Текст взят с психологического сайта  "myword.ru"
myword.ru

На данный момент в библиотеке MyWord.ru опубликовано более 2000 книг по психологии. Библиотека постоянно пополняется. Учитесь учиться.
Удачи! Да и пребудет с Вами.... :)

Сайт MyWord.ru является помещением библиотеки и, на основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ), копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных в данной библиотеке, в архивированном виде, категорически запрещен.
Данный файл взят из открытых источников. Вы обязаны были получить разрешение на скачивание данного файла у правообладателей данного файла или их представителей. И, если вы не сделали этого, Вы несете всю ответственность, согласно действующему законодательству РФ. Администрация сайта не несет никакой ответственности за Ваши действия./

Российская Академия образования Психологический институт
90-летию Психологического института Российской Академии образования
посвящается
Смысл жизни и акме:
10 ЛЕТ ПОИСКА
Материалы VIII - X симпозиумов
Под ред. А.А. Бодалева, Г.А. Вайзер, Н.А. Карповой, В.Э. Чуковского
Часть 1
Москва
Смысл
2004
УДК 128(082) ББК 87.2 C524
Издание осуществлено при поддержке гранта РГНФ № 04-06-14051г
Смысл жизни и акме: 10 лет поиска: В 2 ч. / Под C524 ред. А.А. Бодалева, Г.А. Вайзер, Н.А. Карповой, В.Э.
Чуковского. Часть 1. М.: Смысл, 2004. 328 с.
Сборник включает в себя избранные материалы трех последних научных симпозиумов, посвя-щенных психологическим и междисциплинарным аспектам смысла жизни и акме.
Психологам и представителям других наук о человеке.
ISBN 5-89357-182-7
© Психологический институт РАО, 2004 © Издательство «Смысл» (оформление), 2004
Предисловие
Вниманию читателя предлагается уже четвертый сборник материа-лов симпозиумов по проблемам смысла жизни и акме, с 1995 года ежегодно проходящих в Психологическом институте Российской Ака-демии образования.
Симпозиуму 10 лет. 10 лет поисков, споров, потерь и находок. Была ли плодотворной наша работа? Или наши попытки и устремления ока-зались подобны попытке барона Мюнхгаузена вытащить себя из боло-та за собственные волосы? Думаем, что была. Один из ее результатов -все более отчетливо вырисовывающиеся два направления исследова-ний. Во-первых, философски-онтологическое: в чем смысл человеческого существования и существует ли он вообще или, как писал в свое время Семен Франк, не есть ли жизнь просто бессмыслица, бессмысленный, никчемный процесс естественного рождения, расцвета, со-зревания и смерти человека как всякого другого органического сущест-ва? По-видимому, ответ на этот вопрос человечество будет искать все-гда, как искало его в своей прошлой тысячелетней истории. И те, кто отвечал утвердительно, естественно выходили на новую проблему: как и при каких условиях человек достигает акме - вершины в развитии своих физических, эмоциональных и духовно-нравственных сил.
Наряду с этим все более расширяется (и в этом один из позитивных результатов работы симпозиума) второе направление. Речь идет о комплексном подходе к рассмотрению смысла жизни и акме как психологических феноменов и их значимости для полноценного раз-вития личности человека.
Символично, что проблемами поиска смысла жизни и путей достижения акме мы занялись на рубеже не просто веков XX и XXI, а второго и третьего тысячелетий! В предисловии к первому сборнику, вышедшему в 1997 году, были такие слова: «Предлагаемый сборник посвящен одной из наиболее фундаментальных проблем человеческого бытия. Сегодня, на пороге третьего тысячелетия, как и много веков назад, человечество задается вопросом: в чем смысл жизни человека и человечества? Зачем мы приходим в этот мир? Чтобы сделать его луч-ше и осмысленней или увеличить своей индивидуальной судьбой бессмыслицу окружающей жизни? Сегодня, пожалуй, эти вопросы зву-чат еще более остро и актуально, чем прежде».
Опыт десятилетних коллективных поисков убедил нас в том, что интерес к данной проблематике постоянно повышается. Расширяются направления исследований феноменов «смысла жизни» и «акме», уг-лубляются их связи с категориями и понятиями, осуществляется ком-плексный подход к их толкованию с позиций различных наук, теорий
3
и учений. С каждым годом увеличивается число участников симпозиу-ма, расширяется география проводимых по смысложизненной и акме-ологической проблематике исследований. Традиционно в наших сим-позиумах участвуют не только психологи, но и философы, педагоги, психотерапевты, искусствоведы, социальные и библиотечные работ-ники, представители технических и экономических профессий, деяте-ли культуры и религии. Рядом с учеными - докторами наук, академи-ками - выступали студенты и аспиранты, материалы их исследований также представлены в наших сборниках.
Первый сборник - «Психолого-педагогические и философские аспекты проблемы смысла жизни: Материалы I и II симпозиумов ПИ РАО / Под ред. В.Э. Чудновского, А.А. Бодалева, Н.Л. Карповой. М.: Издательство Российское психологическое общество, 1997» состоял из трех разделов и содержал 24 статьи. Он открывался большим предисло-вием, где содержательно рассматривалась категория смысла жизни, раскрывались его основные характеристики. Здесь впервые была пред-ставлена разработанная В.Э.Чудновским анкета «О смысле жизни». Второй сборник «Психологические, философские и религиозные аспекты смысла жизни: Материалы III-V симпозиумов ПИ РАО / Под ред. В.Э. Чудновского, А.А. Бодалева, Н.Л. Карповой, B.C. Трипольско-го, Г.А. Вайзер. М.: Ось-89, 2001» состоял из 4 разделов и включал 40 статей. Третий сборник «Современные проблемы смысла жизни и акме: Материалы VI-VII симпозиумов ПИ РАО / Под ред. А.А. Бодалева, В.Э. Чудновского, Н.Л. Карповой, Г.А. Вайзер. Самара: НТЦ, 2002» со-стоял уже из 6 разделов и 57 статей и открывался основополагающей коллективной статьей, в которой рассматривалась фундаментальная про-блема человека и цивилизации в зеркале акмеологии. В приложении к третьему сборнику была опубликована разработанная в лаборатории «Психология общения, развития и реабилитации личности» Психоло-гического института РАО анкета «Смысл жизни и акме».
Этот четвертый сборник «Смысл жизни и акме: 10 лет поиска: Материалы VIII-X симпозиумов ПИ РАО / Под ред. В.Э. Чудновского, А.А. Бодалева, Н.Л. Карповой, Г.А. Вайзер. М.: Смысл, 2004», также публикующийся при поддержке РГНФ1, состоит из 8 разделов, в нем опубликовано 78 статей. Кратко охарактеризуем их.
Первый раздел посвящен рассмотрению проблемы смысла жизни и акме в историческом и теоретическом контекстах и открывается статьями об оптимальном смысле жизни и задачах, решаемых акмеологией. Их авторы - В.Э. Чудновский и А.А. Бодалев - подводят своеобразный
1 Работы В.Э. Чудновского, А.А. Бодалева, Н.Л. Карповой, А.В. Суворова, Ю.Ю. Лотоцкой, Н.В. Волковой и Н.А. Ситниковой выполнены при поддержке РГНФ грант № 02-06-0258а.
4
итог своих десятилетних исканий в рамках симпозиума (сами исследо-вания по данным проблемам были начаты ими гораздо раньше).
Во втором разделе содержатся статьи, в которых рассматривается соотношение категорий «смысл жизни» и «акме» с такими понятия-ми, как «дух» и «духовность», «имидж» и «судьба», «самопостижение» и «талант». Раздел открывается статьями о том, как становятся велики-ми или выдающимися, и о творческом пути ученого, а завершается исследованием проблем смерти и бессмертия, заявленных на после-дних симпозиумах.
Третий раздел посвящен исследованию смысла жизни и акме в кон-тексте профессиональной деятельности. Рассматриваются методологи-ческие и аксиологические аспекты профессионального труда. Большин-ство статей посвящено деятельности педагогов школы и ВУЗа, но есть также исследования о медиках, управленцах, школьных психологах и безработных.
Возрастному аспекту категорий смысла жизни и акме целиком по-священ четвертый раздел. Объектом исследования стали подростки, юноши и девушки, пожилые люди.
Традиционным в каждом нашем сборнике является раздел, посвя-щенный социореабилитации. Здесь эта проблематика расширена. В пред-ставленных статьях пятого раздела анализируется смысложизненный и акмеологический потенциал социореабилитации и психокоррекции: потеря смысла жизни рассматривается как духовно-нравственный и медико-психологический феномен, в трех статьях речь идет о методи-ке семейной групповой логопсихотерапии, в остальных - анализиру-ется психокоррекционная работа.
Впервые в отдельный - шестой - раздел выделены статьи, в которых рассматривается философско-религиозный аспект смысла жизни и акме: речь идет об анализе данных категорий в различных философских и религиозных традициях - от Древнего Китая и Востока до со-временного православия.
Седьмой раздел содержит традиционные материалы, в которых смысл жизни и акме рассматриваются в контексте проблем духовно-культурного становления личности. Раздел открывается статьями, посвященными исканию смысла жизни русскими писателями и поэтами. Далее выявляется соотношение смысла жизни и современных пред-ставлений о совести и человечности. Завершается раздел ответами на вопрос о собственном смысле жизни людей, умудренных опытом, -постоянных участников наших симпозиумов.
В данном сборнике впервые сложился отдельный - восьмой -раздел со статьями, в которых в том или ином контексте рассматривается проблема счастья: в чем оно состоит, где оно, каковы пути его достижения. В заключение этого раздела, как и в преды5
дущем сборнике, мы предлагаем читателю 100 новых взглядов на счастье.
В Приложении по многочисленным просьбам участников симпози-умов мы публикуем новый вариант разработанной нашим исследова-тельским коллективом анкеты «Смысл жизни и акме (профессиональ-ный аспект)».
Редакционная коллегия выражает особую благодарность Н.В. Вол-ковой и А.А. Кисельникову - сотрудникам лаборатории «Психология общения, развития и реабилитации личности» ПИ РАО - за техни-ческую и компьютерную подготовку данного сборника к изданию.
Уважаемые читатели! Отзывы о предлагаемом сборнике и ваши соб-ственные размышления над смыслом жизни, акме, счастьем присы-лайте в адрес оргкомитета симпозиума «Смысл жизни и акме»:
103009, Москва, ул. Моховая, 9 «В», Психологический институт РАО.
В оргкомитет симпозиума «Смысл жизни и акме».
Редколлегия.
6
Раздел I. Теория и история проблемы
СМЫСЛА ЖИЗНИ И АКМЕ
Чудновcкий Б.Э. (Москва)
Проблема оптимального смысла жизни*
В психолошческой литературе смысл жизни обычно характеризуют как феномен, обеспечивающий нормальную и продуктивную жизнь че-ловека, утрата которого может иметь трагические последствия. К. Обу-ховский замечает: «Как свойством птицы является потребность летать, так свойством взрослого человека является потребность найти смысл сво-ей жизни» (1972, с. 183). Б.С. Братусь (1988) пишет о смысле жизни как о насущной потребности, которая зиждется на фундаментальном противо-речии между ограниченностью, смертностью индивидуального бытия и универсальностью родовой сущности человека. В. Франкл (1990) расска-зывает о группе студентов, совершивших (к счастью, неудачную) попыт-ку суицида: большинство из них жили в хороших материальных и семей-ных условиях, не имели проблем в общении с окружающими, успешно учились. Но 85% представителей этой группы утратили смысл жизни. Най-ти, обрести смысл жизни - это как будто самая большая и самая высо-кая ценность, непременное условие человеческого счастья. Но этот поиск сложен, и результаты его далеко не всегда успешны. Прежде всего пото-му, что трудно отыскать смысл среди множества проявлений бессмысли-цы жизни. Как часто человек задается вопросом: а вообще имеет ли жизнь смысл? Или: не есть ли жизнь просто бессмыслица, бессмысленный, никчемный процесс естественного рождения, расцвета, созревания и смерти человека как всякого другого органического существа? Заслужи-вает ли название жизни это бессмысленное чередование рождений и смер-тей, эта однообразная смена поколений? Последующие размышления при-водят к еще более фундаментальным вопросам: в чем смысл существова-ния всего живого на Земле? В чем смысл существования Земли, Солнечной системы, Галактики? И наконец: в чем смысл всего?
Все большее распространение получает религиозная концепция смысла жизни: последний - в существовании божественной бессмертной души, в спасении человека путем обращения его к Богу, приближении к нему. Это большая проблема, имеющая многовековую историю, требующая специального обсуждения. Здесь я ограничусь указанием на вопрос, на первый взгляд наивный, а на самом деле затрагивающий самую суть дан-ной концепции: если смысл жизни человека, его спасение в обращении к Богу, в приближении к нему, то почему на Земле пролито столько крови в религиозных войнах? Почему начиная от «святой» инквизиции и
* Работа выполнена в рамках конкурсной программы РГНФ № 02-06-0258а.
7
до наших дней такое множество людей были лишены жизни от имени Бога? Как объяснить теперь уже доказанный факт, что террористы-смерт-ники в подавляющем большинстве - религиозные люди, хорошо знаю-щие Коран и убежденные в том, что, лишая жизни неверных (исповеду-ющих другую религию), сделают богоугодное дело? Наконец, почему не могут договориться между собой церковные иерархи, даже принадлежа-щие к одной христианской религии? Ведь это люди, посвятившие себя служению Богу, сделавшие это смыслом своей жизни?
Ответ как будто прост и банален: они тоже люди и ничто человеческое им не чуждо. В том-то и дело! И проблема заключается в поиске ответа на вопрос: почему обращение к Всевышнему у разных людей имеет разную направленность и разные результаты? Почему один, обращаясь к Богу, становится настоящим подвижником, достигает высочайших вершин ду-ховного развития? Почему другой вспоминает о Всевышнем лишь тогда, когда ситуация осложняется, обостряется и нужна немедленная помощь? Почему третий обращается к своему божеству за разрешением на крова-вый террористический акт, в результате которого гибнут люди, в том числе и дети, только потому, что исповедуют другую религию?
Наверное, ответ на эти вопросы невозможен без дальнейшего серьез-ного продвижения в исследовании психического склада личности человека.
По-видимому, ответ на вопрос «в чем смысл всего?» человечество будет искать всегда. Но в данном случае я отвлекусь от «вселенских» проблем смысла жизни и ограничусь рассмотрением его как психоло-гического феномена, суть которого - отражение в сознании субъекта особенностей иерархии целевых установок его жизни и деятельности, ставших для него жизненно значимой ценностью чрезвычайно высокого порядка. Как помочь человеку обрести смысл жизни в строго оп-ределенных условиях его существования?
Человек - житель Земли, рядовой планеты Солнечной системы, и это накладывает определенные ограничения на его жизнь: законы дви-жения небесных тел, космические лучи, активность солнца, изверже-ния вулканов, землетрясения, наводнения, ураганы и т.д. и т.п. - все это так или иначе влияет на его судьбу. И нужно отыскать смысл чело-веческой жизни в рамках этого «космического» существования.
Природа создала человека биологическим существом, жизнь кото-рого ограничена временными рамками. И с этим ничего нельзя поде-лать, хотя можно создать условия, при которых она удлиняется или укорачивается. Жизнь человека имеет свои возрастные этапы: детство, юность, молодость, зрелость, старость. Биологические и психофизио-логические факторы обусловливают своеобразие проявлений смысла жизни на каждом этапе, и нужно понять, «прочитать» это своеобразие.
Как уже отмечалось, принято считать, что наличие смысла жизни, стремление обрести его имеет, несомненно, позитивное значение для
8
становления личности. Однако одна из основных характеристик этого психологического образования - его многозначность: «двоящаяся диалектика» жизни, соотношение, совмещение «позитива» и «негатива», «плюса и минуса» присущи и данному феномену. Парадоксальный факт: потеряв смысл существования, человек может лишить себя жизни, но, с другой стороны, он жертвует жизнью ради реализации определен-ного смысла жизни (другое дело - во имя чего приносится жертва).
Анализ показывает, что смысл жизни - не просто определенная идея, цель, убеждение. Это особое психическое образование, имеющее свое содержание и структуру. Обратимся в этой связи к этимологии понятия «смысл». Употребляя его, имеют в виду два значения: 1) суть, главное, основное в данном предмете, явлении; 2) личностную зна-чимость для человека этой сути, этого главного, основного. Феномен смысла жизни включает в себя оба аспекта этого понятия. Таким обра-зом, уже сама этимология указывает на наличие иерархии: суть, главное доминирует над неглавным, второстепенным. Но определение смыс-ложизненной «доминанты» - лишь один аспект процесса поиска смысла жизни. Очень важно установить, насколько данная доминанта «про-дуктивна», в какой мере она способствует позитивному развитию лич-ности. В этой связи целесообразно иметь в виду адекватность смысла жизни как одну из основных его характеристик. Мы выделили два при-знака адекватности смысла жизни:
«Реалистичность» смысла жизни, то есть соответствие смысла жизни, с одной стороны, наличным, объективным условиям, необходимым для его реализации, с другой - индивидуальным возможностям человека.
«Конструктивность» смысла жизни - характеристика, отражающая степень его позитивного (или негативного) влияния на процесс ста-новления личности и успешность деятельности человека.
Поскольку (теперь это уже представляется бесспорным фактом) смысложизненные ориентации человека не исчерпываются одной, хотя бы и очень важной идеей, жизненной целью, а представляют собой структурную иерархию «больших» и «малых» смыслов, мы выделили и охарактеризовали различные типы структурных иерархий смысла жиз-ни, различающиеся по уровню адекватности (Чудновский, 1999). По мере того, как накапливался фактический материал по данной проб-леме1, становилось резонным и целесообразным выделить еще одну
1 Отметим здесь две успешно защищенные диссертации - Т.В. Максимовой «Смысложизненные ориентации как фактор становления индивидуального стиля педагогической деятельности» и Е.А. Максимовой «Смысл жизни как фактор педагогического творчества», а также находящиеся сейчас в разработке диссертационные исследования Е.В. Мартыновой «Роль смысложизненных ориентации в профессиональной подготовке студентов педвузов», Е.В. Киселевой «Психологическая структура смысложизненных ориентации учителя», Л.И. Сутор9
характеристику смысла жизни и ввести понятие «оптимальный смысл жизни». Дело в том, что в понятии «адекватность смысла жизни», со-единяющем в себе его «реалистичность» и «конструктивность», главным является признак соответствия смысла жизни внешним и внут-ренним факторам. Но человек нередко действует не в рамках обычного «соответствия» - он максимально реализует свои возможности, достигая высоких результатов как в конкретной деятельности, так и в раскрытии собственной индивидуальности. В литературе этот факт опи-сан как противопоставление «будничного» и «высшего» Я. Привыкая действовать на уровне будничного, «житейского» Я, он в большой мере оставляет нераскрытым психологический потенциал собственной ин-дивидуальности (Бодалев, 1997). Оптимальный смысл жизни можно охарактеризовать как гармоническую структуру смысложизненных ори-ентации, существенно обусловливающую высокую успешность в раз-личных областях деятельности, максимальное раскрытие способностей и индивидуальности человека, его эмоциональный комфорт, про-являющийся в переживании полноты жизни и удовлетворенности ею. Рассмотрим некоторые «составляющие» данного феномена.
«Ситуационный» аспект оптимального смысла жизни. Оптималь-ный смысл жизни, будучи динамической структурной иерархией, может существенно изменяться под влиянием ситуации, тех или иных условий. Жизнь сложна и порой преподносит сюрпризы, не всегда при-ятные. Серьезная болезнь, потеря близкого человека, резкое измене-ние социального статуса существенно меняют условия существования. Как в этой ситуации «не уронить себя», не потерять тот «стержень», который делал жизнь осмысленной? В годы Великой Отечественной войны рассказывали о лейтенанте, который в ужасных условиях окопной жизни носил на гимнастерке белый воротничок. И это не было капризом франта, оригинальничанием, стремлением выделиться. Белый воротничок был одним из «инструментов», помогающих сохра-нить свое достоинство, самоуважение, держать себя в постоянной мо-билизационной готовности - и в какой-то мере это был вызов судьбе: нечеловечески трудная ситуация, постоянный, ежедневный и ежеми-нутный поединок со смертью не заставит меня сломаться. Я такой же, каким был вчера и каким буду завтра. Феномен «белого воротничка» был проявлением оптимального смысла жизни
Социальные катаклизмы, резкое изменение привычных стереоти-пов могут существенно сказаться на характере смысложизненных ори-ентации человека. Произошедшие в последнее время коренные социминой «Роль конфликтных ситуаций в становлении смысложизненных ориентации учителя» и целый ряд работ, опубликованных в I—III сборниках материалов симпозиумов по проблеме смысла жизни (1997, 2001, 2002) и в журнале «Мир психологии» (2001, № 2).
10
альные изменения в нашем обществе у многих вызвали психологический шок: «сломался» смысл жизни. Оказалось, что множество людей в течение многих десятилетий отдавали свои силы, энергию, саму жизнь ради цели призрачной, «декоративной», недостижимой. Жизнь поста-вила перед необходимостью пересмотреть сложившиеся взгляды и убеждения, выработать свое отношение к новой социальной ситуации. В этих условиях нередко проявляется «инертность» смысла жизни: пос-ледний, как мы полагаем, способствует становлению относительной независимости от обстоятельств, однако в данном случае происходит чрезмерная «эмансипация от них», отрыв от реальности. Человек ста-новится рабом устаревшей идеи и основанной на ней жизненной цели. И трагедия не только в том, что идея устаревает. Еще трагичнее стрем-ление всеми силами «защитить» ушедшее, всеми средствами реаними-ровать его, сделать возвращение прошлого смыслом своей жизни
Возрастной аспект оптимального смысла жизни. В настоящее время есть ряд публикаций, в которых затрагивается возрастной аспект смысла жизни, в том числе опубликованная Психологическим журналом ин-тереснейшая работа Г.А.Вайзер (1998), в которой излагаются результа-ты экспериментального исследования особенностей становления смысла жизни в подростковом и пожилом возрасте. Автор получил данные о том, что периоды взросления и старости в современных условиях ха-рактеризуются «двойным кризисом» - возрастным и социальным, ко-торые взаимодействуют и как бы накладываются один на другой. В на-стоящем сообщении нас интересует возрастной аспект именно опти-мального смысла жизни. Можно полагать, что каждый возрастной период вносит своеобразный «вклад» в процесс поиска и становления оптимального смысла жизни. Разумеется, детство не является временем его активного поиска, тем не менее это период интенсивной под-готовки «психологической почвы», на которой затем происходит его становление. В работах Н.С. Лейтеса (1997) в свое время было убеди-тельно показано, что раннее развитие способностей ребенка может в известной мере предопределить всю его дальнейшую жизнь, становление и реализацию его самой главной жизненной цели (Методика диаг-ностики, 1997). Еще большее значение для выработки такой цели име-ет раннее усвоение нравственности. Разумеется, такое усвоение может происходить не только с «положительным», но и с «отрицательным» знаком.
