала специфика влияния третьего этапа на оптимизацию развития личности.
В исследовании П. Поповой (Попова П., 1989) были выделены некоторые аспекты принятия роли отца мужчиной: уважение и привя занность к отцу со стороны матери (только в такой обстановке, считает П. Попова, мужчина может проявить себя как отец и воспитатель); осо бенности родительской семьи мужчины и его отношений с отцом; не маловажным фактором является возраст мужчины: не слишком рано, когда существует опасность легкомысленного отношения к отцовству и страха перед ответственностью и потерей свободы, и не слишком поздно, когда ответственность за судьбу детей может испугать, т.е. личностная зрелость, что делает целесообразным изучение отцовства именно как феномена периода взрослости. Кроме того, П. Попова выделяет в качестве важнейших факторов участие отца в общении с ре бенком до рождения и в период младенчества; участие отца в родах, т.к. беременность жены - это первая проба реальной готовности мужчины к появлению ребенка, который на долгие годы становится главной точкой отсчета семьи и требует внимания, сил и энергии.
Таким образом, принятие роли отца играет важнейшую роль в выполнении этой роли, однако, несмотря на то, что осознание себя отцом происходит преимущественно после рождения ребенка, различ ные аспекты принятия ребенка и себя как отца начинают складываться задолго до непосредственного взаимодействия с ребенком.
Исследования немецких ученых (Barth S., 2000; 1988) показали, что отцовство, когда оно интернализовано, влияет на собственную полоролевую идентификацию мужчины, его удовлет воренность жизнью, а также на мировоззрение мужчины. Вовлечен ные в воспитание своих детей мужчины показывали менее ригидное понимание мужской роли и стереотипа мужественности, они рас сматривали отцовство, как важнейший фактор своей мужской роли, таким образом идентифицируя себя с собственным отцом. Кроме того, Barth S. (Barth S., 2000) выявил, что мужчины, принимающие значи тельное участие в воспитании своих детей, обнаруживали большую удовлетворенность жизнью и самим собой, по сравнению с контроль ной группой. Они имели более высокую самооценку и были более уверены в себе. Была обнаружена взаимосвязь между самоуважением и принятием отцовской заботы о детях на себя. Интересные резуль таты дало исследование в Австралии (Мид М., 1988): оказалось, что отцовство влияет также и на изменение мировоззрения и убеждений личности. Меняется представление о ценности человеческой жизни: очень важным становится благополучие ребенка, его нормальное раз витие. Именно такие мужчины проводят с ребенком много времени, не считая его потерянным бесцельно. Ученые связывают даже продук тивность на работе с удовлетворенностью семейной жизнью, и многие компании начинают это понимать. Так, в 1995 г. компанией «Du Pont» были сделаны следующие выводы: развитие социальных программ компании повышает результативность работы (Canitz H.-L.v., 1982).
Таким образом, принятие роли оказывает влияние на операцио нальный аспект ее выполнения и влияет на личностные изменения мужчины (Doherty W.J., Boss P.G., LaRossa R.., Schumm W.R., Steinmetz S.K., 1993). Появление ребенка естественным образом оказы вает влияние на восприятие других, мотивацию, цели, ценностные ориентации и установки человека, однако многие исследования (Fthenakis W.E., 1985; Lenzen D., 1991) говорят о том, что именно принятие данной роли способствует успешной реализации себя в ней. Так как, по мнению И.С. Кона, социальная роль связывает деятельность лич ности и ее самосознание с функционированием социальной системы, причем отправной точкой является не индивид, а социум (Кон И.С., 1988). Функции самосознания Л.С. Выготский (Выготский Л.С., 1984) назвал «третичными» функциями, имея в виду, что они производны как от непосредственного социального общения личности, так и от ее уже интернализованных и в этом смысле «вторичных» психических функций. Кроме того, при неблагоприятном развитии событий возможен ролевой конфликт, когда представления о ролях, выполняемы одним человеком, разнятся. Например, П. Попова (Попова П., 1988) полагает, что многие проблемы мужчин, бегущих от отцовства, связаны, прежде всего, с ролевым конфликтом. Она условно выделяв два типа таких мужчин: для первых роль отца несовместима с профессиональным ростом, свободой и ролью «свободного» мужчины, для вторых — сложности взаимоотношений с собственными родителями и связанная с этим безответственность являются препятствие для выполнения отцовской роли. Однако такие ролевые конфликты должны активизировать работу самосознания, побуждая личность иерархизировать различные аспекты своей жизнедеятельности, что происходит не всегда, но чаще всего, когда человек достигает зрелости.
И. С. Кон утверждает, что понятием «социальная роль» обознача ется та сторона деятельности, которая является интернализованной ролью. При этом внимание должно концентрироваться на том, как сам человек воспринимает, оценивает и осознает ту или иную свою функцию, какое место она занимает в его образе Я, какой личностный смысл он в нее вкладывает. Интернализованная роль — это компонент самосознания, отношение к тому или иному аспекту жизнедеятель ности. Таким образом, успешное функционирование в роли отца не возможно без ее интернализации, которая в свою очередь «встраивает» отцовство в самосознание личности, ее Я-концепцию и образы Я. Аспект отношения связан с оценкой своего ребенка, самооценкой себя как мужчины, себя как отца и своего выполнения социальных ролей, что формирует определенный образ Я. Так формируются «Я реальное» и «Я социальное», через сравнение собственного поведения с требова ниями общества. «Я идеальное» формируется также под воздействием общества, воспитания и представлений о том, как следует поступать в различных ситуациях. Соотношения компонентов образа Я, их взаи модействие определяет осознание себя как отца и может изменяться в процессе жизни (Кон И.С., 1978).
Итак, по-видимому, неправомерно определять отцовство через понятие «роль» или «инстинкт», «чувство» по аналогии с материнским инстинктом, как это делается, например, в работах ГГ. Филипповой (Филиппова ГГ., 2000), которая выделяет для материнской сферы три блока: потребностно-эмоциональный, ценностно-смысловой и операциональный, т.к., во-первых, достаточно четкого определения материнского инстинкта и его структуры до сих пор не существует, а, во-вторых, данные понятия не исчерпывают всей многогранности и сложности понятия «отцовство», включающего в себя и социально-культурные аспекты, такие, как, например, исторически сложившиеся стереотипы поведения, социально-личностные характеристики, опи сываемые понятиями «роль», «статус», требования общества, влияю щего на личностные изменения мужчины, его субъективные личност ные характеристики, такие, как самооценка, образ Я, самосознание.
2.8.1. Экспериментальное исследование влияния отцовства
на развитие личности
Исследование влияния отцовства на развитие личности проходило в два этапа: первым этапом было исследование различия характеристик личностного развития мужчин-отцов, в отличие от мужчин, не имею щих детей, которое проходило в городах Кемерово, Топки с декабря 2002 г. по сентябрь 2003 г. В исследовании приняли участие 99 мужчин, поделенных на две группы по признаку наличия детей (50 мужчин, имеющих детей, 49 мужчин без детей). Обе группы были уравнены по возрасту (средний возраст мужчин, имеющих детей, - 32 года, мужчин без детей — 29 лет) и социальным характеристикам. Вторым этапом стало экспериментальное исследование влияния отцовства на развитие лич ности, которое проводилось в период с сентября 2003 г. по июнь 2004 г. В исследовании принимали участие всего 95 мужчин, имеющих одного или более детей. Из них 45 мужчин (три группы по 15 человек) состав ляли экспериментальную группу, подвергшуюся экспериментальному воздействию, 50 — контрольную. Обе группы были уравнены по воз расту (средний возраст экспериментальной группы — 32 года, контроль ной — 33 года) и социальным характеристикам. Экспериментальное воздействие представляло собой прохождение в течение двух месяцев специально разработанного нами тренингового курса, направленного на принятие роли отца и формирование продуктивного отцовства.
Ввиду того, что согласно проведенного нами теоретического анализа этапов, факторов и критериев развития личности в период взрослости, наиболее общим критерием развития в данном возрасте в со временной психологической науке и принятой нами методологической позиции полагается достижение зрелости (Реан А.А., 2000) — процесс, ко торый можно конкретизировать через формирование ответственности, терпимости, толерантности, саморазвития, позитивного социального мышления, а также принимая во внимание структурную модель отцов ства, которая включает четыре блока: потребностно-эмоциональный, операциональный, ценностно-смысловой и оценочный, включающий в себя социальную и личностную оценку, для выявления влияния от цовства на развитие личности, понимаемое нами как формирование от ветственности, терпимости, толерантности, саморазвития, позитивного социального мышления, нами использовались следующие методики: Шестнадцатифакторный опросник Кеттелла — 16РР, Тест смысложиз-ненных ориентации (СЖО) Д.А. Леонтьева, методика «Личностный дифференциал», методика «Измерение родительских установок и реакций» (РАRI) Е.Шеффера-Белла и др. (Schaefer E.S. - Ве11 R.А.), а также некоторые вопросы анкеты, имеющие интервальную шкалу из мерения. Данные, полученные в ходе исследования, были обработаны с помощью корреляционного и факторного анализов.
Первый этап исследования
Обработка данных. На основе индивидуальных протоколов ре спондентов была получена общегрупповая матрица данных.
Сравнение выборок показало, что между выборками существуют значимые по критерию Стьюдента с уровнем значимости 0,05 (р < 0,05) различия по следующим показателям: фактор силы (ЛД), по шкалам цепи в жизни и результативность жизни (или удовлетворенность са мореализацией) по СЖО, а также по таким шкалам опросника РАRI, как шкала «Подавление воли ребенка», «Мученичество родителей», кроме того, по следующим факторам опросника Кеттелла: С - стрессоустойчивость, Е - доминантность, F - сдержанность-экспрессивность, G - подверженность социальным нормам, Н - склонность к риску, I - жесткость-чувствительность, L - доверчивость-подозрительность, М — практичность—воображение, N — прямолинейность—дипломатич ность, Q1 — консерватизм—радикализм, Q2 — конформизм—нонкон формизм, QЗ — низкий — высокий самоконтроль.
Корреляционный анализ показал, что существует значимая (при р = 0,05) положительная корреляция между наличием детей и сле дующими показателями (табл. 5): сила (самооценка себя по фактору силы) (ЛД) - r = 0,33 (при р = 0,05), цели в жизни (СЖО) r = 0,44, результативность (СЖО) г = 0,29, «жертвенность» родителей (РАRI) г = 0,55, а также с некоторыми факторами по 16РF: фактор С (стрессоустойчивость) г = 0,67, фактор F (сдержанность—экспрессивность), г = 0,37, фактор G (подверженность социальным нормам) г = 0,81, фактор N (прямолинейность—дипломатичность) г = 0,54, фактор Q3 (низкий - высокий самоконтроль) г = 0,45. Значимая отрицательная связь наблюдается между наличием детей и такими переменными, как: шкала равенства родителей и ребенка (РАRI) г = - 0,30, фактор Е (доминантность) г = -0,35, фактор Н (склонность к риску) г= -0,65, фактор I (жесткость - чувствительность) г = -0,65, фактор L (доверчи вость—подозрительность) г = —0,37, фактор М (практичность—вообра жение) г = -0,43, фактор Q1 (консерватизм-радикализм) г = -0,55, а также фактор Q2 (конформизм-нонконформизм) г = -0,54.
Таблица 5
Корреляция между наличием детей и различными факторами
Положительная (при р < 0,05)Отрицательная (при р < 0,05)Сила (ЛД)г = 0,33Оценка равенства родителей и ребенкаг = -0,30Цели (СЖО)г = 0,44Доминантностьг = -0,35Результат (СЖО)г = 0,29Склонность к рискуг = -0,65Оценка «жертвенности» родителейг = 0,55Жесткостьг = -0,65Стрессоустойчивостьг = 0,67Подозрительностьг = -0,37Сдержанностьг = 0,37Воображениег = -0,43Нормативность поведенияг = 0,81Радикализмг = -0,55Дипломатичностьг=0,54Нонконформизмг = -0,54Самоконтрольг = 0,45
Таким образом, полученные данные свидетельствуют, что раз личия между личностными особенностями мужчин, имеющих детей, и мужчин, не имеющих детей, действительно существуют, и что для мужчин-отцов характерны большая стрессоустойчивость, экспрес сивность, большая подверженность социальным нормам, дипло матичность, более высокий самоконтроль, а также большая оценка себя по фактору силы (ЛД) и большая осмысленность целей жизни и удовлетворенность результатом в настоящий момент. Однако такие мужчины менее доминантны, менее склонны к риску, более жестки, менее подозрительны, более практичны, более консервативны, а также более конформны. Они выше оценивают жертвенность родителей по отношению к детям и менее склонны оценивать детей, как равных взрослым.
Таким образом, можно констатировать, что мужчины-отцы боле удовлетворены жизнью, более склонны к соблюдению социальных норм и правил поведения, менее склонны к риску и менее подозрительны, более терпимы и ответственны, кроме того, более практичны. Факторный анализ данных с подпрограммой поворота осей varimax normaized показал, что все переменные группируются в два устой чивых фактора (устойчивость проверялась путем обработки аналогич ным образом половинной выборки матрицы, полученной случайным образом): первый фактор, включает показатели по всем шкалам СЖО, второй фактор включает следующие параметры: 16РF - G, Q2, N, Н, С, а также показатели по шкале РАRI «Жертвенность родителей» и возраст (табл. 3).
Испытуемым вновь было предложено оценить себя по показате лям до и после рождения ребенка для мужчин-отцов и себя сейчас и после возможного рождения ребенка для мужчин, не имеющих детей. Затем полученные данные были сравнены по Т-критерию Стьюдента. При уровне значимости 0,05 были получены различия для мужчин-отцов по обоим показателям. У мужчин, не имеющих детей, значимые различия выявлены по фактору «Осмысленность жизни». Значимый коэффициент ранговой корреляции (при р < 0,05) между наличием детей и оценкой осмысленности жизни для мужчин-отцов составил г = 0,54, для мужчин, не имеющих детей, г = 0,44; коэффи циент кореляции между наличием детей и выполнением социальных норм у мужчин-отцов равен 0,43.
Таким образом, налицо взаимосвязь наличия детей с осмыслен ностью жизни, а также с выполнением социальных норм.
Кроме того, с помощью факторного анализа были проанализиро ваны ответы на вопросы анкеты отдельно по выборкам мужчин-отцов и мужчин, не имеющих детей. Были получены следующие результаты: для мужчин, имеющих детей, наибольшую факторную нагрузку имеют показатели: отношение с ребенком на сегодняшний день (0,766053), возраст отца и ребенка (-0,869932 и -0,868267 соответственно), из менения, произошедшие в жизни мужчины после рождения ребенка (-0,729712), а также оценка испытуемыми мужчин без детей (0,773556). Для мужчин, не имеющих детей, отношение к детям и представление собственного будущего ребенка (—0,850793 и —0,707525 соответствен но), вопросы планирования семьи (0,742788), представление себя в роли отца (0,725269).
Таким образом, результаты факторного и кластерного анализа показали, что мужчины-отцы более удовлетворены жизнью, более склонны к соблюдению социальных норм и правил поведения, менее склонны к риску и менее подозрительны, более терпимы и ответствен ны, более практичны, кроме того, обнаружена значимая взаимосвязь между наличием детей и общей осмысленностью жизни, положитель ной оценкой ее результативности.
Для уточнения данных, полученных с помощью статистического анализа, нами проводилась беседа, кроме того, в анкеты были включе ны открытые вопросы, ответы на которые конкретизируют отношение мужчин к исследуемому феномену. Качественный анализ этих данных свидетельствует о том, что:
1. Среди мужчин, не имеющих детей, 52% считают, что любят детей, но общаются нечасто, 32% — общаются часто, 12% испытывают желание отстраниться, для 76% пол ребенка не важен, свои отношения с матерью оценивают как очень хорошие 76% испытуемых, причем ни один испытуемый не рассматривает свои отношения с матерью как плохие, в то время как отношения с отцом классифицируются таким образом 20% испытуемых, однако 68% считают свои отношения с от цом близкими. 92% испытуемых планируют иметь детей в будущем и считают, что рождение детей необходимо планировать, 92% считают, что появление ребенка сильно изменит их жизнь, 48% представляли себе когда-нибудь своего будущего ребенка, при этом 64% пред ставляют себя в роли отца. На вопрос о трудностях, сопряженных с рождением ребенка, 44% ответили, что это материальные трудности, 28% — ответственность. К практике совместных родов 36% относятся положительно, абсолютное большинство — 44% — не знают или не за думывались об этом, 40% считают, что с рождением ребенка изменится отношение окружающих к ним, все считают, что в положительную сто рону, станут более уважительными, при этом 64% полагают, что изме нится их отношение к самим себе, в сторону большей ответственности, большей взрослости. По мнению данной категории испытуемых, отец должен давать ребенку представление об окружающем мире, физиче ское воспитание, заботу, тепло, опору, опыт, поддержку, мужествен ность, представление об ответственности, мудрость, защиту, уважение.
При этом отмечается, что отец отдает все, что имеет, и абсолютное большинство отмечают воспитание (85%).
2. Среди мужчин-отцов 76% любят детей, но общаются нечасто, 12% общаются часто, для 88% пол ребенка не важен, 76% оценивают свои отношения с матерью как хорошие, с отцом (как хорошие) — 64%. Первый ребенок для 92% был желанным, при этом к известию о беременности 52% отнеслись с радостью, 12% испытали страх, 40% никаких особенных чувств не испытали, при этом, впервые увидев ребенка, 68% испытали радость, а 12% - испуг. Во время беременности 52% отцов представляли себе будущего ребенка, 44% считают, что уже во время беременности их жизнь сильно изменилась, 76% считают, что жизнь изменилась после рождения ребенка. С рождением ребенка мужчины сталкиваются с материальными трудностями (36%), от сутствием времени (40%), нежеланием, страхом общения с ребенком (12%). Практику совместных родов отвергают 52% мужчин-отцов, 16% не задумывались об этом. При этом 68% отцов занимались с ребен ком-младенцем. В идеале отец должен давать ребенку навыки, уверен ность, воспитание, радость, помощь, защиту, материальное обеспе чение, мужские навыки, содержание общения, ответственность, вос питание характера, отношение к людям. При этом конкретный отец обеспечивает основное жизненное направление, общение, понимание и решение проблем ребенка, помощь, совет, деньги, жизнь, средства к существованию, научение, заботу, любовь, опеку, оптимизм, поддерж ку, смысл жизни, практические навыки оценивания обстановки и от ношений, образование, будущее, статус. Отмечается также стремление дать все, что возможно и что в силах.
Отношение окружающих после рождения ребенка изменилось в сторону большего уважения для 50% испытуемых. Отношение к себе изменилось у 64% испытуемых в сторону большей ответственности (40%), заботы о ребенке, большей серьезности, меньшего внимания на себя, увеличения требований к себе.
На предложение закончить фразу: «Мужчина без ребенка — это...» 72% дали негативную реакцию по отношению к такому мужчине. При водились следующие сравнения: по мнению мужчин-отцов, мужчина без ребенка — «это очаг без огня», «дом без крыши», «птица без крыльев», «жизнь впустую», «не мужчина», «без сердца», «пустота», «дерево без листьев», «дерево без ветвей», «машина без мотора», «тупик», «эгоист», «мальчик».
Таким образом, качественный анализ показал, что мужчины, не имеющие детей в настоящий момент, планируют это сделать в буду щем, при этом вполне представляют себя в роли отцов и считают, что рождение ребенка сильно изменит их жизнь — с рождением ребенка изменится и отношение окружающих к ним в положительную сторону, изменится и их отношение к самим себе. То есть можно констатиро вать наличие определенных представлений и стереотипов об отцовстве у мужчин, еще не имеющих детей.
Для мужчин-отцов характерно положительное отношение к от цовству. Они считают, что отношение окружающих меняется в лучшую сторону, а мужчина меняется в сторону большей ответственности и увеличения требований к себе. Можно отметить также сложности с ответами на некоторые конкретные вопросы, касающиеся взаимо действия с ребенком, что может говорить о меньшей вовлеченности конкретных отцов в жизнь детей.
В целом можно констатировать, что мужчины-отцы более удо влетворены жизнью, им свойственен больший самоконтроль, они более склонны к соблюдению социальных норм и правил поведения, менее склонны к риску и менее подозрительны, более терпимы и ответственны, кроме того, более практичны, что соответствует вы деленным на основе анализа теоретических источников критериям развития личности и параметрам личностного развития (табл. 1, с. 53—54, гл. 1). Эти данные подтверждаются самооценками мужчин-от цов, которые оценивают себя после рождения ребенка как более от ветственных, более терпимых, чем до рождения ребенка. Констатация изменений в отношении к ним окружающих может быть интерпре тирована, как свидетельство дальнейшей социализации, кроме того, сравнение представлений о вкладе идеального отца в развитие ребенка и с характеристикой собственного вклада выявило, что конкретный отец, кроме статуса защиты и воспитания, в самом широком смысле слова, еще формирует у ребенка практические навыки, таким образом участвуя в передаче опыта следующим поколениям, что в терминах Э. Эриксона называется продуктивностью и является основной зада чей развития в период взрослости. Полученные данные соответствуют положениям Г.С. Абрамовой, П. Хейманса, Н. Кантора и С. Циркеля, которые выделяют в качестве важнейшего параметра развития лично сти просоциальное поведение (в том числе и реализацию жизненных задач, которые ставятся обществом - в нашем случае достижение статуса и выполнение ролей), выполнение родительской функции; С положениями В. Франкла, Э. Фромма, которые в качестве критериев развития рассматривают ответственность, духовность, любовь к другому человеку, заботу. Можно говорить о том, что, и по критериям А.А. Реана, рождение ребенка связано с развитием личности, т.к. нами были выявлены возрастание ответственности, терпимости и более выраженное просоциальное мышление у мужчин-отцов, по сравнению с мужчинами, не имеющими детей.
Таким образом эти данные подтверждают наше первое предпо ложение о том, что отцовство является фактором развития в период взрослости.
Ввиду того, что группы набирались по критерию «наличие — от сутствие детей», мы можем констатировать факт влияния отцовства на оптимизацию развития личности, однако, возможно, что такие резуль таты обусловлены тем, что участие в исследовании приняли мужчины, заинтересованные данной проблемой, соответственно, в большей или меньшей степени включенные в жизнь своих детей. Для дальнейшего уточнения результатов нам необходимо ужесточить критерии отбора, таким образом выявив различные степени выраженности феномена отцовства, что было сделано на втором этапе исследования.
Второй этап исследования
Ввиду того, что в результате теоретического исследования нами было выяснено, что не сам факт наличия детей, а именно выполне ние и принятие отцовской роли влияет на оптимизацию развития личности, для выявления специфики этого влияния нами был про веден тренинг, направленный на повышение продуктивности от цовства, чтобы таким образом проследить влияние отцовства на раз витие личности мужчины в период взрослости. Экспериментальное исследование проводилось в период с сентября 2003 г. по июнь 2004 г. (Евсеенкова Ю.В., 2006). В исследовании принимали участие всего 95 мужчин, имеющих одного или более детей. 45 мужчин (три группы по 15 человек) составляли экспериментальную группу, подвергшуюся экспериментальному воздействию, 50 мужчин — контрольную. Обе группы были уравнены по возрасту (средний возраст эксперименталь ной группы — 32 года, контрольной - 33 года) и социальным характе ристикам. Экспериментальное воздействие составляло прохождение в течение двух месяцев специально разработанного нами тренинго-вого курса, направленного на принятие роли отца и формирование продуктивного отцовства. Применяемые методики: СЖО, ЛД, 16РF, РАRI, анкеты.
Разработанный нами тренинг состоит из нескольких стандартных блоков. Первый блок — «разогрев», второй блок — формирование доверительных отношений, третий блок — лекционный, четвертый — практический, пятый блок - релаксационный. Тренинговая программа включает теоретическую и практическую части. В теоретическом курсе излагаются постулаты детской, семейной психологии и психологии развития, данные о развитии ребенка, о влиянии отца на развитие ребенка, о специфических функциях и роли отца в жизни ребенка и семье, а также данные акмеологии о развитии личности в период взрослости. Кроме того, приводился материал о способах взаимодействия с ребен ком, данные о конкретной деятельности, например, о способах решения конфликтных ситуаций, а также примеры взаимодействия с детьми дру гих отцов. Собственно практическая часть включает в себя упражнения на принятие роли отца на различных уровнях: когнитивном, поведенче ском и саморегулятивном (эмоциональном и мотивационном).
Во избежание упущения какого-либо аспекта отцовства в качестве основной концепции тренинговый программы была принята разрабо танная нами модель феномена отцовства.
При оценке эффективности тренинга продуктивного отцовства, направленного на принятие роли отца, нами были использованы сле дующие методы обработки данных. Для уточнения анализа использо вались статистические методы, прежде всего - способы описательной статистики, которая позволяет обобщить первичные результаты, полу ченные в эксперименте. Процедуры здесь сводятся к группировке дан ных по их значениям, построению распределения частот, выявлению центральных тенденций распределения и к оценке разброса централь ной тенденции. Нами было осуществлено оценивание моды, медианы, среднего арифметического и стандартного отклонения.
Однако для того чтобы более точно определить эффективность тренинга, следует воспользоваться методами индуктивной статистики. Ее задача — определить, достаточно ли велика разность между сред ними двух распределений, для того, чтобы объяснить ее действием независимой переменной, а не случайностью, связанной с малым объемом выборки. Возможны две гипотезы: нулевая гипотеза (Но), согласно которой различие незначительно, и поэтому независимая переменная не оказывает никакого влияния; альтернативная гипотеза (Hi), — в соответствии с ней различия достаточно значимы и обусловлены влиянием тренинга. Если результаты анализа окажутся таковы, что позволят опровергнуть нулевую гипотезу, это будет означать, что Нi верна, т.е. выдвинутая гипотеза подтверждается. Для такого анализа мы использовали метод Стьюдента для зависимых выборок и корреляционный анализ.
Обработка результатов. Для проверки эффективности тренинга а также для выявления влияния продуктивного отцовства на развитие личности нами было проведено два обследования испытуемых: до экспериментального воздействия и после. Для контрольной группы эти срезы совпадали по времени с обследованием экспериментальной группы. Данные, полученные в результате этих обследований, были подвергнуты статистической обработке. Наибольший разброс наблюдается в данных по смысложизненным ориентациям, что свиде тельствует о высоких индивидуальных различиях результатов данного опросника. Данные, полученные с помощью Шестнадцатифакторного опросника Кеттелла и опросника РАRI, являются более однородными как внутри выборки, так и внутри каждой группы, что свидетельствует о наличии определенной устойчивой модели поведения. Сравнение результатов данного исследования со статистическими нормами гово рит о том, что средние и стандартные отклонения данных по шкалам ЛД и СЖО находятся в рамках статистических норм данных методик, данные по опроснику РАRI являются высокой нормой, данные по 16РF соответствуют средним значениям норм, так же, как и у испы туемых, обследованных на первом этапе исследования. Проверка по критерию Фишера при уровне значимости, равном 0,05, показала, что дисперсии обеих групп различаются незначимо. Таким образом, не значительные различия генеральных дисперсий выборок позволяют ис пользовать для проверки статистических гипотез критерий Стьюдента и корреляционный анализ.