Подростковый возраст - время, когда происходит как бы «отмена» прежних ценностей и стремлений и «разравнивается площадка» для будущего «смыслостроительства»; время, когда сосуществуют парадок-сально противоположные смыслы, время «конгломерата» смыслов, которые еще не стали устойчивой иерархией и, вместе с тем, суще-ственно обусловливают характер дальнейшего «смыслостроительства».
11
Юность - период активного поиска именно оптимального смысла жизни, который осложняется одним парадоксальным обстоятельством: выбор главной линии жизни приходится на ту пору, когда у человека еще недостаточно жизненного опыта и знаний, а образовательный процесс в школе и вузе мало готовит молодого человека к ответствен-нейшему шагу - выбору «главной линии» своей жизни. Проведенное Т.В.Максимовой (2001) анкетирование молодых учителей показало, что более половины из них прежде не задумывались о смысле соб-ственной жизни. Об этом свидетельствует и тот факт, что по данным специальных исследований значительное число студентов педвузов не планируют работать по специальности после его окончания. То есть имеет место диссонанс между смысложизненными ориентациями сту-дентов и направленностью их профессиональной подготовки. Анало-гичные факты имеют место и в вузах другого профиля.
Зрелость - период стабилизации личности, период, когда уже на-коплен значительный жизненный опыт и, вместе с тем, сохраняется достаточно далекая жизненная перспектива. Однако характер такой стабилизации существенно обусловлен своеобразием формирования смысложизненных ориентации на предыдущих возрастных этапах. В ряде случаев период зрелости может быть временем «ломки» смысложиз-ненных ориентации и поиска нового жизненного смысла.
В этой связи можно выделить различные типы изменений смысло-жизненных ориентации на протяжении жизни человека:
- эволюционные, постепенные изменения, частично затрагивающие структуру смысложизненной иерархии, но не нарушающие ее основы, главного компонента иерархии. При этом видоизменяется, но не исчезает «главная линия» жизни;
- эволюционные изменения, постепенно приводящие к качествен-ному преобразованию структурной иерархии смысла жизни;
- революционные изменения, крутые повороты в жизни человека, приводящие к «ломке» прежней структурной иерархии, что имеет два следствия:
а) создание иерархической структуры нового типа и появление новой «главной линии» жизни;
б) исчезновение иерархической структуры смысла жизни, замена ее «конгломератом» смыслов (Чудновсшй, 1999).
По-видимому, одним из условий становления оптимального смысла жизни является наличие «сквозной линии жизни», в той или иной форме проходящей через все возрастные этапы, изменяющейся в деталях, второстепенных звеньях структурной иерархии и не затрагивающей ее основы. Вместе с тем, следует подчеркнуть от-носительность этого условия. «Сквозная линия» жизни может содержать в себе и деструктивные тенденции, которые в конце концов
12
приводят к осознанию неадекватности смысла жизни и потере жизненной перспективы.
Старость. Остановлюсь более подробно на этом периоде по двум причинам. Во-первых, потому, что сам нахожусь на этом возрастном этапе, а это делает возможным использование результатов «самоисследования». Во-вторых, потому, что старость - совершенно особый период в жизни человека. Можно возразить, что каждый возраст имеет свои неповторимые особенности. Да, но старости присущи особые уни-кальные черты, не характерные для всех предыдущих возрастов.
Прежде всего, это период, когда процессы инволюции становятся ярко выраженными и начинают преобладать в жизни и деятельности человека.
С этим связаны существенные изменения в психической жизни че-ловека, в частности, изменения в его самооценке, преимущественно в сторону ее снижения. В отличие от всех других возрастов, для которых характерна тенденция развития, когда человек больше приобретает, чем теряет, в старости преобладающими становятся потери. Человек фиксирует в своем сознании, что сегодня он уже не может сделать то, что делал вчера, и резонно полагает, что завтра эта тенденция продол-жит свою разрушительную работу.
Для старости характерен все более суживающийся круг общения. Уходят близкие, родные, друзья, коллеги. Для научного работника осо-бое значение имеет уход крупных ученых-исследователей, труды кото-рых и непосредственное общение с которыми составляли существен-ную часть его собственной жизни и способствовали становлению его смысложизненных ориентации. При этом каждое такое печальное событие - не просто потеря, но и напоминание о приближающемся финале жизни.
Разумеется, характерным признаком старости является ожидание такого финала. Конечно, оно имеет место и в других возрастах. Даже маленький ребенок интуитивно в какой-то мере осознает этот факт, хотя, будучи не в состоянии понять и осмыслить его, старается как бы отодвинуть его на «край сознания», сосредоточившись на более оптимистическом отношении к жизни, своей и своих близких: «Пусть все-гда будет солнце! Пусть всегда будет мама! Пусть всегда буду Я!»
С возрастом мысль о конечности человеческой жизни все более оформ-ляется. Подкрепляясь множеством жизненных впечатлений, она проходит красной нитью через все возрастные этапы. Впрочем, одновременно раз-вивается и возникшая еще в детстве способность отвлекаться от этого факта, запрятывать его в глубины своего сознания, прикрывая массой дел и забот, печалей и радостей. И только в старости мысль о конечности жизни как бы встает во весь рост, становится актуальнейшим вопросом «текущей» повестки дня. С.Л. Рубинштейн (1973, с. 354-355), раскрывая
13
диалектику жизни и смерти, писал: «В силу смерти жизнь есть нечто, в чем с известного момента ничего нельзя изменить. Смерть превращает жизнь в нечто внешне завершенное и ставит, таким образом, вопрос о ее внутренней содержательности. Жизнь человека в силу факта смерти пре-вращается в нечто, чему подводится итог». Но для человека важен не только факт наличия смерти, но и ожидание ее, осознание ее неотвратимости, неизбежности приближающегося конца. Это побуждает человека подвес-ти итог собственной жизни. С этой точки зрения в данном возрастном периоде возникает наиболее благоприятная психологическая почва для проявления такого качества смысложизненных ориентации, как осмыс-ленность жизни.
Вместе с тем, в старости обычно происходят негативные измене-ния в «смыслостроительстве»: ухудшающееся здоровье, ослабление ряда психических функций, «укорочение», а то и исчезновение жизненной перспективы имеют своим следствием распад структуры смысложиз-ненных ориентации на ряд отдельных, ограниченных и приземленных жизненных смыслов. Возникает нечто подобное «конгломерату» смыслов, характерному для подростка.
Если говорить об оптимальном смысле жизни в этот период, то он может быть выражен краткой формулой: «Отступать медленно, орга-низованно, с боями». Да, старость - отступление. Но отступать можно по-разному. Это может быть паническое бегство, которое лишь ускоря-ет разрушительные процессы, или медленное отступление опытного полководца на театре военных действий: да, ситуация чрезвычайно сложна, «противник» наступает по всему фронту, то в одном, то в другом месте возникают «прорывы», куда нужно бросить «резервы», которых все меньше. И может быть, оптимальный смысл жизни в этих условиях - разумно организовать сопротивление негативным обстоя-тельствам, не только отстаивать «каждую пядь земли», но и время от времени переходить в контратаки. Нужна «перегруппировка сил», психологическая перестройка, выработка нового отношения к окру-жающему и к собственной личности.
Такая перестройка включает в себя не только учет негативных фак-торов, присущих данному периоду, но и «настройку» на его позитивные возможности: возможность «целостного» отношения к собствен-ной жизни с высоты накопленного опыта и знаний и вследствие этого восприятие конкретных обстоятельств, успехов и неудач в свете такого целостного отношения к жизни; качественные изменения в пережива-нии успехов, которые все в большей мере становятся результатом по-беды над собой, а значит, результатом самосозидания; возможности по-новому воспринимать жизнь именно потому, что приближается ее финал: как в детском возрасте свежесть и острота восприятия обусловлены тем, что ребенок только знакомится с миром, так в старости
14
своеобразие и содержательность восприятия мира обусловлены при-ближением расставания с ним.
К сожалению, в старости более остро воспринимаются и неудачи. И в этой связи становятся особенно актуальными тщательность и продуманность действий, воспитание «мобилизационной готовности» к неожиданным сюрпризам жизни. Феномен «белого воротничка» чрез-вычайно актуален в данных обстоятельствах: стремление соответство-вать максимально возможному в данных условиях уровню жизнедея-тельности, быть в согласии с самим собой, как можно дольше не сни-жать требований к себе, - пожалуй, это и есть основная составляющая оптимального смысла жизни в данный период.
Психологической перестройке в этом возрасте может способство-вать и качественное изменение жизненной перспективы. Выскажу па-радоксальную мысль: жизненная перспектива на склоне лет увеличи-вается. Прежде она была крепко привязана к настоящей, сегодняшней действительности - к наличным социальным и иным обстоятельствам, к собственным возможностям, наконец, - к состоянию здоровья. Выйдя на финишную прямую жизни, мы уже не можем видеть себя в буду-щем (за исключением ближайшего завтра). Однако «опережающее от-ражение», обращенность в будущее - слишком значимое свойство че-ловеческой природы. И вот происходит метаморфоза, изменение каче-ства жизненной перспективы. Жизнь человека в будущем все больше замещается тем, что связано с ним, но уже не является им самим -дети, внуки, правнуки, ученики, последователи, дело, которое, воз-можно, будет продолжаться. Это его опора. Сюда постепенно «перетекает» смысл жизни. Подготовка к старости, отношение к ней как к периоду, который важен не только сам по себе, но который «венчает» жизненное пространство личности - значимая составляющая струк-турной иерархии оптимального смысла жизни человека.
Оптимальный смысл жизни и проблема инвалидности. Как ясно из сказанного, каждый возрастной период характеризуется не только осо-быми возможностями, но и «ограничительными рамками», которые в той или иной мере накладывают свой отпечаток на ход «смыслострои-тельства» и обусловливают своеобразие становления оптимального смысла жизни. Еще более отчетливо этот факт выступает в проблеме инвалидности. «Я всегда самоопределялся как личность вопреки своему “врагу” - слепоглухоте, - пишет А.В. Суворов (подчеркнуто мной. - Б.Ч.). - И если в какой бы то ни было степени удалось добиться духовной и душевной “зрячеслышести”, духовной и душевной нор-мальности - оставаясь, разумеется, физически слепоглухим, - то это результат именно учета слепоглухоты. Враждебно-пристального посто-янного ее исследования, а никак не игнорирования, не попыток “за-быть” о ней» (Суворов, 2001, с. 134). В этих размышлениях отчетливо
15
выступает проблема соотношения двух феноменов дефекта и личнос-ти, соотношения сложного и неоднозначного. В работах, описывающих пациентов, страдающих логоневрозом (Некрасова, 1997; Карпова, 1997), была хорошо показана негативная сторона такого взаимодей-ствия: нарушенная речь при логоневрозе - лишь «верхушка айсберга». Тяжесть дефекта не только, а во многих случаях - не столько в нем самом, сколько в том, что он своими корнями «прорастает» в лич-ность, изменяя, деформируя ее. Дефект и деформированная им лич-ность «соединенными усилиями» усугубляют картину болезни и обусловливают трудности ее лечения.
В указанных работах фактически была создана модель личностного подхода к проблеме социореабилитации и устранения дефекта. Суть этого подхода в том, чтобы разрушить «негативный тандем», компо-ненты которого усиливают друг друга, отягощая картину болезни, и заменить его «позитивным тандемом», в котором личность становится союзником психотерапевта, во многом определяя эффективность про-цесса социореабилитации.
Тактика создания такой модели включала в себя три этапа: 1) отказ от «портрета болезни», который возникает у пациента и представляет собой навязчивую рефлексию по поводу дефекта; 2) замена «портрета болезни» «портретом неповторимости», то есть создание представле-ния о своеобразии и богатстве индивидуальности каждого пациента, его безусловной самоценности - таким образом, создаются условия для раскрытия его индивидуальности; 3) возникновение на этой осно-ве «портрета здоровья», который становится личностно принятой целью процесса лечения и способствует превращению его в сотворчество пациента и психотерапевта. Таким образом, создаются условия для переосмысления пациентом своих личностных проблем и подготовки «психологической почвы» для нового смысла жизни. Фактически главная особенность данного подхода - в максимальном раскрытии инди-видуальности человека и ориентации его не просто на новый смысл, а на становление именно оптимально возможного в данных условиях смысла жизни.
Показательна цель, которую ставит психотерапевт перед пациен-том: «Ты можешь и должен стать оратором». Заметим: не просто устра-нить дефект, не просто приобрести нормальную, свободную речь, но максимально реализовать свои возможности и выйти на уровень, су-щественно превосходящий «норму».
Этот принцип отчетливо выступает в трудах и в жизни А.В. Суворо-ва. И дело не только в том, что он, находясь в экстремальной ситуации слепоглухоты, стал доктором, профессором, членом ряда академий, и даже не только в том, что он написал много прекрасных книг. Главное, что он достиг высочайшего уровня развития личности, и прежде
16
всего потому, что видел смысл своего существования в максимально полноценной жизни, несмотря на тяжелую инвалидность: «Что поде-лать, если я с детства не вижу и не слышу, или не могу ходить, или у меня порок сердца или еще что. Так уж вышло, с этим жить. И жить не абы как, не прозябать, а именно жить, максимально полноценно с учетом вот этой экстремальной ситуации - той или иной инвалидности» (Суворов, 2001, с. 170).
Благодаря такому отношению к собственной жизни он смог достичь высшего уровня социореабилитации, на котором происходит не только нейтрализация, компенсация дефекта, но сам дефект стано-вится «союзником» человека, начинает служить ему. Так ситуация сле-поглухоты становится фактором, способствующим глубокой концент-рации внимания в исследовательской деятельности и в области само-исследования, в организации того «уединенного труда души», без которого, как подчеркивает автор, не может быть творчества и само-созидания (там же, с. 162-170).
Личностный подход к дефекту является ключом к решению проб-лемы инвалидности, а концентрированным выражением такого под-хода является построение оптимального в данных условиях смысла жизни.
Оптимальный смысл жизни и профессиональная деятельность. Про-фессиональная деятельность - одна из наиболее значимых ценностей человека - является существенным компонентом структуры его смыс-ложизненных ориентации. Достаточно упомянуть о том, что окончание профессиональной деятельности и уход на пенсию во многих случаях переживаются как личная трагедия, связанная с потерей смысла жиз-ни, что имеет далеко идущие последствия: есть целый ряд данных о том, что окончание профессиональной деятельности человека прибли-жает конец и его физического существования. Вместе с тем, как пока-зывают экспериментальные исследования (Максимова, 2001), профессиональная деятельность может занимать разное место в структуре смыс-ложизненных ориентации. Она может быть ее ведущим компонентом и составлять главный смысл существования; в других случаях професси-ональная деятельность, не являясь главным смыслом жизни, вместе с тем может быть достаточно «весомым» компонентом его структурной иерархии; наконец, профессиональная деятельность может быть «пе-риферическим» ее компонентом. В упомянутом исследовании было по-казано, что существует связь между указанной градацией и особенно-стями проявления индивидуальности человека. Вот строки из сочинения молодой учительницы: «Чтобы добиться успеха в профессиональной деятельности, нужно найти в ней нечто, близкое своей индивидуаль-ности». Действительно, как показали результаты монографического изучения отдельных учителей, в тех случаях, когда профессиональная
17
деятельность занимает значимое место в структуре смысложизненных ориентации, происходит как бы сближение, соединение требований профессии и проявлений индивидуальности. Последняя «раскрывает-ся» навстречу профессии и ее требованиям; с другой стороны, про-фессиональная деятельность, вбирая в себя неповторимые индивиду-альные черты профессионала, выходит на более высокий уровень мастерства. Профессия и индивидуальность как бы сливаются в одно целое. (Из интервью с известным актером А. Джигарханяном: «Я занимаюсь любимым делом, а мне за это еще и деньги платят».) По-видимому, эта взаимообусловленность, взаимодополнение профессиональной де-ятельности и индивидуальности - значимый фактор становления оп-тимального смысла жизни.
Если профессиональная деятельность занимает периферическое место в структуре смысложизненных ориентации, нередко возникает диссонанс между требованиями профессии и проявлениями индиви-дуальности. Последняя не справляется с требованиями профессии, либо их реализация сопровождается чрезмерным напряжением сил и так называемым эмоциональным выгоранием.
Следует отметить наличие связи между оптимальным смыслом жизни и творческим отношением к профессиональной деятельности. В прове-денном под нашим руководством исследовании Е.А. Максимовой (изуча-лась роль смысложизненных ориентации в педагогическом творчестве) было установлено, что группа творчески работающих учителей имеет существенно лучшие показатели осмысленности жизни по тесту Д.А. Леонтьева (1992). С повышением уровня педагогического творчества повышается и «статус» педагогической профессии в структуре смысло-жизненных ориентации учителя, а в своих высших проявлениях про-фессиональное творчество становится ведущим компонентом смысло-жизненных ориентации (Максимова, 2001). Были разработаны экспериментальные модели «творческого» и «нетворческого» учителя, выступающие как определенная совокупность свойств, отражающих особенности его смысложизненных ориентации, профессиональных качеств и эмоционального состояния. Учителя-«творцы» по-иному вос-принимают и осмысливают «пространство» собственной жизни, на-стоящей, прошлой и будущей. «Желаемый» возраст для них соответст-вует настоящему (в то время как представители других групп боятся или стесняются своего возраста, им хотелось бы быть моложе); они получают удовлетворение от самого процесса жизни и ценят каждый ее этап. В отличие от других учителей, которые хотели бы поскорее уйти на пенсию, творческие педагоги готовы заниматься профессио-нальной деятельностью до самого конца своей жизни. Графический тест «Пространство моей жизни» (разработанный Е.А. Максимовой), совмещенный с тестом Люшера, показал, что в отличие от нетворчес18
ких учителей у «педагогов-творцов» с возрастом увеличивается коли-чество и разнообразие цветовых оттенков, что свидетельствует о более оптимистическом восприятии жизни. По тесту «Уровень жизненной удовлетворенности» представители этой группы более чем в два раза превосходят показатели «нетворческих» учителей.
Обобщая эти данные, можно сделать вывод о том, что сущность оптимального смысла жизни - в органическом сочетании удовлетво-ряющей человека жизненной цели и удовлетворения, получаемого от самого процесса ее реализации, от «сегодняшних ее результатов». Сиюминутные результаты профессиональной деятельности работают на жизненную перспективу, а последняя освещает светом особого смысла непосредственные дела сегодняшних дней.
Наконец, следует отметить особую роль «экстремальных» профессий в становлении оптимального смысла жизни. Были получены дан-ные о том, что «экстремальность» профессии (изучались особенности смысложизненных ориентации у работников ГИБДД) может способ-ствовать формированию философского отношения к жизни, более глу-бокому пониманию жизненных ценностей, стремлению к самосовер-шенствованию (Чудновский, 2001). Рамки, ограничения, накладываемые профессиональной деятельностью, ее сложность и напряженность, порой связанная с риском для жизни, могут быть фактором становле-ния оптимального смысла жизни.
Оптимальный смысл жизни и проблема активно-преобразуюшего поведения. Естественно, смысложизненные ориентации должны быть адекватны тем ситуациям, тем реальностям и обстоятельствам, в кото-рых живет человек. Однако часть обстоятельств, и очень значительную часть, составляют те обстоятельства, которые созданы им самим, или являются результатом его деятельности. Здесь возникает проблема устойчивости личности, проблема устойчивости человека перед лицом неблагоприятных обстоятельств, его способности противостоять им и преобразовывать их. Устойчивость личности не есть пассивная, статич-ная устойчивость, она не результат пассивного приспособления к об-стоятельствам, но следствие их активного преобразования (Чудновский, 1981), результат способности человека самому создавать благо-приятные условия для реализации своей главной жизненной цели.
Здесь нельзя обойти молчанием тот факт, что в нашем обществе в течение многих десятилетий не стимулировалась активно-преобразующая деятельность человека, что особенно характерно для периода «за-стоя», суть которого не только в торможении и остановке экономического развития страны, но и в воспитании у миллионов людей пассивно-приспособительного поведения. Тоталитаризм создает удобную для себя стратегию воспитания, для которой характерны механистичность (социальные воздействия якобы непосредственно и сразу проециру19
ются на ребенка), недооценка природных предпосылок развития ре-бенка (напомним пресловутое постановление «О педологических из-вращениях в системе наркомпросов» от 4.07.1936), умаление роли субъективного начала в воспитании2 (Чудновский, 1997). Сама направленность общественной жизни, ее правила и установки стимулирова-ли развитие пассивно-приспособительного поведения. Люди старшего поколения помнят, как проходили выборы в органы государственной власти: бюллетень, в котором был лишь один кандидат, две кабинки для тайного голосования, одиноко стоявшие вдалеке, ибо считалось проявлением нехорошего тона заходить в кабину, и вся «активность» избирателя осуществляющего свой гражданский долг, заключалась в том, чтобы получить бюллетень и положить его в урну. Выборы своди-лись к этой пассивной функции, хотя отрицательные данные об «ак-тивности» избирателей приближались к 100%.
Это было время, когда человек получал указания не только о том, как выполнять производственные задания, где и когда сеять и соби-рать урожай, но и как мыслить. «Тоталитарный социализм» был благоприятной психологической почвой для формирования человека с пси-хологией «винтика» государственной машины. «Винтику» полагалось выполнять лишь строго ограниченные производственные и социальные функции, поддерживая официальную идеологию, приспосабливая свои оценки, мнения и убеждения к установкам директивных органов3.
Резкое изменение социальной ситуации в последние 15 лет принесло с собой не только гласность, свободу мнений и убеждений, но и
2 Была и другая тенденция, которая формировалась под влиянием идей и педагогической практики А.С. Макаренко и воплощалась в создании воспитательных стратегий, альтернативных «официальной» направленности воспитания.
3 В последнее время оживленно обсуждается вопрос о вине старшего поколения за прошлое. Что сказать по этому поводу? Да, в истории нашей страны были ужасные периоды сталинских репрессий, попрания элементарных человеческих прав, периоды «застоя» и формирования человека с психологией «винтика». И все же неправомерно бороться с большевизмом большевистскими методами, неправомерно полностью перечеркивать прошлое, не учитывая его сложности и неоднозначности. Что касается вины старшего поколения, то не будем забывать, что это было поколение, отдавшее миллионы жизней победе над фашизмом, создавшее мощную промышленность, добившееся больших успехов в развитии образования, науки, в освоении космоса. Другое дело -трагедия старшего поколения, состоявшая в том, что миллионы людей искренне верили в «светлое будущее» и отдавали силы, энергию, а иногда и саму жизнь ради достижения иллюзорной цели. Вместе с тем, вопрос об определенной вине старшего поколения, о его пассивном «непротивлении злу», о чрезмерной податливости прямолинейной политической пропаганде, по-видимому, должен стоять в «повестке дня» как гарантия от рецидива «тоталитарного социализма».
20
свободу предприимчивости, предпринимательства. Мы оказались внут-ренне неподготовленными к этим переменам. Это проявилось, в част-ности, в односторонней направленности предпринимательской дея-тельности, которая в основном имеет своей целью изменение внеш-них условий и достижение материального благополучия, а не изменение «внутренних» условий, не изменение себя, не самосозидание. Стал увеличиваться диссонанс между свободой и нравственностью.