Проверка значимости различий данных экспериментальной и контрольной группами до экспериментального воздействия по Т-критерию Стьюдента не показала значимых различий между группами. Сравнение результатов экспериментальной группы до и после экспе риментального воздействия по критерию Стьюдента для зависимых выборок, выявило значимые различия по следующим параметрам: шкалам РАRI «Навязчивость родителей», «Оценка себя как отца», «Отношение к совместным родам», «Оценка изменения отношения окружающих после рождения ребенка в положительном направле нии», шкалам СЖО «Результативность жизни», «Общая осмыслен ность жизни», а также следующим факторам 16РF: Н (склонность к риску), F (сдержанность—экспрессивность), М (практичность—во-рображение), G (подверженность социальным нормам), Q4 (конформизм-нонконформизм).
Наглядно результаты тренинговой работы могут быть представле ны в виде таблицы (табл. 6).
Таблица 6. Оценка эффективности тренинга по средним показателям
Параметры
Экспериментальная группа (45 чел.)Контрольная группа (50 чел.)допоследопослеН Склонность к риску6,04,55,25,23F (сдержанность-экспрессивность)4,81,04,34,3M (практичность-воображение)5,26,755,45,3G (подверженность социальным нормам4,25,754,54,6Q4 (конформизм – нонконформизм)4,04,54,04,0Шкала РАRI «Навязчивость родителей»11,412,511,311,3Оценка себя как отца1,41,01,31,3Отношение к совместным родам1,61,251,61,6Оценка изменения отношения окружающих после рождения ребёнка в положительном направлении1,21,751,31,3Шкала СЖО «Результативность жизни»22,223,7521,721,8Общая осмысленность жизни90,6102,590,190,2
Примечания. Показатели до и после тренинга в экспериментальной группе значимо отличны при р <; 0,05. Показатели до тренинга у экспериментальной группы и контрольной отличаются незначимо. Значимых отличий в показате лях контрольной группы не обнаружено.
Как видно из табл. 5, после прохождения тренинга у испытуемаых снизились показатели по таким шкалам 16РF, как Н (склонность к риску) и F (сдержанность—экспрессивность), а также оценку себя отца и негативное отношение к совместным родам. Увеличились показатели практичности, склонности к выполнению социальных норм, а также показатели шкалы СЖО «Результативность жизни», которая характеризует удовлетворенность самореализацией, оценку пройденного отрезка жизни, ощущение того, насколько продуктивно и осмысленно была прожита ее часть, и, кроме того, общая осмысленность жизни.
Снижение склонности к риску и одновременное повышение показателей социальной нормативности, практичности являются свидетельством увеличения ответственности. Понижение показателя субъективной оценки себя как отца, согласно мнению самих испытуемых, выявленному в послетренинговой беседе, является следствием открытия в процессе тренинговой работы новых перспектив взаимодействия с ребенком. Достаточно интересны результаты оценки отношения испытуемых к совместным родам: если до тренинга 94% испытуемых отри цательно относились к такой идее, мотивируя свое отношение тем, что это «женское дело», что они могут «только мешать», то после тренинга 75% испытуемых считали такую практику возможной или полезной для ребенка. Увеличение показателей по шкалам СЖО «Результативность жизни» и общей осмысленности жизни является важнейшим показате лем оптимизации развития личности в данный возрастной период.
Кроме того, для определения направления данной зависимости нами был использован метод ранговой корреляции, который по зволяет сделать вывод о связи бинарного признака — в нашем случае прохождения тренинга - с различными параметрами. Результаты кор реляционного анализа представлены в табл. 7.
Интересен факт повышения результатов по шкале «Навязчивость родителей» опросника РАRI. Данные говорят о большой включен ности родителей в жизнь ребенка, иногда даже чрезмерной озабочен ности его проблемами, что, возможно, связано с привлечением к ним внимания во время прохождения тренинга.
В общем, можно сказать, что результаты статистического анализа со ответствуют данным, полученным нами на первом этапе исследования.
В дополнение к статистическому анализу нами был проделан ка чественный анализ данных анкет и данных, полученных в послетренинговых беседах, который показал, что если до тренинга 60% трудностей, связанных с рождением ребенка, связывалось с материальными пробле мами, и 75% мужчин на вопрос «Что может дать ребенку отец» ответи ли: «материальное обеспечение», то после тренинга первый показатель стал равен 37%, снизившись за счет включения в разряд трудностей различных других факторов, в том числе «ответственность» (12%), «уста новка контакта» (9%).
Таблица №7. Результаты ранговой корреляции.
ПараметрКоэффициент корреляции R (при р 0,05)H Склонность к риску-0,54F (сдержанность – экспрессивность)-0,42M (практичность – воображение)-0,75G (подверженность социальным нормам)0,43Q4 (конформизм – нонкомформизм)0,45Шкала PARI «Навязчивость родителей»0,40Оценка себя как отца0,58Отношение к совместным родам-0,50Оценка изменения отношения окружающих после рождения ребёнка в положительном направлении0,77Шкала СЖО «Результативность жизни»0,52Общая осмысленность жизни0,43
На вопрос о том, «Что может дать ребенку отец?» после тренинга ответы были гораздо разнообразнее: упоминались такие понятия, как «забота», «мужское воспитание», «передача опыта», «передача моделей поведения в различных ситуациях».
Лучше всего результаты тренинга проявляются в том, что, по мне нию 86% испытуемых, прошедших тренинг, за время участия в тренин говой программе отношения с ребенком (детьми) изменились в сторону большей близости.
Таким образом, полученные на втором этапе нашего исследования ре зультаты соотносятся с полученными нами на первом этапе исследования данными о том, что самые большие значимые отличия между мужчинами-отцами и мужчинами, не имеющими детей, как раз и проявляются в факторах осмысленности жизни и выполнения социальных норм. То есть в результате тренинга, направленного на увеличение продуктивнс отцовства, у мужчин-отцов появляются значимые изменения тех же личностных параметров, что отличают отцов от не-отцов в рассматриваемом возрасте. Параметры изменяются в том же направлении, что свидетельствует о том, что именно специфика отцовства оказывает влияние на их изменение. Согласно нашей теоретико-методологической концпции именно эти изменения могут служить надежными критериями развития личности в рассматриваемый нами период взрослости.
Подводя итоги данного исследования, можно сказать, что проведенный нами кластерный анализ данных по выборке мужчин-отцов показал, что в исследуемом феномене можно выделить три кластера данных:
Потребностно-эмоциональный блок.
Операциональный блок.
Ценностно-смысловой блок.
Анализ корреляционной матрицы показал, что у мужчин-отцов данные компоненты более взаимообусловлены и структурированы.
Факторный анализ данных, полученных при обследовании муж чин-отцов, показал, что для изучаемого нами феномена можно вы делить четыре фактора.
Фактор 1 — «Социальные стереотипы родительства».
Фактор 2 — «Взаимодействие отца с ребенком».
Фактор 3 — «Эмоциональная связь с ребенком».
Фактор 4 - «Экзистенциальная оценка собственной жизни».
При этом первые два фактора представляют собой характеристики семейного взаимодействия с ребенком, распределения функций между отцом и матерью, причем первый фактор свидетельствует о некотором самоустранении мужчин от воспитания ребенка, но при этом обращает на себя внимание взаимосвязь этого феномена с особенностями отношений с собственной матерью, что, возможно, может быть проинтерпретирова но как свидетельство существования четкого стереотипа распределения гендерных ролей, формируемого еще в детстве. Второй фактор характе ризует собственно взаимодействие отца с ребенком и установки, с ним связанные, т.е. эти два фактора включают в себя социальный оценочный компонент и с разных сторон описывают выделенный нами операцио нальный компонент в структуре комплекса отцовства.
В целом можно констатировать, что мужчины-отцы более удовлетворены жизнью, им свойственен больший самоконтроль, они более склонны к соблюдению социальных норм и правил поведения, менее склонны к риску и менее подозрительны, более терпимы и ответственны, кроме того, более практичны, что соответствует выделенным на основе анализа теоретических источников критериям развития лично сти и параметрам личностного развития. Эти данные подтверждаются самооценками мужчин-отцов, которые оценивают себя после рождения ребенка как более ответственных, более терпимых, чем до рождения ре бенка, констатация изменений в отношении к ним окружающих может быть интерпретирована как свидетельство дальнейшей социализации, кроме того, сравнение представлений о вкладе идеального отца в раз витие ребенка с характеристикой собственного вклада выявило, что конкретный отец, кроме статуса защиты и воспитания в самом широком смысле слова, еще формирует у ребенка практические навыки, таким об разом участвуя в передаче опыта следующим поколениям, что в терми нах Э. Эриксона называется продуктивностью и является основной за дачей развития в период взрослости. Полученные данные соответствуют положениям Г.С. Абрамовой, П. Хейманса, Н. Кантора и С. Циркеля, которые выделяют в качестве важнейшего параметра развития личности просоциальное поведение (в том числе и реализацию жизненных задач, которые ставятся обществом, в нашем случае — достижение статуса и выполнение ролей), выполнение родительской функции; положениям В. Франкла (Франки В., 1990), Э. Фромма (Фромм Э., 1990), которые в качестве критериев развития рассматривают ответственность, духов ность, любовь к другому человеку, заботу. Можно говорить, о том, что, и по критериям А.А. Реана (Реан А.А., 2001), рождение ребенка связано с развитием личности, т.к. нами были выявлены возрастание ответствен ности, терпимости и более выраженное просоциальное мышление у мужчин-отцов, по сравнению с мужчинами, не имеющими детей.
Попытка отследить влияние продуктивного отцовства на опти мизацию развития личности с помощью тренинговой программы, направленной на принятие роли отца, показала, что самые большие значимые отличия между мужчинами-отцами и мужчинами, не имею щими детей, как раз и проявляются в факторах осмысленности жизни и выполнения социальных норм. В целом наши данные подтверждают предположение о том, что отцовство является фактором оптимизации развития личности самого отца в период взрослости.
ГЛАВА 3. ФУНКЦИИ ОТЦА И ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РЕБЕНКА
3.1. Структура семьи: влияние взаимоотношений супругов на развитие ребенка
Для того чтобы рассмотреть функции отцовства по отношению к ребенку, необходимо отметить, что отцовство проявляется в основном в семейных взаимоотношениях. И именно в рамках семьи реализуются основные функции отцовства, происходит общение, приводящее к развитию обоих субъектов этого общения — ребенка и отца. В социологии, психологии и других науках о семье по-разному определяют категорию «семья». Это связано с тем, что семья сочетает в себе свой ства социальной структуры, социальной организации, социального института и малой группы. Она многофункциональна и уникальна своей посреднической ролью между личностью и обществом.
Семья является устойчивой системой взаимоотношений, вы полняющей определенные функции, т.е. имеет черты социального института. Семья — это форма общности людей, связанных кровным родством и общим бытом, образующих круг взаимной привязанности и ответственности.
Семья как социальный институт, будучи основанной на браке, име ет юридически правовой статус, который определяется государствен ным законодательством. В юридическом понимании семьи отражаются признаки, наделяющие ее членов определенными правами и обязан ностями. С этой точки зрения семья - это круг лиц, связанных правами и обязанностями, вытекающими из брака, родства и принадлежности к семейному союзу. Круг этих лиц (членов семьи) определен различно в отдельных отраслях права (семейном, гражданском, пенсионном и т.д.). Юридически правовой статус не только определяет права и обязанности каждого члена семьи, но позволяет государству защищать семью.
В социологическом смысле семья — это союз лиц, проживающих совместно, объединенных брачными, родственными и иными личны ми узами, характеризующихся взаимными интересами и заботой друг о друге.
Другое определение семьи — это сложное общественное отноше ние, в котором проявляются моральные, психические, физиологи ческие, хозяйственно-бытовые связи между небольшим кругом лиц (членов семьи), создающих общность их жизни и интересов.
В психологическом смысле семью можно определить как систему межличностных взаимодействий, призванных в самом общем смысле, с одной стороны, защищать индивида от манипулятивных воздействий общества, с другой - приспособить его к жизни в этом обществе, дать ; средства для нормального функционирования в нем. Это структура, состоящая из отношений «доминирования—подчинения» (власти), ответственности и эмоциональной близости. Последнее не является необходимым элементом для семьи как для социального института. Причем знак эмоциональной близости не обязательно положительной модальности: отчуждение, ненависть, равнодушие в не меньшей мере определяют психологию и существование семьи, нежели любовь, по нимание и сочувствие.
Одной из наиболее авторитетных на сегодняшний день являет ся структурная теория семьи. Структурный подход к семье основан на представлении о том, что семья есть нечто большее, чем индиви дуальные биопсиходинамические характеристики ее членов. Члены семьи соотносятся в соответствии с определенным устройством, ко торое управляет их трансакциями. Эти устройства формируют единое целое — структуру семьи.
По мнению известного психолога, специалиста по семейной психо логии Д. Олсона, а также К. Витакера, А.Я. Варги, А.Б. Орлова, А.В. Чер никова, семья - это система, обладающая определенной структурой и свойствами, характеризующаяся рядом признаков: взаимозависимостью (влияние членов семьи друг на друга и взаимовлияние подсистем); нон-суммарностью (целое больше суммы составных частей); иерархичностью (соподчиненность подсистем); наличием границ, описывающих отно шения семьи и окружающей среды; специфичностью внутрисистемных процессов (циркулярные, спиралевидные, прерывистые, непрерывные); динамичностью или способностью развиваться; способностью к самоор ганизации (источник преобразования системы или ее функций лежит в ней самой); диалектикой гомеостаза и развития.
На основе этих признаков в структуре семьи как системы Д. Олсон выделяет четыре уровня сплоченности семьи, соответствующих четы рем типам семей:
1. Разобщенный тип (низкая степень сплоченности членов семьи, отношения отчуждения).
2. Разделенный (некоторая эмоциональная дистанцированность членов семьи).
Связанный (эмоциональная близость членов семьи, лояльное во взаимоотношениях).
Запутанный (уровень сплоченности слишком высок, низка степень дифференцированности членов семьи).
Разделенный и связанный уровни сплоченности являются сбалансированными и обеспечивают наиболее оптимальное семейное функционирование, при котором взаимодействие и взаимовлияние между; всеми членами семьи позволяет иметь достаточный уровень свободы - при высоком уровне эмоциональной близости, что существенно и для ребенка, и для родителей.
В этом смысле весьма перспективным представляется рассмотре ние семьи как системы, в которой каждый элемент взаимосвязан со всеми другими и нормальное функционирование которой невозмож но без какого-либо ее элемента (Lenzen D., 1991). Таким образом, не только отец и мать влияют на детей, или отношения супружеской пары оказывают влияние на развитие детей, но и отношения в диаде роди тель — ребенок влияют на стабильность семьи и самочувствие каждого из ее членов. При этом отношения отца и ребенка — не изолированная сфера, эти отношения важны и для функционирования всей семей ной системы (Lenzen D., 1991). В подтверждение данного положения Barth S. приводит результаты исследования, в котором было выяснено, что дети, воспитывающиеся в неполных семьях, «достраивают» семью в своих фантазиях об отце (Barth S., 2000). Особо интересным пред ставляется изучение влияния данного феномена на развитие личности самого мужчины-отца.
Структура семьи представляет собой сеть требований и функций (соответствующих видам внутрисемейной деятельности), формиру ющую способы взаимодействия в семье, а также основанные на них постоянные, поддающиеся предсказанию типы (способы) поведения. Фактически, когда говорят о структуре семьи, имеют в виду те правила, которые существуют в семье, по которым семья функционирует (Ели заров А.Н., 2005).
В рамках структурной модели можно говорить о системе поддер жания структуры семьи, которая состоит из двух частей:
1. Генетическая система поддержания структуры семьи основана на генетически заданном ощущении того, что будет правильным, вер ным применительно к семейной жизни, на установках на семейную жизнь.
Считается, что генетическая система поддержания структуры емьи прежде всего определяет параметры внутрисемейной иерархии. Иерархия (от греч. hieros — священный и агche — власть) — отношения к власти - подчинении, но основанные не на насилии, а на признании авторитета другого. Большинство специалистов полагают, что авто ритет родителей в семье должен быть всегда выше авторитета детей. С точки зрения М. Мид и В.Н. Дружинина (Дружинин В.Н., 2006), нормальной является ситуация, когда муж в семье обладает несколько большей властью и ответственностью, чем жена. Если этого не проис ходит, женщине приходится брать на себя мужские функции, для того чтобы семья нормально функционировала, что вызывает у нее чувство дискомфорта, досады по отношению к мужу, мужчинам вообще (Ели заров А. Н., 2005).
2. Система комплементарных ролей (от англ. compement — до полнение, комплект). Под «ролью» в данном контексте понимается определенный способ поведения человека в отношениях с другими людьми, сложившийся у него при жизни, наиболее предпочитаемые формы взаимоотношений с другим человеком (Елизаров А.Н., 2005). Если роли взаимодействующих супругов не дополняют друг друга, то их отношения легко могут стать конфликтными, совместная деятель ность не будет эффективной, совместное пребывание будет вызывать дискомфорт. Таким образом, комплементарные роли — это взаимо дополняющие модели поведения супругов.
Для анализа взаимодействия членов семьи друг с другом целесо образно рассматривать семью через понятие «субсистема семьи» - как комплекс подгрупп внутри семьи, объединенных вокруг какой-либо внутрисемейной или семейной задачи и соответствующей ей деятельно сти. Приставка «суб...» (от лат. sub — под) обозначает здесь включенность некой системы в более широкую систему — семью. В рамках структур ного подхода и семья рассматривается в свою очередь как часть более широкой социальной системы — общества (Елизаров А.Н., 2005).
Наиболее часто говорят о следующих субсистемах: субсистема супружеской пары, субсистема родителей и субсистема сиблингов (детей — братьев и сестер). При этом один и тот же член семьи в разное время может входить в разные субсистемы семьи.
Субсистема супружеской пары начинает особенно активно фор мироваться с заключением брака. Время совместной выработки се мейных правил, распределения ролей имеет большое значение для последующей устойчивости семьи. При возникновении каких-либо разногласий и рассогласовании ожиданий возможно несколько вариантов поведения: от расставания для поиска более подходящего партнера до выстраивания поведения с установкой на согласование и приспособление. Способность это осуществлять связана с опытом, приобретенным в родительской семье. Такой путь в рамках структур ной модели семьи представляется более предпочтительным, ибо труд но найти людей, которые с самого начала полностью бы подходили друг другу. Представление о существовании подобного рода ситуаций, по мнению А.Н. Елизарова, — скорее миф, чем реальность. Таким об разом, основной деятельностью, объединяющей супругов в супруже скую субсистему на начальных этапах брака, является аккомодация (приспособление) супругов друг к другу, согласование ожиданий отно сительно близости—отдаленности, распределения домашних обязан ностей, уровня допустимых контактов.
Субсистема родителей начинает складываться в семье с момента осознанного решения о появлении в ней ребенка. Понятия супругов об отцовстве и материнстве могут быть различными. В интересах ребенка требуется их согласовать. Большое количество супружеских конфликтов так или иначе связано с разногласиями в сфере вос питания детей. Позитивный опыт согласования и приспособления, построенный в субсистеме супружеской пары до рождения ребенка, помогает разрешать конфликтные ситуации конструктивно. Поэтому нарушение процесса принятия ролей мужа и жены, смешение супру жеских и родительских ролей, связанное с ранним рождением ребенка (при наличии добрачной беременности), может выступать фактором нестабильности семьи (Олиферович Н.И., 2005).
Семейная иерархия в норме должна основываться на автори тете родителей, тогда дети не являются равными с родителями. В рамках этой иерархии через родителей дети приобретают умение чувствовать авторитет и учатся сотрудничать в ситуации неравных авторитетов.
Гибкость субсистемы родителей обеспечивает изменение по ведения родителей в соответствии с потребностями постоянного взросления ребенка. Например, дошкольника родительская субси стема должна опекать, а у подростка воспитывать самостоятельность и ответственность. Если у родителей не выработалась способность к согласованию и приспособлению в супружеской диаде, то структура семьи меняется с трудом, напряжение между родителями и детьми периодически возрастает, проявляясь в различных конфликтах.
Субсистема сиблингов (детей). Дает возможность ребенку самостоя тельно изучать отношения сверстников, на опыте непосредственного участия воспитывать способность к согласованию и приспособлению, учиться самостоятельно делать выбор в различных ситуациях, ставить перед собой цели и развиваться самостоятельно.
Границы между подсистемами могут быть четкими, гибкими, ригидными или размытыми. Наиболее предпочтительным вари антом являются четкие границы (Елизаров А.Н., 2005). Ригидные границы не позволяют изменять поведение и контроль родителей по мере взросления ребенка. Размытые границы могут приводить к смешению ролей, формированию семейных треугольников, когда двое членов семьи объединяются против или в оппозицию к другому, например, родители против ребенка, мать и ребенок в очень близких отношениях против отца, который почти выключен из семейного взаимодействия.
Еще один вид треугольника описан А.Н. Елизаровым (2005), когда мать по мере взросления ребенка видит в нем негативные чер ты отца, с которым она находится в молчаливом конфликте. Она все более проецирует на ребенка отрицательные черты его отца, вступает с ним в конфликт, будто со своим мужем, что дает выход ее эмоциям и до поры сохраняет семью. Это может приводить к девиантному поведению ребенка, т.к. он таким образом оправдывает ожидания матери.
До определенного момента существования семьи треугольники выполняют в ней полезную функцию, например, поддерживают ба ланс между близостью и отдаленностью, помогают отрицательным эмоциям у кого-либо из членов семьи не превышать «критической массы», способной разрушить семью. По мере того как треугольники становятся препятствием для развития личности кого-либо из членов семьи, треугольники нуждаются в ликвидации.
В целях понимания внутреннего взаимодействия всех членов семьи рассматривается понятие «функция семьи», которое является важнейшей психологической характеристикой семьи.
Под функцией следует понимать внешнее проявление свойств ка кого-либо субъекта в данной системе отношений (семье), определен ные действия по реализации потребностей.
Функции семьи глубоко историчны и тесным образом связа с потребностями общества, потребностями личности в принадлел сти к семейной группе.
Реализация семьей ее функций обнаруживается как результ взаимосвязи семьи и общества, т.е. выполнение семьей функций только для ее членов, но и для общества в целом.
Репродуктивная функция — это естественный биологический прцесс жизни. Эта функция вечна, поскольку имеет природную основ Репродуктивная функция связана с потребностью в физическом вс производстве населения и удовлетворением потребности людей в детях. Проблема выполнения этой функции за последнее время заметно обострилась. Демографы, психологи, социологи отмечают, что потребность в большем количестве детей заметно снизилась.
Воспитательная функция семьи состоит в удовлетворении индиви дуальных потребностей в отцовстве и материнстве, контактах с детьми, их реализации в детях. По отношению к обществу в ходе выполнения воспитательной функции семья обеспечивает социализацию подрас тающего поколения, подготовку новых членов общества.
Важнейшей функцией семьи является функция социализации, которая заключается в трансляции опыта, традиций, формировании социальных установок всех членов семьи, побуждающих к тем видам деятельности, которые одобряются и ожидаются обществом и семьей. Несмотря на относительную изменчивость совокупности функ ций, социальное воспроизводство (репродуктивная функция), соци ализация членов семейной группы (воспитательная функция) на всех жизненных этапах сохраняются в качестве некой константы.
Кроме того, можно выделить хозяйственно-бытовую функцию семьи, заключающуюся в удовлетворении потребностей членов семьи (в пище, крове, одежде и т.д.), в охранении их здоровья. В ходе выпол нения этой функции обеспечивается восстановление затраченных в труде физических сил. Эта функция решает задачу перераспределения доходов внутри семьи, организации оптимального потребительского поведения самообслуживания.
Экономическая функция зависит от характера потребностей, цен ностных ориентации, сочетания общественных и личных интересов членов семьи. В условиях экономических проблем семья обеспечивает опору для социально уязвимых групп населения — детей, инвалидов, пенсионеров, беженцев, безработных. Кроме того, семья гарантирует получение определенного уровня образования, которое все в большей епени (дошкольное и внешкольное) становится платным.
Все более важное значение принимает эмоциональная функция семьи — удовлетворение ее членами потребностей в симпатии, ува жении, признании, эмоциональной поддержке, психологической защите. Данная функция обеспечивает эмоциональную стабилизацию членов общества, активно содействует сохранению их психологиче ского здоровья.
Функция духовного (культурного) общения - удовлетворение потребностей в совместном проведении досуга, взаимном духовном обогащении; играет значительную роль в духовном развитии членов общества.
Функция первичного социального контроля — обеспечение выпол нения социальных норм членами семьи, в особенности теми, кто в силу различных обстоятельств (возраст, заболевание и т.п.) не облада ют в достаточной степени способностью самостоятельно строить свое поведение в полном соответствии с социальными нормами. Одним из важнейших моментов этой функции является участие отца в жизни семьи, его контроль. М. Мид полагает, что с антропологической точки зрения семья является нормальной, когда ответственность за семью как целое несет отец. Все остальные типы семей, где это правило не выполняется, можно считать аномальными.
Сексуально-эротическая функция — это удовлетворение сек суально-эротических потребностей супругов. С точки зрения обще ства важно, что семья при этом осуществляет регулирование сексуаль но-эротического поведения членов семьи, обеспечивая биологическое воспроизведение общества. Таким образом, общество осуществляет контроль за нравственной стороной интимных отношений супругов.
Психотерапевтическая функция семьи - одна из новых функций современной семьи, с которой связывают удовлетворенность браком (Мартынова Т.Н., 2000). В самом общем виде эта функция реализуется в способности создавать психологический комфорт в семье.
Выделяют две стороны психотерапевтической функции: «поглажи вающую» — подобно детям, нуждающимся в ласке и уходе со стороны родителей, каждый из супругов нуждается в психологической, эмо циональной ласке и уходе со стороны другого; «резонаторную» — спо собность супруга вдохновлять другого, помогать ему оценивать свои позиции. Качественно изменилась и функция первичного контроля.
Повысился уровень терпимости к нарушениям норм в сфере брачно-семейных отношений (внебрачным рождениям, изменам и т.п.). Развод перестал рассматриваться как наказание за непристойное поведение в семье.
В современной семье значительно возросла роль таких функций, как духовного (культурного) общения и сексуально-эротическая. Брак все более рассматривается как союз, основанный на эмоциональных связях, а не на хозяйственно-материальных (Мартынова Т.Н., 2000).