Оптимальный смысл жизни и проблема нравственности. Известен парадоксальный факт: устойчивость не есть полная независимость от обстоятельств. Наоборот, она связана с укреплением зависимости, но от «более отдаленных факторов». Применительно к устойчивости лич-ности это означает укрепление зависимости от факторов, выходящих за пределы личности, ее непосредственных узколичных интересов и потребностей (Чудновсшй, 1981). Здесь прежде всего имеется в виду зависимость от нравственных ориентиров. В годы «застоя» за нравствен-ностью следили партийная, комсомольская, профсоюзная организа-ции. Нарушение нравственных норм было чревато соответствующим наказанием. Такое положение вещей мало стимулировало воспитание «внутренней», то есть подлинной нравственности.
Не нужно доказывать, что опора на «нравственные инварианты» имеет непосредственное отношение к проблеме смысла жизни, в том числе - оптимального смысла жизни. При этом следует подчеркнуть значение именно общечеловеческой нравственности, которая кристаллизует в себе конденсаты многовековой исторической памяти (Дроб-нищий, 1974). Именно общечеловеческая нравственность, ориентированная на «наиболее отдаленные факторы» и проявляющаяся в спо-собности человека «выйти за пределы» не только собственной личности, но и группы, класса и т.д., к которым он принадлежит, - создает «первооснову» оптимального смысла жизни. Проблема общечеловеческой нравственности стала особенно острой в связи с распространени-ем такого явления, как терроризм, который создает угрозу для самого существования человечества. Как ни парадоксально это может казаться на первый взгляд, психология террориста основана на некоторых нрав-ственных инвариантах: террорист служит определенной идее, которая становится для него смыслом жизни, а террористический акт - спо-собом его реализации; он выходит «за пределы» собственной личности и отдает свою жизнь, реализуя (как ему представляется) интересы «еди-новерцев»; наконец, он не сомневается, что совершает богоугодный, а следовательно, нравственный поступок.
Вспомним теорию превосходства арийской расы и гибель милли-онов невинных (Освенцим, Дахау, Бабий Яр и т.д.), теорию классовой борьбы, ставящую представителей одного класса над другим, и реп-рессии против миллионов опять же невинных людей, проповедь един21
ственно «подлинной» религии и борьбу против «неверных», вина ко-торых лишь в том, что они принадлежат к другим религиозным конфес-сиям. Вспомним 11 сентября 2001 года! Во всех этих случаях действия основываются на ущербной, «частичной» нравственности, ставящей одну группу людей над другой. Нужна нравственность, ориентирован-ная на «наиболее отдаленные факторы», нужны общечеловеческие нравственные законы. Нужны нравственные законы Земли, стоящие над партиями, идеологиями, нациями и вероисповеданиями. И нужна система, которая обеспечит реализацию таких законов, которая будет воспитывать «антитеррориста» с грудного возраста, а не тогда, когда сформировались и укоренились личностные установки, впитанные с молоком матери. Создание такой воспитательной системы более необ-ходимо, чем развитие оборонной промышленности, сельского хозяй-ства и даже информации и информационных технологий. В противном случае некого будет защищать, некого кормить и не с кем общаться. Несомненно, что непосредственное участие в создании, отработке и функционировании такой системы - одна из главных составляющих оптимального смысла жизни.
Литература
Бодалев А.А. Смысл жизни и акме человека // Психологические и философские аспекты проблемы смысла жизни. М., 1997. С. 29-33.
Братусь Б.С. Аномалии личности. М., 1988.
Вайзер ГА. Смысл жизни и двойной кризис в жизни человека // Психологический журнал. 1998. Т. 19. № 5. С. 3-14.
Дробницкий О.Г. Понятие морали. М.: Наука, 1974.
Карпова Н.Л. Основы личностно-направленной психотерапии. М.: Флинта, 1997.
Лейтес Н.С. Возрастная одаренность и индивидуальные различия. М.; Во-ронеж, 1997.
Леонтьев ДА. Тест смысложизненных ориентации. М., 1992.
Максимова ЕА. Профессиональное творчество и профессиональный смысл жизни учителя (опыт экспериментального исследования) // Мир психологии. 2001. №2. С. 149-154.
Максимова Т.В. Смысл жизни и индивидуальный стиль педагогической де-ятельности // Мир психологии. 2001. № 2. С. 114-118.
МаслоуА.Г. Дальние пределы человеческой психики. СПб., 1997.
Методика диагностики уровня эмоционального выгорания В.В. Бойко // Практическая диагностика / Под ред. Д.Я. Райгородского. Самара, 1998.
Некрасова Ю.Б. Изменения в понимании смысла жизни в процессе социо-реабилитации // Психолого-педагогические и философские аспекты смысла жизни: Материалы I—II симпозиумов. М., 1997. С. 127-139.
Обуховский К. Психология влечений человека. М., 1972.
Панина КВ. Индекс жизненной удовлетворенности // Новые методы изу-чения психологии жизненного пути. М., 1993.
Рубинштейн С.Л Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1973.
22
Суворов А.В. Совместная педагогика. Курс лекций. М.: Изд. УРАО, 2001.
Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990.
Чудновский В.Э. К проблеме адекватности смысла жизни // Мир психологии. 1999. № 2. С. 74-80.
Чудновский В.Э. Нравственная устойчивость личности. М.: Педагогика, 1981.
Чудновский В.Э. О некоторых прикладных аспектах проблемы смысла жизни // Мир психологии. 2001. № 2. С. 82-89.
Чудновский В.Э. Смысл жизни и судьба. М.: Ось-89, 1997.
Бодалев А. А. (Москва)
О некоторых важных задачах, решаемых акмеологией*
Как известно, в акмеологии одним из главных рабочих понятий является понятие акме - вершины, на которую поднимается человек в своем индивидном, личностном и субъектном развитии. Выражени-ем этой вершины обычно оказываются наивысшие уровни, которые становятся характерными для формирования каждой из систем орга-низма человека и всего его в целом. Также акме человека может проявляться в отмечаемом у него наивысшем уровне ценностных ориента-ции, конкретизирующихся в его отношениях к разным сторонам дей-ствительности и оказывающих опосредованное или непосредственное воздействие на совершаемые им поступки, которые, как правило, сви-детельствуют о нравственном калибре его личности. Наконец, формой акме у человека выступает вся совокупность образований - анатоми-ческих, физиологических, нейрофизиологических, психических и всех иных, которые позволяют ему на оптимальном для него уровне дейст-вовать в многосложном качестве субъекта познания, труда, общения.
Как сделать акмеологию менее подверженной академизму и, со-храняя в ней подлинную научность, непрерывно повышать ее практи-ческую востребованность? Представляется, что для этого необходимо: последовательно и настойчиво стремиться к достижению единства мето-дологического, теоретического, экспериментально-эмпирического и практико-ориентированного подходов при изучении феноменологии, закономерностей и механизмов развития человека на ступени ранней, средней и поздней взрослости и достижения им оптимума в этом раз-витии. Объектом при таком изучении постоянно должен быть целост-ный человек, и неукоснительно такого и никакого другого понимания конечного объекта исследования необходимо держаться, проводя кон-кретные научные акмеологические разработки.
Чтобы действительно получить такой результат - знание на уровне общего, особенного и единичного развития целостного человека на ступени взрослости, - специалистам-акмеологам необходимо целе* Работа выполнена в рамках конкурсной программы РГНФ № 02-06-0258а.
23
устремленью и научно грамотно применять комплексный подход, ко-торый позволяет познанное с позиций разных наук при изучении «от-дельностей» в различных частных системах человека интегрировать в общую целостную систему знания его и о нем как индивиде, личности, субъекте и индивидуальности. Кроме того, именно комплексный подход позволяет очень обоснованно проектировать и реализовывать капитально научно фондированную стратегию преобразования перво-начально во многом стихийного процесса развития человека, благода-ря всестороннему учету особенности его индивидуальности, в оптимальный для него во всех отношениях вариант развития.
Для достижения этой многосложной цели не обойтись, однако, и без научно грамотного применения системного подхода. Но в акмеоло-гии у него есть своя специфика, заключающаяся в том, что предмет его (человек) не имеет четкого уровневого строения и представляет собой онтологически неоднородную, но функционально единую и приводимую к оптимальному состоянию систему. При этом акмеоло-гия имеет дело не с искусственной или естественной системой, а с самим механизмом и способом перехода во многом стихийно сложившегося состояния и качества системы (наличного уровня развития че-ловека) к оптимальному, от реального к идеальному с помощью мо-делирования сущности последнего и его практического достижения.
Для успешного решения сформулированной выше задачи необы-чайно важны также всесторонняя разработка и правильное примене-ние субъектного подхода, ориентирующего взрослого человека на до-стижение оптимума в своем развитии. Конкретно это означает свободное владение им внешними и внутренними условиями своей жизнедея-тельности, результатом которого оказываются не только сохранение, но и укрепление своего физического здоровья как основы высокой трудоспособности, ответственное отношение к созданию семьи и воспитанию детей, непрерывное профессиональное совершенствование в избранной в качестве главной сфере трудовой деятельности.
О действительном наличии именно такой субъектности, с точки зрения акмеологии, обязательно будет свидетельствовать создание у человека качественно высокой по своему уровню развития Я-концеп-ции, объединяющей объективную оценку им своего наличного физи-ческого состояния, достоинств и недостатков своего ума, воли, чувств, особенностей интересов, сформированноcти способностей, своеобра-зия характера, имеющихся притязаний, планов и способов их осуществления, а также степени их соответствия общественно и личностно значимому смыслу жизни.
Постижение характера детерминизма в акмеологии должно быть целенаправлено на то, чтобы познание внутренних закономерностей развития человека было самым тесным образом сопряжено с интенси24
фикацией процесса его последующего развития в направлении дости-жения оптимума и обязательного выявления и привлечения факторов, работающих на эту цель. Вместе с тем (и акмеология ориентирует на это), главным системообразующим фактором и постоянным анали-затором своего развития должен быть сам человек, а роль механизма его саморазвития должна реализовываться через осуществляемые им самопланирование, саморегуляцию и самоорганизацию. При этом ак-меология призывает не упускать из виду, что развивающийся вширь и вглубь и идущий по восходящей процесс развития человека имеет и всегда будет иметь двойную детерминацию - внутреннюю и внешнюю. И для взрослого человека первой в этом процессе, согласно акмеоло-гическим наработкам, должна принадлежать решающая роль.
В основных проявлениях акме человека имеется в виду, что послед-ний, проходя свой жизненный путь, в определенных точках его дости-гает пика своего развития как живой организм (индивид), как слож-ный ансамбль или система отношений (личность) и как совокупность всех своих образований, которые, проявляясь в сложнейших взаимосвязях и в динамике, позволяют ему быть максимально продуктивным субъектом одной или нескольких деятельностей.
Другим показателем достигнутого человеком акме являются не кон-кретные параметры его индивидного, личностного или субъектного развития, а имеющие реальные формы выражения духовные или ма-териальные результаты его поступков или деяний, оказывающихся большим или меньшим вкладом в основные ценности жизни и культуры.
При этом на понятийном уровне содержательно определяя акме и в крайне общем виде характеризуя основные формы его проявления, то есть выделяя и разграничивая его главные ипостаси, мы постоянно сталкиваемся с проблемами, которые еще ждут своего решения. Пред-ставляется, что следует определить острые и вместе с тем в теорети-ческом и практическом отношении значимые проблемы:
1) с помощью системного подхода и применения объективных мето-дов выявить и свести в интегральные образования индивидные характе-ристики человека, которые с высокой долей вероятности позволяют ут-верждать, что он действительно достиг своего биологического акме;
2) с помощью этого же подхода, но уже привлекая понятийный аппарат и методический инструментарий других наук, научиться доказательно выявлять на уровне общего, особенного и единичного достижение человеком в своем развитии личностного акме. Поскольку, когда имеется в виду личностное акме, прежде всего принимается во внимание усвоение человеком основных нравственных ценностей и следование им в поведении, то при выявлении действительных нравственных основ поступков каждого человека всегда приходится решать очень непростую диагностическую задачу;
25
3) такую же задачу, и снова на уровне общего, особенного и единич-ного, необходимо научиться решать в отношении достижения челове-ком субъектного акме. Даже если иметь в виду только профессиональное акме, то у лиц, работающих в сфере «человек - человек», оно будет иметь одни характеристики, у тех, кто трудится в сфере «человек -техника», - другие, у работающих в сфере «человек - знаковые системы» - третьи и т.д.
При решении названных проблем возникает необходимость ответа на труднейший вопрос: что считать бесспорными показателями достигнутого человеком оптимума в развитии его как индивида, как лич-ности и как субъекта? Ведь континуум, очень небольшое звено в кото-ром составляет индивидуальность каждого человека, фигурально гово-ря, уходит в бесконечность.
Сейчас уже совершенно очевидно, что политические, экономические, правовые и многие другие аспекты социальной обусловленности бытия человека и изменений, которые в нем происходят в современном обществе и особенно в России, заключаются не столько в опреде-ленности разных видов внешней детерминации, сколько, напротив, в ее неопределенности, противоречивости, непредсказуемости, исчез-новении в прошлом устойчивых и ставших привычными форм воздейст-вия. Основная тенденция развития человечества в настоящее время -это все более усиливающаяся и делающаяся все более явной переброска процессов принятия основных решений, от которых зависит жиз-недеятельность человека и их осуществление, с уровня социальных институтов, которые гарантировали благопристойным образом все главные составляющие бытия человека и работали на его развитие, на его - человека - индивидуальный уровень.
Отсюда все возрастающая роль самого отдельно взятого человека и общественная, а не только абстрактно-гуманистическая потребность в его совершенствовании и прежде всего - в формировании у него способности правильно оценивать сущностные особенности различных изменений, возникающих в микро-, мезо- и макросоциумах, в кото-рых протекает его жизнь, прогнозировать характер последствий, кото-рые они несут, в частности, лично для него, и оперативно вносить коррективы в свою деятельность и отношения, которые не только стра-ховали бы его индивидную, личностную и субъектную составляющие от кризисов, но и означали бы выявление и мобилизацию ранее не использовавшихся физических и психических ресурсов для дальней-шего саморазвития.
Важнейшим условием формирования у человека постоянно дей-ствующей установки на решение этой имеющей и общественное, и личное значение задачи, содержательный характер которой по мере продвижения человека по жизненному пути постоянно претерпевает
26
изменения, является формирование у него отношения к себе как к ценности и обязательно убежденности в том, что важнейшим спосо-бом утверждения ценностного начала в себе выступает постоянное свер-шение поступков и деяний, духовные и материальные результаты ко-торых работали бы на сохранение и приумножение общечеловеческих ценностей, и что одновременно практическое осуществление этой высоконравственной цели имеет и другой, более общий психологи-ческий результат - продвижение человека в сторону достижения оп-тимума в своем развитии.
И здесь надо иметь в виду, что развитие всех составляющих орга-низм человека систем и образующих его личность, а также характери-зующих его как субъекта, никогда не идет равномерно. Хотя человек целостен, его развитие, так же как и его инволюция, идут гетерохрон-но. И эта гетерохронность из-за различий в наследственности, врож-денных особенностей, специфичности в каждом случае прижизнен-ных влияний, направлений активности и ее интенсивности со сторо-ны самого человека является еще одной дополнительной причиной, усложняющей точность констатации факта достижения акме каждым конкретным человеком, если иметь в виду его индивидное, личност-ное и субъектное развитие. У разных людей могут не совпадать время достижения того или иного акме, их продолжительность, широта проявления, если опять иметь в виду индивидное, личностное и субъект-ное развитие человека. И важно научиться правильно их фиксировать.
Выше речь уже шла о том, что, с одной стороны, проявлением акме у человека выступает само его развитие как индивида, личности, субъекта, когда каждое из них по отдельности или все они во взаимосвязях друг с другом достигают наиболее высокого в этом развитии человека уровня. Но, с другой стороны, - и об этом тоже говорилось выше, - акме человека может иметь конкретные, так сказать, выне-сенные вовне формы выражения, например, личностное акме - в по-ступках, имеющих значительные последствия как для человека, так и для общества, а субъектное акме - в его деяниях, объективирующих-ся в его духовных или имеющих овеществленное воплощение творени-ях, свидетельствующих о его наивысших достижениях в той области или областях деятельности, которым он посвятил себя.
Континуум форм проявления как личностного, так и субъектного акме людей в реальной жизни оказывается очень протяженным. И крайне многообразными и качественно различными оказываются и содержа-тельные характеристики и личностных, и субъектных акме. Поэтому возникает еще одна задача для акмеологии: достаточно убедительно установить, является ли поступок, совершенный человеком, имеющий признаки неординарности для поведения этого человека, его лич-ностным акме, или он только, так сказать, иллюзия его? И можно ли
27
считать конкретный результат деятельности человека, воплотившийся в каком-то творении его ума, чувств, воли и рук, превосходящем сво-им новаторством и оригинальностью все, что он создавал до этого, его субъектным акме, или это никак не является качественным скач-ком в его творчестве?
Представляется, что объективно, наиболее близко к истине эту за-дачу не сможет решить ни сам человек, определяя свое личностное и субъектное акме в их реальном выражении и в их значении для самого себя и для окружающего его социума, ни его коллеги по той деятель-ности, которой он занят, особенно в тех случаях, когда созданное им своей необычностью резко отличается от того, что по своим характе-ристикам стало привычным и принимается за норму не только колле-гами, но часто и всеми современниками.
Например, является ли подписание Беловежского соглашения и пос-ледовавшее за этим разрушение Советского Союза, совершенное всем известными деятелями, которое они почему-то называют революцией, их субъектным акме? (Напомним: на референдуме перед названными со-бытиями народы Советского Союза высказались в пользу его целостнос-ти.) Или шумный провал премьеры лучшей оперы Ж. Визе «Кармен» в Париже - это разве не яркий показатель того, как могут ошибаться люди в оценке оптимума в профессиональных деяниях Мастера?
Между прочим, и сам человек может считать своими выдающими-ся достижениями вовсе не то, что в его деятельности является дей-ствительно новаторским и неординарным вкладом в ценности жизни и культуры. Например, И. Ньютон самыми главными в своем творче-стве считал не великие открытия, которые он сделал в физике и мате-матике, а написанные им трактаты на богословские темы. А знамени-тый государственный деятель Франции кардинал Ришелье был убеж-ден, что его деяния во внешней и внутренней политике страны - это рутина, а его нерядовое амплуа - это драматургия. В действительности же его потуги в этой области свидетельствовали только, мягко говоря, о его заурядности. И наш выдающийся композитор А.К. Глазунов счи-тал себя талантливым дирижером, хотя таковой талант, по свидетель-ствам современников, у него начисто отсутствовал.
Помимо всех вышеизложенных соображений, относящихся к фе-номену акме (вершины или оптимума) в развитии человека, а также его выражению в реальных духовных или вещественных результатах, способам его констатации, действительной или мнимой, мере его осоз-нания и характера оценивания, в настоящее время в связи с глубоки-ми, достигающими уровня качественных изменениями, произошед-шими в политике, экономике, праве, нравственности и в других обла-стях, определяющих жизнедеятельность наших сограждан, все острее встает проблема их поступков и деяний и, так сказать, материализо28
ванных результатов последних, которые в советское время в объем понятия акме не входили. В теперешних условиях взаимопроникнове-ния бюрократического и криминального капитализма, когда предме-том поклонения стали частная собственность и тесно связанные с ней деньги, достигающими оптимума в своем развитии стали считаться люди, владеющие наибольшей недвижимостью и сколотившие боль-шие капиталы. В качестве иллюстрации к высказанному положению можно привести истории B.C. Черномырдина, который, ряд лет воз-главляя российское правительство, стал миллиардером, или Б.А. Бере-зовского - члена-корреспондента АН СССР, который, уйдя из науки в частный бизнес, превратился в преуспевающего предпринимателя и владельца большого капитала. Аналогичные примеры нетрадиционно-го для России акме наших сограждан после 1917 года легко вспомнить, имея в виду конкретных персонажей, подвизающихся на эстраде, в спорте, на телевидении, в конкурсах красоты и др.
Представляется, что правильное решение поставленной выше про-блемы, учитывая и произошедшие в России в последние 15 лет измене-ния, предполагает обязательное определение, является ли сделанное че-ловеком и оцениваемое как его акме вкладом в ценности жизни и культу-ры. Если оно по всем основным своим показателям таковым не оказывается, то это - псевдоакме. Вместе с тем, в сообществе людей во все времена отдельные его представители осуществляли и продолжают осуществлять деяния, позитивная важность которых для человечества дает себя знать намного позже их свершения. И говорить о достижении ими акме, являю-щегося вкладом в культуру, понимаемую в широком смысле, при жизни авторов этих свершений бывает невозможно. Как известно, именно так случилось с творчеством Ван Гога, умершего в нищете, со сделанными Вегенером открытиями движения материков, с демокритовым предвос-хищением атомного строения вещества.
Все сказанное выше, рассматриваемое в совокупности, свидетельствует о том, насколько непростой оказывается проблема акме и сколько не-проясненных до конца аспектов она в себе несет. Естественно, что усвое-ние всех этих общих положений, наработанных в акмеологии, и реализа-ция их в форме выстраивания конкретной стратегии, отбора тактик и выражения их отдельными людьми в тех или иных действиях, подводя-щих их к осуществлению более или менее осознаваемого и отнюдь не приземленного обывательского смысла жизни, - задача, даже если они взрослые люди, очень непростая, тем более, что уровни их индивидного, личностного, субъектно-деятельностного развития всегда сильно разнят-ся. Снятие этих трудностей, наряду с другими средствами, возможно пу-тем овладения созданными к настоящему времени и проверенными на эффективность в отечественной акмеологии методами качественной оценки и количественного измерения личностного и профессионального разви29
тия, технологиями совершенствования названных видов развития, также дающими высокий результат, и обязательно - акмеологическими техно-логиями помощи человеку в организации и осуществлении им самим своего личностного и профессионального развития.
Сосланд A.M. (Москва) Смысл смысла
Встраивание концепта смысла в любой психологический дискурс может быть рекомендовано со множества позиций: оно обогащает, уг-лубляет, укрупняет, обновляет любой дискурс. Разговор о смысле делает любой текст более привлекательным. Наша задача - рассмотреть в этом тексте понятие «смысл» с точки зрения его привлекательности. Здесь мы продолжаем разговор об аттрактив-анализе, методе анализа гуманитарного текста, который разрабатывается нами в целом ряде публикаций (Сосланд, 2001, 2003).
Привлекательность текста. Что вообще делает привлекательным тот или иной текст? С проблемой аттрактивное™ художественной литерату-ры все обстоит достаточно ясно. Беллетристика не может не быть привле-кательной - в этом смысл ее существования как культурной практики. Привлекательность художественной прозы или поэзии так или иначе имеет в своей перспективе некое, по выражению Р. Барта, «удовольствие от текста». Другое дело философия и психология. По некоему умолчанию принято считать, что эти роды письма не должны быть привлекательными. Принято считать как нечто само собой разумеющееся, что «нравиться читателю» - это удел художественного текста. Философ, психолог, фи-лолог не ставят перед собой задачу привлечь читателя, подобно тому, как это делают поэт и беллетрист. Их задача - трансляция идей в относитель-но ясном и адекватном виде, и не более того. Ориентация на «удоволь-ствие от текста» им как бы изначально чужда. Такой фактор, как аттрак-тивность, обычно не берется в расчет при анализе работ в «науках о духе».