Вслед за пониманием и признанием роли семьи в обществе при шло понимание того, что в современных условиях семья во многом не справляется со своими социальными функциями.
Нарушение функций семьи - это такие особенности ее жизнедея тельности, которые затрудняют или препятствуют выполнению семьей ее функций. Этому может способствовать целый ряд факторов, в част ности особенности личности ее членов, взаимоотношений между ними, определенные условия жизни семьи. Например, причинами нарушений воспитательной функции семьи могут выступать и отсутствие у роди телей соответствующих знаний и навыков, и расстройства отношений между ними (конфликты по вопросам воспитания, вмешательство со стороны других, затрудняющее воспитание и др.).
Основные направления исследования отцовства внутри семьи в связи с новыми социальными реалиями общества отражают области, выделенные J.A Levine и E.W. Pitt (J.A Levine и E.W. Pitt., 1995), допол ненные вниманием к изучению взаимодействия отцов с ребенком вну три и вне дома. Эти области могут быть категоризированы следующим образом: а) установление юридического отцовства; б) присутствие непостоянно проживающих отцов в противовес их отсутствию; в) эко номическая поддержка отцами детей, не живущих с ними в одном домохозяйстве, и г) уровень вовлеченности отцов, живущих вместе с детьми.
Юридическое объявление мужчины отцом - непременное усло вие ответственного отцовства. Юридически зарегистрированное отцовство дает ребенку разнообразные экономические, социальные и психологические преимущества и в некоторой степени является средством защиты прав отца. К сожалению, существует двойственное отношение матери и отца к установлению отцовства. Молодые отцы иногда чувствуют себя обманутыми матерью, и мать может стараться или защитить отца, или не желать связывать себя с ним в будущем.
Расширенная семья с обеих сторон может иметь смешанное отноше ние к юридическому отцовству и вовлеченности отца.
После установления отцовства главное в отцовстве - присутствие в жизни ребенка. Две основных угрозы присутствию отцов — внебрач ное рождение ребенка и развод. Почти в 100% случаев дети, рожденные вне брака, проживают с их матерями. Если отцы не живут с матерью и ребенком, их присутствие в жизни ребенка является часто малым, и даже когда оно активно какое-то время, имеет тенденцию нарушаться в течение долгого времени. R.I.Lerman (R.I.Lerman., 1993) обнаружил, что три четверти молодых отцов не проживают с детьми с рождения и никогда не жили в одном домохозяйстве с ними. Приблизительно 50% этих отцов посещали ребенка один раз в неделю, но приблизительно 20% никогда не посещали или посещали один раз в год. С течением вре мени контакт уменьшался, поскольку дети становились старше. То есть оказывается, что существуют личные, культурные барьеры, барьеры от ношений, а также юридические барьеры, которые мешают присутствию отца в жизни детей, с которыми он не живет в одном домохозяйстве.
Однако, с другой стороны, эта социальная детерминированность означает, что отцовство может измениться в ответ на изменения куль турных, экономических, институциональных и межличностных влия ний, в том числе создания различных социальных программ, психоло гического просвещения и педагогической пропаганды ответственного отцовства в обществе.
И именно ввиду социальной детерминированности отцовства данный феномен невозможно рассматривать в отрыве от семейной и социальной ситуаций. В контексте семьи на взаимоотношения отца и ребенка оказывают влияние множественные факторы, среди которых мы, вслед за W.J Doherty (W.J Doherty., 1993), на первый план вы двигаем индивидуальные факторы отца, матери и ребенка, факторы отношений матери и отца и влияния окружающей среды. В пределах каждой из этих пяти областей можно выделить множество определен ных факторов, влияние которых подтверждается исследованиями.
В связи с этим представляется целесообразным более глубокое изучение взаимосвязи факторов, влияющих на специфику отцовства. Анализ исследований позволил предположить, что на то, каким об разом формируются и проявляются три блока в структуре отцовства — ценностно-смысловой, операциональный и потребностно-мотивационный — влияют, по меньшей мере, четыре генерализированных фактора: отношения и ожидания матери по отношению к отцу своег ребенка, формируемые в том числе и средовыми влияниями; специфика взаимоотношений матери с отцом (в том числе брачный статус, личные взаимоотношения, конфликты супружеской диады, разве немаловажную роль играет фактор ребенка — его отношения и ожидания по отношению к отцу, формируемые в данной социальной сред а также особенности его развития, такие, как различные отклонения в развитии, проблемы со здоровьем, девиации в поведении. Все эти факторы взаимодетерминированы и включены в широкий социаль ный контекст данной культуры и общества. Все выделенные влияния справедливы и в отношении матерей, однако некоторые являются специфическими для отцов.
Поскольку чаще всего проблемы детско-родительских отношений освещаются в контексте материнского воспитания и отношения и они достаточно изучены, мы в своем анализе полагаем возможным акцентироваться именно на факторах, специфических для отцов. Мы предлагаем модель социальных влияний на отцовство. В ней нас ин тересуют в первую очередь факторы, влияющие на отцовско-детские отношения, эта диада является центральной в нашей схеме факторов, влияющих на проявления отцовства (рис, 4). Следует отметить, что отец присутствует в жизни ребенка через экономическую поддержку, вовлеченность и юридическое признание ребенка (для детей, рож денных вне брака). Схема также косвенно указывает на возможность влияния отца на ребенка через поддержку матери, однако нас интере сует прямое взаимодействие отца и ребенка. И хотя влияния, изобра женные в модели, могут также рассматриваться как влияния на самого отца непосредственно, мы полагаем, что они опосредованно влияют на отношения отца и ребенка.
Факторы в модели рассматриваются как диалоговые (БорисенкоЮ.В., 2006). Например, высокая идентификация роли, хорошая занятость и высокий доход могут возместить отрицательные ожидания матери. Точно так же, как не проживая с детьми, можно присутство вать в их жизни и поддерживать их мать. Подробное рассмотрение выделенных факторов показывает, каким образом каждый из них определяет специфику отцовства.
Взаимоотношения родителей (отношения в супружеской диаде)
Множество исследований показало, что качество отношений отца и ребенка вне брака и в браке коррелирует с качеством отношений супругов больше, чем в случае мать—ребенок. Отцы имеют тенденцию уходить из жизни ребенка, когда они не проживают с матерью, тогда как для матерей подобное — редкость. Объяснений данному феномену существует несколько: например, F.S Furstenberg и A.J Cherinberg F.S., Cherin A.J., 1991) утверждают, что для многих мужчин брак и статус родителя - коммерческая сделка. С другой стороны, в обще ственном мнении, если женщина - мать, то в этом вся ее жизнь, но мужчина является отцом, если имеет жену. Известно, что, если он имеет жену, но не проживает с ней, он может присутствовать как отец в жизни детей, но качество его отношений с ними чаще всего ухудшается.
Рис. 3. Факторы, влияющие на развитие взаимоотношений в диаде отец-ребенок
Таким образом, отцовство сильнее зависит от супружеских отно шений более переменчивы и размыты, и, следовательно, снисходительны, чем для матерей.
Важнейшей детерминантой отношений отца и матери, как пс казали исследования (Doherty W.J., 1993), является оформление брака т.к. это вносит определенную ответственность в отношения между партнерами. Для отцовско-детских отношений это означает, что отец живет с ребенком и имеет хорошие отношения с его матерью.
Тогда можно было бы утверждать, что быть официально женатыми не важно, потому что сожительствующие пары могут иметь качественно те же самые отношения. Хотя, в принципе, это верно, исследования относительно сожительства ясно указывают, что сожительство — временная договоренность большинства гетеросексуальных пар, и они в конечном счете или женятся, или расходятся (Bumpass и др., 1991).
Немаловажными факторами стабильности брака, по мнению Н.И. Олифирович (Олифирович Н.И. и др., 2005), являются:
Адекватная мотивация брака (неадекватные: стремление дистан цироваться от родительской семьи, месть обидевшему «бывшему»).
Отсутствие существенных различий в семейных традициях су пругов (религиозных, возрастных, этнических).
Схожие модели родительской семьи (схожее количество детей, брак).
Адекватное расстояние от родительской семьи.
Материальная независимость.
Заключение брака в период от 20 до 30 лет.
Заключение брака после периода знакомства от 6 месяцев до 2 лет.
Присутствие родственников и друзей на праздновании свадьбы.
Отсутствие беременности до свадьбы.
Семейно-сексуальная гармония.
Согласно концепции оценки и прогнозирования брачного союза ГС. Васильченко и Ю.А. Решетняк (Васильченко Г.С., 1977), в струк туру общего брачного потенциала входят физический, материальный, культурный, сексуальный и психологический факторы.
Физический фактор проявляется в том, что независимо от пола человек имеет безотчетную симпатию к одному человеку или анти патию к другому. В него включаются физический облик (особенно лицо и фигура), тембр голоса, манера поведения, речь, мимика, манера одеваться, запах.
Материальный фактор определяется вкладом партнера в материальный статус семьи и соответствием этого вклада ожиданиям партнера. Культурный фактор связан с соотнесением культурных и интеллектуальных запросов и ценностей супругов. Он может меняться втечение жизни.
Сексуальный фактор определяется соответствием программы интимной близости каждого из супругов их сексуальным ожиданиям.
( Он зависит от здоровья супругов, изменения сексуальности в течение жизни, соотношения мужской и женской сексуальности, сексуальной культуры каждого из супругов.
Психологический фактор — соотношение личностных особенно стей обоих супругов, их характеров, ролевых притязаний, ценностных ориентаций.
Взаимодействие этих факторов определяет потенциал брака. Если они единонаправлены, то они способствуют сохранению союза, тогда потенциал положительный. Соответственно, в такой семье возможны все условия для формирования отцовских чувств, гармоничные отношения между супругами благоприятно влияют на отношения отца и ребенка.
С одной стороны, супружеские отношения, особенно при на личии детей, могут создать атмосферу психологической общности, доверия и понимания, в которых так нуждается человек. По данным И.С. Кона (Кон И.С, 1989), женатые люди в среднем чувствуют себя счастливее и увереннее, чем холостяки, а также имеющие детей - чем бездетные. Сочетание физической и эмоциональной близости позво ляет достичь гармонии и в сексуальной сфере. Супружеская пара как личность имеет свою духовную, психофизиологическую индивидуаль ность. Длительное проживание вместе позволяет супружеской паре синхронизировать физиологические процессы.
В семейной жизни партнер - уже не просто объект сексуального желания, а участник определенного эмоционального переживания, однако любовные ориентации далеко не одинаковы. Выделяют шесть стилей любви:
эрос — страстная любовь-увлечение, стремящаяся к физическому обладанию;
людус — гедонистическая любовь-игра, не отличающаяся глуби ной чувств, флирт, допускающая измену;
строге — спокойная, теплая, надежная любовь-дружба;
прагма — любовь по расчету;
• мания — любовь-одержимость, иррациональная, неуверенная, зависимая от объекта;
• агапе — бескорыстная любовь-самоотдача, самоотречение. У мужчин более преобладают эротические и людические компоненты, у женщин - прагматические, строгические и маниакальные.
Поданным С.И. Голода (Голод С.И., 1990), сексуальная гармония занимает третье место после психологической и духовной совместимости супругов на адаптационной шкале устойчивости брака. Среди пар, удовлетворенных браком, сексуально совместимыми оказалис практически все, среди неудовлетворенных - 63%.
Важное значение имеет совпадение психологической моделей поведения супругов. Существует несколько классификаций моделей поведения супругов. Например, по классификации С.С. Либиха выделяются следующие типы для мужчин:
«Мужчина-отец» — человек, имеющий потребность, чтобы жен щина преклонялась перед ним, была «второй скрипкой», слабее его физически, возможно, младше, неопытнее.
«Мужчина-мужчина» - делится на два типа: активный и агрес сивный и пассивный, нуждающийся в агрессивности женщины. Пер вый тип хорошо физически развит, напористый, грубоватый, может причинять женщине боль. Второй тип считает себя недостойным жен щины, боготворит ее, предпочитает агрессивных женщин.
«Мужчина-сын» - молод, инфантилен, физически слаб, хочет, чтобы его «пожалели», капризен, жеманен, ждет от женщины актив ности и опеки.
Женщины условно подразделяются на следующие типы:
«Женщина-мать» - старается «спасти», поддержать, воспитать. Может идти на сближение с алкоголиками, психопатами, неудачни ками. Для нее привлекательными факторами могут быть непрактич ность, болезненность, отсутствие красоты.
«Женщина-женщина» — выделяется два типа: пассивный и ак тивный. Женщины пассивного типа склонны к самопожертвованию, покорности, перенимают тактику мужчины в половой жизни, но от рицательно реагирует на его слабость, пассивность. Женщина второго типа активна в выборе партнера, в ласках, может подчеркивать неуме ние мужчины, причинять боль.
«Женщина-дочь» - обычно моложе мужчины, ей скучно со сверстниками, могут нравиться признаки старения (морщины).
Сопоставляя данные типы, можно сказать, что сочетание неко торых из них может быть гармоничным («мужчина-отец» и «женщи на-дочь», «мужчина-сын» и «женщина-мать» «мужчина-мужчина» и «женщина-женщина») или представлять собой определенную дисгар монию в сексуальных ожиданиях.
Кроме того, комбинация разных типов личности, когда направленность личности супругов не совпадает, может привести к различ ным супружеским конфликтам, которые в свою очередь отражаются на отношении с детьми. Например:
— супруг, ориентированный на равноправие, ожидает равных прав и обязанностей;
- романтический партнер ожидает душевного согласия, обилия романтических символов;
«родительский» супруг с удовольствием будет заботиться о дру гом и воспитывать его, если он занимает «детскую» позицию;
«детский» приносит спонтанность, радость, проявляет слабость, ожидает заботы;
- рациональный подавляет эмоции, может ошибаться в оценке чувств супруга;
- товарищеский принимает тяготы повседневной жизни нор мально, не склонен к романтике, хочет разделить жизнь с другим;
— независимый сохраняет в браке дистанцию, стремится избегать интимности, настаивает на уважении к его требованиям.
Таким образом, на то, как будет функционировать семья, влияет наличие или отсутствие каких-либо дисгармоний во взаимоотношени ях супругов. Можно выделить следующие виды дисгармоний:
Расстройства, формирующиеся после запоздалого пробуж дения сексуальности женщины. Это может происходить, когда пик сексуальности женщины приходится на спад сексуальной активно сти мужчины.
Рассогласование в потребности в половом удовлетворении.
Расстройства, связанные с завышенными требованиями жен щины. Г.С. Васильченко (Васильченко Г.С., 1977) полагает, что многое зависит от внешнего облика женщины: наиболее удачные браки скла дываются у женщин со средними и низкими показателями, т.к. у них нет завышенных требований к мужчине (принцу). Чем красивее жен щина, тем выше ее требования к брачному партнеру и, соответственно, предпосылки для разочарования.
Формальный стиль общения в браке, когда супруги скрывают свои переживания друг от друга, что приводит и к отсутствию эмоционального контакта с ребенком тоже.
«Соперничество» преобладает в парах первые шесть лет супружества. Характерны частые ссоры и длительные выяснения отношений. Тематика споров: распределение обязанностей, отношения с родственниками. Каждый из партнеров стремится заставить другого поступить по-своему.
6. «Псевдосотрудничество» характеризует внешнее согласие, от сутствие конфликтов, но бывают вспышки раздражения одного из супругов, которые гасятся определенным поведением другого. При чиной может быть то, что один из партнеров не разделяет стремлений другого к профессиональному, социальному росту, т.к. это препят ствует его лидерству; потребность одного из супругов в поддержании собственного идеализированного образа сталкивается со стремлени ем другого главенствовать и одновременно быть опекаемым; один супруг ожидает от другого достижений, а второй боится действовать из-за страха перед неудачей; треугольники, когда один из партнеров имеет двух партнеров — в браке и вне его, при этом брачный партнер чаще всего обеспечивает материальное положение; конфликт из-за жестких правил общения в паре, когда один из супругов имеет власть (обычно больной неврозом), а второй стремится соответствовать его эталонам.
«Изоляция». Для таких отношений характерно эмоциональное отчуждение, непосвященность супругов во внутреннюю жизнь друг друга. Чаще всего такой тип имеется с момента образования семьи, но может переходить из псевдосотрудничества или при проживании с деспотичными родственниками, либо в парах, основанных на ав торитарности одного из супругов (чаще мужчины) из-за страха перед насилием.
Нарушение сознательного или несознательного супружеского соглашения в семьях, где ожидания супругов слишком различны.
Проекция неудовлетворенных в детстве желаний. При этом вы бирается такой партнер, который позволит вернуться в детские пере живания. Но конфликтная ситуация развивается, а детские проблемы остаются нерешенными. При нарциссической фиксации супруги стре мятся слиться воедино, нарушаются границы личности; при оральной фиксации один из супругов перетягивает всю заботу на себя; при анальной — один из супругов подчиняет себе другого, при генитальной - жесткие ригидные роли мужчины и женщины.
Повторение родительской модели поведения в семье. Ребе нок перенимает модель поведения родителя своего пола, что позво ляет выстраивать отношения в семье. Однако, если поведение было неконструктивным или привело к разводу, перенятие такой модели опасно.
Перенятие модели брата или сестры. Согласно Томану, на стабильность брака влияет то, какое положение каждый из супругов занимал среди братьев и сестер. Легче всего сотрудничество дости гается в комплементарных браках. Комплементарный брак — это такой союз, в котором каждый из супругов занимает положение, какое он имел по отношению к своим братьям и сестрам. Например, муж — старший брат двух сестер, он знает, как общаться с девочками, чувствует заботу о них. Если жена имела старшего брата, они легко приспособятся к совместному сотрудничеству. В некомплементар ном браке двое старших в материнской семье детей будут иметь сложности с борьбой за лидерство, двое младших — с ответственностью. Частично комплементарные браки, когда один или оба супруга име ли и старшего, и младшего сиблингов в материнской семье, характе ризуются гибкостью позиций супругов. Единственные дети в семье скорее перенимают родительскую позицию, им легче, если супруг был старшим в семье.
12. Кризисные ситуации брака. Брачные отношения, как любые другие, характеризуются динамикой, развиваются супруги и меня ются их отношения. С. Кратохвил выделяет несколько нормативных кризисов семьи: первый год супружеской жизни — принятие ролей и обязательств супругов; вторая кризисная ситуация — третий—седь мой годы брака — ослабление романтических отношений, ситуации, в которых проявляются различия взглядов супругов, частые столкно вения, ощущения обманутости. Третья кризисная ситуация (17-25 год совместной жизни) — менее глубокий кризис, связан с появлением эмоциональной неустойчивости, страхов, одиночества, связанного с уходом детей, переживания по поводу старения. Н.И. Олифирович (Олифирович Н.И. и др., 2005) и соавторы выделяют кризис первого года, кризис появления первого ребенка, кризис поступления ребенка в школу, подростковый период ребенка, уход ребенка из дома, смерть одного из супругов.
Итак, основной внутрисемейной детерминантой ответственного отцовства является поддерживающий совместный брак.
2. Влияние матери
Среди внешних влияний на отцовство роль матери имеет свою специфику, т.к. матери служат партнерами и иногда препятствием в отцовско-детских отношениях и в браке, и вне его. Влияние матери, конечно, связано с отношениями родителей. Но существуют данные, что даже в удовлетворительных брачных отношениях вовлеченность отцов, особенно когда дети маленькие, часто зависит от отношений и ожиданий матери, ее поддержки отцу, так же как и от степени ее заня тости. Исследования показали, что многие матери имеют двойствен ное отношение к активной вовлеченности отцов (Doherty W.J., 1993). Учитывая мощные культурные ожидания в отношении материнской роли, не удивительно, что активная отцовская вовлеченность в неко тором смысле может угрожать женской идентичности. Возможно, из менение общественного мнения по вопросу необходимости отцовско го воспитания приведет к пониманию, что ответственная материнская забота включает в себя и поддержку отцовства.
3. Средовые факторы
Рассмотренное ранее в этом сообщении демонстрирует специфи ческую уязвимость отцовства к средовым воздействиям: от сложностей признания юридического отцовства до большего воздействия безрабо тицы на отцовство, чем на материнство. Распространенность отказа от экономических и психологических обязанностей отца среди бедных, безработных мужчин и среди других мужчин, которые подвергаются финансовым кризисам, частично является следствием уязвимости от цовства по отношению к успеху во внешней среде. В масштабе обще ства выполнение отцовских функций связано с изменениями эконо мических условий, рынка рабочей силы и с изменениями в обществен ной политике. Также необходимо учитывать специфику этнических и культурных стереотипов отцовства.
Еще одним немаловажным фактором, влияющим на отцовство, является социальная поддержка. Для гармоничного развития детей было бы желательно, чтобы больше отцов прилагали усилия к тому, чтобы быть ближе к своему ребенку, совместно переживали и узнава ли мир, начиная с младенчества. Но для этого необходимы соответ ствующие социально-экономические условия, такие, как, например, фиксированный рабочий день и равная оплата труда для женщин и мужчин, т.к. различная оплата труда является, с одной стороны, дискриминацией женщин в профессиональной сфере, а с другой — не позволяет мужчинам при желании заниматься ребенком.
4. Фактор ребенка
Индивидуальные детские факторы включены в модель для ее целостности, но как показывают исследования (Doherty W.J., 1993), факторы ребенка оказывают не столь существенное влияние на от цовство, как другие. Отцы, действительно, более близки с сыновья ми, особенно со старшими сыновьями. Большинство других детских факторов, например, возраст, поведение, развитие, влияют на отцов и матерей одинаково.
5. Собственно отцовство
Идентификация с ролью отца, навыки и ответственность оказы вают важное влияние на отцовство. Изменчивость индивидуального выполнения функций отца обусловливает два важных момента:
а) положительная поддержка от матерей и среды может помочь мужчине быть более ответственным отцом даже при плохих экономи ческих условиях;
б) сильное желание отца, знания и навыки, вероятно, могут преодолеть отрицательное отношение матери, конфликты с ней, а также неблагоприятные влияния среды. Некоторые исследования также показывают, что отношения отца с его собственным отцом могут быть фактором, помогающим собственной идентификации в роли отца, через идентификацию с отцом или через компенсацию его ошибок.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что проблема современной семьи в целом и отцовства в частности не является спе цифически детской или мужской проблемой, т.к. практика отцовства детерминирована общественными процессами и только в контексте всего общества может быть решена. Все это подтверждает, что суще ствует потребность в грамотной пропаганде, социальных программах, а также в диалоге и взаимном образовании между исследователями и практиками в области отцовства. В практике лучше, чем в теорети ческом исследовании, прослеживается субъективный опыт мужчин, формирующих идентичность отца. С другой стороны, исследовате ли могут предложить практикам теоретическую основу для работы, важную репрезентативную информацию об отцовстве, новые методы оценки.
3.2. Влияние родительских установок и стилей семейного воспитания - на развитие ребенка
Родительские позиции (установки) — это довольно изученная область детско-родительских отношений. В клинически ориентиро ванной литературе описана достаточно обширная их феноменология, а также их следствия — формирование индивидуальных особенностей ребенка в рамках нормального или отклоняющегося поведения. Выде ленные в этих исследованиях типы родительского воспитания харак теризуют в основном неблагоприятные воспитательные воздействия (Овчарова Р.В., 2005).
С точки зрения биологической обусловленности родительского чувства для благополучного «запуска» биологической основы родительства существенны три фактора - сензитивный период, ключевые раздражители и импринтинг.
Считается, что у матери есть сензитивный период материнства — первые 36 часов после родов. Если в этот период матери предоставлена возможность непосредственного общения с новорожденным, так назы ваемый контакт «кожа-кожа», то у матери возникает психологический импринтинг на данного ребенка, интимная душевная связь с ребенком образуется быстрее, бывает более полноценной и глубокой. Многочис ленные исследования (Овчарова Р.В., 2005) тех семей, где не был упущен сензитивный период материнства, показывают, что поведение матерей было спокойным и любящим, дети достоверно чаще улыбались. Детская улыбка в свою очередь — мощное поощрение для матери, ключевой раз дражитель, запускающий специфическое материнское поведение.
Считается, что на основании архаических рефлексов, которые позднее исчезнут, возникает специфическое поведение в ответ на внешние раздражители. Так, например, первая улыбка есть проявле ние буколингуального (щечно-язычного) рефлекса. Мать же придает этой улыбке коммуникативное значение, придает действиям ребенка больше смысла, чем есть на самом деле. Она положительно подкре пляет эту первую улыбку, более отчетливо выраженную между кормле ниями. Впоследствии улыбка станет специфической реакцией на при ближение человеческого лица, звук знакомого голоса (Овчарова Р.В., 2005). Таким образом, вовремя использованный сензитивный период материнства приводит к позитивному взаимодействию с ребенком и служит гарантом хорошего контакта, теплой и любящей атмосферы общения матери с ребенком.
С другой стороны, родительские установки зависят от двух факторов: от сензитивного периода и от прошлого опыта — общения с собственными родителями, в частности с матерью. Если один из этих двух факторов оказывает негативное влияние, то вполне возможно возникновение какой-либо отрицательной установки.
В отечественной и зарубежной психологии родительские позиции в основном исследовались в аспекте их влияния на происхождение и развитие неврозов у детей.
В этом смысле интересна систематическая классификация роди тельских позиций (О. Коннер), отражающая тип родительского от ношения, где родительская позиция сформулирована в форме харак терных для родителя словесных конструктов и способов поведения, представленных в табл. 8.
Таблица 8
Родительские установки (О. Коннер)
Тип позицииХарактерные словесные выраженияСпособ поведения с ребенкомВлияние на развитие ребенкаПринятие и любовьРебенок — центр моих интересовНежность, занятия с ребенкомЧувство близости, нормальное развитие личностиЯвное отвержениеНенавижу этого ребенка, не буду о нем тревожитьсяНевнимательность, жестокость, избегание контактовАгрессивность, преступность и эмоциональная неразвитость личностиИзлишняя требователь ностьНе хочу ребенка такого, какой он естьКритика, отсутствие похвал, придирчивостьФрустрация, неуверенность в себеЧрезмерная опекаВсе сделаю для моего ребенка, посвящу ему свою жизньЧрезмерные поблажки или ограничения свободыИнфантилизм, особенно в социальных отношениях, неспособность к самостоятельностиОтечественный исследователь Т.В. Брагина (цит. по: Овчаро ва Р.В., 2005) рассматривает родительскую позицию как характер эмоционального отношения отца и матери к ребенку и выделяет ше типов позиций (табл. 9).
Таблица 9. «Родительские установки (Т.В. Брагина)»
Полярная позицияПромежуточная позицияПолярная позицияЧрезмерная эмоциональная дистанция между родителями и детьмиЭмоционально уравновешенное отношение к детямИзлишняя концентрация внимания на детяхДоминирование по отношению к детямПозиция независимого руководства родителейИзлишняя уступчивость по отношению к детямА.А. Чекалина понимает родительские позиции как один из сино нимов множества других терминов, обозначающих воспитательный процесс в семье: родительское воспитание, родительские отноше ния, тип воспитания, стиль воспитания, тактика воспитания (Овча-роваР.В.,2005).
А.С. Спиваковская рассматривает родительскую позицию как реальную направленность, в основе которой лежит сознательная и бессознательная оценка ребенка, выражающаяся в способах и фор мах взаимодействия с детьми (цит. по: Эйдемиллер Э.Г., 2001). По мнению А. С. Спиваковской, родительские позиции проявляются во взаимодействии с ребенком и представляют собой переплетение осознаваемых и неосознаваемых мотивов. Она полагает, что как сово купность установок родительские позиции существуют в трех планах: эмоциональном, когнитивном и поведенческом. Автор характеризует родительские позиции по следующим параметрам: адекватность, ди намичность, прогностичность (табл. 10).
Е. Шеффер и Р. Белл (ЗспаеГег Е.5., Ве11 К.А), разработавшие ме тодику для оценки родительских установок (РАК.1), полагают, что в понятие «установка», помимо отношения к ребенку, должно входить отношение к семейной роли (мужа - отца - хозяина, жены - мате ри — хозяйки дома). Они выделяют четыре фактора, характеризующих родительские установки: авторитарность, демократичность, опека и супружеские отношения.
Таблица 10
Характеристики родительских установок (А.С. Спиваковская)
ПараметрыХарактеристикаАдекватностьСтепень ориентировки родителей в индивидуальных осо бенностях ребенка, его развития, соотношении качеств, объективно присущих ребенку, и качеств, видимых и осозна ваемых родителями. Адекватность позиции родителей про является в степени и знаке искажений восприятия образа ребенка. Таким образом, параметр адекватности описывает когнитивную составляющую взаимодействия родителей и ребенка.
Динамичность
Степень подвижности родительских позиций, способность изменять способы и формы взаимодействия с ребенком. Дина мичность может проявляться:
в восприятии ребенка — это создание изменяемого портрета ребенка либо оперирование раз и навсегда созданным статич ным портретом;
в степени гибкости форм и способов взаимодействия в связи с возрастными изменениями ребенка;
в степени изменчивости воздействия на ребенка в соответ ствии с различными ситуациями, в связи со сменой условий взаимодействия. Параметр динамичности описывает когни тивный и поведенческий компоненты родительских позиций.
Прогностич6ностьСпособность родителей к экстраполяции, предвидению перспектив дальнейшего развития ребенка и к построению дальнейшего взаимодействия с ним. Таким образом, прогно стичность определяет как глубину восприятия ребенка родителями, т.е. описывает как когнитивный компонент ро дительской позиции, так и особые формы взаимодействия с детьми, т.е. поведенческий компонент родительской позиции. Эмоциональный компонент проявляется по всем трем пара метрам (адекватность, динамичность, прогностичность) роди тельской позиции. Он выражается в эмоциональной окраске образа ребенка, в преобладании того или иного эмоциональ ного фона во взаимодействии родители—дети. Родительская позиция может быть осознаваемой, когда есть отношения и взаимодействия с ребенком, отрефлексированные родителем, и неосознаваемой, когда взаимодействия родителя с ребенком подчинены влиянию неосознаваемой мотивация родителя.
С точки зрения Т.В. Архиреевой (Архиреева ТВ., 2005), родительские позиции реализуются в поведении отца и матери в том или ином типе воспитания, т.е. в тех или иных способах воздействия и в характере; обращения с ребенком. Она выделяет три фактора, характеризующих родительские позиции: гиперопека - отсутствие родительской опеки; отсутствие демократичности в отношениях с ребенком — демократич ность; диктат в воспитании — отказ от авторитарности.
М.О. Ермихина, которая вслед за А.С. Спиваковской выделяет когнитивную, эмоциональную и поведенческую составляющие, соот носящиеся с выделенными ГГ. Филипповой блоками в структуре родительства, полагает, что когнитивная составляющая включает пред ставления о реальном и идеальном образе ребенка, о существующих позициях родителя, о своей родительской позиции. Эмоциональная составляющая представляет собой доминирующий эмоциональный фон, суждения и оценки относительно реального образа ребенка, своих родительских позиций и относительно взаимодействия родите ли—дети. Поведенческая составляющая содержит коммуникативные позиции родителей, прогностический аспект (планирование) даль нейшего взаимодействия с ребенком (Овчарова Р.В., 2005).
Согласно Э. Берну (Берн Э., 2001), типичная родительская по зиция — это позиция «над», «сверху». Однако идеальный вариант родительской позиции, к которому должны стремиться супруги, - это равенство позиций. Оно означает признание активной роли ребенка в процессе его воспитания.
В настоящее время большинство исследователей акцентируют внимание на изучение неблагоприятных родительских позиций, скла дывающихся в функционально несостоятельных семьях и имеющих негативные последствия для личности детей и подростков.
Типичными неблагоприятными установками являются: попустительско-снисходительная; демонстративная; педантично-подозри тельная; жестко-авторитарная; увещевательная; отстранение; равно душная; потакающая; непоследовательная; позитивного интереса; директивная; враждебная; автономная.
Характер родительских позиций и их динамика во многом зависят от этнопсихологических и социокультурных особенностей общества. Сравнивая национальные стили воспитания по степени их строго сти, социолог Э. Голдфранк различает четыре типа обществ (цит. по: КрайгГ.,2000):
общество, где в раннем и позднем детстве дисциплина слабая;
общество, где в раннем и позднем детстве дисциплина строгая;
общество, где в раннем детстве дисциплина строгая, а в позд нем — слабая;
общество, где в раннем детстве дисциплина слабая, а в позд нем — строгая.
Европейскую модель воспитания по этой схеме следует отнести к третьему типу общества, в котором по мере взросления ребенка внеш ний контроль должен ослабевать.
Родительские установки и стиль воспитания связаны также с нали чием у данной группы (культуры) тех или иных мотивационных синдро мов (потребность в достижениях, в аффилиации, ориентация на других). Люди, в этнической культуре которых сильно выражена потребность в достижении, как поясняет И.С. Кон, склонны больше опекать своих детей, незамедлительно откликаясь на их просьбы о внимании; в то же время они гораздо острее реагируют на проявление дерзости, нежели люди, которые больше ценят групповую принадлежность и дружествен ные отношения с окружающими (Кон И.С., 1998).
В отечественной и зарубежной психологии существует очень много классификаций стилей родительского воспитания. Одна из классификаций представлена А. Болдуином, который выделил два стиля практики родительского воспитания: демократический и кон тролирующий.
Демократический стиль определяется следующими параметрами: высоким уровнем вербального общения между родителями и детьми; включенностью детей в обсуждение семейных проблем, учетом их мнения; готовностью родителей одновременно прийти на помощь, если это потребуется, одновременно верой в успех самостоятельной деятельности ребенка; ограничением собственной субъективности в видении ребенка.
Контролирующий стиль включает значительные ограничения по ведения детей: четкое и ясное разъяснение ребенку смысла ограни чений, отсутствие разногласия между родителями и детьми по поводу дисциплинарных мер.
Считается, что в семьях с демократическим стилем воспитания дети характеризовались умеренно выраженной способностью к лидер ству, агрессивностью, стремлением контролировать других детей, но сами дети с трудом поддавались внешнему контролю. Дети отличались также хорошим физическим развитием, социальной активностью, легкостью вступления в контакты со сверстниками, однако им не был присущ альтруизм, сензитивность и эмпатия.
Дети родителей с контролирующим типом воспитания были по слушны, внушаемы, боязливы, не слишком настойчивы в достижении собственных целей, неагрессивны. При смешанном стиле воспитания детям присущи внушаемость, послушание, эмоциональная чувстви тельность, неагрессивность, отсутствие любознательности, ориги нальности мышления, бедная фантазия (Мартынова Т.Н., 2000).
В целом можно сказать, что важным параметром, оказывающим влияние на развитие ребенка, является родительский контроль: при высоком балле по этому параметру родители предпочитают оказывать большое влияние на детей, способны настаивать на выполнении своих требований, последовательны в них. Контролирующие действия чаще всего направлены на модификацию проявлений зависимости у детей, агрессивности, развитие игрового поведения, а также на более успеш ное усвоение родительских стандартов и норм.
Вторым важнейшим параметром являются родительские требова ния, побуждающие к развитию у детей зрелости; родители стараются, чтобы дети развивали свои способности в интеллектуальной, эмоцио нальной сферах, межличностном общении, настаивают на праве детей на независимость и самостоятельность.
Третий параметр — способы общения с детьми в ходе воспитатель ных взаимодействий. Родители с высоким баллом по этому показателю стремятся использовать убеждение с тем, чтобы добиться послушания, обосновывают свою точку зрения и одновременно готовы обсуждать ее с детьми, выслушивать их аргументацию.
Четвертый параметр — эмоциональная поддержка. Родители спо собны выражать сочувствие, любовь и теплое отношение, их действия и эмоциональное отношение направлены на содействие физическому и духовному росту детей, они испытывают удовлетворение и гордость от успехов детей.
Из этого следует, что наиболее распространенным механизмом формирования характерологических черт ребенка, ответственных за са моконтроль и социальную компетентность, выступает интериоризация средств и навыков контроля, используемых и родителями. При этом адекватный контроль предполагает сочетание эмоционального приятия с высоким объемом требований, их ясностью, непротиворечивостью и последовательностью в предъявлении ребенку. Дети с адекватной практикой родительского отношения характеризуются хорошей адаптированностью к школьной среде и общению со сверстниками, активны, независимы, инициативны, доброжелательны и эмпатийны (Семья в психологической консультации. Под ред. А.А. Бодалева, В.В. Сталина. 1989. С. 24-25).
С. Броди (цит. по: Мартынова Т.Н., 2000) выделила четыре типа материнского отношения, которые могут быть соотносимы с отцов ским отношением:
Матери первого типа легко и органично приспосабливались к потребностям ребенка. Для них характерно поддерживающее, раз решающее поведение. Матери этого типа не ставили себе задачу к определенному возрасту приучить ребенка к навыкам опрятности. Они ждали, пока ребенок сам «дозреет».
Матери второго типа сознательно старались приспособиться к потребностям ребенка. Не всегда успешная реализация этого стрем ления вносила в их поведение напряженность, недостаток непосред ственности в общении с ребенком. Они чаще доминировали, а не уступали.
Матери третьего типа не проявляли большого интереса к ре бенку. Основу материнства составляло чувство долга. В отношениях с ребенком почти не было теплоты и совсем не было спонтанности. В качестве основного инструмента воспитания такие матери приме няли жесткий контроль, такие женщины последовательно и сурово пытались приучить ребенка полутора лет к навыкам опрятности.
Матери четвертого типа поведения характеризуются непоследовательностью. Они вели себя неадекватно возрасту и потребностям ребенка, допускали много ошибок в воспитании, плохо понимали своего ребенка. Их прямые воспитательные воздействия, также, как и реакция на одни и те же поступки ребенка, были противоречивыми.
По мнению С. Броди, наиболее вредным для ребенка оказывается четвертый стиль материнства, т.к. постоянная непредсказуемость ма теринских реакций лишает ребенка ощущения стабильности окружа ющего мира и провоцирует тревожность. В то время как сензитивная, принимающая мать (первого типа) безошибочно и своевременно реагирует на требования маленького ребенка, что создает у него бессо знательную уверенность в том, что он может контролировать действия других и достигать своих целей.
А.Е. Личко и Э.Г. Эйдемиллер (Эйдемиллер Э.Г., 2001) выделяют следующие виды неправильного воспитания:
Гипопротекция. В крайней форме проявляется безнадзорное чаще недостатком опеки и контроля, а главное — истинного интер к делам, волнениям и увлечениям подростка. В последнее время гипс протекция простирается до безнадзорности и заброшенности детей.
Скрытая гипопротекция наблюдается тогда, когда контроль за поведением отличается крайним формализмом. Подросток обычно чувствует, что старшим не до него. Скрытая гипопротекция нередко сочетается со скрытым эмоциональным отвержением. Обычно под росток научается обходить формальный контроль и живет своей жиз нью. Особенно неблагоприятна при акцентуациях по неустойчивому, гипертимному и конформному типам: такие подростки быстрее других оказываются в асоциальных компаниях и привыкают к праздному об разу жизни.
Доминирующая гиперпротекция характеризуется постоянной чрез мерной опекой, мелочным контролем за каждым шагом, системой постоянных запретов и неусыпного бдительного наблюдения за под ростком. Гиперпротекция не дает возможность принимать когда-либо собственное решение, не приучает к самостоятельности.
У гипертимных подростков такое воспитание приводит к усилению реакции эмансипации, к бунту против родительских запретов и даже к уходу в асоциальную компанию, у подростков с психастенической, сензитивной и астеноневротической акцентуацией доминирующая ги перпротекция усиливает их астенические черты — несамостоятельность, неуверенность в себе, нерешительность, неумение постоять за себя.
Потворствующая гиперпротекция. Для нее характерно чрезмерное покровительство, стремление освободить ребенка от малейших труд ностей и неприятных обязанностей. При этом родители восхищаются мнимыми талантами, преувеличивают действительные способности ребенка. Потворствующая гиперпротекция мешает выработке навы ков и систематическому труду, упорства в достижении цели, умения постоять за себя. Для подростка создается кризисная ситуация: с одной стороны, желание быть на виду, лидировать среди сверстников, а с дру гой - полное неумение осуществлять лидерские функции, подчинять себе. Этот стиль воспитания усиливает истероидную акцентуацию, способствует появлению истероидных черт при лабильной и гипертимной, реже при шизоидной и эпилептоидной акцентуациях.
Потворствующая гипопротекция. Как стиль воспитания впервые описана А.А. Вдовиченко у делинквентных подростков. При таком стиле воспитания недостаток родительского надзора сочетается с не критичным отношением к нарушениям поведения у подростков. Ро дители пренебрегают сигналами со стороны о его дурном поведении, негодуют по поводу общественных порицаний, стремятся оправдать его поступки, переложить вину на других, оправдывают своего ребен ка, любыми средствами стараются освободить от заслуженных наказа ний. Подобное воспитание культивирует неустойчивые и истероидные черты. Неслучайно авторы, описывая тип воспитания по типу по творствующей гипопротекции, говорят о делинквентном поведении, о воспитательных учреждениях строгого дисциплинарного режима. Осуществлять ограничение их поведения приходится с помощью го сударственных органов, поскольку семейное воспитание по данному типу оказывается несостоятельным — выходцы из таких семей не при знают авторитета взрослых, кроме грубой силы.
Эмоциональное отвержение. При этом типе воспитания ребенок или подросток постоянно ощущает, что им тяготятся, что он — обуза для родителей, что без него было бы легче. Ситуация усугубляется, если рядом есть кто-то другой — брат или сестра, мачеха или отчим, кто гораздо дороже и любимее. Скрытое эмоциональное отвержение состоит в том, что родители, сами себе не признаваясь в этом, тяго тятся сыном или дочерью, хотя гонят от себя подобную мысль, возму щаются, если кто-либо укажет им на это. Родители могут даже внешне проявлять утрированные знаки внимания, однако ребенок чувствует недостаток искреннего эмоционального тепла.
Эмоциональное отвержение тяжело сказывается на лабильной, сензитивной и астеноневротической акцентуациях, усиливая черты этих типов.
Е.С. Иванов (цит. по: Эйдемиллер Э.Г, 2001) выделяет и другие типы воспитания, являющиеся неблагоприятными: воспитание в культе болезни, эмоциональное отвержение, условия жестоких взаи моотношений, повышенной моральной ответственности, противоре чивое воспитание и воспитание вне семьи.
Особенно тяжелые последствия имеет воспитание в условиях же стоких взаимоотношений, которые обычно сочетаются с эмоциональ ным отвержением. Жестокое отношение может проявляться как от крыто - расправами над ребенком, так и полными пренебрежениями интересами ребенка, когда он вынужден рассчитывать только на себя не надеясь на поддержку взрослых. Жестокие отношения могут существовать в закрытых учебных заведениях (тирания «вожаков»), если работа воспитателей отличается формализмом. Воспитание в услов жестоких взаимоотношений способствует усилению черт эпилептоидной акцентуации и развитию этих же черт на основе конформной акцентуации.
Условия повышенной моральной ответственности. В этом случае родители питают большие надежды в отношении будущего своего ренбенка, нередко рассчитывая, что он воплотит в жизнь их собственные несбыточные мечты. В другом случае условия повышенной моральной ответственности создаются, когда на малолетнего подростка возлагаются недетские заботы о благополучии младших и беспомощных членов семьи. Многие дети обнаруживают достаточную устойчивость к повы шенным родительским ожиданиям или возложенным на них трудным обязанностям. Исключение составляет психастеническая акцентуация, черты которой заостряются в условиях повышенной моральной ответ ственности, приводя к психопатическому развитию или неврозу.
Противоречивое воспитание характеризуется реализацией в одной семье различных воспитательных стилей. Примером такого воспита ния может служить эмоциональное отвержение со стороны родителей и потворствующая гиперпротекция со стороны бабушек и дедушек.
Воспитание вне семьи. По мнению А.Е. Личко, само по себе вос питание вне семьи может быть полезно в подростковом возрасте, поскольку жизнь среди сверстников способствует развитию само стоятельности, выработке навыков социальной адаптации. Отрица тельным психогенным фактором являются недостатки в работе вос питательных учреждений: сочетание строгого режима, граничащего с гиперпротекцией, при формализме в его соблюдении, приводящем к реальной безнадзорности; влияние наиболее испорченных в нрав ственном отношении подростков; жестокие взаимоотношения между воспитанниками, а также недостаток эмоционального тепла со сторо ны воспитателей (Эйдемиллер Э.Г., 2001).
Таким образом, родительское поведение под влиянием воспи тательных установок может как смягчать неблагоприятные условия развития ребенка (в том числе и при болезни), так и приводить к не благоприятному развитию различных черт характера и способствовать формированию неврозов.
3.3. Роль отца в личностном, интеллектуальном, нравственном и полоролевом становлении ребенка
Впервые об отцовстве и отцовском влиянии на развитие личности ребенка заговорили в начале XX в. в рамках исследований, проводи мых на базе психоаналитической методологической школы. 3. Фрейд акцентировал внимание на роли отца в становлении полоролевой идентичности и на том, как преодоление Эдипова комплекса (или комплекса Электры) сказывается на дальнейшем формировании пове дения и возможных отклонений в развитии сексуальности и характера человека. Согласно его мнения, именно отец является ключевой фи гурой в жизни ребенка, он определяет жесткие рамки формирования личности мальчика в условиях страха кастрации и выраженной любви к матери, которая выступает как объект влечения и только, для девоч ки же отношения с отцом и подсмотренные паттерны общения матери с ним определяют ее дальнейшие ожидания по отношению к мужчине. Позднее более детально остановимся на изучении психологической природы влияния отца на развитие ребенка Э. Фроммом. Он полагает, что младенец в момент рождения испытывает страх смерти, однако он несколько предохранен от чувства тревоги, связанной с отделением от матери самим кризисным процессом рождения. Новорожденный поч ти не отличается от того существа, каким он был до момента рождения, и не может осознавать себя и окружающий его мир как нечто бывшее еще до него. Он воспринимает пока только положительное действие тепла и пищи, не отличая их от источника - матери. Мать - это тепло, пища, состояние удовлетворения и безопасности. Внешняя реальность, люди и вещи пока имеют значение лишь в той степени, в какой они удовлетворяют или фрустрируют физиологические потребности. Реально только то, что внутри; все, что находится вовне, реально, по скольку необходимо младенцу, но не как объективная ценность с при сущими ей качествами.
Ребенок растет, развивается и постепенно приобретает способ ность воспринимать вещи как они есть. В конце концов он начинает понимать, что молоко, грудь и мать — различные субстанции. Он научается видеть много других вещей, имеющих различные, свои собственные существования. Он учится общаться с людьми, вступая в отношения с ними. Многие эти переживания общения кристалли зуются и объединяются в одном переживании: я любим, потому что я — ребенок своей матери, потому что беспомощен, неповторим. Это
можно выразить в более общей форме: я любим, потому что это я. Как полагает Э. Фромм (Фромм Э., 1990), переживание любимости мате рью - пассивное чувство. Мне ничего не надо делать для того, чтобы быть любимым, — материнская любовь безусловна. Все, что от меня требуется, — это быть, быть ее ребенком. Но есть и негативная сторона в этой «гарантированной» любви. Ее не только не нужно заслуживать, но ее и нельзя добиться, тем более контролировать. Если она есть, то она равна блаженству, если же ее нет, это все равно как если бы все пре красное ушло из жизни - и ничего нельзя сделать, чтобы эту любовь искусственно создать.
Таким образом, ребенок, хотя теперь уже живет не в утробе, все еще полностью зависим от матери. Однако день за днем он становится все более самостоятельным: учится ходить, говорить, познавать мир; со временем связь с матерью несколько утрачивает свое жизненно не обходимое значение, и вместо этого все более и более важными стано вятся взаимоотношения с отцом.
Э. Фромм, впервые описавший существенное различие между материнской и отцовской любовью, считает, что материнская любовь по самой своей природе безусловна. Мать любит новорожденного мла денца, потому что это ее дитя, потому что с его появлением в ее мире произошли преображения, свершились какие-то важные ожидания. Безусловная любовь утоляет одно из сокровеннейших желаний не только ребенка, но и любого человека. Условная любовь менее надеж на: всегда существует опасность, что любовь к тебе может исчезнуть. Кроме того, такая «заслуженная» любовь всегда оставляет горькое чувство, что ты любим не сам по себе, а потому что приятен. У взрос лых потребность в бескорыстной материнской любви проявляется как компонент нормальной эротической любви.
Связь с отцом совершенно иная. Если мать, по меткому выра жению Э. Фромма, - «это дом, из которого мы уходим, это природа, океан», то отец имеет слабый контакт с ребенком в первые годы его жизни, не идущий ни в какое сравнение с материнским. «...Но зато отец представляет собой другой полюс человеческого существования, где - мысли, вещи, созданные человеческими руками, закон и по рядок, дисциплина, путешествия и приключения. Отец — это тот, кто учит ребенка, как узнавать дорогу в большой мир» (Фромм Э., 1990).
С этой отцовской функцией тесно связана и другая, которую можно назвать социально-экономической. Когда возникли частная собственность и возможность передать наследство одному из потом ков, отец стал с нетерпением ждать появления сына, которому он мог бы оставить свое дело. Им оказывался тот сын, которого отец считал наиболее подходящим своим преемником, который был более всего похож на отца и, следовательно, которого он любил больше всех. От цовская любовь — это обусловленная любовь. То есть принцип отцов ской любви состоит в том, что ребенка любят, потому что он удовлет воряет отцовским ожиданиям, достойно исполняет свои обязанности, или похож в чем-то на отца. В обусловленной отцовской любви мы находим, как и в безусловной материнской, отрицательную и поло жительную стороны. Отрицательную сторону составляет уже тот факт, что отцовская любовь должна быть заслужена, что она может быть уте ряна, если человек не сделает того, чего от него ждут. В самой природе отцовской любви заключено, что послушание становится основной добродетелью, непослушание — главным грехом, и наказанием за него служит утрата отцовской любви. Положительной стороной является то, что поскольку отцовская любовь обусловлена, то ее можно добить ся, она находится в пределах контроля личности, что очень отличает ее от материнской.
Материнская и отцовская установки по отношению к ребенку соответствуют его собственным потребностям. Младенец нуждается в материнской безусловной любви и заботе как физиологически, так и психически. Более старшему ребенку необходима отцовская любовь, его авторитет и руководство. Таким образом, по мнению психоанали тиков, функция матери — обеспечить ребенку безопасность в жизни, функция отца — учить его, руководить им, чтобы он смог справляться с проблемами, которые ставит перед человеком то общество, в котором он родился.
В идеальном случае материнская любовь не пытается мешать ребенку взрослеть, не поощряет его беспомощность, напротив, по могает стать независимым, способным отделиться от нее. Отцовская любовь является направляющим принципом, а также ожиданиями; ей следует быть терпеливой и снисходительной, а не угрожающей и авторитарной. Она должна давать ребенку всевозрастающее чувство собственной силы и, наконец, позволить ему выглядеть авторитетным в собственных глазах, освободившись от авторитета отца.
Для семьи в целом и для обоих родителей как личностей рождение ребенка является вехой в развитии и представляет собой стрессовую ситуацию. Важнейшим фактором нормального пренатального развития ребенка является благоприятная обстановка в семье, эмоциональный комфорт беременной женщины, и, как показали исследования Л.Л. Баз, Т.А. Баландина, Г.В. Скобло, эмоциональная поддержи мужа, благодаря которой жене удавалось с наименьшими психологическими потерями преодолевать трудности этого периода. Отсутствие такой поддержки является провоцирующим моментом для возникновения у нее тревожно-депрессивных расстройств, являющихся как правило, предшественниками послеродовой депрессии, отрицательное влияние которой на психическое развитие ребенка общепризнано. Таким образом, еще до рождения ребенка отец оказывает влияние на его развитие через обеспечение благоприятных условий (Филиппова ГГ., 2002).
Позднее отец помогает развитию ребенка через игры. Игры ма тери и отца имеют различные функции. Игры с отцом, в отличие от игр с матерью, которая ухаживает за ребенком и дает ему чувство без опасности и тепла, помогают развитию моторики ребенка, освоению окружающего пространства, собственного тела, что является важным условием интеллектуального развития ребенка (Barth S., 1999).
По мнению В. Фтенакиса (Fthenakis W. E., 1998), взаимодействие с отцом положительно влияет на когнитивное развитие детей. Однако его исследования показали, что данное положение справедливо только для мальчиков. Была выявлена прямая корреляция между вовлечен ностью отца в воспитание и когнитивными достижениями их сыновей. В. Фтенакис объясняет это тем, что отец дает пример практического и действенного решения различных проблемных ситуаций, причем вовлеченность в жизнь ребенка предполагает еще и эмоциональное участие, и именно потому, что отец в этом случае дает пример мужско го подхода к решению проблем, его влияние не так заметно на девоч ках. Обследование более 20 тысяч американских семей, проведенное G.S. Весkег(1991), показало, что дети, отцы которых вовлечены в про цесс их образования (например, посещают родительские собрания), чаще получают высшие баллы, больше любят школу, реже остаются на второй год. И. Лангмейер и 3. Матейчик проанализировали популяр ные книги о воспитании детей за 100 лет (с 1850 по 1950 гг.). Они хотели установить сдвиги в тех ценностях, которые должны проповедовать ро дители детям. Был обнаружен устойчивый сдвиг в значимости этих цен ностей: понижение оценки характера ребенка и возрастные значения интеллектуальной и деятельностной продуктивности, успехов в учебе и жизненной выносливости. Повысилось также значение эмоциональ ных связей между людьми, особенно в 30-50-е гг.