Об аттрактив-анализе. Именно это обстоятельство мы хотим поста-вить под сомнение. Для нас ясно, что главным делом философа, психоло-га, а также, по-видимому, искусствоведа является соблазнение читателя. Аттрактивность в их трудах вовсе не отсутствует, она как бы вытесняется, присутствует то в явном, то в латентном виде. Полагаем, что очень важно создать концептуальный аппарат, методологию, которая позволила бы нам осуществить содержательный анализ текста именно на предмет вы-явления стратегий привлечения внимания читателя. Методологический аппарат, который создается под эти задачи, назван нами аттрактив-ана-лиз. Цель его - создание возможности для понимания той стратегии, которую автор философского текста так или иначе выстраивает, пресле30
дуя вполне тривиальную задачу. Она заключается в том, чтобы его чита-ли, а прочитав - полюбили. Здесь мы отчасти развиваем идеи, обсуждав-шиеся в известной работе Ж. Бодрийяра «Соблазн» (2000).
Анализ текста на предмет его «привлекательности» построен на прочтении как явных, так и скрытых посланий автора. Эти послания обращены к читателю и содержат в себе некое повествование о самом авторе, некий эскиз его образа. Читатель философского текста отожде-ствляет себя с автором этого текста, равно как и с незримым его геро-ем, совпадающим с образом автора. Это предположение выглядит прав-доподобно уже по той простой причине, что отождествляться читате-лю просто больше не с кем.
Данный текст мы рассматриваем как одну из публикаций, касающихся нашего нового методологического подхода. Ясно, что «каналы привлекательности» разнообразны, и в других публикациях мы их от-части уже обсуждали.
Смысл и интересное. Разговор о смысле - это всегда разговор об «интересном» (см.: А. Шопенгауэр, Я. Голосовкер, М. Эпштейн). Ат-трактивный текст - это в первую очередь текст, который интересен читателю. Интересное, разумеется, - крайне неспецифическая ка-тегория. Все же известны попытки его так или иначе определить. Так, А. Шопенгауэр отчетливо противопоставил «интересное» и «прекрасное»: «Часто драма или роман пленяют нас интересным, но вместе с тем страдают таким полным отсутствием прекрасного, что нам потом стыдно потери времени» (Шопенгауэр, 1997, с. 406).
Прекрасное определяется на определенной дистанции, в позиции вненаходимости, в то время как интересное погружает нас в ткань воспринимаемого, эту позицию уничтожает. «Борьба» «интересного» и «прекрасного» - это, в сущности, борьба дистанций по отношению к тексту. Интересное погружает нас в текст не в последнюю очередь по-средством механизма отождествления.
Другой автор, Я. Голосовкер, посвятивший этому концепту специальное исследование, пытается выявить различные виды и типы инте-ресного. Вот что он пишет: «Интересное - как любопытное, необыч-ное, необычайное, небывалое, - как нечто новое, оригинальное, удивительное, сверхъестественное, чудесное, чудовищное, - как ужа-сающее, потрясающее (то есть любопытное с ужасом), - “интересное” - как все, что сверх нормы: Квазимодо, античная Химера, джин-ны» (Голосовкер, 1998, с. 76).
Здесь важен также и аспект некоего противоречия. Привлекает пре-пятствие, которое подлежит преодолению. Мы переживаем интересное только тогда, когда наблюдаем за тем, как преодолевается препят-ствие. «Интересно преступное как нарушение запретного. Наш интерес к криминальной литературе, особенно - к убийству, несомненен, как
31
бы его ни бранили. Интересен злодей, но не само злодейство. Интере-сен палач, невзирая на страх и нравственное отвращение к палачу: интересен роман с палачом» (там же, с. 76).
Классификация, предложенная Я. Голосовкером, скорее вызывает множество вопросов, чем дает ясные ответы. Во имя научной схемати-ки построения мы, распределяя «интересное» по родам и видам, могли бы создать, например, такую схему: 1) ментально- или интеллекту-ально-интересное; 2) соматически-интересное; 3) этически-интересное, куда относятся интересы чести, достоинства, принципа, убежде-ния и т.п., а также «интересное» проповеди. При этом становится ясно, что сферы интересного весьма разнообразны. Они охватывают многие области человеческой деятельности, кроме, пожалуй, одной. Нигде не встретишь описания регламентированного монотонного трудового про-цесса. Скорее всего, роды интересного проходят по разряду развлече-ний. Именно досуг заполнен «интересным».
Среди означенных родов «интересного» мы могли бы усмотреть также и его виды, например:
1. Индивидуально-интересное и коллективно-интересное, куда от-носится и «зрелище-как-интересное»: движение толпы, парад, театр, кино.., а также «подвиг»: спасение утопающего или погибающего в горящем доме.
2. Исходя из атональной культуры эллинизма, возрождаемой в на-стоящую эпоху в виде состязаний и соревнований, мы могли бы ввести как особый вид: спортивно-интересное.
3. Так же, как особый вид, в нашу схему включились бы: эстетически-интересное и научно-интересное - и в аспекте науки как бескорыст-ного знания, как бы возрожденного «гнозиса», и в аспекте утилитар-ном как нечто практически применимое.
4. В эту схему вошло бы и эротически-интересное. Последнее, равно как и все предыдущие виды, присуще как ментально-интересному, так и соматически-интересному (роды). Что же касается этически-ин-тересного, отдельные виды интересного могут в него включаться либо не включаться, так как «интересное» в принципе находится вне этики. Тем не менее само «этически-интересное» существует: «Отец Сергий» Толстого - этически-интересен. Этически-интересны также принц Гамлет и доктор Фауст (там же, с 78).
Другой автор, воспевший «интересное», - М. Эпштейн - пытается определить его значение в научном контексте, подчеркивая, что «игра между двумя полюсами одной модальности, возможным и невозмож-ным, переход наименее возможного в наиболее возможное - вот что составляет феномен интересного. Так, интересность научной работы или теории обратно пропорциональна вероятности ее тезиса и прямо пропорциональна достоверности аргумента. Самая интересная теория
32
- та, что наиболее последовательно и неопровержимо доказывает то, что наименее вероятно. Например, вероятность того, что человек воскреснет после смерти, исключительно мала, и теория, которая убеди-тельно доказала бы возможность воскрешения, была бы в высшей сте-пени интересна (Эпштейн, см. интернет-публикацию).
Нет сомнения в том, что житейский интерес любого исследователя формируется раньше научного. Он не может не влиять на интерес к тексту. Интересное формируется в определенном поле напряжения меж-ду разными полюсами. Оно в известной степени связано с пережива-нием двойного аффекта. Этот концепт в свое время привлек внимание Л.С. Выготского (1986, с. 245 -271). М. Эпштейн так пишет о его бинар-ности: «По мере того, как вероятность тезиса растет, а достоверность аргумента падает, теория становится менее интересной. Наименее инте-ресны теории: 1) либо доказывающие самоочевидный тезис, 2) либо приводящие шаткие доказательства неочевидного тезиса, 3) либо, что хуже всего, неосновательные в доказательстве очевидных вещей. Таким образом, интересность теории зависит не только от ее достоверности, но и от малой вероятности того, что она объясняет и доказывает. Интерес-ность - это соотношение, образуемое дробью, в числителе которой сто-ит достоверность доказательства, а в знаменателе - вероятность доказуе-мого. Интересность растет по мере увеличения числителя и уменьшения знаменателя. Чем менее вероятен тезис и чем более достоверен аргумент, тем интереснее научная идея» (Эпштейн, см. интернет-публикацию).
Соотношение смысла и интересного определяется вполне понят-ными соображениями. Неинтересное не может формировать индивидуальных смыслов. По отношению к любому предмету, факту, собы-тию (сингулярности) смысл является фактором, пробуждающим ин-терес, делающим эту сингулярность интересной.
Превращение и улучшение. Стоит наметить метафоры, проясняющие смысл смысла. Смыслополагание может рассматриваться через метафору некоего колдовства, подобно тому, как в сказке происходит превращение в золото предмета, к которому прикасается волшебная палочка. Наполненный смыслом объект или род деятельности занима-ет новое место в экзистенциальном пространстве. Превращение это затрагивает также свойства предмета, действия, идеи и т.д., подверг-шиеся процедуре смыслополагания. Бессмысленное - не завершено, не вызывает интереса, непривлекательно. То, что обретает смысл, ста-новится самодостаточным, «интересным», привлекательным.
Имеет смысл ввести в связи с этими соображениями один концепт. Он, полагаем мы, должен отражать некие неспецифические процессы улучшения безотносительно к тому, что и как улучшают. Его неспеци-фичность совпадает с неспецифичностью самого понятия «смысл». Итак, бонумизация (bonum лат. - добро) - всякого рода глобальный проект
33
социально ориентированного улучшения и деятельность, с ним свя-занная. Он обозначает движение от аксиологически отрицательного к аксиологически положительному полюсу, проще говоря, от «дурного» к «хорошему». Улучшение происходит всегда через некое преодоление. Возможна, к примеру, внешняя и внутренняя бонумизация. Пример первой - социальная революция, второй - психотерапия. Реализация бонумизационного проекта возможна как через крупномасштабные действия, так и как результат, к примеру, «проповеди малых дел» в толстовском духе. Известный слоган «Красота спасет мир» является, с этой точки зрения, бонумизационной сентенцией. Таким образом, мы имеем дело с концептом, который позволяет нам объединить в одно целое весьма разные, на первый взгляд, практики. Простота, даже не-которая тривиальность вкупе с определенной оптимистической установкой делают его, на наш взгляд, вполне привлекательным.
Смысл как предмет символического обмена и коммуникации. В литера-туре и мифологии описаны ситуации искушения личности бессмыслен-ными преимуществами и богатствами, предлагаемыми в обмен на напол-ненные смыслом идеалы, принципы и т.д. Мифологическим прототипом возможности «обмена» смысла на что-либо иное является, например, искушение Христа сатаной в пустыне. Замыкание смысла - одна из важ-нейших функций, обеспечивающих адекватную коммуникацию. Общие смыслы позволяют осуществить полноценный выбор коммуникационных партнеров. Выбор жизненных смыслов - всегда важнейший идентифика-ционный шаг, без которого полноценная коммуникация невозможна.
Терапевтический смысл смысла. Осуществление выбора производит определенное транквилизирующее действие. Прекращение поисковой тревоги, фиксация на принятом решении являются безусловно анксио-литическими обстоятельствами. Однако речь идет не о пассивной тран-квилизации, лишающей активности и инициативы. Снимающий тре-вогу эффект сочетается здесь с определенной активизацией. Удавшееся замыкание смысла не просто «успокаивает», но и «укрепляет».
К «терапевтическому» примыкает и компенсаторный смысл смысла. Наличие смысла может компенсировать любые нехватки с точки зрения интеллектуального, карьерного и вообще социального преуспеяния. Акт смыслополагания, примененный к делам и вещам незначительным, в структуре престижной иерархии компенсирует это обстоятельство.
Терапевтический контекст анализа смысла позволяет ввести в обо-рот концепт «экзистенциального преуспеяния» в противовес преуспея-нию карьерному, материальному и т.п. Можно вести речь о «смысло-вой карьере». Так что еще один из «смыслов смысла» можно обозна-чить как «компетиционно-иерархичесшй».
Также в терапевтическом контексте смысл может рассматриваться как психологическая защита. Наличие смысла носит характер защиты личнос34
ти от самых разных патогенных влияний. Смысл выступает как своеобраз-ный психологический щит. Он делает «смыслодержателя» неуязвимым про-тив таких психологических травм, которые в иной ситуации были бы значимы и в этом качестве патогенны. Нет ничего случайного в том, что основной психотерапевтический концепт Виктора Франкла, а именно «стремление к смыслу», является в значительной степени порождением экстремального опыта пребывания в концлагере. Экстремальный опыт является как бы «оранжереей» для выращивания крупных смыслов. Боль-шой стиль производства смысла предполагает эстетический смысл смыс-ла. Эстетика смысла завязана на категорию, практически не имеющую хождения в эстетической литературе XX века, - на «высокое», возвы-шенное. Смыслополагание эстетизирует объект, деятельность, придает ему определенный возвышенный характер. И наоборот, низкое, ироническое обессмысливает. Совершенно ясно, что пространственная семантика смыс-ла имеет возвышенный характер. Низкое не может быть смыслополагаю-щим. Оно, напротив, является смыслоразрушающим. Другой простран-ственный аспект - углубление содержания феномена и предмета в ре-зультате акта смыслополагания. Глубинное измерение связано с наличием «двойного смыслового дна» у некоего предмета или желательности.
Эпистемологический смысл смысла. Ситуация отсутствия смысла в экзистенциальном пространстве личности предполагает его поиски. Смысл объекта или рода деятельности не дается непосредственно. Изначально он скрыт, непознан, то есть пребывает вне присутствия. Сокрытость смысла может быть обусловлена как «незнанием», так и вытеснением его. Вытес-нение в этом контексте может быть понято как избегание ответственнос-ти, ибо смысл, в сущности, - это всегда ответственность.
К «эпистемологическому» примыкает и селещионно-децизионный смысл смысла. Разделение мира вещей и занятий на смыслосодержащее/бессмыс-ленное является непременным условием совершения выбора и принятия решения. Селекция объектов, имеющих смысл для личности, отделение их от тех, что смысла не имеют, дает возможность принимать решения, действовать. Смыслополагание делает возможным сам акт выбора, при-нятия решения. Ситуация «буриданова осла» на самом деле - ситуация отсутствия смысла, необходимого для принятия решения. Смыслополага-ние ведет к прояснению эпистемологического поля, отделению главного от второстепенного, организует и структурирует экзистенциальное про-странство. Отсюда может вырастать и, скажем так, «эргономический» смысл смысла. Иначе говоря, обретение смысла некоей личностью неизбежно ведет к тому, что ее работа в пространстве обретенного смысла становит-ся более продуктивной. Можно говорить таким образом и об идентифика-ционном смысле смысла.
Прагматика смысла и смысловой цикл. Одна из важных тенденций современной гуманитарной науки - замена онтологии прагматикой. В
35
исследованиях, посвященных психологии смысла (например, см. Леонтьев, 1999), как нам кажется, пока такой перелом не произошел. Прагма-тика смысла зависит от того, как смысл встраивается в жизненный путь личности. В связи с этим представляется целесообразным ввести понятие смыслового цикла и разобрать способы обращения со смыслами в зависи-мости от стадии прохождения этого цикла. Так, в «досмысловой» период мы можем говорить об определенной поисковой активности. Это сопро-вождается разного рода экспериментированием и соотнесением поиска со структурой личности и индивидуальным стилем.
Следующий этап смыслового цикла связан с его обретением. Эта си-туация подробно описана у Д.А. Леонтьева, который представляет шесть механизмов порождения смысла (Леонтьев, 1999, с. 135-138). Прагма-тика «обхождения» со смыслом - задача следующего этапа. Мы выделя-ем здесь следующие важные процессы: легитимация, доктринальное рас-ширение, аттрактивизация, предъявление другим. Привлекательность концепта смысла в значительной степени определяется его богатством. Различные аспекты этого концепта взаимно усиливают друг друга.
В данной статье мы приблизительно представили картину богатства смыслов концепта «смысл» и полагаем, что возможностей этого богат-ства не исчерпали, разнообразие концептуальной картины требует многочисленных оговорок и уточнений. Мы считаем данный текст, составленный скорее в эссеистской манере, не более чем предварительным сообщением на эту тему.
Литература
Бодрийяр Ж. Соблазн. М.: Ad Marginem, 2000.
Выготский Л.С. Психология искусства. 3-е изд. М.: Искусство, 1986.
Голосовкер Я.Э. Засекреченный секрет. Философская проза. Томск: Водолей, 1998.
Леонтьев ДА. Психология смысла: природа, строение и динамика смысло-вой реальности. М.: Смысл, 1999.
Шопенгауэр А. Об интересном. М.: Олимп, 1997.
Эпштейн М.С. Интересное:  "russ.ru/antoog/INTELNET/"
russ.ru/antoog/INTELNET/ mt_interes.htm.
Асеев В.Г. (Москва)
Особенности структурного строения смысловой
системы личности
Одним из актуальных вопросов проблемы смысла жизни человека является вопрос о структурном строении смысловой системы личности. Односторонняя содержательная трактовка смысловых образований личности не дает ответа на вопрос об их уровневом характере, соотно36
шении осознаваемого и неосознаваемого, текущего и перспективно-го, содержательного и динамического, устойчивого и изменчивого, ситуативного и общеличностного, процессуального и результативно-целевого компонентов смысловой системы.
Человек не может жить одними идеалами, мечтами, большими жизненными целями: для своего осуществления сами эти цели долж-ны быть расчленены на подцели, промежуточные цели, алгоритм эта-пов. Сложное должно быть расчленено на ряд простых этапов; высоко-значимое - на ряд малозначимых образований, долговременные уста-новки - на относительно кратковременные и т.д.
Типичная стратегия организации жизнедеятельности заключается в том, чтобы удовлетворять потребности, осуществлять жизненные планы и идеалы, то есть именно в том, чтобы преобразовать высокозначимые смысловые образования в низкозначимые, а в идеале свести, редуциро-вать эту значимость к нулю, чтобы освободиться от негативного влияния актуальных мотивационных установок типа потребности как нужды, не-обходимости. Это важно и для того, чтобы освободить смысловое прост-ранство личности для актуализации еще более значимых и объективно важных - и более «интересных», достойных человека смысловых устано-вок. Поэтому живая диалектика смысловых стратегий поведения заключа-ется в данном случае в том, чтобы, с одной стороны, успешно и гаранти-рованно удовлетворить одни побуждения, редуцировать их значимость, а с другой - актуализировать новые побуждения, восстанавливая тем са-мым общее богатство смысловой системы личности и даже развивая смыс-ловой потенциал. Он действительно выполняет функцию потенциала, поскольку служит мотивационно-смысловым средством реализации дру-гого - деятельностно-динамического - потенциала, актуализация кото-рого невозможна без мотивационно-смыслового его обеспечения. Без та-кого двустороннего процесса может образоваться (и действительно при определенных неблагоприятных условиях образуется) своеобразный мо-тивационный вакуум, проявляющийся в том, что одно я «могу, но не хочу» (оно незначимо, неинтересно и т.д.), а другое, наоборот, я «хочу, но не могу». Образование такой типично невротической двухзональной структуры смысловой системы личности крайне опасно как на ситуатив-ном, так и на общеличностном уровнях.
В данном аспекте в принципе возможно образование двух крайностей, двух вариантов нежелательной энтропии, бесполезного рассеива-ния энергии: крайности жизни в повседневной рутине без идеалов - и крайности эмоционально-экспрессивного переживания труднореали-зуемых или нереализуемых идеалов без налаженного и гарантирован-ного уровня рутинных мотивационно-смысловых установок. В идеале только гармоничное сочетание этих уровней в разных для данных социальных условий и для данного типологического склада личности
37
вариантах дает полнокровную, полноценную структуру смысловой си-стемы личности. Не случайно экзистенциалистски ориентированные мыслители, от Достоевского до Сартра, обращали внимание на одно-сторонность «идеальных устремлений» или потребительских установок и подчеркивали, нередко впадая в противоположную крайность, ог-ромное значение процессуальной, текущей, рутинной, вращающейся по кругу поведенческой и смысловой активности личности.
На сложность структурного строения смысловых образований лич-ности указывает и характер механизмов их блокирования. С одной сто-роны, человек нередко избегает высокозначимых установок, посколь-ку они, как правило, требуют значительных функциональных и иных затрат и, кроме того, сама актуализация и удержание в актуальном состоянии высокозначимых установок представляет значительные труд-ности. С другой стороны, человек обычно избегает и низкозначимых смысловых установок; низкого уровня удовлетворения - и слишком высокого; чрезмерного функционального напряжения - и деприва-ции; он не может жить одними «желательностями», мечтами и идеала-ми — но не может полноценно жить и одними необходимостями.
Одной из актуальных проблем современной психологической на-уки в рамках психолого-акмеологического направления исследований является психологическая и, в частности, мотивационная характеристика области предельных возможностей человека. Эта проблема важна в связи с необходимостью анализа механизмов поведения человека в трудных ситуациях жизнедеятельности, стрессовых состояниях, в особых обстоятельствах профессиональной деятельности, в особо труд-ных, переломных периодах жизни. Для структурной характеристики смысловых образований личности эта область важна потому, что именно на этом участке функционального континуума развертываются наибо-лее драматические эмоционально-значимые переживания и соответст-вующие мотивационные установки типа жизненных целей, ценност-ных ориентации, идеалов, мечты.
Область предельных возможностей человека в психолого-акмеоло-гическом аспекте характеризуется тем, что, с одной стороны, это область высших достижений, что важно для целого ряда современных видов профессиональной деятельности (в военных профессиях, в спорте, в искусстве и т.д.). С другой стороны, это область риска, где резко повышается вероятность срыва, существенного снижения уровня достижений, демобилизации, возникновения психологических ба-рьеров блокирования, страха перед неуспехом и т.д.
Обобщение целого ряда эмпирических исследований и их теоретичес-кая интерпретация с позиций развиваемой автором зональной концеп-ции структурного строения и механизмов мотивационной регуляции де-ятельности позволяют сделать вывод о существенных различиях зоны обыч38
ных, рутинных возможностей и соответствующих достижений - и зоны деятельности у пределов функциональных возможностей личности. Ос-новные феномены, характер эмпирических зависимостей, оптимальная стратегия поведения личности в пределах этих зон оказываются, как пра-вило, совершенно разными, вплоть до противоположности.
Эти зональные различия достаточно хорошо изучены в плане соот-ношения значимостных и вероятностных характеристик профессио-нальной деятельности (исследования В.А. Иванникова, И.М. Фейген-берга, М.А. Котика, А.Н. Рябинкиной и др.). Так, выявлено, что собы-тия, вероятность которых, по субъективной оценке человека, близка к нулю, игнорируются при планировании деятельности, не принимаются в расчет. Аналогичная стратегия отмечается и в вероятностной зоне, близ-кой к единице («неотвратимые» события), причем как в отношении не-гативных событий, так и в отношении позитивных. Механизмы блоки-рования в этих зонах можно условно обозначить вербальными формула-ми: «деятельность не нужна» и «деятельность невозможна». Следует пояснить, что такая структура мотивационной стратегии складывается при умеренно высокой значимости мотивационно-смысловых образо-ваний личности. Однако нередко возникают характерные именно для «переломных» периодов и ситуаций жизнедеятельности так называемые сверхзначимые состояния. Они характеризуются тем, что соответствую-щие смысловые образования являются предельно значимыми, как бы «бесконечно значимыми» для личности, и в результате она не обраща-ется ни к калькуляциям в отношении возможности осуществления тех или иных действий, их реалистичности, ни к вероятностной характери-стике такой возможности, оценке значимости возможных затрат функ-ционального, материального, временного плана. Значимость такой смыс-ловой установки в виде другого человека, уровня совершенно необхо-димого достижения и т.д. субъективно настолько высока, что человек готов на все жертвы ради соответствующего достижения, а невозмож-ность реализации намеченного иногда предполагает даже отказ от жиз-ни, которая вне такого достижения представляется бессмысленной.
По линии континуума функциональных нагрузок мы также видим четкую дифференциацию феноменов по зональному принципу: низ-кая функциональная нагрузка, как правило, не дает развивающего эффекта, но чрезмерная нагрузка, будучи регулярной, систематической, также приводит к деструктивным последствиям, связанным с перегрузкой («работа на износ», с эффектами необратимых негативных последствий для здоровья и психики). Анализ симптомов пост-стрессовых состояний и других невротических расстройств показыва-ет, что переживание событий сверхвысокой значимости, выходящих за пределы реальных возможностей личности (по субъективным, нередко неадекватным оценкам), как правило, приводит к эффектам
39
демобилизации, дезавтоматизации, к формированию депрессивных состояний и т.д. Формирование эмоционально-психологической устой-чивости личности по отношению к стрессовым факторам приводит к существенному сокращению такой зоны деструктивных изменений, но не может дать эффекта полного ее устранения как таковой.
По линии значимостного континуума мотивационных образований, от рутинных потребностей до общеличностных целей, идеалов и цен-ностных ориентации мы также видим четкие зональные различия. Они проявляются в том, что человек нередко избегает постановки высоко-значимых, но трудных целей и задач, в отношении их формируются плохо осознаваемые психологические барьеры. Неслучайно подобные эффекты зонального типа зафиксированы в концепциях, выраженных в кривых Йеркса—Додсона, Дж. Аткинсона, О. Хебба и других, где чрезмерно высокая стимуляция приводит к парадоксальным обратным эффектам демобилизации при приближении к предельным возможностям деятельности (как у животных, так и у человека). Интересно от-метить, что зона умеренной, оптимальной стимуляции характеризует-ся линейным типом эмпирических зависимостей, а зона чрезмерно высокой стимуляции характеризуется нарушением линейности. Поэто-му широко распространенное мнение о том, что чем сильнее воздей-ствие, тем оно эффективнее, оказывается совершенно неверным.
Одна из причин этих эффектов состоит в феномене неустойчивости достижений человека у пределов его возможностей, в естественных и до-статочно широких флуктуациях уровня функциональных возможностей личности в любой деятельности, включая профессиональную. Эти флук-туации приводят к резкому снижению надежности достижений, повыша-ют вероятность жизненного неуспеха, возникновения стрессовых состоя-ний, аварийных ситуаций и т.д. Поэтому и адекватный уровень притяза-ний личности строится, как правило, с учетом наличия такой зоны и отражает стратегию ее избегания как зоны высокого риска.
Данные эмпирических и теоретических исследований такого типа приводят нас к важному в акмеологическом аспекте выводу о том, что зона высших достижений человека, включая профессиональные достижения, развертывается не у самого предела его функциональных возможностей и мотивационно-смысловых ресурсов, а в некоторой оптимальной зоне. Поэтому высшие достижения личности следует в психолого-акмеологическом плане характеризовать не как максималь-ные, а скорее как оптимальные, достаточно далеко отстоящие от зоны действительно предельных, но флуктуирующих и неустойчивых функ-циональных возможностей человека.
Трудность - а нередко и драматизм - принятия решений в опреде-ленной области состоит именно в том, что, с одной стороны, челове-ку необходимо реализовать мотивационную установку очень высокой
40
значимости на максимально высоком уровне, а с другой стороны -ему не следует вторгаться в своеобразную зону риска, буферную и по существу запретную зону развертывания деятельности. Трудность со-стоит именно в том, чтобы как можно ближе подойти к этой зоне, используя все реальные возможности достижений, но тем не менее не войти в нее.
Рациональный смысл стратегии реализации смысловой установки сверхвысокой значимости состоит в том, что она помогает актуализи-ровать неизвестные человеку и окружающим, но объективно имеющи-еся функциональные и иные резервы. А.А. Бодалев в своем психологи-ческом анализе высших достижений выдающихся людей неоднократно обращается к подобным психологическим механизмам. Однако психо-логу в своей консультативной и психотерапевтической деятельности едва ли стоит советовать своим клиентам сознательно обращаться к такой стратегии (за исключением, возможно, особых случаев тщатель-ной подготовки, когда гарантия успеха такой стратегии действительно высока).
Психологическая логика актуализации, развертывания и реализа-ции высокозначимых и низкозначимых смысловых установок различ-на, а иногда и противоположна. Если высокозначимые установки пред-ставляют собой как бы уровень «предметов роскоши» и требуют, как правило, значительных и даже предельных функциональных, матери-альных и временных затрат, то низкозначимые установки повседневных потребностей обходятся (и должны обходиться) относительно де-шево. Редукция значимости приводит и к редукции соответствующих затрат. То, что дорого обходится, должно быть высоко значимым -иначе оно не будет переживаться и реализовываться.
В нормальном и стабильном обществе, в стабильные периоды жиз-недеятельности личности эти соотношения должны соблюдаться; на-рушения воспринимаются как несправедливость общества и неспра-ведливость судьбы. Не случайно возможные в принципе и возникающие время от времени инверсии соотношения уровня значимости и затрат представляют собой, как правило, очень трудные ситуации. Когда элементарно необходимое обходится дорого, а высокозначимое не-ожиданно начинает обходиться очень дешево - возникают по-разно-му трудные ситуации, требующие определенного периода эмоциональ-ной и деятельностной адаптации. Последняя проявляется, в частно-сти, в феномене «медных труб», испытания славой и благополучием, через которые не всякий человек проходит успешно.
Нужно подчеркнуть, что сложность структурного строения смысловой системы личности проявляется и во временном аспекте. Исследования, проведенные под руководством К.А. Абульхановой-Славской, Ж. Нютте-на, а также под руководством автора (Е.С. Улитова, И.И. Лисица, А.Ю.
41
Фридман), свидетельствуют о дифференцированном строении времен-ного континуума личности, включающего текущие - и перспективные, актуальные, и потенциальные временные зоны, причем каждая из них выполняет свои необходимые функции. В пределах актуальной зоны реа-лизуются именно те рутинные потребностные установки, о которых го-ворилось выше, в то время как перспективные установки выполняют функцию своеобразного смыслового резерва, смыслового потенциала, светлого огонька надежд и уверенности в будущем.
Литература
Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991. Асеев В.Г. Личность и значимость побуждений. М.: Наука, 1993. Бодалев А.А., Рудкевич Л.А. Как становятся великими или выдающимися. М.: Институт психотерапии, 2002.
Леонтьев АЛ. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975.
Знаков Б.Б. (Москва)
Самопонимание субъекта как проблема
психологии человеческого бытия1
Современная психология характеризуется множеством не только областей и направлений исследований, но и различных способов методологической рефлексии содержания и структуры психологического знания. Одним из вариантов новой методологии понимания челове-ческого бытия является психология субъекта. Сегодня в российской психологической науке категория субъекта играет системообразующую роль, и это не удивительно, потому что понятие «субъект» по своей сути интегративно. В нем воплощено всеохватывающее, наиболее ши-рокое понимание человека, обобщенно раскрывающее целостность всех его качеств: природных, индивидуальных, социальных, общественных. Не случайно многие российские психологи в той или иной мере обра-щались в своих работах к проблематике субъекта.
Одним из наиболее известных среди них был А.В. Брушлинский, который с соратниками и учениками разработал целостный и ориги-нальный вариант психологии субъекта. Принципиальная новизна психологии субъекта заключается главным образом в трех основных положениях: значительном расширении представлений о содержании активности как фактора детерминации психики; переходе от микросе-мантического к макроаналитическому методу познания психического;
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (грант № 04-06-00006а).
42
целостном системном характере исследования динамического, струк-турного и регулятивного планов анализа психологии субъекта (Бруш-линский, 2003; Знаков, 2003).
Повышенный интерес современных психологов к проблеме субъекта в значительной мере обусловлен эволюцией психологического знания: переходом от классической объяснительной парадигмы к неклассичес-кой, а затем и постнеклассической. Классическая парадигма воплощалась в идее постижения объективных законов природы, пристальном внима-нии ученых к проблеме детерминизма и поиске причинно-следственных связей. На неклассическом этапе главным стал учет субъективности на-блюдателя. То, каким мир предстает субъекту, зависит прежде всего от угла зрения, субъектных фокусировок сознания. Наконец постнекласси-ческое понимание мира и человека в мире характеризовалось ростом реф-лексии ценностных и смысловых контекстов мира человека (Степан, 2000). В этих условиях решающее значение приобретают конвенциональные со-глашения, достигаемые общающимися людьми: какие ценности и нормы в конкретной коммуникативной ситуации следует признать важными, значимыми, а какие - второстепенными.
Психология субъекта системно решает проблему детерминизма, учи-тывая одновременно и естественнонаучный, и социально-гуманитарный характер психологической науки. Субъектно-деятельностный подход из-начально формировался на основе представлений о взаимной дополни-тельности психических закономерностей отражения действительности и порождения человеком новой реальности. Вследствие этого психология субъекта адекватно описывает и законы бытия, описывающие то, что есть, и законы долженствования, предписывающие, как именно должны происходить те или иные события и явления в мире человека.
Психология человеческого бытия представляет собой то направление развития, ту сторону психологии субъекта, которая возникла с появле-нием постнеклассической парадигмы. Психология человеческого бытия стала новым шагом в направлении расширения ценностно-смысловых контекстов, в которые включались классические психологические про-блемы: нравственности, свободы, духовности, смысла жизни. В этом про-явилось стремление психологов выйти за узкие рамки категории «дея-тельности» и обратиться к понятию «существования», от бытия перейти к становлению, непрерывному развитию психики субъекта.
В наше время у многих психологов наблюдается смещение акцента с познавательной парадигмы исследования на экзистенциальную. Экзис-тенциальный подход предполагает изучение конкретных ситуаций бытия человека и целостного их понимания. Отличительная особенность совре-менной научной методологии заключается в признании неизбежности для любого научного познания мира, учитывающего взаимодействия субъекта с объектом, включения познающего в познаваемое. С такой точ43
ки зрения, любая объективная ситуация включает в себя воспринимаю-щего, понимающего и оценивающего ее человека. Человек парадоксаль-ным образом и противостоит как нечто внешнее объективным жизнен-ным ситуациям, и сам является их внутренним условием.
Возникшая на постнеклассическом этапе психология человеческого бытия позволяет адекватно описать и объяснить многие закономерности поведения людей. Одним из обязательных психологических условий фор-мирования человека как субъекта является обращение к истокам своего бытия, рефлексии ценностных и смысловых контекстов человеческой активности - деятельности, общения, созерцания и т.п. Это предполага-ет развитость навыков самопознания и самопонимания, обеспечиваю-щих человеку взгляд на себя со стороны. Если субъект хочет прийти к себе, понять себя, то у него нет иного пути, чем через мир, сравнение себя с другими. Именно рефлексивное отношение каждого из нас к себе наиболее рельефно выражает отношение к бытию. Способность к рефлек-сии, направленной на себя, - ключ к превращению человека в субъекта. Субъект - это тот, кто обладает свободой выбора и принимает решения о совершении нравственных поступков, основываясь на результатах са-мопознания, самоанализа, самопонимания.
Психологические процессы самопознания и самопонимания не толь-ко дают человеку возможность обратиться к своим истокам, ответить на вопросы о том, какой он есть и что с ним происходит. Обращенность на себя, свою сущность, с одной стороны, неизбежно приводит к выявлению психологической неоднородности и даже противоречивости последней. С другой стороны, результатом самопознания, само-понимания является не только разрешение противоречий: они пара-доксальным образом способствуют возрастанию целостности и гармо-ничности психологических проявлений человека как субъекта.
В любом взаимодействии людей понимание социальных ситуаций всегда основано на самопонимании ее участников. Рассказывая что-либо партнеру, понимая в диалоге новые грани смысла рассказываемого, субъект одновременно углубляется в себя и выходит за пределы своего внутреннего мира. Он обращается к содержанию ответных реп-лик и психологических особенностей другого человека, вступая с ним в диалог. Диалогическое понимание возникает в точке пересечения ценностно-смысловых позиций субъектов общения. Оно осуществля-ется в двух направлениях и основано на диалектической взаимосвязи процессов рефлексии и антиципации.
Самопонимание является такой разновидностью понимания, на которую в полной мере распространяются основные характеристики последнего. Самопонимание, как и вообще понимание, направлено преимущественно не на поиск новых знаний, а на осмысление, по-рождение смысла того, что человек узнал о себе во время самопозна44
ния. Понять себя - значит выйти за свои пределы и узнать правду о себе. Не общезначимую истину, связанную с получением новых досто-верных знаний, а смыслопорождающую личностную правду. Индиви-дуальная правда основана на таком соотнесении знаний с принимае-мыми субъектом ценностями, которые согласуются с его представле-ниями о должном. Самопониманию как ответу на причинные вопросы соответствует понятие «правды о себе». Иначе говоря, не соответствие знания так называемой объективной реальности, а его соотнесение с внутренними критериями развития личности, представлениями о сво-ем идеальном Я, то есть представлениями о должном.
В самопонимании сочетаются когнитивные, познавательные ком-поненты и экзистенциальные, бытийные. Когнитивная сторона самопонимания неразрывно связана с самопознанием: это взаимосвязан-ные, но не тождественные по содержанию феномены.
Самопознание обычно понимается большинством психологов как результативная составляющая познания, обращенного человеком на самого себя: это сумма информации о себе, представленная в индиви-дуальном сознании. В процессе самопознания субъект имеет дело со сбором данных, анализом и синтезом новых сведений о себе.
Самопонимание, как и вообще понимание, направлено не на поиск новых знаний, а на осмысление, порождение смысла того, что человек узнал о себе во время самопознания. Успешное самопонима-ние можно определить как осмысленный результат наблюдения и объяс-нения человеком своих мыслей и чувств, мотивов поведения; умение обнаруживать смысл поступков; способность отвечать на причинные вопросы о своем характере, мировоззрении, отношении к себе и дру-гим людям, а также о том, как другие понимают его.
Ключевым признаком различения самопознания и самопонимания как когнитивных феноменов оказывается тип вопросов, которые мы задаем, познавая или понимая себя.
Познавая себя, субъект получает знания путем ответа на констатиру-ющие вопросы типа «Какой я?» или «Что я знаю о себе?» В частности, заполняя психологические опросники, человек может узнать о степени сформированности у него коммуникативных черт личности, показателях вербального и невербального интеллекта и т.п. Ответы на такие вопросы приводят нас к узнаванию чего-то нового, но не обязательно понятного. Вследствие этого оказывается возможной такая парадоксальная ситуа-ция, при которой человек может достаточно хорошо знать, но не пони-мать себя. О структурных компонентах самопознания субъекта можно су-дить, например, по временной обращенности вопросов. Последние могут относиться к прошлому (каким я был несколько лет назад?), настоящему (что я представляю из себя сегодня?) и будущему (каким я буду, когда вырасту или когда вернусь из армии?).
45
В процессе самопонимания мы отвечаем на вопросы другого типа - причинные: «Зачем я так поступил?», «Почему этот человек мне не симпатичен?» Причинное знание по своей сути есть отражение углубления в сущность предметов и явлений, и потому оно никогда не оставляет прежней психику получающего это знание субъекта. Не удивительно, что, понимая что-то во внешнем мире, мы и углубляется в себя, и возвышаемся над собой.
Совсем иные грани самопонимания раскрываются при рассмотре-нии этого феномена с позиций психологии человеческого бытия. Бла-годаря ретроспективной и антиципирующей направленности интереса к своему внутреннему миру субъекту становятся возможными «пони-мание себя в мире», «экзистенциальные размышления о себе». Они направлены на поиск смысла своего существования, своих поступков и мысленный выход за пределы не только конкретной коммуникативной ситуации, но и за пределы своей жизни, включение ее в какую-то иную систему координат, в которой жизнь наделяется смыслом.
Исследования высших уровней самопонимания взрослых людей (Cook-Greuter, 1994) свидетельствуют о том, что они достигаются тог-да, когда субъект понимает ограниченность когнитивных, рациональ-ных способов объяснения стабильности своего внутреннего мира и начинает осознавать динамику изменяющихся, временных ценностно-смысловых образований внутренней реальности.
На автономном уровне самопонимания человек думает о себе как об отдельной личности с уникальной миссией. Он думает, чувствует, оценивает, координирует и интерпретирует свой опыт, и при этом у него формируется стабильное, устойчивое самоощущение. На следующем, поставтономном уровне развивается более критическая позиция по отношению к этим «автоматическим» процессам. На высшей по-ставтономной стадии самопонимания взрослые уже по определению автономны и знают о возможности самообмана и защитных маневров, они не нуждаются в рациональном упрощении мира и себя в мире.
Субъекты, достигшие поставтономного уровня самопонимания, пытаются наиболее объективно представить реальность во всем ее мно-гообразии и сложности. На одни и те же вопросы они дают более раз-нообразные ответы, чем люди, находящиеся на автономном уровне. Многие из этих сложных ответов более непосредственны, спонтанны и менее подчинены здравому смыслу, чем у «автономных» субъектов. На поставтономном уровне самопонимания мысли и чувства чаще раскрываются именно так, как они фактически появляются. Конфликты и противоречия выражаются непосредственно. Вместе с тем на поставто-номной стадии рациональные мысли и рефлексия перестают воспри-ниматься как данность и становятся объектами сомнения и исследова-ния. У субъекта появляется понимание непрерывности процесса пере46
структурирования взгляда на мир. Такие люди хотят освободиться от рабства рациональной «мысли» и быть свободными от ограничивающих самоопределений. Они стремятся увидеть жизнь заново, без пред-взятых идей и сформированных в течение жизни мыслительных навы-ков. И это при том, что они отчетливо понимают, насколько трудно выйти за пределы автоматизированного рационального поведения.
В этом новом переживании собственного «я» становится возмож-ным понять ограничения самоидентификации посредством ее катего-ричного и конкретного определения. Субъект переживает свое «я» в его постоянной трансформации и сознательно отказывается от объек-тивной идентификации. Он понимает, что стремление к постоянству индивидуальности - невозможная и ненужная мечта (вследствие переживания непрерывного потока изменения состояний сознания).
В заключение скажу, что, как показывает анализ литературы, а также проведенные мной эксперименты, самопонимание представляет собой сложный психологический феномен, в котором сложным образом пере-плетаются когнитивные, познавательные компоненты и экзистенциаль-ные, бытийные. Когнитивная составляющая самопонимания представле-на прежде всего способностью и склонностью субъекта к рефлексии, со-знательному самоанализу. Экзистенциальная составляющая, связанная с ориентацией на ценности бытия, не только дополняет когнитивную, но и в некотором смысле противопоставляется ей.
Результаты первых эмпирических исследований (631 испытуемый из Костромы, Смоленска и Москвы) выявили наличие половых раз-личий: мужчины в большей степени склонны к бытийному самопониманию, чем женщины, которые ориентированы скорее на когнитивное самопознание. По методике Карпова—Пономаревой у женщин ста-тистически значимо преобладает такая когнитивная способность, лежащая в основе самопознания, как рефлексивность (и в деятельно-сти, и в общении). А у мужчин по методике самоактуализации явно выше стремление к экзистенциальной, бытийной склонности к само-пониманию. У мужчин показатели самопонимания выше также и по методике самоотношения Столина—Пантилеева.
Интересны и возрастные отличия. Результаты молодых испытуемых (юношей и девушек студенческого возраста) по сравнению с резуль-татами взрослых больше напоминают данные мужчин, чем женщин. Иначе говоря, у молодых преобладает не когнитивная ориентация на отражение конкретных ситуаций и решение практических задач. Для них очень существенными оказываются экзистенциальные вопросы о смысле жизни и своем месте в человеческом мире.
Итак, исследования самопонимания являются, безусловно, перспективной, но, к сожалению, пока мало изученной областью психо-логии человеческого бытия.
47
Литература
Брушлинский А.В. Психология субъекта СПб.: Алетейя, 2003. 268 с.
Знаков В.В. Психология субъекта как методология понимания человеческо-го бытия // Психологический журнал. 2003. Т. 24. № 2. С. 95-106.
Степин B.C. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. М.: Прогресс-традиция, 2000. 634 с.
Cook-Greuter S.R. Rare Forms of Sef-Understanding in Mature Aduts // Transcendence and Mature Thought in Aduthood. The Further Reaches of Adut Deveopment / Ed. by M.E. Mier, S.R. Cook-Greuter. London.: Rowman and Littefied Pubishers, Inc., 1994. P. 119-143.
Пирумоба К.В. (Москва)
Категория смысла жизни в русской философии
конца XIX - начала XX веков
Когда размышляешь над проблемой смысла жизни, оказывается, по меткому замечанию Л.Н. Толстого, что речь идет вовсе не о точном знании, а о некотором роде веры «одни верят в то, что жизнь не имеет смысла, а другие не верят в это и, наоборот, считают ее исполненной смысла». Пред-полагается возможным проследить, как в философской литературе развиваются эти альтернативные точки зрения. К первой категории пред-ставителей философского знания, утверждающих, что жизнь бессмысле-нна, - а это, в основном, западные философы, - можно отнести, на-пример, немецкого мыслителя середины XIX века А. Шопенгауэра (1788-1860), автора работы «Мир как воля и представление», который называет жизнь «маятником между скукой и страданием». Другой представитель философской мысли, Н. Гартман, написавший произведение о песси-мизме, считал всякое счастье самообманом. Есть лишь иллюзии счастья, их три: в настоящем, в загробной жизни и в прогрессе. И потому - «сон без сновидений - относительно счастливейшее состояние, ибо это един-ственный случай полного отсутствия страданий». Так называемые земные блага - здоровье, молодость, свобода, богатство - есть лишь условия нулевой точки ощущения. Гартман усматривает в жизни безумие желания и бедствие бытия. Безмятежность небытия - высшее блаженство.
Одним из немногих атеистов, рискнувших довести свое богоотри-цание действительно до логического конца, был еще один философ, живший в XIX столетии, - Ф. Ницше. Он утверждал, что человек вы-шел из небытия и уйдет туда же вместе со своей жалкой цивилизацией и планетой. Естественно, что Ницше отверг все нравственные принци-пы христианства, ибо закон природы - это торжество сильнейшего.
В XX веке разлад между атеистическим взглядом на мир и жаждой идеала особенно ярко проявился у французского философа-экзистен-циалиста А. Камю. Настаивая на абсурдности бытия, он, тем не менее,
48
стремился опереться хотя бы на нравственную волю человека. Другие экзистенциалисты атеистического толка утверждали, что «абсурдность» мира выявляется при его столкновении с человеческим «Я», которое, подобно одинокому изгнаннику, тщетно ищет смысла и жаждет высшей гармонии. Но откуда возникают эти поиски и эта жажда? «Бога создают люди» - таково их обычное утверждение.