В.Н. Дружинин полагает, что в сходстве интеллекта членов семьи проявляется их эмоциональная близость. Таким образом, по коэф фициентам корреляции интеллекта можно выявить близость членов среднестатистической семьи. То, что в постсоветской семье мать даль ше от отца, чем сын, сын ближе к матери, чем к отцу, может объяснять так называемый «материнский эффект», когда корреляция интеллек туальных способностей детей и матерей выше, чем детей и отцов (Дру жинин В.Н., 1999). В некоторых исследованиях обнаружен противо положный «отцовский эффект», однако, вероятнее всего, корреляция обусловлена не генетическими факторами, а временем, проводимым родителем с ребенком (Дружинин В.Н., 2006).
В исследовании ТА. Думитрашку (ДумитрашкуТ.А., 1996) было выявлено, что размер семьи является значимым фактором для когни тивного развития детей, которое зависит от идентификации с родите лем и порядка рождения. Действие указанных факторов обусловлено тем, что психологический статус каждого ребенка в семье изменяется вместе с изменением конфигурации семьи. А эффект очередности рождения объясняется положением детей в семье: так, наиболее тесные взаимодействия у родителей, как показывает практика, с первенцами. Различия в корреляциях родитель - первый ребенок и роди тель - второй ребенок могут возникать в двух случаях: при более тесной идентификации ребенка с родителем, что повышает связь, и, наоборот, при возникновении таких отношений, которые понижают эту связь.
Имитируя взрослого, ребенок принимает его за модель и оказы вается психологически зависимым от этого взрослого. Отрицательный эффект большего порядкового номера рождения на когнитивное развитие детей будет определяться тем, что у последнего ребенка в большой семье выбор объекта для идентификации становится шире (в качестве модели могут выступать и старшие дети), и тем, что статус ребенка изменяется с появлением нового члена. Заметим, что качество взаимодействия со старшими детьми и родителями существенно раз лично. Контакты с родителями и вербально, и интеллектуально бога че, чем контакты со старшими братьями и сестрами. Таким образом, старшие дети не в состоянии служить полным аналогом родителей для младших.
В данном исследовании также было выяснено влияние взаимоотношений родителей с детьми на развитие способностей детей. Констатируется наличие взаимосвязей между типом отношений к детям у родителей и отдельными показателями когнитивного развития детей. При этом проявляются следующие особенности: 1) у матерей с более высокими баллами по отвержению ребенка первые дочери менее ин теллектуально развиты и менее креативны, чем у матерей с низкими баллами. У отцов, как и у матерей, корреляции по показателям интел лектуальности и креативности отмечаются только с первыми сыновья ми; 2) у матерей с сильно выраженным стремлением соответствовать социально желательному образу матери первые дочери менее резуль тативны в тестах на интеллектуальность, у отцов этот тип отношения положительно коррелирует с показателем креативности вторых сыно вей; 3) тесно коррелирует с показателем когнитивного развития детей интеллектуальное развитие и степень авторитарности отца (высокая корреляция с показателем креативности первых сыновей, креатив ности вторых дочерей с авторитарными отношениями отца с детьми); 4) влияние определенного стиля воспитания на ребенка может быть специфическим в каждом отдельном случае в зависимости от того, кто из родителей придерживается этого стиля и по отношению к каким детям он используется (Думитрашку ТА., 1996).
S. Barth (S. Barth., 1999) полагает, что отец играет важнейшую роль в усвоении детьми моральных норм. Родители через слова и поведение так или иначе выражают свое отношение к определенным событиям или поступкам людей, предоставляя таким образом модели поведения и моральную оценку. Кроме того, родители, особенно отец, дисци плинируют детей, ставя определенные рамки поведения, одобряя за одни поступки и наказывая за другие. Это важно, т.к. именно родители удовлетворяют потребности ребенка, т.к. он взаимодействует с окру жающей средой сначала только через родителей, которые в этом случае являются проводниками общественных ценностей. Главными факто рами, влияющими на усвоение моральных норм, являются: 1) страх потери любви родителей; 2) идентификация с родителем, о которой говорил еще 3. Фрейд; 3) развитие эмпатии и чувства вины первона чально через оценку родителей, а затем через объяснение последствий действий ребенка. По мнению Хоффмана, именно идентификация является наиболее важным фактором, и отец в этом случае особенно необходим мальчику. То, что любовь отца условна, по мнению S. Barth является важнейшим фактором морального развития ребенка (S. Barth., 2000). К похожему выводу пришла О.Б. Чиркова (цит. по: Ильин Е.П., 2002), которая в своем исследовании обнаружила, что отец играет более важную роль в формировании у ребенка ответственности. Происходит это потому, что отцы придают большее значение самостоятельности, предоставляя детям отвечать за свои действия, и с большим уважени ем, чем матери, относятся к проявлению детьми независимости. Лишь отец способен сформировать у ребенка способности к инициативе и противостоянию групповому давлению. Чем больше ребенок при вязан к матери (по сравнению с отцом), тем менее активно он может противостоять агрессии окружающих. Чем меньше ребенок привязан к отцу, тем ниже самооценка ребенка, тем меньше он придает значения духовным и социальным ценностям, по сравнению с материальными и индивидуалистическими (Дружинин В.Н., 2006).
О том, что взаимоотношения с отцом влияют на формирование полоролевой идентичности, говорил еще 3. Фрейд. По мнению S. Barth (S. Barth., 2000), важнейшими детерминантами полоролевой идентифи кации для мальчика являются: 1) доминантность отца как уровень его влияния в семье; правда, именно доминирование отца может привести как к развитию активности, так и к развитию пассивности ребенка; 2) забота отца, если отличительной чертой отношений отца и сына является забота и теплота, желание быть таким же «мужественным», как отец, значительно усиливает позитивное восприятие, усвоение мужского поведения и формирование адекватной полоролевой иден тичности. Взаимоотношения девочки с отцом оказывают влияние на ее дальнейшие гетеросексуальные контакты, являясь прототипом этих взаимоотношений. Теплые и приносящие удовлетворение отношения дочери с отцом помогают дочери гордиться своей женственностью, способствуют принятию себя в качестве женщины и более легкой гетеросексуальной адаптации, кроме того, отец может влиять и на жизненные приоритеты дочери — семейную жизнь или ориентацию на карьеру (S. Barth., 2000).
Доказано и влияние отца на развитие различных личностных ха рактеристик ребенка. В 26-летнем лонгитюде, который проводился в США и в котором приняли участие 379 человек, ученые выяснили, что единственный фактор, определяющий развитие эмпатии в детстве, - отцовское участие. У отцов, занимавшихся с детьми не меньше двух раз в неделю, дети становились наиболее чуткими взрослыми.
Многие исследования подтверждают позитивность вклада отцов в воспитание детей. Дети «вовлеченных отцов» менее тревожны во внесемейных ситуациях; лучше справляются с фрустрацией; с большей ве роятностью становятся эмпатийными взрослыми; более социабельны; их самоуважение и уровень притязаний выше (Ильин Е.П., 2002).
Е.П. Ильин подтверждает, что дети, которые близки с отцом, обладают значительно более высокой самооценкой и стабильностью образа Я, в сравнении с теми, кто описывает свои отношения с отцом как отчужденные. Дети, отцы которых принимают активное участие в их воспитании, вырастают более отзывчивыми в социальном плане. Исследования привязанности родителей и младенцев показало, что отцы, проводившие с детьми много времени и позитивно настроен ные по отношению к ним, имели младенцев, более прочно при вязанных к родителям (Саmus J., 2000). Изучение годовалых детей показало, что дети «вовлеченных отцов», оставаясь с незнакомцем, плакали и страдали меньше, чем дети «менее вовлеченных отцов» (Fthenakis W.Е., 1988). Помимо этого, взаимодействие отцов с деть ми способно улучшить физическое самочувствие малышей, их вос приятие, отношение с окружающими уже с очень раннего возраста (Саmpus J., 2000).
В современном мире по количеству времени и качеству общения выделяют несколько типов взаимодействия отца и ребенка (Schneider W., 1989; Fthenakis W.Е., 1989):
Традиционный отец — отец как воплощение силы, авторитета и социальной компетенции. Важнейшей задачей такого отца является содержание и защита матери и ребенка. Таким образом, он отдален от ребенка и взаимодействует с ним только тогда, когда возникают раз ногласия и мать не в состоянии их разрешить; его слово — закон, его поведение обсуждению не подлежит, ему свойственен авторитарный стиль воспитания, эмоциональной близости с ребенком нет, т.к. под держивается авторитет и власть.
Отец-партнер — это отец как образец, помощник и партнер по играм. Такой мужчина полагает, что для гармоничного развития ребен ка необходимо участие обоих родителей. В семье имеется достаточно гибкое распределение ролей, в том смысле, что отец, кроме своей работы, уделяет внимание проблемам ребенка. Таким образом, отец играет значительную роль в воспитании и жизни ребенка, а кроме того, еще и активную роль в семье.
• Новый отец (Heiiger A., 1989; Gampert., 2000; Horst. P., 2000; Fthenakis W.Е., 2001). Термин «новый отец» (соответствует термину «ответственное отцовство»), что характеризует не столько опера циональный аспект взаимодействия отца и ребенка, сколько намечаю щуюся в науке и практике тенденцию подчеркивания важности отцовства, общения с ребенком для самого отца. В рамках данной концепции получило широкое развитие представление об андрогинной личности, о том, что и на мужчину и на женщину родительство оказывает равное влияние, что ребенок также важен для отца, как и для матери, однако при этом подчеркивается, что мужчина и женщи на по-разному взаимодействуют с ребенком (например, разные стили общения), но отец может и должен заниматься ребенком наравне с матерью. Такой отец принимает участие в самом процессе рождения ребенка, присутствует на родах, позднее он заботится о ребенке-мла денце вместе с матерью, имеет с ним тесную эмоциональную связь. Однако на этой почве у неподготовленных мужчин могут возникать различные сложности и преувеличения, вплоть до ревности отца к матери. Здесь необходимо четко различать функции и особенности роли отца и матери. Таким образом, хотя в современном обществе существует достаточно прочный стереотип некомпетентности отца и его невключенности в воспитание ребенка, вышесказанное позволяет утверждать, что участие обоих родителей в воспитании ребенка, при условии четкого различения родительских ролей, оказывает положи тельное влияние на развитие детей, однако отец должен выполнять свою функцию, а не выступать в роли заместителя матери.
По данным американских исследователей К. Кенфильда и П. Игл (Canfied К., 1999; Eage P.L., 1994), в современном обществе наблюдаются следующие тенденции развития взаимоотношений от цов и детей: по данным этих авторов, мужчины как бы вновь открыли для себя ценность отцовства. Например, число отцов, присутствую щих на детских днях рождения, возросло за последние 5 лет с 27 до 90%. Если в 1987 г. 30% отцов говорили, что они готовы медленнее продвигаться по карьерной лестнице, если это поможет им больше времени проводить с семьей, то в 1991 г. уже 75% мужчин предпочли возможность больше времени проводить с семьей возможности сде лать профессиональную карьеру. Исследования также показывают, что постоянно возрастает число отцов, заботящихся о малышах в одиночку.
Растут даже ожидания по отношению к отцам: 96,8% опрошенных согласились с тем, что отцы должны вносить больший вклад в обра зование детей; 54,1 % считают, что отцы сегодня проводят со своими детьми меньше времени, чем их отцы с ними. Зарплатой, которую отец приносит в семью, уже не исчерпывается его роль. Ожидается, что отцы и физически, и вербально будут вовлечены в воспитание. Часть этих ожиданий является результатом того, что все больше женщин ра ботают вне дома. Но некоторые ожидания связаны с самими отцами: они знают, что могут дать своим детям больше, чем «нормальные отцы» во времена их собственного детства. Повышение осознанности и ко личества времени, проводимого с детьми, — важнейшие компоненты эффективного отцовства. Существуют даже попытки гармонизировать профессиональную и семейную жизнь.
Таким образом, участие отца в воспитании ребенка невозможно переоценить, оно необходимо для формирования полноценной гар моничной личности, и, возможно, целый ряд проблем современного общества связан именно с отстранением мужчин от воспитания молодого поколения.
3.4. Патернальная депривация и ее последствия
Современные реалии отцовства во всем мире имеют две тенден ции. С одной стороны в патриархальных культурах ценность отцовства традиционно высока, при этом отец имеет почти неограниченную власть в семье, таковыми, например, являются культуры некоторых стран Азии и Востока. С другой стороны, в современном западном обществе все четче проявляется тенденция к возрастанию внимания к отцовству и его роли в жизни ребенка (так называемое «ответственное отцовство»), однако даже в этих государствах вовлеченные отцы в силу различных обстоятельств не являются большинством, кроме того, в странах, проходящих через реформирование социальных и тендер ных систем, находящихся между традиционным миропониманием и формированием более либерального общества, разрушение устоев и традиций приводит к уменьшению социального контроля и большей свободе самой личности по отношению к таким социальным явлени ям, как, например, семья. В идеале большая свобода означает боль шую ответственность личности по отношению к собственной жизни, своей семье и детям, что далеко не всегда происходит в реальности. В итоге - большая эмансипация и свобода женщин, включенность их в производственный процесс, приводящие в контексте семьи к проявлению конфликтов на почве лидерства; разграничение сексуаль ности и репродукции; снижение возраста вступления в половую жизнь приводит к распространению практики воспитания ребенка одним родителем, которым в подавляющем большинстве случаев является мать. В нашей стране, поданным Е.П. Ильина, количество детей, растущих без отца, становится угрожающим (Ильин Е.П., 2002).
Различные социальные потрясения, такие, как войны и револю ции, психогенные и природные катастрофы, межличностные кон фликты и уголовные преступления, социально-психологическая не зрелость родителей и болезни, лишают ребенка полноценного обще ния и нормальных условий развития.
В первое время жизни чрезвычайно важна роль матери. Согласно К. Хорни (Хорни К., 1993), мать удовлетворяет первичные потребно сти ребенка, ласкает его, стимулирует, общается с ним, дает ощуще ние защищенности, эмоционального тепла и уюта. Отец выступает в качестве авторитетного социального образца, примера поведения, его наличие в семье придает ребенку уверенность и самостоятельность в принятии решений (Дружинин В.Н., 2006).
В раннем детстве мать удовлетворяет основные потребности ре бенка, поэтому ее смерть или уход из семьи вызывает кризис доверия к окружающему миру, ощущение заброшенности, состояние тревоги. Однако огромная роль матери в развитии ребенка не уменьшает зна чения влияния отца на развитие ребенка. Ранее психологи считали, что отсутствие отца в раннем детстве не так сильно сказывается на развитии ребенка, как отсутствие матери. На первый взгляд, послед ствия, действительно, не столь трагичны, ведь эмоциональное обще ние сохраняется. Однако без уравновешивающего влияния отца, без его общения с ребенком роль матери гипертрофируется. Ее влияние на психическое развитие ребенка становится непомерно большим, ребенок не видит другого варианта поведения, у него нет выбора приобщении.
Известно, что дети, лишившиеся одного или обоих родителей в результате распада семьи, медленнее развиваются, чаще болеют сома тическими и психическими заболеваниями.
Считается, что дети разведенных родителей находятся в более благоприятной социально-психологической ситуации, чем дети ма терей-одиночек или дети из тех семей, где умер один из родителей.
Хотя и в этом случае все определяется тем, когда произошел развод и сколько было при этом лет ребенку, а также тем, продолжают ли отец или мать участвовать в воспитании ребенка.
Дети из разведенных семей чаще оказываются нелюдимыми, боязливыми, они агрессивны и склонны к ссорам, неаккуратны и не дисциплинированны, склонны «витать в облаках» и плохо учатся, они часто испытывают недоверие и страх по отношению к окружающим, поскольку у них нет психологической поддержки со стороны отца. От мечаемая исследователями (Doherty W.J., 1993) склонность этих детей к дракам может быть компенсацией чувства неполноценности, а не дисциплинированность выступает следствием потери авторитета, т.к. ребенок чаще всего остается с матерью после ухода отца из семьи.
Однако большинство исследователей проблем развода (Гурко Т.А., 2000; Дружинин В.Н., 2006; ОоЬеггуШ., 1993) отмечают, что решаю щим является не факт юридического развода, а отчуждение родителей в семье друг от друга — аффективный развод, конфликты, ссоры ро дителей, взаимные оскорбления и попытки привлечь ребенка на свою сторону. Психологические исследования убедительно показали, что семьи, где сохраняются лишь формальные, юридические атрибуты брака, так же влияют на психику ребенка, как и условия в семье, где произошел юридический развод (Дружинин В.Н., 2006).
Более того, в случае аффективного развода ребенок оказывается в более неблагоприятной ситуации. Следствием являются побеги детей из семьи, бродяжничество, правонарушения, неврозы, самоубий ства. В семьях, где есть отец-алкоголик, психологическая ситуация, в которой оказывается ребенок, не отличается от семьи, где отца нет: воспитательной функции отец не выполняет, добавляются лишь скан далы, побои, экономические трудности. Но самой худшей ситуацией является семья, состоящая из матери-одиночки и ребенка, если он не желанный. В этом случае, как отмечает В.Н. Дружинин, мать испыты вает к такому ребенку двойственные чувства: с одной стороны, это ее ребенок и она — мать, с другой стороны, ребенок — помеха в ее жизни. Дети из таких семей хуже общаются со сверстниками, хуже успевают, они чаще имеют низкий статус в группе, не умеют преодолевать стрес совые ситуации.
Таким образом, по мнению И. Лангмейера и 3. Матейчека (Лангмейер Й., Матейчек З., 1984), изучавших проблему психической депривации, отсутствие отца («патернальная депривация») является в такой же мере сложным по своим последствиям и влиянию на разви тие неврозов и других отклонений в психическом и особенно социаль ном развитии ребенка феноменом, как и внешне не более трагичное отсутствие матери.
Это касается многих детей, живущих со своими незамужними или по иным причинам одинокими матерями. Если нет ни вспомо гательного, ни уравновешивающего влияния отца, то естественно, что значение личности матери становится намного большим, чем при нормальных обстоятельствах. А т.к. именно в случае одиноких матерей можно с достаточной степенью достоверности предположить боль шее участие недостаточно уравновешенных личностей в воспитании ребенка, следует предполагать также угрозу повышенной опасности из-за скопления неблагоприятных факторов. Мать сильно зависит от ребенка, который заменяет для нее всех других, кто мог бы удовлет ворять ее эмоциональную привязанность, таким образом, возникают условия для формирования невротического симбиоза матери и ребен ка. По мере взросления ребенка отсутствие отца становится еще более заметным. Мальчик лишается образца мужского поведения, которое должен воспроизводить, а девочка не имеет перед собой образа пред ставителя противоположного пола, поэтому ее контакты с мужчинами будут затруднены: она просто не будет знать, какого поведения можно ожидать от мужчины.
К этому следует добавить еще несколько важных обстоятельств: как показывает обычный опыт и как это было также доказано соци ологическими исследованиями, функции отца в семье претерпевают сравнительно быстрые и серьезные изменения. В современном обще стве - правда, неравномерно во всех слоях населения, однако все же заметно - отцы значительно больше, чем ранее, принимают участие в уходе за грудными детьми и их воспитании, причем часто возникает, сотрудничество между мужчиной и женщиной, что было несвойствен но предыдущим поколениям. На фоне данной тенденции отсутствие отца проявляется более тяжело, чем в прошлом, когда забота о ребенке целиком сосредоточивалась на матери. Речь идет не только о физиче ском труде и времени, которое затрачивается (в данном отношении помощь ныне оказывает современная техника), но, прежде всего, о психической нагрузке, если одинокая мать сравнивает свое рабочее положение с положением других женщин. Помощь, предоставляемая в данном отношении совместными интернатами для одиноких матерей с детьми, также не является вполне совершенной. Во-первых, здесь продолжает отсутствовать мужской элемент в воспитании, а во-вторых, взаимопомощь матерей в домашних работах и в воспитании приводит к ситуации «разделяющейся материнской заботы» со всеми трудностями и неясностями.
Еще одним важным моментом является отсутствие уверенности и устойчивости в социальном включении, т.к. профессия отца пред ставляет обычно реальную и символическую базу экономическог обеспечения семьи, а ее основательность является порукой уверенности. В то время как мать предоставляет ребенку возможность ощутить интимность человеческой любви, отец проторяет ребенку путь и от ношение к человеческому обществу. У матери-одиночки, загруженной экономическими заботами, не остается времени на то, чтобы общаться с ребенком, она теряет первоначальный интерес к ребенку, возникает отчуждение матери и ребенка, приходящие на смену первичному сим биозу. По словам М.О. Шварца, мать нас приводит к человеку, а отец — к людям (Лангмейер И., Матейчек 3., 1984). Иным образом это вы ражает А. Гремс (Grams А., 1970): «Материнская забота обеспечивает возможность принимания, отцовская же забота побуждает к отдаче. И то, и другое необходимо для развития личности, и то, и другое долж но здесь присутствовать, если мы хотим когда-нибудь приблизиться к границе человеческих возможностей». Кроме того, отец представляет для детей наиболее естественный источник познаний о мире, труде, технике, способствуя как их ориентировке на будущую профессию, так и созданию социально полезных целей и идеалов.
Если место отца занимает в семье отчим, а иногда дедушка, де-привационные влияния подавляются, зато здесь более благоприятная почва для развития различных конфликтов, причем невротические расстройства, возникающие на данной основе, являются, по мнению И. Лангмейера и 3. Матейчека, весьма частыми.
Между тем исследования детей, растущих без отца (Cherin A.J., 1992; Furstenberg F.S., Cherin A.J., 1991; Ноrst P., 1999; Vogt G.М.; Sirridge S.T., 1993), показали, что такие дети менее успешны в решении конфликтных ситуаций, в решении когнитивных задач, мальчики имеют определенные сложности с половой идентификацией, вызван ные сложностью разграничения тендерных ролей. Изучение репрезен тативной выборки взрослых из крупных городов США показало, что люди, выросшие в полных семьях, чаще получают высшее образование, более независимы и ведут более здоровый образ жизни (Nord C.W., Brimhaii D.A., West J., 1997).
Ребенок, растущий без отца, лишен таким образом важного муж ского примера, который особенно значителен для мальчиков старше го возраста в регуляции их поведения, но важен также и для девочек в качестве модели их будущего партнера. Ребенок без отца страдает также, как правило, от недостатка авторитета, дисциплины и порядка, которые в нормальных условиях олицетворяются отцом.
Кроме того, ребенок, растущий главным образом без отцовского авторитета, бывает часто недисциплинированным, несоциальньм, агрессивным в отношении взрослых и детей. В обследовании, прове денном И. Лангмейером и 3. Матейчеком, 163 мальчиков из детских учреждений с повышенной воспитательной заботой в среднечешской области за 1960-1961 гг., было установлено, что 41% из них росли без отца (Лангмейер И., Матейчек 3., 1984).
Если отца нет, то это имеет еще другое косвенное депривационное влияние. Дело в том, что если матери одной приходится нести все экономические и воспитательные заботы о семье, то она, как правило, бывает настолько занятой, что у нее не остается для ребенка времени и у нее ослабевает даже интерес к нему. Ребенок в таком случае предо ставлен сам себе большую часть дня, может начать бродяжничать, у него больше возможностей для правонарушения. Помимо физическо го отсутствия, значительным фактором в развитии ребенка по направлению к асоциальности может явиться также несоответствующая роль, которую играет отец в семейном сообществе.
Отец предоставляет модель мужественности ребенку, особенно мальчику. П.П. Блонский полагал, что без такой модели демонстри ровать «мужское поведение» достаточно сложно, ведь, начиная с детского сада, где все воспитатели - женщины, потом в школе и вузе, мальчик (юноша) встречает модель женского поведения в десятки раз чаще, чем мужского. Если у него нет примера такого поведения перед глазами, для того чтобы выстроить собственное поведение, он либо берет за образец поведение женщины — матери, бабушки, учительни цы - и вырастает мягким и чувствительным, что считается «немужественным». Или считает, что поведение мужчины противоположно поведению женщины: если женщина выполняет социальные нормы, вежлива, внимательна, избегает вредных привычек, то мужчина должен поступать наоборот. Такое понимание «мужского поведения» может привести к злоупотреблению алкоголем и наркотиками, и даже к правонарушениям. В.Н. Дружинин (Дружинин В.Н., 2006) отмечает, что полоролевая социализация мальчиков более сложная, чем социализация девочек, социальных требований к мужчине в два раза больше, чем женщине, следовательно, стандарты мужского поведения значительно жестче стандартов поведения женского. То есть значимость образца мужского поведения — будь то отец, дедушка или тренер спортивной секции — неоспорима.
Статистические данные США (U.S. Bureau of the Census 1994, 1995,1996) подтверждают, что проблема безотцовщины все возрастает и среди молодого поколения эта проблема стоит острее, чем раньше. Безотцовщина больше всего связана с рождением детей вне брака и с разводами. Эти причины ведут к физическому отсутствию отца в семье. До 39% детей младше 18 лет живут отдельно от своих отцов. Влияние разведенных отцов на своих детей невелико. Исследование 1991 г. показало, что половина детей после развода родителей за последний год ни разу не встречались со своими отцами, каждый пятый не виделся с отцом уже пять лет. Ф. Фестенберг обнаружил, что более половины детей, чьи родители развелись, никогда не бывали в доме отца. Отцы могут отсутствовать, если находятся в местах лишения свободы. Бы вает и так, что отцы живут с семьей, но эмоционально и физически отсутствуют. В полной семье 25% детей напрямую взаимодействуют со своими отцами хотя бы час в день. Остальные проводят со свои ми отцами менее 30 минут в день. Почти 20% старшеклассников не разговаривают со своими родителями больше 10 минут подряд уже в течение месяца (ЬатЬ М.Е., Ьеуепйескег В., 8спо1тепсп А., 1998). Это не может не сказаться на их развитии.
Множество качественных исследований констатировало, что матери и бабушки часто препятствуют присутствию отца в жизни ребенка, и что современная практика социальных институтов создает барьеры в этом, особенно для молодых отцов (Кон И.С., 1989). Многие из этих отцов прекращают участвовать в жизни ребенка, и многие, кто пробует остаться вовлеченными в жизнь своего ребенка, сталкиваются с сильным социальным противодействием.
Между тем существование сильного отрицательного влияния внебрачного отцовства на отношения отца и ребенка доказано много численными исследованиями. В случае, когда родители неженаты, но сожительствуют, отцы намного больше присутствуют в жизни своих детей. Однако исследования указывают, что сожительствующие пары имеют высокий процент разрыва, и те, кто впоследствии женятся, имеют более высокие проценты разводов (Bumpass L.L., Sweet J.А., Cherin A.,1991).
Отрицательное влияние развода на качество отношений отца и ребенка также весьма сильное. Большая часть исследования вовлечен ности отцов в жизнь их детей после развода сосредоточилась на вы явлении ее влияния на состояние ребенка. Множество ученых обнару жили, что, хотя, в принципе, контакт с обоими родителями желателен, польза вовлеченности отца для ребенка может быть уменьшена, если существует существенный конфликт между родителями. Таким обра зом, когда между родителями серьезный конфликт, частые контакты с отцом могут создать дополнительное напряжение для ребенка, кото рое нивелирует преимущества более частых встреч с отцом.
Вообще, в то время как более частые контакты с нерезидентным отцом коррелировали с лучшими показателями здоровья, судебные соглашения по посещениям были важным фактором уменьшения этих показателей.
В целом, по мнению Doherty (Doherty W.J., 1993), существует множество барьеров для присутствия отца в жизни ребенка, если он не живет с ним в одной семье. Однако один только статус живущего в семье отца, конечно, не может изменить ситуацию. Хотя существует недостаток исследований в этой области, по данным американских ис следователей, матери, не живущие со своими детьми, более включены в жизнь своих детей. Например, больше таких матерей, чем отцов, жи вут в том же городе, что и их дети, и имеют больше контактов с детьми, чем отцы в подобной ситуации (Amato,Rezac, 1994).
Таким образом, для того, чтобы ответственное, включенное от цовство стало возможным массово, необходимы некоторые изменения общественного мнения, а также условия социально-политического характера, которые возможны только при сформированном пред ставлении о незаменимости отцовской роли, важности отцовства для развития самого мужчины в общественном сознании, которое может быть обеспечено только своевременными и достоверными научными исследованиями феномена отцовства и его влияния на развитие лич ности.
ГЛАВА 4. ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПОМОЩЬ ОТЦУ И СЕМЬЕ
4.1. Проблема психологической помощи отцу и ребенку
Экспериментальные исследования семьи и семейных взаимо действий с ребенком (во время беременности, матери с детьми, лонгитюдное исследование женщин с начала беременности до второго полугодия жизни ребенка, матерей с детьми и отказниц, с детьми разного возраста) чаще всего ориентированы на изучение динамики изменения основных показателей содержания материнской сферы. Сам тип взаимодействия и начальная ценность ребенка изучаются в основном относительно матери как формирующиеся в онтогенезе на всех предыдущих этапах развития личности матери и во время бере менности, а также после рождения ребенка. Считается, что связь этих содержаний с личностными особенностями матери и содержанием ее социально-комфортной сферы обусловливает ситуативное развитие ценности ребенка. Психологические особенности формирования бондинга по отношению к ребенку у мужчины почти не изучены экспериментально как в нашей стране, так и за рубежом. Понятие «психологическая помощь отцу (семье) и ребенку» не встречается в литературе.
Вспомним, что в содержание понятия «психологическая по мощь» включается обеспечение эмоциональной, смысловой и экзи стенциальной поддержки семье и ее отдельным членам (Олифирович Н.И. идр.,2005).
Выделяются следующие функции психолога в рамках психологи ческой помощи семье: поддерживающая функция (психологическая поддержка, которая отсутствует или приняла искаженные формы в реальных семейных отношениях); посредническая функция (психолог выполняет функцию посредника, содействующего восстановлению нарушенных связей семьи с миром); обучающая (способствующая развитию навыков общения, приемов саморегуляции, самопознания); развивающая (помощь членам семьи в развитии основных социальных умений и навыков, например, навыки внимательного слушания, уме ние оказывать поддержку и решать конфликтные ситуации, умение выражать свои чувства и понимать чувства других людей); информа ционная (включает в себя изложение (например, лекционное или в рамках беседы) информации о психическом здоровье и нездоровье, норме развития и ее вариантах).
Виды психологической помощи семье можно классифицировать следующим образом:
информирование (предоставление информации об особенно стях функционирования семьи на разных этапах развития, о задачах, стоящих перед семьей в кризисные периоды, о возрастно-психологических особенностях развития личности);
индивидуальное психологическое консультирование, т.к. ра бота с одним из членов семьи, по мнению М. Боуэна, может привести к изменениям всей системы внутрисемейных отношений;
консультирование (психотерапия) супружеской пары;
групповая тренинговая работа (психотерапия) супружеских пар (участвуют несколько семейных пар);
семейное консультирование (работа с нуклеарной семьей);
групповое семейное консультирование (психотерапия).
Одним из вариантов работы с семьей может быть командная рабо та специалистов (2-4 человека). По мнению Н.И. Олифирович и кол лег, работа в команде позволяет избежать ряда «ловушек», связанных со спецификой работы с семейной системой, например, соблазна присоединиться и образовать коалицию с одним из членов семьи. Они выделяют несколько способов работы в команде: 1) с семьей взаимодействует вся команда; 2) с семьей работает один член коман ды, остальные по типу супервизорства, не включаясь в непосредствен ное взаимодействие с семьей, наблюдают за процессом и дают психо логу обратную связь после работы либо после завершения работы они обсуждают возникшие у них предположения в присутствии членов семьи. Все эти виды работ могут быть использованы в работе с семьей, отцом и ребенком.
На основе изучения онтогенеза и динамики преобразования всех компонентов комплекса отцовства выявилось, что базовыми содержа ниями ценности ребенка, как и для материнства, являются эмоцио нальная ценность и замена ценности ребенка на ценности «социаль но-комфортной» сферы (Филиппова ГГ., 2002).
Если для женщины динамика стиля переживания беременности отражает взаимодействие ценности ребенка с другими значимыми для женщины ценностями и является прогностическим для выявления особенностей материнского отношения и динамики ценности ребен ка после родов, то нечто подобное характерно и для мужчин, хоть и не столь явно. Отношения мужчины — будущего отца с беременной женщиной, особенно во второй половине беременности, запускают особые переживания, перестройку ценностей, апеллируя к детским пе реживаниям мужчины, отношениям с собственными матерью и отцом. Как показывает наше исследование, переживание беременности жены (партнерши) мужчиной во многом зависит от поведения и от ношений с женщиной. Согласно мнению В.И. Брутмана, А.Я. Варга, М.С. Радионовой, Г.Г. Филипповой, И.Ю. Хамитовой, изучавших психологические состояния женщин во время вынашивания ребенка, в беременности есть собственная динамика обострения и ослабления имеющихся у женщин проблем. Например, в первом триместре у жен щин актуализируются и остро переживаются проблемы с собственной матерью и другими объектами привязанности, проблемы отношений с мужем. Для мужчины - это период рационального принятия факта беременности и актуализации множественных социальных проблем: материальных, проблем принятия ответственности и др. Во втором и третьем триместрах у женщин появляется выраженное избегание отрицательных эмоций, проблемы первого триместра ослабляются, актуальным становятся страх перед родами и своей некомпетент ностью в послеродовой период, появляется «синдром обустройства гнезда», который проявляется в повышении активности, стремлении упорядочить имеющиеся проблемы. В это время направление актив ности на подготовку к родам и послеродовый период свидетельствует о благоприятной динамике течения беременности; тогда как актив ность, не связанная с ребенком, - неблагоприятный показатель. Для мужчины это период первичного осознания факта существования и скорого рождения ребенка. Большинство исследователей полагают, что появление физического свидетельства беременности — увеличение живота - приводит к новому эмоциональному переживанию, иррацио нальному пониманию существования будущего ребенка. Однако, не смотря на то, что поведение мужчины в этот период может быть весьма диагаостичным, четкого определения влияния типов отношения муж чины к беременности жены на последующие отношения с ребенком на настоящий момент не выявлено. Известны наиболее общие законо мерности: отрицательное, враждебное отношение к будущему ребенку коррелирует с несформированностыо ценностно-смысловой сферы личности, различными сложностями в родительской семье, серьезны ми материальными проблемами. Однако Г. Дик-Рид (Дик-Рид Г., 1997) полагает, что отношение мужа к беременной женщине в этот период, как правило, меняется: усиливается любовь и желание заботиться. Л.Л. Баз и Т.А. Баландина полагают, что гордость и переживание соб ственной причастности мужчины при появлении физических призна ков беременности являются показателем появления ценности ребенка в структуре ценностно-смыслового блока отцовства.
У женщин к концу беременности чаще всего ослабляется страх ро дов, своей некомпетентности, снижается напряжение всех остальных проблем. Тогда как противоположная ситуация отражает выраженную неблагоприятную динамику переживания беременности и ценности ребенка. В этот период принимается решение об участии отца в родах.
Особенности проявления отцовства являются относительно устойчивыми, однако могут варьировать относительно каждого кон кретного ребенка. Многое зависит от возраста мужчины в момент рождения ребенка, и зачастую от пола ребенка, особенно в семьях с патриархальными традициями.
Проблема принятия ребенка, восприятия его как продолжения себя, особенно в период беременности, подготовляющий последую щие отношения с ребенком, и в первый год жизни ребенка, актуальна для мужчин в силу гораздо меньшей, чем у женщин, выраженности «гештальта младенчества», который запускает эмоциональные, смыс ловые и другие реакции, облегчающие формирование привязанности матери во время первичного взаимодействия с ребенком. И именно этим осложнена любая психологическая работа с отцом и ребенком.
Таким образом, в рамках работы с отцовством, по мнению Во-пег1у, сложность составления программ психологического сопро вождения семьи, с одной стороны, обусловлена тем, что широкое распространение таких программ невозможно без соответствующих политических программ по улучшению демографической ситуации, а с другой — основной акцент в этих программах должен быть поставлен на то, чтобы отражать множественные области отцовства, различные бытовые и брачные обстоятельства отцов, и множество личных отно шений и экологических факторов, которые влияют на то, каким отцом является мужчина. Такая программа должна:
вовлекать матерей, особенно для не состоящих в браке отцов;
пропагандировать совместное родительство внутри и вне брака;
обратить внимание на критические периоды в семейной жизни, например, на рождение ребенка и развод родителей;
обеспечить возможность отцов учиться у других отцов;
• пропагандировать жизнеспособность браков, построенных на совместной заботе, преданности и взаимодействии.
4.2. Содержание психологического консультирования. Проблема диагностики и коррекции проблем отцовства
Проблемы отцовства могут решаться в рамках общей семейной и индивидуальной консультационной и психотерапевтической рабо ты. Может применяться психоаналитический подход к консульти рованию и терапии, ориентированный на проработку личностных проблем, а также клиентоцентрированная и семейная терапия и консультирование.
В зарубежной традиции нередко используются комплексные ме тоды оказания помощи, включающие услуги врачей, психологов, пси хиатров, педиатров и т.д. Часто применяется групповая работа, при чем существуют специальные группы отцов, которые делятся своим опытом, что также стимулирует родителей к поискам дополнительных форм решения своих проблем.
В нашей стране участие отцов в работе с семьей ограничивает ся либо рамками семейной терапии, либо курсами по подготовке к совместным родам, которые посещают далеко не все. Различная помощь для родителей с детьми раннего возраста оказывается психо логами детских дошкольных учреждений или в специализированных центрах, иногда — в психологических консультациях. В основном в такой работе задействованы матери. Но консультирование для матерей с младенцами, новорожденными, также как и в пренатальный период, практически не проводится.
При оказании такого рода психологической помощи семье хо рошо разработаны и широко используются методы диагностики раз вития ребенка, его эмоционального благополучия, диагностика роди тельского отношения и взаимодействия матери с ребенком. Этот род психологической практики традиционно ориентирован на проблемы ребенка. Мать и ее психологические проблемы рассматриваются с по зиций оптимизации условий развития ребенка, отец и его отношение изучается крайне редко. Чаще всего это детско-родительское или семейное консультирование, которое проводят специалисты в об ласти психического развития ребенка. Нередко в этих случаях откры вающиеся проблемы семьи побуждают мать обращаться к другим специалистам.
Таким образом, в настоящее время работы с отцовством психоло гическими службами почти не ведется. Следовательно, все проблемы взаимодействия отца и ребенка игнорируются психологическими службами, также, как и государственным, политическим и обществен ным мнением.
Наиболее приемлемым представляется организация комплексной психологической помощи в местных центрах, связанных с медицин скими (женскими консультациями, родильными домами, детскими поликлиниками) и детскими дошкольными учреждениями, возмож но, и образовательными учреждениями с участием обоих родителей. Возможно также включение элементов просвещения и пропаганды ценности отцовства в воспитательный процесс в образовательных про граммах для учащихся средних учебных заведений.
Однако в настоящее время речь может идти только о перспекти вах организации подобной психологической службы. Содержанием такого психологического консультирования могут быть: диагности ка индивидуальных особенностей материнской и отцовской сфер; психологическая помощь в планировании семьи, беременности и взаимодействии отца и матери с ребенком; диагностика родительской компетентности; помощь в решении семейных психологических проб лем; подготовка родителей к родам; организация групповых занятий в беременности и для родителей, и для детей; индивидуальное консуль тирование; работа специалистов-психологов и врачей с семьей в кри зисные периоды, например, сразу после рождения ребенка, в период рождения второго ребенка.
Индивидуальное и семейное консультирование по проблемам родительства хорошо сочетается с групповой работой (подготовка к родам, школа для родителей и т.п.). Психологическая помощь в этом случае включает в себя не только консультирование, психотерапию, но и коррекционные мероприятия, специфика которых зависит от особенностей каждого конкретного случая.
В работе с отцом или семьей в целом целесообразно использовать следующие диагностические методы: клиническая беседа в форме полуструктурированного или структурированного интервью; генограмма с проработкой родительских отношений в нескольких поко лениях (Шерман Р., Фредман Н., 1997); анкетирование для уточнения формальных данных и оптимизации сбора информации (например, анкеты представленные в приложении); определение особенностей самооценки себя как отца с помощью опросника «Личностный диф ференциал», с помощью модифицированного метода Дембо—Рубин штейн, включающего набор из пяти шкал (качеств идеального отца или матери) для оценки себя (Евсеенкова Ю.В., Суханова К.Н., 2002); методика диагностики межличностных отношений (модифицирован ный вариант интерперсональной диагностики Т. Лири); тест смысло-жизненных ориентации (СЖО) ДА. Леонтьева; методика «Мое пись мо супруге» С.А. Белорусова; сочинение о своем ребенке (или моди фикация «Письмо своему ребенку»), как для матери, так и для отца, с использованием контент-анализа; методика РАRI; опросник «Анализ семейных взаимоотношений» Э.Г. Эйдемиллера и В.В. Юстицкиса; диагностика уровня тревожности (Спилберга Ч.Д. - Ханина Ю.Л., Люшер и др.); диагностика уровня агрессии (Розенцвейг); различные проективные рисуночные тесты: «Кинетический рисунок семьи», «Я и мой ребенок», «Я — ребенок и моя мама» (Г.Г. Филиппова) и другие в зависимости от ситуации; проективные методики: тест «Фигуры», «Психогеометрический тест», тест «Эпитеты» (В.И. Брутман, Г.Г. Фи липпова, И.Ю. Хамитова) и др.
По результатам диагностики и предварительной беседы опреде ляются содержание и формы психологического воздействия, которые зависят от возраста ребенка, особенностей развития ребенка и вы явленных особенностей семейных взаимоотношений. Однако опыт показывает, что в современных условиях обращаются к специалисту в подавляющем большинстве матери, и в рамках работы с проблемами материнства выявляется необходимость работы с отцом. Ввиду множественных социальных и личностных барьеров, таких, как стесне ние, неумение выразить свои эмоции, большая занятость мужчины, особенно в период младенчества ребенка, меньшая представленность осознаваемых ценностей отцовства в общественном мнении, важней шей задачей психологов, работающих с семьей и материнством, стано вится привлечение мужчин к процессу продуктивного взаимодействия в семье, в том числе и в рамках психокоррекционной и психотерапевтической работы.
4.3. Организация и методы тренинговой работы с отцами
Литературные данные свидетельствуют о наличие большого коли чества разнообразных исследований материнства, включая описания разработок тренинговых программ, основанных на корректирующем влиянии тренинговых занятий на психическое состояние человека, его самовосприятие, восприятие жизненной ситуации в целом, и на правленных на помощь матери в различных ситуациях, в том числе и на работу по принятию материнской роли в период беременности. Однако целенаправленная работа по изучению психологических по следствий тренинговых занятий отцовства не проводилась и оценка их результативности редко подтверждалась конкретными данными. Ориентация проводимых нами групповых занятий на решение этих задач определена зарубежным и отечественным (преимущественно эмпирическим) опытом работы.
Опыт исследовательской и практической работы позволяет предположить, что в результате подобных занятий оптимизируется психическое состояние клиента, повышается его самооценка и са мопринятие. Этот комплекс личностных изменений, влияющий в итоге на решение различных семейных проблем, предположительно можно считать подтверждением результативности групповых занятий как формы психологической поддержки человека. Однако, учитывая широкое распространение тренинговой работы, необходимо изучение динамики индивидуально-психологических качеств под воздействием тренинговых занятий и получение более точной исследовательской оценки их результативности.
Разработанная нами и постепенно модифицируемая система тре нинговой работы повышения продуктивности отцовства, общее опи сание которой здесь представлено, состоит из нескольких стандартных блоков: первый блок - «разогрев», второй блок - формирование дове рительных отношений, третий блок - лекционный, четвертый - прак тический, пятый блок - релаксационный. Занятия проводились в рам ках групп встреч и включали 10-11 встреч в течение двух месяцев. В группу набирались мужчины, имеющие одного или более ребенка, по 15 человек в каждую группу. Всего было проведено три группы.
В данной работе психологическая поддержка рассматривается как заданное воздействие на клиента в целях изменения его психического состояния для облегчения процесса принятия роли отца, взаимодей ствия с ребенком, обеспечения повышения продуктивности отцов ства. Реализация данного воздействия может быть осуществлена на нескольких уровнях:
• когнитивном — как повышение самооценки, коррекция представлений человека о самом себе;
мотивационном — как повышение активности человека, актуа лизация потребности в самопознании и саморазвитии;
эмоциональном — как изменение текущего состояния клиента и формирование умений саморегуляции;
поведенческом - как формирование эффективных умений и навыков для повышения эффективности операциональной сферы от цовства.
Второй и третий уровни могут быть объединены под общим названием «саморегулятивный уровень», однако разделение их на два отдельных блока позволяет конкретизировать направленность упраж нения.
В соответствии с таким подходом основными задачами данной тренинговой работы являются:
снятие эмоционального напряжения для обеспечения эффек тивности взаимодействия с ребенком; актуализация эмоционального отношения к ребенку;
информирование отцов о возможных способах взаимодействия с ребенком;
информирование отцов о влиянии отца на развитие ребенка и возможных последствиях нарушений отношений в диаде отец-ребенок;
обучение умениям и навыкам эффективного поведения.
Таким образом, в работе с отцами необходимы мероприятия, на правленные на оптимизацию их состояния, повышение активности и ответственности.
Во избежание упущения какого-либо аспекта отцовства в качестве основной концепции тренинговой программы была принята разрабо танная нами модель феномена отцовства. Согласно нашей модели, в структуру отцовства входят следующие компоненты: потребностно-эмоциональный, включающий биологические, социальные аспекты мотивации, потребность в контакте, эмоциональные реакции, пере живания; операциональный, как осведомленность и умения, опера ции по уходу за ребенком и общение с ним; и ценностно-смысловой, как отношение отца к ребенку, включая экзистенциальные пере живания. Кроме того, в данную структуру включается интегральный сквозной компонент — оценочный, в который входят: 1) самооценка, как элемент Я-концепции, принятие или непринятие роли отца и ра циональная и эмоциональная оценка себя как отца и своего ребенка;
2) социальная оценка окружающих, базирующаяся на принятых в дан ном конкретном обществе социальных стереотипах и предписаниях по выполнению роли, требованиях, которые необходимо соблюдать для соответствия статусу. Социальная оценка является базой для фор мирования собственной оценки, т.к. через социальные стереотипы формирует образы Я-идеального. Оценочный компонент является ин тегральным, т.к. пронизывает и влияет на все остальные компоненты структуры.
В соответствии с этим теоретическая и практическая части были выстроены таким образом, чтобы в процессе работы были затронуты каждый из блоков.
Кроме того, для реализации поставленных целей были использо ваны упражнения на актуализацию имеющихся у человека ресурсов развития, включая:
личностные ресурсы как актуализацию особенностей восприятия;
семейные ресурсы, а именно, отношения с людьми, на которых данный человек может опереться; в данном случае это могли быть жена и родители;
социальные ресурсы - ресурсы, предоставляемые социальной средой конкретного человека;
культуральные - культурно закрепленные способы поведения или модели восприятия и оценки поведения.
Все эти ресурсы так или иначе задействуются при обращении к такому значимому аспекту жизни мужчины, находящегося в возрасте взрослости, как отцовство. Таким образом, при работе с любым из блоков отцовства мы обращались к перечисленным выше ресурсам развития человека, что позволяло использовать при работе собствен ный опыт мужчины, а также его представлении об обсуждаемом явлении.
Таким образом, главными задачами тренинга являются обеспе чение отцов информацией, обучение навыкам взаимодействия с ре бенком и оказание помощи в практическом применении полученных навыков в целях оптимизации этого взаимодействия.
Тренинговая программа включает теоретическую и практическую части. В теоретическом курсе излагаются постулаты детской, семей ной психологии и психологии развития, данные о развитии ребенка, о влиянии отца на развитие ребенка, о специфических функциях и роли отца в жизни ребенка и семьи, а также данные акмеологии
о развитии личности в период взрослости, кроме того - о способах взаимодействия с ребенком, а также данные о конкретной деятельно сти, например, о способах решения конфликтных ситуаций, а также примеры взаимодействия с ребенком других отцов. Материалы были подготовлены на основе анализа литературных источников, таких, как монографии и статьи по детской психологии, акмеологии и семейной психологии, материалы работ В. Фтенакиса (Угпепа1изМЕ., 1988), а также материалы сайта удтГаШегз.сот, который предлагает большое количество описаний конкретного опыта взаимодействия конкретных отцов со своими детьми, а также сайта американского центра репро дуктивного здоровья МагсК ОШшгез.
Теоретический материал был представлен в лекционной форме, а также в форме дискуссий на заданную тему.
Собственно практическая часть включает в себя упражнения на принятие роли отца на различных уровнях: когнитивном, поведенче ском и саморегулятивном (эмоциональном и мотивационном).
В процессе занятий использовались разнообразные психологиче ские приемы и методы работы: психотехнические игры и упражнения, методы «мозгового штурма», фокус-группы и направленной дискус сии, кроме того, элементы психодрамы, сказкотерапия, ролевые игры. Отрабатывались умения и навыки общения.
Содержание групповых занятий адекватно отражает основные психологические проблемы, возникающие в процессе взаимодей ствия с ребенком. Они направлены на формирование психических состояний и развитие личностных качеств, обеспечивающих возмож ность оптимизации действий человека в данной жизненной ситуации (повышение эмоциональной устойчивости и уверенности в себе, ин формированности, повышение степени экстравертированности, фор мирование практичности и реалистического представления о жизни и самом себе).
Содержание занятий кратко представлено в табл. 11.
Эффективность данного тренинга подтверждается проведенной нами работой и соответствующим исследованием.
Однако психологическая работа с семьей и отцовством не огра ничивается только групповой и консультативной работой и требует дальнейшей разработки психокоррекционных методик, методов прак тической, психотерапевтической работы с семьей и отцовством как важнейшим компонентом гармоничности семейной системы.
Таблица 11
Содержание занятий тренинга
ЗТемаЛекцияКлючевые упражнения*
1Роль отца и матери в развитии ребенкаИстория детства. Исторические модели семьи.Обсуждение целей, мозговой штурм «Функции отца и матери», дискуссия «Аборт».2Специфика их функцийПодробная история отцовства. Понятие «новый, отец».Дискуссия «Жестокое обращение с детьми», общение в паре, ролевые игры.3Социальные стереотипы отцовстваОтцовство как этап социализации мужчины.Дискуссия, ролевые игры.4Отец в современной семьеВлияние отцовского воспитания на развитие личности ребенка (ч.I).Дискуссия «Ребенок в разводе», ролевые игры.5Деструктивное отцовствоПроблемы детей, растущих без отца, детей, переживших насилие.Дискуссия, ролевые игры, сказкотерапия.6Отец как воспитательВлияние отцовского воспитания на развитие личности ребенка (ч. II).«Выращивание цветка», «Запеленатые», письмо ребенку через 10 лет, сказкотерапия.7Взаимодействие с собственным отцомЭтапы жизни семьи. Период взрослости.Дискуссия «Яблоко от яблони...», «Кто Я (10 эпитетов)», «Любимая фраза моих родителей», «Незаконченные предложения», «Портрет семьи».8Взаимодействие с ребенкомОпыт взаимодействия с ребенком до рождения.Дискуссия «Рождение моего ребенка», ролевые игры.9Молодая семьяНоворожденность. Младенчество. Дошкольный возраст.Дискуссия «Мои советы», ролевые игры «Ребенок в кроватке».10Конфликтные ситуации между поколениямиПодростковый возраст. Отец для девочки. Отец для мальчика.Дискуссия-суд «Секс и молодежь: взгляд с противоположных сторон», проигрывание конфликтной ситуации в дисфункциональной семье, обмен опытом решения конфликтных ситуаций.11Отец как транслятор культурыОсновные задачи периода взрослости (ч. II) Взрослые дети и их родители. Межпоколенная коммуникация в семье.Дискуссия, сказкотерапия — анализ образа отца и матери в сказках и мифах, ролевые игры.Примечание. * Упражнения блоков «Разогрев», «Формирования доверитель ных отношений», «Релаксация», а также обсуждение проведенных упражне ний и рефлексия не описываются.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Приведенные в работе теоретические и практические данные свидетельствуют о существовании насущной необходимости дальней шего исследования отцовства и его функций в современном обществе. Нами рассмотрена только часть аспектов данной проблемы. В рам ках изучения отцовства обнаружены многочисленные, в том числе и противоречивые, социальные и индивидуально-личностные, факты и особенности исследуемого феномена. Представляется целесообраз ным дальнейшая разработка вопросов и проблем как теоретического (изучение механизмов ассимиляции и интернализации отцовских функций, механизмов социального регулирования отцовства и т.д.), так и прикладного характера (применение полученных результатов для подготовки и повышения квалификации практических психоло гов, оказывающих психологическую помощь семье; при разработке коррекционных программ, в том числе и для детей, растущих без отца), решение которых возможно только в масштабном, возможно, лонгатюдном (в двух и более поколениях) или кросскультурном ис следовании, которое позволило бы своевременно прогнозировать и находить пути решения различных сложностей взаимодействия отца и ребенка, а также выявить и исследовать важнейшие детерминанты феномена отцовства.