Ко второй категории философов, безусловно уверенных в наличии смысла жизни, можно отнести такого выдающегося представителя хри-стианского экзистенциализма, как Н.А. Бердяев, впрочем, как и дру-гих представителей русской философской школы конца XIX - начала XX веков: Е.Н. Трубецкого, С.Л. Франка, С. Булгакова, Б.П. Вышеславцева, Л.Н. Толстого. Остановимся на анализе их взглядов.
Н.А. Бердяев утверждал, что философия есть поиск смысла жизни, а религия - его реализация. Что же говорит нам о смысле жизни русская философия?
I. Бессмысленно искать смысл жизни только в рамках биологического существования. Первое, в чем проявляется присущее человеку искание смысла - цели жизни, есть «жестокое страдание от окружающей нас бессмыслицы», - утверждал Е.Н. Трубецкой. Тот смысл, который мы ищем, в повседневном опыте нам не дан и нам не явлен; весь этот буд-ничный опыт свидетельствует о противоположном - о бессмысленности.
II. Каждый человек так или иначе определяет свое отношение к вопросу о поиске и наличии смысла жизни. Каждый в той или иной мере ищет смысл прекрасного, жизненного, вечного, всем доступно-го. И неудивительно, что мы скоро разочаровываемся в ответах на воп-рос о смысле жизни, предлагаемых нам различными философскими течениями:
. Сторонники гедонизма (греч. «гедоне» - «удовольствие») заявля-ют: «Будем есть и пить, ибо завтра умрем!». Но не вызывают ли все наслаждения и удовольствия этого мира уже и теперь чувства пресы-щенности, скуки, потери самого желания жить?
. Сторонники эвдемонизма говорят нам, что смысл жизни есть бла-го (греч. «эвдемония» - «счастье, благосостояние»). Но в чем оно? Где такое благо, которое удовлетворило бы каждого человека?
. Проповедники утилитаризма (греч. «утилити» - «польза») видят смысл жизни в достижении пользы. Но в чем эта польза - абсолют-ная, вечная, всем доступная?
. Последователи материализма, признающие только видимую, ося-заемую материю, отрицающие природу духа, вечность, приводят нас к тупику, к глухой стене отчаяния, безысходности, бесцельности.
По отношению к смысложизненным ориентациям русский религи-озный мыслитель начала XX века профессор В.Ф. Марцинковский вы-делял 4 группы людей:
49
1) Эта группа людей старается не думать о «проклятом вопросе» смысла жизни. Их единственное желание - уйти от докучной неразрешимой думы, забыться теми или иными средствами (наркотики, алкоголь и т.п.). В дра-ме ЛАндреева «Дни нашей жизни» изображаются московские студенты, принадлежащие к группе людей «опьяняющихся». Они одурманивают себя алкоголем и материалистической идеологией, которая выражена в словах их песни: «Умрешь, похоронят, как и не жил на свете». Но вот приходит и в их жизнь час пробуждения. В конце драмы студентка Оля, оглядываясь на разбитую, легкомысленно проведенную жизнь, восклицает: «Молодо-сти, красоты своей жалко!». А герой драмы студент Глуховцев, уронив голову на стол, беззвучно рыдает.
2) Люди из второй группы - те, кто переделывает жизнь внешни-ми способами - путем либо реформ, либо насильственных мер, пере-воротов, путем эволюции и революций. Они не видят смысла в жизни такой, какая она есть, и стремятся предписать, придать и даже навя-зать ей свой вымышленный, надуманный, а подчас и рациональный смысл. «В Москве, в годы революции, - пишет Марцинковский, - я спрашивал ее борцов: “Зачем живет человек?” “Чтобы бороться!” -отвечали мне. “А зачем бороться?” - “Чтобы жить!”».
3) К третьей группе относятся люди, которые, отчаявшись в поисках истинного смысла бытия, уходят из жизни.
4) Четвертая группа - это люди, нашедшие смысл жизни. «Они начали с того, что перестали искать его в себе, в темной, бессмыслен-ной жизни повседневного опыта, ибо это все равно, что искать света в темном погребе. Они нашли жизнь осмысленную, или, что то же, об-рели Живой Смысл, приняли Его и пошли за Ним».
По Марцинковскому, люди, относящиеся к первым трем катего-риям, - это те, кто пытается искать смысл жизни в области обыден-но-психологической, и отчаяние толкает их на те или иные поступки, руководит тем или иным поведением.
III. Какой же вывод делают представители русской философии конца XIX - начала XX веков, указывая на бессмысленность поиска жиз-ненных целей в рамках только биологической или только психофизио-логической жизни человека? Что можно этому противопоставить?
В одной из своих работ НА. Бердяев отвечает на этот вопрос: «Иска-ние истины и смысла я противоположил обыденности, бессмыслен-ной действительности. Это был поворот к духу и обращение к духовно-сти». Живая жизнь духа и есть то интегральное, что освещает жизнь души и тела, наполняет бытие смыслом.
Русская религиозная философия полемизирует с материалистическим пониманием смысла жизни, которое выражено в следующих постулатах:
. смысл жизни заключается в самом факте жизни, человек живет, чтобы жить;
50
. смысл жизни находится где-то в самой жизни, заключается в чем-то земном;
. смысл жизни реализуется в процессе жизни, но не как высшая цель, которой желательно достигнуть, а как путь, по которому следует идти.
Русской религиозной философией было выделено несколько крите-риев, по которым мы можем судить о наличии у человека смысла жизни. Это: 1) отношение ко времени и рассмотрение дихотомии «жизнь -смерть»; 2) иерархия целей и ценностей; 3) наполненность, целостность бытия человека, нашедшего и реализующего смысл жизни.
Думая о жизни и ее чаемом смысле, человек неизбежно должен сознавать жизнь как единое целое. Он стремится к тому, что можно назвать удовлетворением, наполнением нашей душевной пустоты; че-ловек стремится именно к осмысленной, объективно полной, само-довлеюще ценной жизни.
Литература
Бердяев НА. Самопознание. М.: ДЭМ, 1990. Бердяев НА. О назначении человека. Париж, 1931. Булгаков СИ. Свет невечерний. М., 1994. Булгаков СИ. От марксизма к идеализму. СПб., 1903.
Дюркгейм Э. Социология и теория познания // Новые идеи в социологии. 1914. № 2.
Марцинковский В.Ф. Смысл жизни. Новосибирск, 1996. Толстой Л.Н Путь жизни. М., 1993. Трубецкой Е.Н Избранное. М., 1995.
Кацишина И.А. (Киев, Украина)
Смысл жизни как объект психологического
исследования
Для чего человек живет? В чем смысл его жизни? Эти вопросы все-гда волнуют. Стремление осознать свое назначение, осознать как жить, как строить свои планы на будущее, какой цели следовать, присуще человеку. Каждый, кто ставит себе эти вопросы, оказывается перед непростой проблемой осмысления своей жизни. Являясь проблемой глобального масштаба, смысл жизни относительно конкретного чело-века становится проблемой психологической, так как на поверхность реальности выходят глубокие противоречия человеческой психики, которые требуют разрешения. Задача психолога - используя потенци-ал человека, помочь ему разобраться в себе, определиться, сделать единственный и неповторимый выбор, который даст ему возможность обрести смысл. Проблема смысла жизни связана с проблемами лично-сти, и поэтому выступать в качестве объекта психологического иссле51
дования смысл жизни может при условии, если его рассматривать как образование в структуре личности. Осмысление жизни - один из критериев развития направленности личности и ее становления. Эта про-блема является очень важной в связи с возросшей потребностью в зна-ниях по практической психологии, педагогике, психотерапии.
Актуальность проблемы смысла жизни не требует доказательств. Исто-рия развития духовной культуры человечества пронизана поиском смыс-ла жизни. Эта проблема вечная, так как она повторяется на каждом витке истории, в сознании любого, кто размышляет о жизни. Своеобразие про-блемы смысла жизни обнаруживается, в частности, в том, что, являясь одной из ранних философско-этических проблем, она сохраняет посто-янную значимость, изменяя свою содержательную и эмоциональную ок-раску в зависимости от специфики конкретного исторического фона и особенностей индивида, который старается найти ее решение. Но вечная «молодость» данной проблемы не должна заслонять от нас ее реальный возраст. То есть научный анализ должен базироваться не только на иссле-довании современного контекста смысла человеческой жизни, но и на реконструкции исторического опыта.
Проблема смысла жизни не может решаться вне связи со всем тем, что принято именовать проблемой личности. Это было ясно многим фило-софам, однако первое наиболее глубокое осознание данной связи мы находим в этике И. Канта. Сам Кант видел сверхзадачу своей философии в объяснении феномена человека и считал, что существенное отличие человека умещается во всем том, что образовывает личность. То обстоя-тельство, что человек может владеть представлениями о собственном «я», бесконечно возвышает его над всеми другими существами, которые живут на Земле (Кант, 1966, с. 357). По утверждению Канта, смысл жизни не вне, а внутри человека, он имманентен личности. Фактором, образующим смысл жизни, является идея, которая принимает вид этического закона, обязанности, которая доведена до полноты понимания высшего блага, внутренне переживаемого человеком как одухотворенно-приподнятое.
В контексте исследования проблемы смысла жизни в философии Канта представляют интерес следующие моменты: 1) смысл жизни, как утверждает философ, не существует сам по себе, как некий атрибут реальности вообще, он - в осознании индивидом своего челове-ческого бытия, а это и есть проявление личности человека; 2) именно человеческий смысл дает индивиду в жизненных ситуациях ориентир добровольного самоподчинения этическому закону, который подни-мает человека над его собственной природой. Условием и духовной формой такого возвеличивания человека над собой есть осознание им своего места в мире (Кант, 1966, с. 11).
И.Г. Фихте видел смысл жизни в достижении индивидом полнейшего согласия с самим собой, в деятельности, в том, чтобы человек стал сво52
бодным умным существом. Понимание смысла жизни у Фихте основыва-ется на концепции природы человека, согласно которой каждое живот-ное является тем, что оно есть, и только человек - сначала ничто, но тем, чем он должен быть, он может сделаться, и сделаться сам, через собственную свободу. Известно утверждение Фихте: «Я могу быть только тем, чем я себя сделаю сам» (Москаленко, Сержантов, 1989, с. 13), то есть смысл жизни состоит в развитии человека, адекватном его собственной природе, а также в полноценном становлении личности. Но этот процесс предусматривает деятельность, причем деятельность, не замкнутую на индивиде: совершенствуясь, личность совершенствует мир.
М.М. Рубинштейн в своем исследовании «О смысле жизни», опуб-ликованном в 1927 г., оценивает как «интересную и поучительную» попытку охватить всю полноту действительности и решить проблему смысла жизни в философской системе Гегеля, которая представляет собой диалектическое единство трех линий развития: человеческого познания и его логики; форм бытия мира; ряда ценностей, которые бесконечно обогащаются. Именно поэтому всякое отдельное бытие и может быть понято как звено в цепи триединого мирового процесса, и тем самым может быть определен его смысл. Однако в этой системе единичное, индивидуальное, личностное приносится в жертву обще-му, целостной системе, абсолюту.
Вывод из краткого анализа трех философских учений о смысле жизни состоит в том, что говорить об этом понятии безотносительно к лич-ности нельзя, так как всегда существует чей-то и кем-то осознанный смысл жизни. Однако, будучи личностным феноменом, смысл жизни по своей сути, содержанию есть нечто надындивидуальное, связывающее жизнь индивида с системой, которая подчиняет его себе - но подчиняет таким способом, что это «покорение» становится собствен-ным атрибутом личности и выявлением ее свободы. Смысл жизни так-же осознается человеком и формируется на определенной мировоззренческой (философской или религиозной) основе и поэтому является своеобразной интеграцией системы ценностей, которые функциони-руют в определенном обществе.
Не касаясь далее философско-этического аспекта, остановимся на характеристике смысла жизни как «особой психологической реально-сти» (В.Э. Чудновский). В советской психологии к проблеме смысла жизни обращались немногие, но их труды заслуживают особого вни-мания и анализа. Так, С.Л. Рубинштейн (1973, с. 348) в книге «Человек и мир» писал, что «смысл жизни каждого человека определяется толь-ко в отношении содержания всей его жизни с другими людьми. Все вопросы, которые затрагивают мировоззрение, ответ на которые оп-ределяет то, как человеку жить и в чем искать смысл жизни... совпада-ют в одном вопросе - о природе человека и его месте в мире» (Рубин53
штейн, 1973, с. 382). Объясняя психологические явления, С.Л. Рубин-штейн подчеркивает, что «личность выступает как воедино связанная совокупность внутренних условий, которые преломляются через все внешние влияния» (там же, с. 242). При этом смысл жизни личности как феномен складывается благодаря проявлению этих «внутренних условий» во внешнем мире.
К.А. Абульханова-Славская в своей работе, посвященной жизнен-ной стратегии, определяет смысл жизни как «ценность и одновремен-но переживание этой ценности человеком в процессе ее выработки, присвоения или осуществления» (1991, с. 72-73). В отличие от моти-вов, которые в психологии рассматриваются как выражение потреб-ностей, смысл жизни следует понимать не только как стремление к чему-то, не только как будущую цель, которая определяется мотивом, но и как переживание, которое имеет место в процессе реализации данного мотива. К.А. Абульханова-Славская подчеркивает, что «смысл жизни - это психологическое средство переживания жизни в процессе ее осуществления» (там же, с. 73).
Поэтому, достигая конкретных целей в жизни, человек не теряет смысла, а, наоборот, усиливает его, переживает и убеждается в нем: «Смысл жизни - это способность субъекта переживать ценность жиз-ненных проявлений своей индивидуальности, своего “я”, своей лич-ности. Способность субъекта переживать ценность жизни, удовлетво-ряться ею и составляет ее смысл» (там же). С одной стороны, как от-мечает К.А. Абульханова-Славская, смысл жизни выражает стремления личности, ее потребности, а с другой - подтверждает ее реальные достижения, реальную способность выразить себя в формах жизни. Таким образом, смысл жизни - это не только будущее, не только перспектива, но и мера свершенного человеком, оценка достигнутого собственными силами по важным для личности критериям.
Согласно концепции поступка, которая разработана В.А. Роменцом (1990), феномен смысла жизни следует отнести к последействию поступ-ка. Поступок как объяснительный принцип психологии признается более удовлетворительным, чем рефлекс или действие именно потому, что его можно распространить на сложные феномены смысловой сферы личнос-ти без редукции особого содержания последних. В.А. Роменец, отстаивая достоинства поступкового механизма как логической и историко-психо-логической ячейки истории всемирной психологии, показал, что посту-пок является опосредующим звеном между психикой и ее объективным коррелятом (миром, другими людьми), между психикой и телом, а также между структурными компонентами психического. Поступок представля-ет собой способ самодетерминации человеческого поведения на основе самопознания и самотворчества и связан с формированием смысла жиз-ни. Человек познает себя, осуществляя поступок и анализируя его след54
ствия, создает себя, консолидируя смысл жизни. Проявлениями смысла жизни могут считаться конкретные установки, которые воплощаются человеком в его поступках. В историко-психологических работах В.А. Ро-менца раскрыта логическая структура поступкового механизма, которая связана с его исторической структурой, тем акцентом, который делала каждая культурная эпоха на одном из ее элементов.
Элементами логической структуры поступка являются ситуация, мо-тивация, действие и последействие. Формирование смысла жизни лично-сти происходит на этапе последействия, которое есть следствие рефлек-сии по поводу действия, а последнее, в свою очередь, воплощает резуль-таты мотивационной обработки ситуационной определенности.
Последействие характеризуется актуализацией самопознания на основе осуществления поступка и самосозиданием человека через кон-солидацию смысла жизни. В поступковом последействии осуществля-ется особый вид внутренней деятельности, которая характеризуется познанием и созданием новых психических подструктур, что можно определить как процесс поиска смысла жизни.
В свою очередь, процесс поиска смысла жизни человеком чрезвы-чайно сложен. И содержание этого процесса обусловлено особенностя-ми социальной среды, воспитания, индивидуальными потребностями и желаниями, которые могут и не осознаваться (уровень индивидуаль-ного бессознательного), «социальной наследственностью» («родовой» или «коллективной») и др. Чтобы воспитание было эффективным, все эти факторы должны учитываться.
Таким образом, смысл жизни как объект психологического иссле-дования в структуре личности нужно рассматривать с различных сто-рон, предполагая также усовершенствование, углубление различных функций индивида (когнитивных, социальных, биологических) в про-цессе формирования личности. Насколько взаимосвязано развиваются все эти процессы, настолько завершенным и значимым оказывается смысл жизни формирующейся или уже сформированной личности.
Литература
Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991.
Зеленкова И.Я. Проблема смысла жизни (опыт историко-этического исследования). Минск: Изд-во «Университетское», 1988.
Кант И. Соч.: В 6 т. М.: Наука, 1966. Т. 6.
Москаленко А.Т., Сержантов В.Ф. Смысл жизни и личность. Новосибирск, 1989.
Роменец В.А. Предмет и принципы историко-психологического исследова-ния. Клев: Университет, 1990.
Рубинштейн М.М. О смысле жизни. М.,1927.
Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. М., 1973.
55
Карданова М.В. (Москва)
«Смысл жизни» в ипостаси античной
добродетели
Особенность проблемы смысла жизни заложена уже в самой ее формулировке, разводящей (или сводящей), а вернее, ставящей эти два понятия в положение взаимного поиска. Смысл и жизнь: жизнь, которая должна обрести смысл, и смысл, находящий свою предмет-ную реализацию в жизни. Каким образом происходит их взаимное «оп-лодотворение», имеет ли оно врожденный или приобретенный, дея-тельностный характер? Эта смысложизненная дихотомия напоминает проблему добродетели у Платона. Если добродетель является врожден-ной, то зачем ее воспитывать? Если же она приобретается обучением и не дана от природы, какой смысл наказывать за ее отсутствие? Ведь неспособность к чему-либо, как природный недостаток, не может быть подвергнута общественному осуждению (Платон, 1968).
Если ли в самой жизни смысл, который следует открывать и разви-вать, или он накладывается и приходит извне, как социально-психологи-ческая оценка, экспертиза человеческого существования, как требование личностной самоидентификации на стыке общественного и индивиду-ального. Интересен в этой связи миф о происхождении человека, расска-занный Протагором в одноименном платоновском диалоге. Согласно ему, неумение жить сообща поставило людей на грань вымирания, несмотря на то, что благодаря Прометею они научились поддерживать свое физи-ческое существование. Тогда Зевс повелел ввести среди людей стыд и правду, чтобы каждый был лично к ним причастен. Эта причастность, однако, не означала, по мнению участвовавших в разговоре философов, актуальной наличности этих нравственных (как и прочих) качеств в каж-дом отдельном человеке, а лишь всеобщую возможность их обретения в результате напряжения всех внутренних и внешних сил: «Жизнь, что судьба мне дала, потому я не трачу впустую / Ради надежды тщетной найти средь людей совершенство...» (Платон, 1968, с. 233).
Содержание «Протагора» (Платон, 1968) и других диалогов Платона (Платон, 2000) целиком посвящено обсуждению различных аспектов этой проблемы, решение которой рассматривается как необходимое условие мирного и созидательного единства индивидуального и общего.
Софисты, постоянные платоновские оппоненты, трактуют добро-детель как приобретение человеком определенных социокультурных стандартов поведения (смышленость в домашних и государственных делах), с помощью которых можно выявлять наиболее оптимальные, привычные для данной общности и санкционированные ею жизнен-ные пути и способы действия. При этом мировоззрение личности ока-зывается как бы проекцией социального пространства, передающего
56
свои границы: «летящая стрела» оказывается вовсе не летящей, а по-коящейся, а быстроногий Ахиллес обречен топтаться на одном месте, уступая «пальму первенства» черепахе.
Такой подход, критикуемый Платоном, дает одномерное представление о связи личности и общества: личность предстает как персони-фицированный образ, экземпляр социальных и культурных стандар-тов традиционного общества. Понимание внутреннего мира личности также оказывается в значительной степени ограниченным: опять-таки, диктуется одномерное, лишенное глубины и объема представление о нем как о мире значений, но не смыслов, о мире привычек, но не стремлений, о мире статичном, лишенном истории и развития. За стан-дартами поведения и мотивации, обнаруживающими связь мировоз-зрения личности с определенной социокультурной системой, оказы-ваются скрытыми интересы, потребности, установки, направленность личности. Но именно эти последние хранят более глубокую связь бы-тия индивида и бытия общества, опыт становления и самоутвержде-ния личности - то, что направляет ее жизнедеятельность и заставляет использовать воспринятые из культуры общества константы как сред-ство социально-исторического творчества (Огурцов, 2002, с. 38).
Актуально в этой связи звучит речь Сократа о соотношении глаго-лов «стать» и «быть». Стать добродетельным (справедливым, мужествен-ным, благочестивым, гражданственным и пр.) человеком трудно, но, возможно, пребывать в этом состоянии, то есть быть таковым постоян-но, человеку не под силу: «Добрый поступок свершая, всякий будет хорошим, / Зло совершая, будет дурным» (Платон, 1968, с. 232).
Для Сократа добродетель как синтетический показатель ценности че-ловеческой жизни, а тем самым и ее смысла, не задан извне, а коренится в понимающем отношении человека к самому себе и воспринимаемому им миру. «Я знаю, что ничего не знаю», поэтому - «познай самого себя» и мир как идею через ее всеобщие определения. Почерпнутые из социо-культурного опыта формы поведения, мотивации, мышления трактуют-ся им, в отличие от софистов, как результат становления и развития ин-дивидуального бытия личности на основе знания. Знание, которое наряду с науками включало риторику вместе с прочими искусствами (музыкой, поэзией, театром), с опорой на определенный образец должно было со-здавать в душе «строй и порядок», приводя ее из состояния раздроблен-ности в состояние цельности и гармонии с самой собой. А это, в свою очередь, приводило к изгнанию из души стремления к дурным удоволь-ствиям и несправедливым поступкам. Сократовская педагогическая уста-новка делает смысл в большей степени «личным делом» каждого, сводит его к размышлениям об участи и счастье отдельного человека, о блажен-стве и нравственном благополучии, достигаемом вопреки любым ударам судьбы благодаря разуму.
57
Эта позиция созвучна эпикурейским взглядам Лукреция, автора извест-ной антологии греческой философии «О природе вещей»: «Не сознавая, чего они сами хотят, постоянно / К мест перемене стремясь, чтоб изба-виться этим от гнета. / Часто палаты свои покидает, кому опостылел / Собственный дом, но туда возвращается снова внезапно, / Не находя вне его никакого себе облегченья.../ Так-то вот каждый бежит от себя и, по-нятно, не может / Прочь убежать; поневоле с собой остается в досаде, / Ибо причины своей болезни недужный не знает. / А понимай он ее, он бы, все остальное оставив, / Прежде всего природу вещей постарался постигнуть» (Лукреций, 1958, 1050-1070).