Большинство современных культурных споров о родительстве сосредоточилось на том, что матери должны делать вне семьи, а отцы — внутри семьи. Какую роль отцы должны играть в повседневной жизни своих детей, кроме традиционной роли кормильца? Насколько они должны подражать традиционно ласковому поведению матерей и насколько они должны представить мужской сексуальный образец для подражания своим детям? Некоторая размытость современных норм относительно отцовства может приводить и к конфликтам между родителями. Известно, что некоторые отцы, принимавшие участие в родах своего ребенка, затем привязываются к нему, выполняя, по су ществу, материнскую функцию, оставляя при этом отцовские функции не реализованными. Конечно, такое положение дел приводит к недо разумениям и непониманию со стороны матери. В этой связи показа телен такой пример: в США недавнее повышение интереса к отцовству привело к выступлениям и заявлениям сторонников прав женщин и матерей о том, что акцент на роли отца в семье может поддерживать
давнишнее предубеждение против семей матерей-одиночек, что ра бота с отцами будет идти за счет работы с матерями-одиночками, и что проотцовские разговоры будут использованы сторонниками права «отцов» для того, чтобы бросить вызов практике назначения пособия на ребенка в пользу мам и правилам посещения отцами ребенка после развода.
С другой стороны, даже феминистски настроенные психологи не давно привели доводы в пользу большего акцента на отцовстве (вовле ченном отцовстве), что поможет отцам и принесет пользу женщинам, так же, как и детям. По существу, только экологически восприимчи вый подход к воспитанию, который рассматривает благосостояние от цов, матерей и детей как взаимосвязанное и взаимозависимое, может избежать циничного подхода к воспитанию, при котором увеличение роли отца понимается как уменьшение роли матери.
Эти общественные споры служат фоном для исследований по психологии и социологии отцовства, потому что исследователи неиз бежно попадают под влиянием культурного контекста, в рамках кото рого они работают. В этом смысле неудивительно, что большинство исследований сравнивало уровни вовлеченности отцов в жизнь детей с вовлеченностью матерей, и после этого материнские функции стали точкой отсчета для формирования норм отцовства, что не совсем вер но, т.к. отцы исторически никогда не занимались деятельностью, по которой в таком подходе оценивается отцовство.
Показательно, что интерес академического, профессионального, и публичного порядка к отцовству кристаллизовался тогда, когда устои традиционного отцовства - физически существующего отца, который служит единственным семейным кормильцем, быстро разрушались.
Использование рядом зарубежных специалистов термина «от ветственное отцовство» отражает недавно появившуюся в научной среде тенденцию перехода от свободного языка в терминологии к более строгому подходу. «Ответственный» предполагает «должный», дает ряд желательных норм для того, чтобы оценить поведение отцов. Термин также передает моральную оценку, означающую, что некото рые отцы могут быть «безответственными» или «неответственными». Готовность использовать явно оценочный и моральный термин от ражает изменение в социальном климате среди западных ученых и политиков, которые до недавнего времени традиционно считали, что психология, социальная политика и социальные программы должны
быть безоценочными. В конце двадцатого столетия стало более воз можным мнение о неизбежности ценностных и моральных положе ний, являющихся частью психологии и социальных наук, и общество с большей готовностью принимает моральные оценки, что дает воз можность открыто обсуждать их влияние на психологию и политику. Действительно, всегда существовало сильное, но не явное оценочное отношение в исследованиях отцовства, большей частью проводимого мужчинами и женщинами с интересами в пропагандировании более преданной и нежной вовлеченности мужчин в жизнь их детей. Точно так же всегда присутствовал моральный оттенок фокусирования на от сутствии отца, которым характеризовалась большая часть литературы по отсутствующему, «неплательщику» и эмоционально невовлеченно му отцу. Эта нормативность, с одной стороны, сужает область исследо вания, а с другой — является показателем общественного внимания к данной проблеме.
Таким образом, несмотря на то, что существуют определенные объективные свидетельства уязвимости отцовства в неблагоприятных социальных условиях, спада отцовского авторитета и кризиса семьи, можно говорить о постепенном изменении общественного мнения относительно отцовства. Значительная социальная детерминиро ванность отцовства в этом смысле позволяет делать оптимистичные прогнозы. Мы строим свое поведение на основе моделей общества, но мы и есть это общество. По существу, то, какую роль будет играть мужчина в жизни детей в будущем, каким будет «отец XXI века», за висит не только от сегодняшних 12—17-летних мальчишек, но и от тех отношений, которые они выстраивают с окружающими, от каждого из нас: окружающих, сверстников, родителей, педагогов, политиков, психологов, специалистов по социальной работе.
ЛИТЕРАТУРА
Абрамова Г.С. Возрастная психология. - М.: ИЦ «Академия», 1998. - 672 с.
Авдеева Н.Н. Привязанность ребенка к матери и образ себя в раннем детстве // Во просы психологии. - 1997. — № 4. — С. 13.
Авдеева Н.Н., Мещерякова Н.Ю., Ражников В. Г. Психология вашего младенца: у ис токов общения и творчества. - М.: АСТ, 1996.
Аверин В.А. Психология личности. Уч. пособие. — СПб.: Изд-во В.А. Михайлова,
1999.-89 с.
АйвиА.Е., Айви М.Б., Саймэн-ДаунингЛ. Психологическое консультирование и психотерапия. Методы, теории и техники. Практическое руководство. — М.: Психотера певтический колледж, 2000. - 487 с.
Акинщикова Г.И. Конституция человека и внешняя среда // Тезисы научных со общений VI съезда общества психологов СССР. Ч. 1. — М., 1987. - С. 5.
Александров В.В., Горский Н.Ю. Алгоритмы и программы структурного метода об работки данных. — Л.: Наука, 1983. — 208 с.
Алексеева А.В. Трансформация семейных ролей мужчины и женщины в современном украинском обществе // Семейная психология и семейная терапия. - 2003. — № 4. — С. 25. Алешина Ю.Е. Цикл развития семьи: исследования и проблемы // Вестник Мо сковского университета. Сер. 14. Психология. — 1987. — № 2.
Алешина Ю.Е. Индивидуальное и семейное консультирование. — М., 1999. — 208 с. Алферова Е.В. Изучение отношения мужчин среднего возраста к распределению ролей в семье // Материалы Второй Всероссийской научной конференции «Психо логические проблемы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 1. / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. - М., 2005. - С. 33-35.
Ананьев Б. Г. Комплексное изучение связей между различными характеристиками человека//Человек и общество. Вып. 8. -Л.: Изд-во ЛГУ, 1971. - С. 143-144.
Ананьев Б.Г. Психодиагностические методы в комплексном лонгитюдном исследо вании студентов / Под ред. Б.Г. Ананьева. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1976. — С. 52.
Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. 3-е изд. — СПб.: Питер, 2002. — 288 с. АнастазиА. Психологическое тестирование. В 2-х т. Т. 1. - М.: Педагогика, 1982. — 318 с. Андреенкова И.В. Социализация личности в период начала трудовой деятельности. Автореф. дис. канд. филос. наук. — М., 1971. — 32 с.
Анурин В.Ф. Сексуальная революция: двойной стандарт // Социс. - 2000. - № 9. С. 88-95.
Аристотель. Метафизика. — М.: Мысль, 1976. — С. 5—370.
Аристотель. Первая аналитика. — М.: Мысль, 1978. - С. 117-254.
Архиреееа Т.В. Влияние отношений с отцом на мотивационно-ценностные аспек ты родительства у мужчин, имеющих детей // Материалы Второй Всероссийской науч ной конференции «Психологические проблемы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 1 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. - М., 2005. - С. 64-74.
Баженова О.В. Диагностика психического развития детей первого года. - М.: Изд-во
МГУ, 1988.
Басин Ф.В. О развитии взглядов на предмет психологии // Вопросы психологии. 1971.-№4.-С. 101-103.
Батаршее А.В. Многофакторный личностный опросник Р. Кеттелла. Практиче ское руководство. - М.: ТЦ «Сфера», 2002. — 96 с.
БатуееА.С. Физиология плода и детей. — М.: Просвещение, 1998.
БатуееА.С. Возникновение психики в дородовой период: краткий обзор совре менных исследований // Психологический журнал. - 2002. - Т. 21. - № 6. - С. 51-57.
Беличееа С.Л. Основы превентивной психологии. — М.: Ред.-изд. центр консор циума «Социальное здоровье России», 1994. - 221 с.
Беляева Т.Б. Изучение полового и возрастного аспекта в представлениях о ценно сти человека// Ежегодник РПОТ. Вып. 2. - М., 1995. - 178 с.
Беляева Т.Е., Сокол О.В. Стереотипы современного отцовства // Материалы Вто рой Всероссийской научной конференции «Психологические проблемы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 1 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. — М., 2005.-С. 123-133.
Березин Ф.Б. Психическая и психофизиологическая адаптация человека. - Л.: Наука, 1988. - 295 с.
Берн Э. Секс в человеческой любви. — М., 2000.
Бертин А. Воспитание в утробе матери, или Рассказ об упущенных возможно стях. - СПб.: МНПО «Жизнь», 1992.
БлокД.Х. Влияние дифференцированной социализации на развитие личности мужчин и женщин // Практикум по социальной психологии. — СПб.: Питер, 2000. — С. 168-181.
БодалевА.А. Акмеология как учебная и научная дисциплина. — М.: РАУ, 1993.
БодалевАА. Общая психодиагностика. — СПб., 2000.
БодалевА.А., Обозов Н.Н., Сталин В.В. О службе семьи // Психологический жур нал. - 1981.-№ 4.
БожовичЛ.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. — М.: Просвеще ние, 1968. - 464 с.
БожовичЛ.И. Проблема развития мотивационной сферы ребенка // Изучение мотивации поведения детей и подростков. — М., 1972. — С. 14.
БожовичЛ.И. Избранные психологические труды. — М.: Международная педаго гическая академия, 1995.
Бойко В.В. Энергия эмоций в общении: взгляд на себя и на других. — М., 1996.
Борисенко Ю.В. Проблема социальной детерминации отцовства // Теория и прак тика в современных социальных и психологических исследованиях. Сборник научных статей по результатам Всероссийской конференции 10—11 ноября 2005г. — Кемерово: Кузбассвузиздат, 2005. - С. 178-180.
Борисенко Ю.В. Специфика факторов, влияющих на выполнение отцовских функ ций // Материалы Второй Всероссийской научной конференции «Психологические проблемы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 1 / Под общ. ред. В.К. Шабель никова и А.Г. Лидерса. - М., 2005. - С. 170-176.
Борисенко Ю.В. Проблема отцовства в современном обществе // Вопросы психоло гии. - 2006. - № 3. - С. 122-130.
Боровиков В.П. Популярное введение в программу 51а11$Ика. — М.: Компьютер Пресс, 1998. - 267 с.
Боровиков В.П., Боровиков И.П. 51а11511са — статистический анализ данных в среде чпдоуз. Изд. 2-е. — М.: Информационно-издательский дом «Филинъ», 1998. - 608 с.
Бородкин Ф.М., Коряк Н.М. Внимание - конфликт! — Новосибирск: Наука, 1983.
Бочаров В.В. Антропология возраста. — М.: Прогресс, 1999. — 189 с.
Браверман Э.М., Мучник И.Б. Структурные методы обработки эмпирических дан ных. - М.: Наука, 1983. -464с.
Братусъ Б.С., Мишина О.В. Закономерности развития деятельности и проблемы психолого-педагогического воздействия на личность // Вестник МГУ. Сер. 14. Психо логия. - 1982. - № 1. - С. 12-19.
Браун Дж., КристенсенД. Теория и практика семейной психотерапии. — СПб.:
Питер, 2001. - 352 с.
Брусиловский А.И. Жизнь до рождения. — М.: Знание, 1991.
Брутман В.И. и др. Раннее социальное сиротство. Уч.-метод. пособие. — М., 1994.
Брутман В.И., Родионова М.С. Формирование привязанности матери к ребенку в период беременности // Вопросы психологии. - 1997. - № 6. - С. 38-47.
Бурлачук Л.Ф., Морозов С.М. Словарь-справочник по психодиагностике. — СПб.:
Питер Ком, 1999. - 528 с.
БуртянскийДЛ., КриштальВ.В., Смирнов Г.В. Медицинская сексология. - Сара тов: Изд-во Саратовского университета, 1990.
Буянов М.И. Ребенок из неблагополучной семьи. - М.: Просвещение, 1988. - 207 с.
Бэндлер Р., ГриндлерДж., Сатир В. Семейная терапия. — Воронеж, 1993.
Валлон Ф. Психическое развитие ребенка. — М.: Просвещение, 1967.
Варга А.Я. Системная семейная психотерапия. Краткий лекционный курс. — СПб.:
Речь, 2001.-144 с.
Василъченко Г.С. Общая сексопатология. Руководство для врачей. — М.: Медици на, 1977.
Введение в гендерные исследования / Под ред. И. Жеребкиной. - Харьков-СПб., 2001.
Вейнингер О. Пол и характер: Принципиальное исследование. — М.: Терра, 1992.
Вершловский С.Г. Личность, семья, школа. Проблемы социализации учащих ся. - СПб., 1996.
Вилюнас В.К. Основные проблемы психологической теории эмоций // Психология
эмоций. Тесты. - М., 1993. - С. 3-28.
Винникотт Д.В. Разговор с родителями. — М.: Класс, 1995. — 109 с.
Винникотт Д.В. Маленькие дети и их матери. - М.: Класс, 1998.
Винокуров А.И. Взаимосвязь индивидных и личностных характеристик человека. Автореф. дис. канд. психол. наук. — СПб., 1996. — 24 с.
Витакер К. Полночные размышления семейного терапевта. — М., 1998.
Витакер К., Бамберри В. Танцы с семьей. - М., 1997.
Волкова А.Н., Трапезникова Т.М. Методические приемы диагностики супружеских отношений // Вопросы психологии. - 1985. - № 5. - С. 110-116.
Волкова С,И. Социально-философский анализ полового деморфизма и тендерной самоидентификации. - М.: Прогресс, 1998. - 324 с.
Володин В.С. Основы медицинской сексологии. — М: Логос, 2003, — 240 с.
ВоложинА.И., Субботин Ю.К. Адаптация и компенсация — универсальный меха низм приспособления. - М.: Медицина, 1987. - 176с.
Выготский Л.С. Собрание сочинений в 6-ти т. Т. 3. — М.: Педагогика,
1982. — 337 с.
Выготский Л.С. Детская психология. — М., 1984.
Выготский Л.С. Собрание сочинений в 6-ти т. Т. 4. - М.: Педагогика, 1984. - 432 с.
Гельборн Э., Луфборроу Ф. Эмоции и эмоциональные расстройства / Пер. с англ. М.: Мир, 1966.
Георгиева И.А. Социально-психологические факторы адаптации личности в кол лективе. Дис. канд. психол. наук. — Л., 1985. — 216 с.
202
Терна Б. Психотерапия супружеских отношений. — М., 1992
[ильяшева И.Н. Вопросники как метод исследования личности // Методы психоло гической диагностики и коррекции в клинике / М.М. Кабанов, А.Е. Личко, В.М. Смир нов. -Л.: Медицина, 1983. - С. 62-80.
ГодфруаЖ. Что такое психология. В 2-хт. Т 1. - М.: Мир, 1996. - 491 с. Годфруа Ж. Что такое психология. В 2-х т. Т. 2. - М.: Мир, 1996. - 376 с. Гозман Л.Я. Психология эмоциональных отношений. — М.: Изд-во МГУ, 1987. Гозман Л.Я., Алешина Ю.Е., Дубовская Е.М. Социально-психологические методики исследования супружеских отношений. - М., 1987.
Гозман Л.Я., Шлягина ЕМ. Психологические проблемы семьи // Вопросы психоло гии. - 1985. - № 2. - С. 186-187.
Голод СИ. Изучение половой морали в 20-е гг // Социс. -1986. - № 2. - С. 152-155. Голод С.И. Личная жизнь: любовь, отношения полов. — Л., 1990. Голод С.И. XX век и тенденции сексуальных отношений в России. — СПб., 1996. Грановская Л.Н. Некоторые регуляторы применения анализа нелинейных связей в комплексном психофизиологическом исследовании // Экспериментальная и приклад ная психология. Ученые записки. Вып. 3. - Л.: ЛГУ, 1971. - С. 67-72.
Гребенников И.В. Основы семейной жизни. - М.: Просвещение, 1991. - 156 с. Гройсман АЛ., Анохин А.М., Поздняков В.А. Комплексная коррекция психических состояний артистов балета // Психологический журнал. - 2004. - Т. 25. - № 1. - С. 84. Граф С. За пределами мозга: рождение, смерть, трансценденция в психотера пии. - М., 1992.
Гурко Т.А. Родительство в изменяющихся социокультурных условиях // Социс. -1997.-№!.-С. 72-79.
Гурко Т.А. Вариативность представлений в сфере родительства // Социс. — 2000. — № 10. - С. 90-97.
Гурьянова Л.С., Железнова Ю.Б. Рождение в радости. - СПб.: Питер, 1992. - 320 с. Дарвин Ч. Происхождение видов путем естественного отбора. — СПб., 1991. Де Гольжак В. История в наследство: Семейный роман и социальная траектория / Пер. с фр. И.К. Масалкова. — М.: Изд-во Института психотерапии, 2003. - 233 с.
Дементьева И.Ф. Негативные факторы воспитания детей в неполной семье // Со цис.-2001.-№ 11.-С. 108-113.
Демчук Н.А. Влияние родительской семьи на психологическую готовность юношей к отцовству//Материалы Второй Всероссийской научной конференции «Психологиче ские проблемы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 1 / Под общ. ред. В.К. Ша-бельникова и А.Г. Лидерса. - М., 2005. - С. 336-340.
ДеркачА-А., Зазыкин В.Г. Акмеология. Уч. пособие. - СПб.: Питер, 2003. - 256 с. Джеймс М. Брак и любовь. - М., 1995. Дик-Рид Г. Роды без страха. - СПб.: Питер, 1997. - 345 с.
Долыпо Ф. На стороне подростка. - СПб.-М.: Петербург XXI век - Аграф, 1997. - 278 с.
Дружинин В.Н. Психология общих способностей. — СПб., 1999. Дружинин В.Н. Психология семьи. — СПб.: Питер, 2006. - 176 с. Думитрашку Т.А. Структура семьи и когнитивное развитие семьи // Вопросы пси хологии. - 1996. - № 2. - С. 104-113.
Евсеенкова Ю.В. Этапы формирования чувства отцовства // Материнство. Психо лого-социальные аспекты (норма и девиация): Материалы Всероссийской научно-прак тической конференции, Иваново—Плес, 6—9 сентября 2002 г. — Иваново: Ивановский государственный университет, 2002. — С. 96—99.
I
Евсеенкова Ю.В. Тендерные аспекты формирования родительских чувств в пе риод ожидания ребенка // Женщина. Образование. Демократия. Материалы Пятой Международной междисциплинарной научно-практической конференции (6-7 де кабря 2002 г.). - Минск: ЖИ ЭНВИЛА, 2003. - С. 222-225.
Евсеенкова Ю.В. Система отношений в диаде отец—ребенок как фактор развития личности // Семейная психология и семейная терапия. - 2003. - № 4. — С. 30-48.
Евсеенкова Ю. В. Исследование отцовства в рамках групповой работы // Материалы научно-практической конференции «Ананьевские чтения — 2005» / Под ред. Л.А. Цвет ковой, Л.М. Шипицыной. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2005. - С. 554-556.
Евсеенкова Ю.В. Отцовство как психологический фактор развития личности. Автореф. дис. канд. психол. наук. - Новосибирск, 2006. — 18 с.
Евсеенкова Ю.В., Дмитриева Н.В. Опыт исследования феномена отцовства в рам ках групповой работы // Семейная психология и семейная терапия. - 2004. - № 4. С. 55-69.
Евсеенкова Ю.В., Портнова А.Г. Отцовство как социально-психологический фено мен на рубеже тысячелетий // Философия образования. — 2003. — № 11 - С. 160—165.
Евсеенкова Ю.В., Портнова А.Г. Структурный анализ акмеологического феномена отцовства // Психология зрелости и старения. - 2003. - № 4. - С. 35-52.
Евсеенкова Ю.В., Портнова А.Г. Влияние отцовства на развитие личности// Акмео-логия. Личностное и профессиональное развитие. Материалы Международной научной конференции 7-8 октября 2004 г. - М.: ИД «Эко», 2004. - 614 с. - С. 365-371.
Елизаров А.Н. К проблеме основного интегрирующего фактора семьи // Вестник МГУ. Сер. 14. Психология. - 1996. - № 1. - С. 42-49.
Елизаров А.Н. Основы индивидуального и семейного психологического консульти рования. Уч. пособие. - М.: Ось-89, 2005. - 352 с.
Елисеева И.И., Рукавишников В.О. Группировка, корреляция, распознавание об разов. - М.: Статистика, 1977. - 144 с.
Ерохина Н.М. Родительское отношение как детерминанта образа потенциального партнера по браку // Материалы Второй Всероссийской научной конференции «Пси хологические проблемы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 2 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. - М., 2005. - С. 28-32.
ЗахаровА.И. Психотерапия неврозов у детей и подростков.—Л., 1982.
Захаров А.Н. Неврозы у детей и подростков. - Л.: Медицина, 1988. - 246 с.
ЗахаровА.И. Как предупредить отклонения в поведении ребенка. Книга для вос питателей детского сада и родителей. 2-е изд., доп. — М.: Просвещение, 1993. — 192с. (Отклонения в личности родителей, отношениях в семье и воспитании как причина
неврозов.)
ЗахаровА.И. Неврозы у детей и психотерапия. - СПб.: Союз, 1998. - 336 с.
ЗахаровА.И. Дневные и ночные страхи у детей. - СПб.: Союз, 2000. - 448 с.
Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. — М., 1994.
Зейгарник Б.В., Братусь Б.С. Очерки по психологии аномального развития лично лично сти. - М.: Изд-во МГУ, 1980. - 157 с.
Ильин Е.П. Методические указания к практикуму по психофизиологии. - Л.,
1981. - 83 с.
Ильин Е.П. Дифференциальная психофизиология (возможности человека и свой ства нервной системы). Уч. пособие. — Челябинск, 1999. — 324 с.
Ильин Е.П. Дифференциальная психофизиология мужчины и женщины. — СПб.: Питер, 2002. - 944 с.
Исследование детско-родительских отношений. Методические рекомендации к курсу «Семейное консультирование» / Сост. Т.Н. Мартынова. - Кемерово: Кузбассву-зиздат, 2000. - 27 с.
История психологии. Тексты / Под. ред. П.Я. Гальперина, А.И. Ждан. - Екатерин бург: Деловая книга, 1999. - 463 с.
Кабанов М.М., ЛичкоА.Е., Смирнов В.М. Методы психологической диагностики и коррекции в клинике. -Л.: Медицина, 1983.-311 с.
Казарян М.Ю., Сайфугалиева А.И. Вопросы эмоционального состояния детей в неполных семьях // Материалы Второй Всероссийской научной конференции «Пси хологические проблемы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 2 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. - М., 2005. - С. 78-89.
Калитеевская Е.Р., Ильичева Б.И. Адаптация или развитие: выбор психотерапевти ческой стратегии//Психологический журнал. - 1995. -Т. 16.-№ 1.-С. 115-121.
Карвасарский Б.Д. Неврозы. - М.: Медицина, 1980.
Кемпер И. Практика сексуальной психотерапии. В 2-х т. — М.: Прогресс, 2000.
Кенберг О. Отношения любви. Норма и патология. - М., 2000.
Кереньи К. Элевсин: Архетипический образ матери и дочери. — Ростов-на-Дону, 2000.
Киганова И.М. Конфликт: за и против. — М., 1978.
Ковалев В.В. Психиатрия детского возраста. — М.: Медицина, 1979.
Ковалев В.С. Психология современной семьи. — М., 1988.
Колесников В.Н. Эмоциональный фактор структуры личности и учебной деятель ности студентов. Автореф. дис. канд. психол. наук. — СПб., 1997. — 19 с.
КолесоеД.В. Пол и секс в современном обществе. — М.: УРАО, 1999.
Колесниченко Е.А. Социально-психологические особенности формирования лич ности ребенка в неполной семье // Материалы Второй Всероссийской научной конфе ренции «Психологические проблемы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 2 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. - М., 2005. - С. 220-226.
Колоницкий Б.И. Символы власти и борьба за власть. - СПб., 2001.
Каменский Я.А. Избранные педагогические сочинения в 2-х т. Т. 1. — М.: Педагоги ка, 1982.-656с.
Кон И.С. Социология личности. — М.: Политиздат, 1967. — 383 с.
Кон И.С. Психология юношеской сексуальности // Советская педагогика. — 1976. - № 5. - С. 66-75.
Кон И.С. Открытие Я. - М.: Политиздат, 1978. - 367 с.
Кон И.С. Ребенок и общество. Историко-этнографическая перспектива. — М.: Наука, 1988.-269 с.
Кон И.С. Введение в сексологию. — М.: Медицина, 1989. — 336 с.
Кон И.С. Сексуальная революция в кавычках и без кавычек // Аврора. — 1991. — № 7. - С. 63-80.
Кон И.С. Вкус запретного плода. Сексология для всех. — М.: Высшая школа, 1997.-464 с.
Кон И.С. Сексуальная культура России: клубничка на березке. — М.: О.Г.И., 1997. - 460 с.
Кон И.С. Ребенок и общество. - М.: Наука, 1998.
Кон И.С. Мужские исследования: меняющиеся мужчины в изменяющемся мире // Введение в гендерные исследования. Уч. пособие. Ч. 1 / Под ред. И.А. Жеребкиной. — Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. - С. 562-606.
Кон И.С. Подростковая сексуальность на пороге XXI века. — М.: Феникс, 2001.
Кон И.С. Лики и маски однополой любви. Лунный свет на заре. - М.: Олимп, 2003. - 574 с.
Кондрашов ММ. Психологические особенности психосоциального развития под ростков // Журнал практического психолога. - 1997. - № 3. - С. 10-13.
Корки на Н.А. Отцовство в современной семье // Семейная психология и семейная терапия. - 2003. - № 4. - С. 48-54.
Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В. Психоанализ и психиатрия. Монография. — Но восибирск: Изд-во НПГУ, 2003. - 667 с.
Короленко Ц.П., Донских Т.А. Семь путей к катастрофе: Деструктивное поведение в современном мире. — Новосибирск, 1990.
Короленко Ц.П., Тимофеева А.С. Корни алкоголизма. - Новосибирск, 1986.
Кочарян Г.С., Кочарян А.С. Психотерапия сексуальных расстройств и супружеских конфликтов. — М.: Медицина, 1994. — 224 с.
Кравченко А.И. Социология. Учебник для вузов. — М.: Академический проект, 2000. - 382 с.
Крайг Г. Психология развития. - СПб.: Питер, 2000. - 992 с.
Краснова О.В. Роль бабушки: Сравнительный анализ // Психология зрелости и ста рения. - 2000. - № 3.
Кратохеил С. Терапия функциональных сексуальных расстройств. — М., 1985.