Аристотель подверг критике убежденность Сократа в том, что «никто, обладая знанием, не станет противодействовать добру», поскольку этот тезис Сократа якобы противоречит очевидности: одно дело - иметь зна-ние о добре и зле, а другое - уметь или хотеть этим знанием воспользо-ваться. Знание и действие - не одно и то же, знание носит общий харак-тер, действие же всегда является частным. Знание того, что мужество -середина между двумя пороками, еще не дает умения находить эту сере-дину в жизни. Добродетели - не качества разума, - делает вывод фило-соф в полемике с Сократом, - они всего лишь сопряжены с разумом. Главное в приобретении этических добродетелей - не само знание, а воспитание, привычка. Совершая храбрые поступки, человек привыкает быть мужественным, привыкая же трусить - трусом. Дело воспитателей и государства - прививать добродетели: «Люди дурные не все на свет яви-лись дурными» (Аристотель, 1984, 1337a10).
Можно или нельзя научить добродетелям, определить их содержа-ние, наполнить жизнь смыслом и т.п. - все эти вопросы «кочуют» в историко-философском времени, не находя окончательного ответа, и напоминают историю о городском поваре. Этот повар должен был го-товить пищу для всех граждан, не готовящих ее для себя, однако ему строго воспрещалось готовить пищу для тех, кто ее сам себе готовит. Ему пришлось бы умереть с голоду, поскольку, готовя пищу для само-го себя, он готовил бы ее для человека, на обслуживание которого распространялся запрет, а в противном случае - готовя для самого себя — он нарушал бы установление относительно тех лиц, обслужи-вать которых ему было положено. Можно ли решить этот логический парадокс и накормить повара? (Менде, 1969).
Философское мышление о мире никогда не было простым описа-нием, безучастным изображением картины внешней действительности; оно всегда содержало в себе определенную позицию взирающего на мир субъекта, выражало то или иное отношение человека к сущему. И это отношение, каким бы абстрактным оно ни казалось, всегда осу-ществлялось в рамках вполне конкретных истин. Именно поэтому философские и моральные воззрения постоянно встречались на общей почве смысложизненных «предельных» вопросов и выходили с ними в
58
сферу педагогики: на их основе строились теории по преобразованию (просвещению и воспитанию) человеческого рода (Дробницкий, 1977). «...Вместе с талантом получили они (философы) обязанность быть наставниками своих сограждан» (Чернышевский, 1950, с. 315).
Необыкновенно интересный по форме и содержанию педагогичес-кий материал по изучению и размышлению над проблемой тесной свя-зи философской истины, нравственности и смысла жизни дает история и культура античности. Он показывает, что формирование теоретичес-кого и педагогического представления о «смысловом» бытии личности в рамках определенной общности - об ее становлении, самоутверждении в самой себе и в обществе, об имманентной направленности и деятель-ной реализации этого бытия - происходит еще в древности (Дробницкий, 1977). В последующие периоды истории философии проблема «смыс-лового» бытия личности в бытии общества, от заложенных античностью традиций, продолжала и продолжает разрабатываться как через «меха-нику» воздействий внешнего социального мира на потребности лично-сти и на ее сознание, так и через рассмотрение процесса внутреннего становления ее потребностей, сил и способностей (Кемеров, 1977).
Находясь, как «буриданов осел», между двумя совершенно одинако-выми по виду и качеству охапками сена, то есть будучи подверженным действию двух абсолютно необходимых величин - жизни и смысла, -человек обречен на их познавательно-нравственно-деятельное и конкрет-но-историческое взаимодействие (даже в случае полной пассивности), а вовсе не на абсолютное бездействие или голодную смерть осла, которой последний может избежать, позвав другого осла.
Перспективы решения проблемы смысла жизни и ее собственно педагогического определения в наши дни, как и прежде, зависят от оптимального сочетания представлений об объективных условиях об-щественной жизни как реальной основе становления и функциониро-вания личности с представлениями о личности как обособленной це-лостности, участвующей в «смысловой» перестройке этих условий.
Литература
Аристотель. Политика // Соч.: В 4 т. М.: Мысль, 1984. Т. 4.
Дробницкий О.Г. Проблемы нравственности. М.: Наука, 1977. 332 с.
Кемеров В.Е. Проблема личности: Методология исследования и жизненный смысл. М.: Политиздат, 1977.
Лукреций. О природе вещей. М.: Изд-во АН СССР, 1958.
Менее Т. Мировая литература и философия / Пер. с нем. М.: Прогресс, 1969.
Огурцов АЛ. Педагогическая антропология: поиски и перспективы // Человек. 2002. № 1. С. 21-55.
Платон. Протагор // Соч.: В 3 т. М.: Мысль, 1968-1971. Т. 1.
Платон. Диалоги. М.: Мысль, 2000.
Чернышевский Н.Г. «О поэзии». Сочинение Аристотеля // Избранные философские соч.: В 3 т. М.: Мысль, 1950-1951. Т. 1.
59
Меренков В.И. (Москва)
Смысл жизни: становление, динамика, выбор
За одним и тем же термином «смысл жизни» скрываются три совер-шенно различных понятия. Это, прежде всего, философский смысл жиз-ни, синонимом которого является термин «предназначение» и его анало-ги (предназначение человека, предназначение человечества). Второе по-нятие - смысл жизни постфактум, смысл, который определяется, когда человек прожил свою жизнь или завершенный период ее. Пример: Пет-рарка писал солидные труды в духе гуманизма Возрождения и считал это главным делом своей жизни, но потомки восприняли и будут помнить его как певца любви. Наконец, третье понятие, обозначаемое термином «смысл жизни», - это психологический смысл жизни отдельного чело-века вкупе с его регуляторной функцией (мотивационной и ориентирую-щей). Ниже речь пойдет именно об этом смысле жизни.
Современный мир противоречив, сложен и быстро меняется. Поэто-му стихийное обретение людьми своего адекватного смысла жизни ма-ловероятно. По крайней мере, в России, по данным исследований, «удач-ливых» в этом плане не более 10%. Поэтому ищущим свой смысл целе-сообразно перейти к более эффективному способу - выбору подходящего для себя смысла жизни из спектра обобщенных смыслов жизни, пред-ложенных в форме общедоступных научных положений и в форме жиз-ненных историй. Имплицитно по этому пути шел В. Франкл, создатель логотерапии (1996). Особенность данной формы психотерапии в том, что клиенту предлагается ограниченный круг смыслов жизни, но отсут-ствует объективный контроль результата - какой смысл жизни выбран клиентом в итоге, посилен ли для него этот смысл жизни и т.п.
Какой же спектр смыслов жизни может быть предложен для выбора сегодня на базе знаний наук об обществе и о человеке? Существует три группы таких смыслов жизни:
. смыслы, связанные с преходящей современной цивилизацией;
. смыслы, связанные со стихийно возникающей альтернативной экологической цивилизацией;
. смыслы, связанные с попытками как-то трансформировать совре-менную цивилизацию с тем, чтобы избежать экологической катастрофы.
На сегодня эмпирически выявлено свыше 22 обобщенных смыслов жизни. В мире за каждым из них стоят достаточно многочисленные общ-ности людей. Некоторые смыслы жизни (сверх основных 22), например, служение красоте, не рассматриваются ниже, так как их носители отно-сительно малочисленны и маловлиятельны в современном мире.
Рассмотрим подробнее двадцать два наиболее распространенных обоб-щенных смысла жизни. Их можно разделить на несколько подгрупп. Пер-вая из них - смыслы «успеха»: власть, деньги, слова, материальное по-требление, социальный статус. Вторая - смыслы «служения»: служение людям, высшему (пример - богу), науке (истине), искусству, идее (идеи
60
могут быть разными - доброта, месть, спасение природы и т.д.). Третья подгруппа - смыслы «переживаний»: удовольствие, впечатления, экст-ремальные переживания, комфорт и душевный покой. В четвертую под-группу объединяются смыслы жизни мессианского типа. Это, во-первых, преобразование мира, общества в лучшую сторону. Примеров много -объединение Италии (Гарибальди); освобождение Индии (Ганди); осно-вание «города благополучия» (Р. Оуэн); создание идеального общества (Либерталия; авторы многочисленных утопий, начиная с Т. Мора). Это, во-вторых, просвещение людей. Это, в-третьих, защита человечества от болезней (примеры - ликвидация натуральной оспы и полиомиелита). Это, в-четвертых, превращение Земли в цветущую планету (например, в книге Сент-Экзюпери). Технологически сегодня это вполне реально, не-пробиваемой пока преградой оказывается психология подавляющего числа жителей нашей планеты, однако аналогичные замыслы относительно соб-ственного поселения неоднократно реализовывались отдельными инди-видами. К пятой подгруппе относятся два особо перспективных смысла жизни - стремление к самосовершенствованию и стремление к творче-ству как к процессу, шире - к решению «задач» (что-то создавать). Рас-пространены еще два смысла жизни - самоутверждение (пример - глав-ный герой повести C. Есина «Имитатор», живописец) и стремление все-гда быть центром некоего круга людей, быть их баловнем (пусть хотя бы одного человека!). К тем или иным из этих двадцати двух обобщенных смыслов (а также к некоторым другим, не столь распространенным) сво-дятся и многочисленные феноменологические смыслы жизни, напри-мер, профессия как смысл жизни.
Вышеуказанные смыслы жизни являются обобщенными, то есть конкретная их реализация может быть различной (например, просве-щение людей может иметь разную направленность: у Н. Амосова -одну, у Ф. Углова - врача, борца с алкоголизмом - другую, у фран-цузских энциклопедистов - третью). Отметим, что для простоты смысл жизни был представлен в тексте как имеющий монолитную структуру, но в реальности часто встречаются и иные структуры (Чудновсшй, 1999). Следует также еще раз подчеркнуть, что обрести смысл жизни удается меньшинству людей - тем, кто достиг определенной стадии развития как субъект своей жизненной активности. Наличие смысла жизни как раз и является критерием достижения этой стадии.
Литература
Психологические, философские и религиозные аспекты смысла жизни: Материалы III-V симпозиумов ПИ РАО / Под ред. В.Э. Чудновского и др. М.: Ось-89, 2001.
Современные проблемы смысла жизни и акме: Материалы V-VII симпо-зиумов ПИ РАО / Под ред. АА. Бодалева и др. М.; Самара: НТЦ, 2002.
Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Мир, 1990.
Чудновсшй В.Э. К проблеме адекватности смысла жизни // Мир психологии. 1999. № 2 (18).
61
Меренков В.И. (Москва)
О выборе смысла жизни в современную эпоху
Психологическая проблема смысла жизни приобрела на рубеже ве-ков неожиданную актуальность и значимость. Обнаружившаяся несостоятельность концепций прогресса и всемирной унификации челове-чества по образцу евроамериканской цивилизации, крах масштабных социальных утопий - коммунистической и фашистской - привели в итоге к массовой ценностной дезориентации людей как на Западе, так и в России. В частности, произошла «тотальная релятивизация основных категорий и ценностей культуры» (Л. Березовчук). Возникли массо-вые проблемы со смыслом жизни, в свое время отмечавшиеся В. Фран-клом (1996) лишь у некоторых категорий населения. Все это происхо-дит на фоне усиливающегося глобального экологического кризиса с перспективой глобальной экологической катастрофы (в ближайшие 25-30 лет) и на фоне процессов глобализации с их положительными и отрицательными последствиями.
В основе всех этих проблем лежат длительно действующие психологи-ческие факторы - хотя и детерминированные в основном объективными обстоятельствами, но относительно независимые от них. Сегодня не столько бытие определяет сознание, сколько сознание определяет бытие (мысль, впервые высказанная в отечественной психологии С.Л. Рубинштейном). Индивидуальным психологическим образованием, обеспечивающим на-правленность жизнедеятельности наиболее активной части человечества (предпринимателей, революционеров, творцов научно-технического про-гресса и др.), является смысл жизни. Как и по отношению ко всякому фундаментальному психологическому феномену, возникают вопросы: как происходит становление смысла жизни? его функционирование? его из-менение? разрушение, деградация смысла жизни при определенных об-стоятельствах? В связи с перспективой глобальной экологической катаст-рофы особую значимость приобретает проблема осознанного выбора смыс-ла жизни. Рассмотрим эту проблему, прежде чем обратиться к собственно научно-теоретическим аспектам смысла жизни.
Спектр выбираемых смыслов жизни (точнее, групп смыслов жиз-ни) объективно задан, поскольку известны четыре возможных исхода глобального кризиса (В.И. Данилов-Данильян). Это:
1) трансформация биосферы с исчезновением человека как вида;
2) исчезновение человека как вида из-за распространения болез-ней, антропологической деградации, открытой внутривидовой борь-бы, невозможности удовлетворить жизненно важные потребности в условиях радикально изменившейся среды обитания;
3) cохранение относительно немногочисленных популяций человеческих особей, заблаговременно перестроившихся (в том числе и в
62
плане смысла жизни) под радикально изменившуюся природную и социальную среду;
4) человечество как целое трансформируется в иное, с другими ценнос-тями и образом жизни (однако, согласно прогнозу академика Н.Н. Мои-сеева, для этого новых «нравственных начал, то есть системы нравов, образцов поведения людей будет еще недостаточно необходима более глу-бокая перестройка самого духа и смысла человеческой культуры, обрете-ние нового смысла существования»; добавим - хотя бы активным мень-шинством человечества, некоторой «критической массой» людей).
Смысл жизни из первой группы смыслов - доживание - выберут, как правило, люди, которые считают глобальный кризис неразреши-мым, исчезновение человека как вида неизбежным и которые не хотят выйти за рамки стереотипов образа жизни современной цивилизации. Отсекая второстепенные вещи, они попытаются прожить оставшееся время благополучной и даже счастливой жизнью в своем индивиду-альном варианте. Варианты могут быть полярными: служить какой-либо благородной цели; оказывать помощь страдающим, тяжелобольным людям (следуя примеру Матери Терезы); жить в сказочно прекрасной музыкальной Вене (кем угодно!); уйти из города, от людей, устроиться работником в заповедник, чтобы все время ощущать слияние с приро-дой. И это - не самые обыденные и массовые варианты. В России, по данным исследования Г.В. Акопова и Н.Л. Быковой (статья в сб. «Пси-хол. аспекты», 2001), наиболее распространенными смысложизненны-ми ориентациями в условиях безвыходного кризиса являются: «семья» (27%), «оставить добрую память» и «примирение со всеми» (25%), «удо-вольствия» и «просто жить» (26%). Путь доживания уже выбрали реаль-но, по-видимому, те 70% «белых семей» Стокгольма, которые прин-ципиально не хотят иметь детей.
Смыслы жизни из второй группы - участие в выходе из глобального кризиса в рамках существующей цивилизации - выберут в большинстве своем те, кто верит в такую возможность и обладает социальной направ-ленностью личности. К ним принадлежат участники современных (почти всех) экологических движений, создатели и распространители экологи-чески чистых и т.п. технологий и техники, часть антиглобалистов, энтузи-асты «альтернативной цивилизации», а также связанные с образованием и воспитанием «пропагандисты» традиционных, гуманистических, об-щечеловеческих ценностей (в том числе и часть религиозных деятелей). Этот вариант - сохранение, с модификациями, современной цивилиза-ции - неосуществим, но об этом знают лишь специалисты.
Смыслы жизни из четвертой группы - участие в преобразовании всего человечества в качественно иное, живущее согласно другим цен-ностям, - выбор тех, кто не верит в эффективность частных мер либо отвергает самые основы современной цивилизации. Это - участники
63
многих религиозных сект; оказавшиеся за бортом мирового рыночного хозяйства (Филиппины, Патагония и др.); участники социальных экспериментов (например, провинция Мандрагона в Испании); часть эко-логов-интеллектуалов; часть антиглобалистов.
А смыслы жизни из третьей группы - для тех, кто считает, что гло-бальный кризис уже зашел слишком далеко и что современную цивили-зацию целиком спасти не удастся (сомнение в том, что можно успеть выйти из кризиса, выражал, в частности, Н.Н. Моисеев). Эти люди по-святят свою жизнедеятельность подготовке условий, организации и под-держанию функционирования тех или иных «оазисов» новой цивилиза-ции и их сети. Некоторые уже сейчас участвуют в создании экопоселений (их в мире пока несколько десятков), воспитывают в духе новой, эколо-гически ориентированной цивилизации детей и взрослых.
Часть людей, иногда с раздражением, отказывается принять наличие глобального кризиса - во многих случаях потому, что признание нанесло бы ущерб их интересам. Соответственно, для них не существует проблемы выбора смысла жизни сейчас. И едва ли не большинство людей находится в состоянии «полной поглощенности непосредственным процессом жиз-ни» (С.Л. Рубинштейн). У них не возникает вопроса о смысле жизни, им не до этого - и проблемы выбора смысла жизни в связи с глобальным кризисом для них не существует, значение для них имеют лишь частные проявления кризиса, влияющие на их частные решения.
Таким образом, проблема выбора смысла жизни на сегодня субъек-тивно важна только для части жителей Земли, но объективно значима для всех.
Вернемся теперь к ранее поставленным вопросам относительно смыс-ла жизни. У многих в жизни так и не появляется смысла - но почему? Как следует из идеи С.Л. Рубинштейна (1973) о двух основных способах существования человека, появление рефлексии относительно собствен-ной жизни - необходимое условие возникновения смысла жизни. «По-требность найти смысл жизни» (К. Обуховский) появляется только у тех, кто поднялся на уровень рефлексии относительно своей жизни как цело-го. Но это - недостаточное условие. В. Франкл в нескольких статьях, вклю-ченных в книгу «Человек в поисках смысла» (Франкл, 1990), сообщает о внешне благополучных студентах США, рефлектирующих о своей жиз-ни, но находящихся в состоянии экзистенциального вакуума.
Исходя из представления о смысле жизни как о психологическом об-разовании, компонентами которого являются и малые смыслы, и главная жизненная цель (Чудновсшй, 1999), и - дополним - стоящая за ней глубинная (индивидуализированная) потребность, - можно гипотети-чески объяснить этот «американский феномен» так: малые смыслы полу-чены, главная жизненная цель (успех того или иного рода) заведомо
64
(субъективно) будет достигнута со временем, но глубинной потребности (ради которой достигается успех) не сформировалось, а главная жизнен-ная цель предложена социумом и принята на веру.
Достаточно эффективными технологиями массового внедрения «иде-ологических» смыслов жизни (в частности, через авторитет вождя) располагали тоталитарные режимы XX века. Это и такие смыслы, как «участие в построении светлого коммунистического будущего» (СССР), «достижение могущества и благоденствия для своей нации» = «высшей расы» (немецкий фашизм), «величие Италии» и «социальный по-рядок и социальная справедливость» (итальянский фашизм). Однако эти заданные извне и принятые самим человеком главные жизненные цели были достаточно расплывчаты, их достижение не было гаранти-ровано (враги, обстоятельства) и требовало постоянных усилий масс людей. Поэтому, в отличие от описанных В. Франклом студентов США, экзистенциального вакуума не возникало.
Таким образом, можно сделать первые утверждения о становлении смысла жизни: оно происходит не раньше того момента, когда человек воспримет свою жизнь как целое; предложенная извне и принятая чело-веком главная жизненная цель становится основной компонентой смыс-ла жизни - качественно нового психологического образования, - если подкрепляется глубинной личностной потребностью. Отметим, что речь идет об «интенциональном» (Д.А. Леонтьев), а не представляемом, са-морефлектируемом смысле жизни.
Что касается обычного становления смысла жизни, начиная с под-росткового возраста, то эмпирические исследования, представленные в материалах симпозиумов Психологического института РАО (2001, 2002), показывают, что вначале идет недифференцированное становление различных ценностно-смысловых образований (жизненные цели, ценности, убеждения и т.д.). Так, с целью смысл жизни связывают 50% девятиклассников и 89% девятиклассниц (другая половина девя-тиклассников связывает его с ценностями). У одиннадцатиклассников 15% связывают смысл жизни с процессом жизни (Цигулева). В другом исследовании (Голышева) 21% указали в качестве собственного раз-вернутого смысла жизни цель, при этом не различались ситуативные цели, смысложизненные ориентации и смысл жизни вообще; 60% формально описали возможные жизненные цели, а 19% вообще отказа-лись отвечать («Я на эту тему не хочу думать»). Для своих родителей живут 64%, для себя - 45%, «просто так» - 24%. В целом, если подрост-ки чаще называют смыслом жизни постоянно действующие цели -оценочные ориентиры, то у старшеклассников, которые уже увидели свою жизнь как целое, появляется цель-результат (Рыбакова-Дациши-на). Вывод из множества количественных и качественных результатов
65
этих исследований таков: если смысл жизни и есть, то он чаще всего понимается на интуитивном уровне, и обычно он неадекватен в силу духовной незрелости и расчета не на собственные усилия, а на родителей или значимых других. Все же какие-то контуры смысла жизни об-рисовываются (Дунаева). В частности, появляется мотивационный аспект смысла жизни («мечта», «стремление»).
В общем, разноплановость и разброс данных, полученных в ходе указанных исследований, объяснимы: каждый отвечающий нащупы-вает свой аспект. В раннем юношеском возрасте школьники определя-ются в своих позициях по отношению к миру, к другим людям, к профессии, к себе, к нравственным и иным ценностям. В разных вы-борках изучение этих соотношений несколько отличается, однако у старшеклассников налицо представление о том, что их смысл жизни будет меняться на каждом возрастном этапе в зависимости от жизнен-ных задач (то есть определяющим является не сам страшеклассник, а жизненная ситуация). Важный факт обнаружен Г.А. Вайзер (1998): на уровне представляемого смысла жизни почти все указанные выше мо-менты присутствуют уже у примерно 60% подростков 12-13 лет.
На основе указанных и других эмпирических исследований можно сделать еще три предварительных утверждения относительно становления смысла жизни:
1. Смысл жизни как относительно эмансипировавшееся психологи-ческое образование, как буферный механизм между внешними и внут-ренними воздействиями и поступками у большинства выпускников школы еще не возникает (до 85% юношей и до 45% девушек, по дан-ным Т.Г. Цигулевой, его не имеют).
2. Формируется лишь набор рядоположенных смысложизненных ори-ентации (до 60% юношей и до 85% девушек обладают таким набором; это вполне согласуется с тем, что 24% выпускников живут «просто так»). Дан-ный вывод подтверждается и исследованием Г.А. Вайзер (1998).
3. Сама ситуация окончания школы, перспектива относительно само-стоятельной жизни подталкивает выпускника к осмыслению собствен-ной жизни как целого, но очень многие ограничиваются лишь ближай-шими жизненными задачами. Отчасти это обусловлено тем, что в значи-тельной степени потенциал школьных учебных дисциплин (математика, литература, история, биология) не используется для содействия форми-рованию смысла жизни, а специальные разделы, работающие на это, присутствуют лишь на факультативах в немногих школах.