Кратохвил С. Психотерапия семейно-сексуальных дисгармоний / Пер. с чешек. — М.: Медицина, 1991. - 336 с.
Кривиун О.А. Личность художника как предмет психологического анализа // Пси хологический журнал. - 1996. - № 2. - С. 99-109.
Криштааь В.В., Андрух Т.П. Сексуальная дисгармония супружеской пары. - Харь ков, 1995.
Кришталь В. В., Григорян С.Р. Сексология. - Харьков: Академия сексологических исследований, 1999. - 1152 с.
Краник А., Кроник Е.В. В главных ролях: Вы, мы, ты, я... — М., 1989.
Крюкова В.И. Отношение отца к новорожденному.// Материалы Второй Всерос сийской научной конференции «Психологические проблемы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 2 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. — М., 2005. —
С. 241-243.
Куттер Л. Любовь, ненависть, зависть, ревность. Психоанализ страстей / Пер, с нем. С.С. Панкова. - СПб.: Б.С.К., 1998. - 115 с.
Кэмерон-Бэндлер Л. С тех пор они жили счастливо. - Воронеж: МОДЕК, 1993.-256с.
Кэмпбелл Р. Как на самом деле любить детей. - М.: Знание, 1992. - 191 с.
Лабунская В.А., Шкурка Т.А. Развитие личности методом танцевально-экспрессив ного тренинга // Психологический журнал. - 1999. - Т. 20. - № 1. - С. 31-38.
Лакуста В.Н. Методы лечения алкоголизма. — Кишинев, 1987.
Лангмейер И., Матейчек 3. Психическая депривация в детском возрасте. - Прага: Авиценум, 1984. - 385 с.
Лебединский В.В. и др. Эмоциональные нарушения в детском возрасте. — М.: Изд-во МГУ, 1978.
Левит Л.З. Психология для всех и каждого. — Минск, 1996.
Леонгард К. Акцентуированные личности / Пер с нем. - Ростов-на-Дону: Феникс, • 1997.-554 с.
ЛеонтьевА.Н. Деятельность. Сознание. Личность. — М.: Политиздат, 1975. — 304 с.
Леонтьев В.Г. Психологические механизмы мотивации. — Новосибирск, 1992. - 216 с.
Леонтьев ДА. Методика изучение ценностных ориентации. — М.: Смысл, 1992. — 17 с.
ЛеонтьевД.А. Тест смысложизненных ориентации. — М.: Смысл, 1992. — 16с.
Либих С.С. О стабилизирующих факторах личности // Психотерапия и сексоло гия. - СПб.: МАПО, 1997.
Лисина М.И. Проблемы онтогенеза общения. — М.: Педагогика, 1986.
Литвинова А.В., Большакова Н.Г. Зависимость ориентировки супругов в конфликте от образов родителей, сформированных в детстве // Материалы Второй Всероссийской научной конференции «Психологические проблемы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 2 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. - М., 2005. - С. 318-322.
Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. — Л., 1983.
Личко А.Е. Усовершенствованный метод патохарактерологического исследования подростков. Методические рекомендации. - Л., 1983. - 40 с.
Лозинский Б. Проблемы сексуальной педагогики // Вестник воспитателя. - 1994. -№ 3-4. - С. 28-74, 31-75.
Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. — М., 1984. - 444 с.
Ляксо Е.Е. Некоторые характеристики материнской речи, адресованной младен цам первого полугодия жизни // Психологический журнал. - 2002. - Т. 23. - № 2. -С. 47-54.
Маданес К. Стратегическая семейная терапия / Пер. с англ. ТВ. Снегиревой. - М.: Класс, 1999.-272с.
Маклаков А.Г. Общая психология. - СПб.: Питер, 2000. - 592 с.
Малашенкова В.Л., Шаманская Т.Л. Формирование эффективного родительства через развитие новых форм общественно-семейного взаимодействия // Материалы Второй Всероссийской научной конференции «Психологические проблемы современ ной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 3 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидер са. - М., 2005. - С. 4-9.
Марковская И.М. Мужские семейные роли в картине мира разных поколений // Семейная психология и семейная терапия. — 2003. — № 4. — С. 56.
Мартынова Т.Н. Семья как объект и субъект социальной работы. Учебно-методи ческое пособие к курсу «Семьеведение». Ч. 1. — Кемерово, 2000. — 32 с.
МаслоуА. Самоактуализирующаяся личность // Психология личности. Тексты / Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, А.А. Пузырея. - М.: Изд-во МГУ, 1982. - 287 с.
МаслоуА. Новые рубежи человеческой природы / Под общ. ред. ГА. Балла, А.И. Киричука, Д.А. Леонтьева. - М.: Смысл, 1999. - 421 с.
Мастере У., Джонсон В., Колодны Р. Мастере и Джонсон о любви и сексе / Пер. с англ. - СПб.: СП «РЕТУР», 1991.
Московский М.С. Социология семьи. Проблемы теории, методологии и методи ки.-М., 1989.
Машков В.Н. Методологические и эмпирические основания дифференциальной психологии труда. Автореф. дис. д-ра психол. наук. — СПб., 1996. — 37 с.
Машков В.Н. Основы дифференциальной психологии. Уч. пособие. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 1998. - 204 с.
Мейли Р. Структура личности. Экспериментальная психология / Под ред. П. Фрес-са, Ж. Пиаже. Вып. 5. - М.: Прогресс, 1975. - С. 196-279.
Мелик-ПашаевАЛ. Об источнике способности человека к художественному твор твор честву// Вопросы психологии. - 1998. - № 1. - С. 76-82
Мерлин В.С. Проблемы экспериментальной психологии личности. Т. 50. Вып. 4. — Пермь: Пермское книжное изд-во, 1970. - С. 3-160.
Мерлин В.С. Опыт изучения онтогенеза интегральной индивидуальности человека // Возрастная психология. - 1977. - № 5. - С. 88-97.
Мерлин В.С. Очерк интегрального исследования индивидуальности. - М., 1986.-254 с.
Мерлин В.С. Психология индивидуальности. - М. - Воронеж, 1996. - 224 с.
Мещерякова С.Ю. Психологическая готовность к материнству// Вопросы психоло гии. - 2000. - № 5. - С. 18-27.
МидМ. Культура и мир детства. Избранные произведения. - М.: Наука, 1988. -429 с.
Мид М. Опыт и индивидуальность средней девушки // Сексология. Хрестоматия / Под ред. Д.Н. Исаева. - СПб.: Питер, 2001.
Миниярова В.М. Проблемы детско-родительских отношений // Материалы Второй Всероссийской научной конференции «Психологические проблемы современной рос сийской семьи». В 3-х ч. Ч. 3 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. — М., 2005. - С. 34-36.
Минухин С., Фишман Ч. Техники семейной терапии. - М., 1998. - 304 с.
Мироненко В.В., Носатое В.Г. Личностные конфликты и общее в характере их разре шения//Труды III Всесоюзного съезда Общества психологов. Т. 3. Вып. 1. — М., 1968.
Митина О.В., Петренко В.Ф. Кросскультурное исследование стереотипов женско го поведения (в России и США) // Вопросы психологии. - 2000. - № 1. - С. 68-86.
Мишина Т.И. Исследования семьи в клинике и коррекции семейных отношений // Методы психологической диагностики и коррекции в клинике / Под ред. М. М. Кабано ва, А.Е. Личко, В.М. Смирнова. - Л., 1983.
Малаховская О.В. Влияние материнского отношения на состояние соматического и эмоционального благополучия младенца // Материалы Второй Всероссийской научной конференции «Психологические проблемы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 3 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. - М., 2005. - С. 57-68.
Моляко В.А. Психологическая система тренинга конструктивного мышления // Вопросы психологии. - 2000. - № 5. - С. 136-141.
Москаленко В.В. Социализация личности: философский аспект. - Киев: Вища школа, 1986. - 198 с.
Москаленко БД. Мифы и реальность интимности. - М., 1992.
МудрикА.В. Социализация и воспитание подрастающего поколения. — М.: Знамя, 1990.-39с.
Муздыбаев К. Удовлетворенность жизнью, ощущение счастья, переживание смыс ла собственного бытия // Рабочий класс СССР на рубеже 80-х гг. - М.: ИНИОН АН СССР, 1981.-С. 181-198.
Мухамедрахимов Р.Ж. Формирование взаимодействия матери и ребенка // Вопро сы психологии. - 1994. - № 6. - С. 16-25.
Мухина В.С. Детская психология. - М.: ЭКСМО-ПРЕСС - Апрель-пресс, 2000. - 352 с.
Мясищев В.Н. Социальная психология и психология отношений // Проблемы об щей психологии. - М.: Наука, 1965. - С. 6-17.
Навайтис Г. Семья в психологической консультации. — М.: Московский психоло го-социальный институт - Воронеж: НПО «МОДЭК», 1999. - 224 с.
ЯаследовА.Д. Методы обработки многомерных данных в психологии. Уч. посо бие. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 1999. - 100 с
Некрасове.//., Возилкин И.В. Жизненные сценарии женщин и сексуальность. — Свердловск: Изд-во Уральского университета, 1991. — 166 с.
Нестерова Е.А. Изучение взаимодействия эффективного родительства как системы и характеристик личностной зрелости родителей // Материалы Второй Всероссийской научной конференции «Психологические проблемы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 3 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. - М., 2005. - С. 80-90. Неумоина Б.С. Исследование психологической готовности к отцовству // Ма териалы Второй Всероссийской научной конференции «Психологические проблемы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 3 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. - М., 2005. - С. 90-91.
Николаева И.М. Результаты экспериментального исследования на тему «Полоро-' левое самосознание мальчиков-подростков, воспитывающихся в семьях разного типа» // Материалы Второй Всероссийской научной конференции «Психологические пробле мы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 3 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. - М., 2005. - С. 91-93.
Обухова Л.Ф. Возрастная психология. - М.: Роспедагентство, 1996. Обуховская К. Психология влечений человека. — М.: Прогресс, 1972. Общая психодиагностика / Под ред. А.А. Бодалева, В.В. Столина. — М.: Изд-во МГУ, 1987.-304с.
Овчарова Р.В. Справочная книга школьного психолога. 2-е изд., дораб. - М.: Про свещение — Учебная литература, 1996. — 352 с.
Овчарова Р.В. Психологическое сопровождение родительства. - М.: Изд-во Инсти тута психотерапии, 2003. - 319 с.
Оганян Р. Темная сторона любви. — М., 2001.
Олифирович Н.И., Зинкевич-Куземкина Т.А., Велента Т.Ф. Семейные кризисы: феминологая, диагностика, психологическая помощь. - М. - Обнинск: ИГ-СОЦИН, 2005.-356 с.
Олпорт Г. Становление личности. Избранные труды. - М.: Смысл, 2002. - 462 с.
ОсипоеаАЛ. Общая психокоррекция. Уч. пособие для студентов вузов. — М.: ТЦ «Сфера», 2000. - С. 439-484.
Осорина М.В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. - СПб.: Питер, 2000. - 288 с,
ПаинзД. Бессознательное использование своего тела женщиной. - СПб., 1997.
Пезешкиан Н. Позитивная семейная психотерапия: Семья как психотерапевт / Пер. с англ., нем. - М.: Смысл, 1993. - 332 с.
Пиаже Ж. Избранные психологические труды - М., 1969. - 680 с.
Платонов К.К. Структура и развитие личности. — М.: Просвещение, 1986. — 224 с.
Плюта В. Сравнительный многомерный анализ в экономических исследованиях. Методы таксономии и факторного анализа. - М.: Статистика, 1980. - 151 с.
Поддубный Н.В. Психологические аспекты первичной беседы с разводящимися супругами // Психологический журнал. - 1987. - Т. 8. - № 2. - С. 125-131.
Подростки: сексуальная культура и репродуктивное здоровье // Материалы Третьей Международной конференции по планированию семьи. - Хабаровск, 1995.
Поливанова К.Н. Психология возрастных кризисов. — М.: ИЦ «Академия», 2000. —184 с.
Пояотнюк М.В. Структура семейных отношений в период ожидания ребенка // Материалы Второй Всероссийской научной конференции «Психологические проблемы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 3 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. - М., 2005. - С. 152-157.
Понтон Л. Сексуальная жизнь подростков. — М., 2001.
Попова П. Современный мужчина в зеркале семейной жизни. — М.: Мысль,
1989.-188с.
Портнова А.Г. Возрастная динамика индивидных и личностных характеристик учащихся в связи со школьной адаптацией. Автореф. дис. канд. психол. наук. - СПб.,
2001.-19 с.
Порудоминский ИМ. Половые расстройства у мужчин. - М.: Медгиз, 1957.
Проблемы индивидуальности в онтопсихологии. Уч. пособие / Под ред. Е.Ф. Ры балко, А.А. Крылова. - СПб., 1994. - 122 с.
Проблемы общей акмеологии / Под общ. ред. А.А. Реана. - СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2000. - 218 с.
Прокофьева Л.М., Валетас М.Ф. Отцы и их дети после развода // Социс. — 2002. —
№6.-С. 112-116.
Псаеко Б.Р., Старожицкий П.Я. Воспитывать семьянина. - М,, 1984.
Психологическая помощь и консультирование в практической психологии / Под ред. проф. М.К. Тетушкиной. - СПб.: Дидактика Плюс, 1998. - 352 с.
Психологические проблемы самореализации личности / Под общ. ред. А.А. Реан, Л.А. Коростылевой. Вып. 2. - СПб.: Изд-во СПУ, 1998. - 357 с.
Психологические проблемы самореализации личности / Под общ. ред. Л А. Голо-вей, Л.А-Коростылевой. Вып. 3. - СПб.: Изд-во СПУ, 1999. - 328 с.
Психологический словарь. — М.: Педагогика-Пресс, 1999. — 439 с.
Психология. Словарь / Под общ. ред. А.В. Петровского. 2-е изд. - М.: Политиздат,
1990. - 494 с.
Психотерапевтическая энциклопедия / Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.,
1998.-752 с.
Психофизиология и ее генетические аспекты. Тезисы докладов. - М., 1975. С. 102-104.
Пфау-Эффингер Б. Опыт кросснационального анализа тендерного уклада // Социс. 1999.-№11.-С.24-35.
Пэпп Л. Семейная терапия и ее парадоксы. - М., 1998. - 288 с.
Развитие личности ребенка / Под обшей ред. А.М.Фонарева. — М.: Прогресс,
1987.
Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ характера. Хрестоматия по психоло гии и типологии характеров. - Самара: ИД «БАХРАХ», 1997. - 640 с.
Раис Ф. Психология подросткового и юношеского возраста. - СПб.: Питер,
2000.-616с.
Райх В. Характероанализ: техника и основные положения для обучающихся и практикующих аналитиков. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, Республика, 1999. — 464 с.
РеанА.А. Акмеология личности // Психологический журнал. — 2000. — Т. 21. —
№ 3. - С. 88-95.
РеанА.А. Практическая психодиагностика личности. Уч. пособие. - СПб.: Изд-вр
СПбГУ, 2001.-224 с.
Римашевская Н., Ванной Д., Малышева М, и др. Окно в русскую частную жизнь.
Супружеские пары в 1996 году. - М., 1999.
Ричардсон Р.У. Силы семейных уз. - СПб., 1994.
Розе Н.А. Психомоторика взрослого человека. - Л.: ЛГУ, 1970. - 85 с.
РоманинА.Н. Основы психотерапии. — М., 1999.
Рыбалко Е.Ф. Возрастная и дифференциальная психология. — СПб.: Питер, 1990. — 298 с.,
Рюкле X. Ваше тайное оружие в общении. — М., 1996.
Рюриков Ю. Трудности счастья. — М., 1977.
СандлерДж.,ДэрК., ХолдерА. Пациент и психоаналитик. - М., 1995.
Сарджвеладзе Н.И. Личность и ее взаимодействие с социальной средой. - Тбилиси: Мецниереба, 1989.
Сатир В. Как строить себя и свою семью. - М., 1992.
Сатир В. Психотерапия семьи. - СПб., 1999. - 284 с.
Сыьвини Паааццоли М., БосколоЛ., ЧеккинДж., ЛратаДж. Парадокс и контрпа радокс: Новая модель терапии семьи, вовлеченной в шизофреническое взаимодействие / Пер. с итал. - М.: Когито-Центр, 2002. - 204 с.
Семья в психологической консультации. Опыт и проблемы психологическо го консультирования / Под ред. А.А. Бодалева, В.В. Столина. — М.: Педагогика, 1989.-208 с.
Сергиенко Е.А. Антиципация в раннем онтогенезе человека. Дис. д-ра психол.
наук.-М., 1997.
Силина Е.А. Образ отца в восприятии воспитанников детского дома // Материалы Второй Всероссийской научной конференции «Психологические проблемы современ ной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 3 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидер-са. - М., 2005. - С. 286-290.
Скотт Д.Г. Конфликты, пути их преодоления. - Киев, 1988.
Скотт Д. Т. Способы разрешения конфликтов. — Киев, 1999.
Скрицкая Т. В. Ценностные ориентации женщин в период беременности. Автореф. дис. канд. психол. наук. — Новосибирск, 2002. — 22 с.
Смехов В.А. Опыт психологической диагностики и коррекции конфликтного общения в семье // Вопросы психологии. — 1985. — № 4.
Смирнова О.Б., Бажова М.В. Опыт исследования структуры и динамики родитель ского отношения // Вопросы психологии. - 2000. - № 3. - С. 37-42.
Смолин Г.Л. Принципы исследования конфликта // Вопросы философии. -1978.-№ 8.
Соколова Е.Н. Психотерапия. Теория и практика. — М., 2002.
СосимовскийА.Б. Управление конфликтными ситуациями в целях нравственного воспитания // Проблемы управления процессов воспитания. — М., 1971.
Старшенбаум Г.В. Сексуальная и семейная психотерапия. — М.: Изд-во Высшей школы психологии, 2003. - 300 с.
Степанова Е.И. Психология взрослых: экспериментальная акмеология. — СПб.:
Алетейя, 2000. - 288 с.
Сталин В.В. Самосознание личности. - М.: Изд-во МГУ, 1983. - С. 57-88.
Сталин В.В. Психологические основы семейной терапии // Вопросы психоло гии. - 1987. - № 6.
Суханова К.Н. Тендерные различия в структуре родительского отношения // Сбор ник трудов молодых ученых Кемеровского государственного университета, посвящен ный 60-летию Кемеровской области. В 3 т. Т. 1. — Кемерово: Полиграф, 2003.— 236 с.
Толстых А.В. Возрасты жизни. - М.: Молодая гвардия, 1988. - 221 с.
Тэннэхилл Р. Секс в истории. - М: Крон-Пресс, 1995.
Уроков И.Г. Алкоголь: личность и здоровье. - М.: Медицина, 1987.
УрсаноР., Зонненберг С., ЛазарС. Психодинамическая терапия. Краткое руко водство. Вып. 3 / Общ. ред. А.И. Белкина. — М.: Российская психоаналитическая ассо циация, 1992. - 158 с.
Фанти С. Микропсихоанализ / Пер. с англ. - М., 1995.
Федорова Н.В. Патернальная депривация в условиях семейного восприятия // Материалы Второй Всероссийской научной конференции «Психологические проблемы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 3 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. - М., 2005. - С. 442-444.
ФельдштейнД.И. Детство как социально-психологический феномен и особое со стояние развития // Вопросы психологии. — 1998. — № 1. — С. 20.
ФернхемА., Хейви П. Личность и социальное поведение. — СПб.: Питер, 2001. — 568 с.
Фигдор Г. Дети разведенных родителей: между травмой и надеждой. - М., 1995.
Филимоненко Ю.И. Цветовой тест Люшера. Модификация. Полярные сравнения. Методическое руководство. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 1993. - С. 48.
Филиппова Г.Г. Материнство: сравнительно-психологический подход // Психоло гический журнал. - 1999. - № 5. - С. 82-87.
Филиппова Г.Г. Материнство и его основные аспекты исследования в психологии // Вопросы психологии. - 2001. - № 2. - С. 22-36.
Филиппова Г.Г. Психология материнства. — М.: Изд-во Института психотерапии,
2002. - 240 с.
Филиппова Г.Г. Диадические отношения и социальная ситуация развития ре бенка: синтез подходов в перинатальной психологии // Материалы Второй Всерос сийской научной конференции «Психологические проблемы современной россий ской семьи». В 3-х ч. Ч. 3 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. - М.,
2005. - С. 450-454.
Философский словарь / А.И. Абрамов и др. / Под ред. И.Т. Фролова. - М.: Респуб лика, 2001.-719 с.
Фишер Р., Юри У. Путь к согласию или переговоры без поражения. - М., 1990. ФлейвемДж. Генетическая психология Жана Пиаже / Пер. с англ. — М., 1967. — 623 с. Флейк-Хобсон К., Робинсон Б.Е., Скин П. Развитие ребенка и его отношений с окру жающими. — М., 1993.
ФонаревАМ Внутриутробное развитие ребенка. - М.: Минздрав СССР - Инсти тут усовершенствования врачей, 1968.
Франка В. Человек в поисках смысла / Под общ. ред. Л.Я. Гозмана, Д.А. Леонтье ва. - М.: Прогресс, 1990. - 366 с.
Фрейд 3. Три статьи по теории сексуальности. Либидо / Пер. с нем. - М.: Изд-во «Гуманитарий» Академии гуманитарных исследований, 1996. — С. 19—95. Фрейд 3. Эротика. Психоанализ и учение о характерах. - СПб., 2003. ФридменД. Техники семейной психотерапии. - СПб.: Питер, 2001. - 384 с. Фролов С.С. Социология. Учебник. - М.: Гардарики, 2000. - 344 с. Фромм Э. Искусство любить. — М.: Педагогика, 1990. Фромм Э. Бегство от свободы. — М.: Прогресс, 1990. — 269 с. Хамитов Н. Философия и психология пола. — М., 2001. ХарчевА.Г. Современная семья и ее проблемы. - М., 1978.
Хорни К. Женская психология. - СПб.: Восточно-Европейский институт психо анализа, 1993. - 223 с.
Хорни К., Фромм Ф. Психоанализ и культура. Избранные труды. - М., 1995.
Хоров К. Женская психология / Пер. с англ. — СПб., 1993.
Хухлева О.В. Основы психологического консультирования и психологической
коррекции. - М., 2001.
Хьел Л., ЗиглерД. Теории личности. - СПб.: Питер, 1998. - 608 с.
Целуйко В.М., Толстых М.А. Проблема становления тендерной идентичности ребенка в семье // Материалы Второй Всероссийской научной конференции «Психо логические проблемы современной российской семьи». В 3-х ч. Ч. 3 / Под общ. ред. В.К. Шабельникова и А.Г. Лидерса. - М., 2005. - С. 470-489.
Цукерман Г.А., Мастеров Б.М. Психология саморазвития. — М., 1995. — 276 с.
Черкасове. Развод как благо. - СПб., 1994.
Черников А.В. Интегративная модель системной семейной психотерапевтической диагностики. - М., 1997. - 160 с.
Шайгородский Ю.Ж. Психологические особенности ценностных ориентации у девочек и мальчиков подросткового возраста. Автореф. дис. канд. психол. наук. — М., 1992.-24 с.
Шерман Р., Фредман Н. Структурированные техники семейной и супружеской те рапии. Руководство / Пер. с англ. А.З. Шапиро. — М.: Класс, 1997. — 336 с.
ШипицынаЛ.М., Виноградова А.Д. Дифференциальная диагностика нарушений психического развития детей, пострадавших в результате аварии на Чернобыльской АЭС. Методические рекомендации для психологов и педагогов. — СПб., 1992.
Шихи Г. Возрастные кризисы: ступени личностного роста. - СПб.: Ювента, 1999.
Шморина Е.В. О методах консультативной работы в ситуации развода // Психоло гия зрелости и старения. — 2000. — № 2.
Шпиц Р.А. Первый год жизни ребенка. - М.: ГЕРРУС, 2000.
Шуман С.Г., Шуман В.П. Семейные конфликты. - Брест, 1992.
Шутценбергер А. Синдром предков. Трансгенерационные связи, семейные тайны, синдром годовщины, передача травм и практическое использование геносоциограм-мы. — М.: Изд-во Института психотерапии, 2001. — 240 с.
Щерба Н.Н. Безопасность человека — безопасность общества. — СПб., 1994.
Эйдемиллер Э.Г. Методы семейной диагностики и психотерапии. - М., 1996.
Эйдемиллер Э.Г. Психология и психотерапия семьи. — СПб.: Питер, 2001. — 652 с.
Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В.В. Семейная психотерапия. - Л.: Медицина, 1989. -192 с.
ЭллисА. Психотренинг по методу Альберта Эллиса. — СПб., 1999. — 288 с.
ЭльконинД.Б. Избранные психологические труды. — М.: Просвещение, 1989.
Эриксон Э. Детство и общество. - СПб.: Питер, 1999. - 312 с.
Юнг К.Г. АЮМ: Исследование феномена самости // Избранное. — Минск: ООО «Попурри», 1998. - 448 с.
Юнг К.Г. Психологическая проблематика брака // Дух в человеке, искусстве и ли тературе. - Минск: ООО «Харвест», 2003. - 384 с.
Ялом И. Теория и практика групповой психотерапии. — СПб.: Питер, 2000. — 640 с.
АпезР. СезсЫсше йег Кшйпеи. - Мипспеп, Щеп, 1975.
Ъапаига. А., ЦЫ1еп К. 5ос1а11еагшпё апс! регеопаИгу Йеуе1ортеп1. - М.-У.: Но11, Шпе-Ьай апс! ХМшЮп, 1963.
Вапп 5. Уа1егеспап ип Шапёе! // 5о21а1та§аг1п. - 2000. - Ней 1. - 5. 14-22.
Вес1сегС.5. А1геа1ие оп 1Ье ГапШу. — СатЬгМ§е, МА: Нагуагё 1Лиуегягу Ргек, 1991.
ВепгепЖ V., ШттеЬЪасп Р. Зо21а1агЬеиепзспе 1п1егуеп1!оп5тоё11спкеНеп Шг Шег-Кшй-РатШеп. - ОоПтиш!, 1987.
ВеМу ^., УоШп$ В. Ь. МоЙгегтв, Шпегтв, апд тагиа! т1егас1юп т 1пе Гатйу (пае ёи- пп8 тГапсу // Меп'51гап5Шоп51о рагепИюоё: ЬопеКиШпа! йиШев оГеайу ГатЦу ехрепепсе / Е<1з. Р.: Вегтап, Р.А. Рейегзеп. - НиЫа1е, № иугепсе Ег1Ьаит, 1987. - Р. 37-63.
Вегцтапп У.-Л. Ьо5ипёюпеп11ег1е АгЪей 1т РатШепгесЫ. Оег куйепиаспе Апзай 1т РатШепгесЫ. — Кое1п: Випйезаптещег Ьг1а§, 2001.
1