Какова же в результате ситуация со смыслом жизни в молодости и зрелости? Многие так и не обретают его. Так, из 120 молодых учителей около половины не думали о своем смысле жизни, а часть из осталь-ных - подменяли смысл жизни «планом жизни» (Чудновсшй, 2002). И даже у тех, кому повезло обрести смысл жизни, он иногда мешал
66
профессиональной деятельности (справедливо и обратное). Таким обра-зом, обогащение собственного жизненного опыта, влияние окружающих и средств массовой коммуникации не гарантирует возникновение смыс-ла жизни у человека, тем более адекватного. Одно из исследований Г.А. Вайзер (1998) показало, что среди тех взрослых, у которых проблема смысла жизни отодвинута на второй план социальными обстоятельства-ми, около 33% сохранили прежний смысл жизни, однако он нереализу-ем в наличных условиях, а 40% свели его к стремлению «выжить» (если это можно назвать смыслом жизни, поскольку непосредственной угрозы их существованию - войны и т.п. - нет). Но 66% опрошенных просто сменили под давлением жизненных обстоятельств свой смысл жизни. Те-перь среди 25% с новым содержательным смыслом жизни у 56% это -групповые смыслы (забота о близких), у 10% - познавательные, у 10% -эмоциональные, у 10% есть и широкие социальные смыслы. Можно пред-положить, что резкая ломка прежней жизни заставляет людей осмысли-вать ее и, если хватает душевных сил, искать какую-то опору - смысл.
Наиболее часто, как показывают исследования (см. материалы VI-VII симпозиумов ПИ РАО, 2002), смысл жизни в существующих в России социально-экономических условиях обретается в профессиональной дея-тельности. Так, в сопряженной со стрессом профессии сотрудника госав-тоинспекции часть работающих находит смысл своей жизни, их привле-кает связанное с ней самосовершенствование, успешное преодоление опасностей, риск и т.п. (Гришина). Среди педагогов выделяется группа «творческих учителей», для которых профессия «является главным ком-понентом структурной иерархии смысла жизни» (Чудновский). Есть так-же группа учителей, для которых профессия выступает не главным, но весьма важным компонентом этой иерархии. О профессиональной дея-тельности как часто встречающемся смысле жизни можно говорить и в отношении врачей, особенно лечащих людей с врожденными или приоб-ретенными дефектами (Н.Л. Карпова, Н.В. Кудрявая, К.В. Зорин).
На основе упомянутых и других исследований можно сформулировать еще ряд утверждений о том, что касается процесса и результатов станов-ления смысла жизни. Первое: через этап размышлений, пусть умозри-тельных, проходят большинство детей, прежде всего в старших классах школы (редко у кого смысл жизни возникает неосознанно). Второе: уже к концу обучения в 8-м классе большинство проходит ступени «пока еще не могу понять, что это такое», «пока еще не могу сформулировать», «могу сформулировать, но не хватает слов», формулирует смысл жизни в общем виде, хотя и с некоторыми конкретными деталями, осознавая при этом ограниченность своего жизненного опыта для нахождения соб-ственного конкретного смысла жизни (Вайзер, 1998). Но даже в наиболее развитом виде представление о смысле жизни тут - «конгломерат» жиз-ненных смыслов. Третье утверждение: к моменту окончания средней шко67
лы ситуация принципиально не меняется. Хотя до 70% выпускников (ис-следование ГА. Вайзер, в сб.: Психологические, философские и религи-озные аспекты, 2001) четко формулируют свой смысл жизни, однако в основном это представляемый, «называемый» (хотя и, по-видимому, искренне) смысл жизни. Далее пути выпускников в плане становления смысла жизни расходятся - одни (их - до четверти) продолжают жить «просто так», другие ограничиваются ближайшими жизненными задача-ми, у третьих возникает отдаленная привлекательная цель, четвертые пы-таются следовать своему представляемому смыслу жизни, а некоторые вообще застревают на уровне относительно примитивных потребностей подросткового возраста. Четвертый тезис: чтобы представляемый смысл жизни превратился в «интенциональный», в реальный регулятор жизне-деятельности, человек должен пройти этап проектирования «модели бу-дущей жизни» (Чудновсшй, 1997) и хотя бы частичного, предваритель-ного ее подкрепления (пусть только некоторых, но значимых ее составля-ющих). Пятый тезис таков: именно молодость - сензитивный период для обретения смысла жизни, а около половины выпускников школ сбива-ются на бесплодные в плане смысла жизни пути, указанные выше. Из другой половины часть выпускников попадает в плен житейской суеты, поиски смысла жизни еще у многих оказываются неудачными, у некото-рых принятый смысл жизни почти сразу обнаруживает свою несостоя-тельность. В студенческие годы часть людей разочаровывается в избран-ном смысле жизни (до 40% мужчин, немного меньше у женщин (данные С.В.Кучеровской в сб. 2001). Таким образом, очень приблизительная оценка такова: к зрелости адекватный смысл жизни успевают обрести около 10-20% людей. Это подтверждается и косвенными данными - в науке плодо-творно работает каждый десятый; «творческих учителей» - 9% (Е.А. Мак-симова, сб. 2001).
Если судьба человека сложилась удачно и он обрел свой адекват-ный смысл жизни, то тем самым он получает мощнейший регулятор собственной жизнедеятельности. Благодаря этому регулятору возника-ющие обстоятельства встраиваются человеком в процесс реализации смысла жизни, а в неблагоприятных обстоятельствах удается менять тактику его достижения и даже минимизировать ущерб для его реали-зации. Еще важнее то, что на фоне «суеты обстоятельств» смысл жиз-ни обеспечивает самодвижение человека, подыскивая при необходи-мости обстоятельства, требуемые для этого, а также стимулируя совершенствование человека в нужном аспекте.
Всему вышеперечисленному способствует гибкость смысла жизни как сложного психологического образования с иерархической структурой. Эта проблема подробно разобрана В.Э. Чудновским (1999). «В основе структу-ры смысла жизни лежит иерархия смыслов, соотношение “больших” и
68
“малых” смыслов». Одним из них является «главный смысл». Содержа-тельный анализ позволяет вычленить в качестве отдельного аспекта широ-кий диапазон структур смысла жизни. Это «конгломерат» жизненных смыс-лов (обычный в ранней юности) и «распадающаяся структура» (частая в старости). «Главный смысл распадается на ряд малых смыслов». Это «ра-зорванная» структура (главный смысл противостоит совокупности малых смыслов) и «номинальная» структура (формально главный смысл - пре-жний, но его энергетика слаба, и де-факто господствует какая-то сово-купность усилившихся малых смыслов). Это «монолитная» (главный смысл как регулятор вытеснил малые смыслы) и «авторитарная» (главный смысл допускает регуляторную роль малых, но при «разногласиях» сразу же по-давляет их) структуры. Оптимальной же представляется «гармоническая структура (иерархия) смысла жизни». Здесь главный смысл является оп-ределяющим, но в некоторых жизненных ситуациях «уступает» тому или иному малому смыслу, что в итоге работает на целостность, обогащение личности или сохранение жизненно важных для нее условий.
Можно предположить, что у некоторой доли людей в зрелости (около 1%, по А. Маслоу) есть еще одна структура смысла жизни. Ее можно назвать «сплавом»: главный смысл «проникает» во все малые смыслы, трансформируя их «под себя», но оставляя за каждым из них регуляцию той или иной сферы жизни - этому способствует некоторая абстрактность главного смысла жизни (добро, справедливость и т.п.). Люди с таким смыслом жизни принадлежат, в частности, к открытому А. Маслоу типу «самоактуализирующихся личностей».
Но и все это богатство типов структур смысла жизни не может в ста-тике ответить на все «вызовы» реальности, поэтому у одного и того же человека по ходу жизни тип структуры может постепенно или скачком меняться. Изменения в смысле жизни могут также происходить и без пре-образования типа структуры. Так, в исследовании Г.А. Вайзер (1998) по-казано, что в условиях наложения социального кризиса на возрастной часть «стареющих» (около половины) осознанно принимает (сохраняет) высокий социальный или групповой (например, забота о детях, о других людях вообще, служение высокой идее) или высокий индивидуально-духовный смысл жизни. Как видно из данных исследования, одни пере-ходят к «монолитной» структуре (с ориентацией на прошлое), другие со-храняют высокие смыслы и переходят к «гармоничной» иерархии (с ори-ентацией на будущее). Другая группа «стареющих» опускается (точнее, отбрасывается) до «распадающейся» структуры смысла жизни - актуаль-ными остаются два «малых» смысла - «выжить» и «сохранить здоровье». Наконец, третья группа оказывается лишенной (из-за социального ка-таклизма) своего смысла жизни (наиболее яркое высказывание - «я уга-саю, нет жизни, даже дома ничего делать не хочу»). Тут можно говорить лишь об уничтожении структуры как целостности.
69
В связи со всем вышесказанным целесообразно рассмотреть подробнее судьбу однажды возникшего смысла жизни. Он может внезапно стать не-реализуемым («Безработица не дает подняться с колен» или «Никому мы теперь не нужны»); это и раньше было не редкостью в случае быстрой трагической потери близких, когда забота о них составляла смысл жизни. Иной тип перехода жизни в нереализуемый - крах иллюзий. Например, Рафаэль примерно за год до смерти осознал трагичность и безысходность своей эпохи и выразил это в своей единственной картине последнего года жизни («Вознесение»). Другая ситуация: достигнут желаемый соци-альный статус (в чем и состоял смысл жизни), но оказалось, что он не дал автоматически предполагавшегося постоянного чувства удовлетворен-ности ею. Еще один пример: смыслом жизни Дж. Гарибальди около 40 лет было освобождение Италии от иноземного владычества и ее объединение. В 1870 году это было осуществлено, и за оставшиеся 12 лет жизни Гари-бальди, насколько нам известно из исторических источников, так и не обрел нового ее смысла. Другими словами, смысл жизни может исчер-пать себя и не породить какого-то нового смысла, который бы стал его продолжением. Третья судьба смысла жизни такова: даже успешная его реализация приводит человека к жизненному краху в каком-либо ином, значимом для него плане. Так случилось с Робеспьером, вынужденным логикой событий принести в жертву Революции почти всех своих друзей и душевно парализованного этим. Аналогична судьба смысла жизни худо-жника В.Н. Филонова, реализовавшего свои художественные замыслы ценой утраты душевного контакта с близкими. Четвертый вариант - смысл жизни не достигается в силу отсутствия у человека достаточных данных (природных, черт характера и т.п.) или в силу его принципиальной недо-стижимости (например, по версии писателя Д. Гранина, пушкинский Сальери в молодости поставил перед собой дерзновенную задачу стать гением в музыке, но, увы, этот результат - не итог сознательных усилий человека, а следствие «объективно-предопределенной линии судьбы»). Рассмотренные четыре конкретных варианта судьбы однажды обретенно-го смысла жизни - воплощающиеся в реальность следствия двух основ-ных требований к адекватному смыслу жизни - «конструктивности» и «реалистичности» (Чудновсшй, 1997).
И старшеклассники, и учителя, и психологи понимают плодотвор-ность наличия у человека адекватного смысла жизни (и опасность неадек-ватного). Можно ли в таком случае целенаправленно формировать у чело-века конкретный, адекватный смысл жизни с учетом его индивидуаль-ных особенностей, исторической и локальной житейской ситуации (и прежде всего его положения в семье и в группах, членом которых он является)? Сегодня на этот вопрос даже в принципе нельзя дать утверди-тельный ответ. Если обратиться к опыту В. Франкла (1996) и его логотера-пии для оказания помощи людям, попавшим в ситуацию экзистенциально70
го вакуума (то есть мучительного для человека отсутствия смысла жизни), анализ вскрывает следующую схему работы логотерапевта с клиентом:
1. Бесспорно, были великие люди, у которых явно был смысл жизни.
2. И у вас бывают моменты, когда «смысл просто есть», без рефлексии.
3. Поиск смысла, пусть сейчас еще тщетный, страдание от этого -нормальны для современного человека (пример - Ж.-П. Сартр). Нуж-но терпение и мужество.
4. Человека ожидает в жизни многое: творчество, переживания, встреча с уникальным для него человеком (любовь).
5. Каждого из нас ожидает вокруг множество смыслов: помощь дру-гим, служение какому-то делу, улучшение мира, в котором мы живем.
6. Человек свободен в своем выборе.
7. Выбор делается под свою индивидуальность, «подумайте». Таким образом, логотерапевт, по сути, не формирует конкретный
смысл жизни, а подталкивает своего клиента к выбору, принятию того или иного из достаточно широкой области гуманистически ориенти-рованных смыслов - высоких социальных, групповых или духовных; того смысла жизни, который клиент переживет как «свой» и доступный ему. Схема воздействия логотерапевта на клиента проста: смысл жизни всегда можно найти - вот какие разнообразные смыслы жизни существуют! - выбирай подходящий тебе. Тем самым задача логотера-певта - ликвидировать экзистенциальный вакуум - оказывается в итоге решенной, хотя часто логотерапевт так и не знает, какой именно смысл жизни принят клиентом.
Тем не менее проблема научного понимания «тонких» механизмов возникновения конкретного смысла жизни остается. В практическом пла-не это важно для ранней профилактики становления «негативного» смысла жизни; в теоретическом плане - ввиду того, что категория «смысл жиз-ни» является одной из 28 фундаментальных категорий психологии чело-века (вопрос о такой системе разрабатывался А.В. Петровским и М.Г. Яро-шевским). Однако в силу многофакторности процессов становления, функ-ционирования, изменений смысла жизни, разнообразия условий и обстоятельств этих процессов, зависимости их от многообразной актив-ности субъекта смысла жизни проблема в принципе не поддается «ручно-му» решению. Необходимы моделирование указанных процессов на ЭВМ с проведением сотен и более машинных экспериментов при варьирова-нии исходных моделей и их параметров, а также десятки последующих контрольных экспериментов на разных выборках испытуемых. Первой сту-пенью такого моделирования могло бы быть точное качественное моде-лирование по аналогии, например, с открытой Э. Берном (1988) «игрой» типа «Алкоголик» (ориентировочная трудоемкость - год с небольшим), второй ступенью - модель с двумя измеримыми коррелирующими пара71
метрами (примерная трудоемкость - около полутора лет). И только после этого можно начать создавать последовательность усложняющихся моде-лей, постепенно доводя их до полноты и сложности реальных процессов, связанных со смыслом жизни.
Литература
Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. СПб.: Лениздат, 1988.
Вайзер ТА. Смысл жизни и «двойной кризис» в жизни человека // Психологический журнал. 1998. Т. 19. № 5. С. 3-14.
Психологические, философские и религиозные аспекты смысла жизни: Материалы III-V симпозиумов ПИ РАО / Под ред. В.Э. Чудновского и др. М.: Ось-89, 2001.
Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1973.
Современные проблемы смысла жизни и акме: Материалы V-VII симпо-зиумов ПИ РАО / Под ред. А.А. Бодалева и др. М.; Самара: НТЦ, 2002.
Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Мир, 1990.
Чудновский В.Э. Смысл жизни и судьба. М.: Ось-89, 1997.
Чудновский В.Э. К проблеме адекватности смысла жизни // Мир психологии. 1999. № 2 (18).
Чудновский В.Э. Смысл жизни: проблема относительной эмансипированно-сти от «внешнего» и «внутреннего» // Психологический журнал. 1995. Т. 16. № 2. С. 15-26.
Леонтьев А.А., Осин Е.Н. (Москва) Эмпирическая типология смыслов жизни в США и России
В последние годы популярность смысла жизни как предмета иссле-дования неуклонно возрастает среди психологов. В новом проекте «Клас-сификации позитивных способностей человека» смысл жизни назван «наиболее человеческой и вместе с тем самой неуловимой» из всех позитивных характеристик личности и определен как «наличие у чело-века связных представлений о высшей цели и смысле мира и о своем месте в нем» (Petersen, Seigman, 2002).
Наряду с теоретической разработкой понятия «смысл жизни», ведут-ся и эмпирические исследования этого конструкта с применением раз-личных методик и подходов (подробнее см., напр., Wong, Fry, 1998). Смысл жизни представляет собой не просто диспозицию, поддающуюся количе-ственному измерению, но структуру, обладающую качественно своеоб-разным содержанием. Чисто интенсивностная характеристика смысла жизни сравнительно легко поддается измерению с помощью таких тес-тов, как Purpose In Life (PIL) Дж. Крамбо и Л. Махолика (Crumbaugh, Mahoick, 1969) и его популярная русскоязычная версия Тест смысло-жизненных ориентации (СЖО) (Леонтьев, 2000). Однако подход, связан72
ный с использованием психометрических методов такого рода, наряду с несомненными достоинствами, которые состоят в простоте сбора и обра-ботки большого объема данных, в легкости получения количественных результатов и их обобщения, имеет и ряд существенных ограничений.
Альтернативой этому подходу является качественный подход, кото-рый может быть также назван феноменологическим. Он заключается в сбо-ре данных, как можно более полно описывающих индивидуальную кар-тину смысла жизни, с помощью таких методов, как неструктурирован-ное интервью, свободное эссе или анкеты с «открытыми» вопросами. Основным недостатком этого подхода является сложность формализации получаемых данных, однако к настоящему времени достаточно хорошо разработана методология качественного анализа данных и критерии объек-тивности для качественных исследований (см., напр., Eisner, 2003; на русском языке см. Квале, 2003), а также конкретные методы качественно-го анализа (в частности, качественный контент-анализ: см. Mayring, 2000).
Примером разработки и применения качественного подхода в изуче-нии смысла жизни выступает серия исследований, проведенных П. Ибер-солом и его соавторами. Задачей этих исследований стало, во-первых, выявление спектра различных смыслов, которые люди считают главными для себя, отвечая на вопрос о смысле собственной жизни, и, во-вторых, проверка высказанной В. Франклом (1990) гипотезы о широком распро-странении феномена смыслоутраты в современном обществе. Формули-ровки «личный смысл» (persona meaning) и «смысл жизни» (ife meaning) рассматриваются П. Иберсолом как тождественные (Ebersoe, 1998, р. 180).
Процедура исследования достаточно проста. Испытуемым предла-гается развернуто, в форме небольшого письменного эссе ответить на следующий вопрос:
«Какой смысл жизни является для Вас самым значимым в данный момент? Если Вы чувствуете, что Ваша жизнь сейчас не имеет смысла, поставьте отметку здесь___и расскажите о том, как Вы потеряли
смысл или почему Вы так думаете.
Приведите какой-нибудь пример из своей жизни, который помог бы нам лучше понять смысл Вашей жизни (или его отсутствие)».
Полученные смыслы анализировались авторами с целью выявле-ния их типичных разновидностей и сравнения распределений смыслов по этим типологическим категориям в различных группах населения. Окончательный вариант типологии, сложившийся в результате обоб-щения исследований на представителях различных возрастных групп, выглядит следующим образом (Ebersoe, DePaoa, 1987, p. 187-188):
1. Межличностные отношения. Ориентация на взаимоотношения с семьей, друзьями или возлюбленными, например: «Наиболее осмысленным мне кажется время, которое я провожу с друзьями и с моим парнем». В рамках этой категории были выделены подкатегории: «Се-мья», «Возлюбленный(ая)», «Друзья» и «Совокупность подкатегорий».
73
2. Служение. Ориентация на отдачу, оказание помощи, адресован-ной людям вообще, например: «Смысл моей жизни состоит в том, чтобы помогать детям учиться».
3. Вера. Жизнь в соответствии с собственными верованиями и убеж-дениями (религиозными, политическими или социальными), напри-мер: «Теперь, когда я открыл для себя Бога, моя жизнь полна смысла». Эта категория также делилась на подкатегории: «Религиозная или ду-ховная вера» и «Социальные и политические убеждения».
4. Получение. Подчеркнутая ориентация на материальные блага. Достиже-ние «психологических» благ, таких как уважение, успех или престиж, не относится к этой категории. Пример ответа, попадающего в нее: «Я хочу заработать столько денег, столько смогу, чтобы чувствовать себя спокойно».
5. Рост. Смысл, полагаемый в собственном развитии и понимании (например, в стремлении к достижению целей, в развитии своих спо-собностей, в обретении чувства собственной ценности, обретении не-зависимости), например: «Я уверен, что рожден познать себя и раскрыть свои таланты. Изменение, рост, стремление к достижению це-лей - в этом и состоит вся жизнь».
6. Здоровье. Смысл видится в поддержании своего физического или психического здоровья, например: «Я хочу быть настолько здоровым, насколько это возможно».
7. Работа. Смысл, вытекающий из занятий, деятельности, работы (включая обучение, если оно рассматривается как работа); вместе с тем, смысл, возникающий из занятий домашним хозяйством, отно-сится к категории «Межличностные отношения» («Семья»).
8. Удовольствие. Включает общие суждения о том, что удовольствие, счастье, удовлетворение или просто течение повседневной жизни являются наиболее осмысленными, например: «Смысл моей жизни со-стоит в том, чтобы наиболее полно наслаждаться каждым ее днем».
Выделялась также категория «Разное», в которую помещались суж-дения, не попадающие ни в одну из категорий, приведенных выше, -примерно 5% от общего числа ответов.
Структура категорий оказалась достаточно устойчивой: соответствие между распределением смыслов по категориям двумя независимыми экспертами (выборка из 96 испытуемых старше 30 лет) составило 91% (Ebersoe, DeVoger, 1981). В рамках отдельного исследования испытуемым (112 студентов колледжа) предлагалось, рассказав о смысле, са-мим отнести его к той или иной категории - в этом случае соответ-ствие между категоризацией смыслов экспертом и самими испытуе-мыми составило 75% (там же).
В качестве испытуемых в разных исследованиях выступали: студен-ты колледжа (18-19 лет, N = 86: DeVoger-Ebersoe, Ebersoe, 1985), взрослые (от 30 до 80 лет, средний возраст 46 лет, N = 96: DeVoger, Ebersoe, 1981), подростки (13-14 лет, N = 116: DeVoger, Ebersoe, 1983),
74
пожилые семейные пары (средний возраст 75 лет, N = 64: Ebersoe, DePaoa, 1987), а также выдающиеся люди (использовались данные, опубликованные в 1932 году У. Дюраном, N = 25: Ebersoe, DeVoger-Ebersoe, 19851). Структура смысла жизни, полученная в результате этих исследований, кратко представлена в таблице 1.
Таблица 1 Процентное распределение смыслов жизни по категориям у представителей различных возрастов
КатегорияПодросткиСтуденты колледжаВзрослыеПожилые людиВыдающиеся людиМежличностные отношения4637464518Служение15569Вера31817318Получение80.5230Рост213709Здоровье90.56224Работа–109024Удовольствие1100199Занятия9––––Школа8––––Внешний вид5––––Разное86829Особое место занимает выборка подростков. Авторы отмечают, что процент испытуемых, понимающих, что такое смысл жизни, и способ-ных ответить на вопрос о смысле собственной жизни, среди подростков не ниже, чем среди взрослых, однако смыслы жизни, высказываемые подростками, качественно отличаются от взрослых. Чтобы отразить это отличие, авторы вводят три дополнительные категории: «Занятия» (отдых, спорт или хобби), «Школа» (оценки или продвижение в обучении) и «Внешний вид» (сравнение себя с другими, забота о собственной одежде).
Как видно из таблицы, наибольший вес у всех, включая подростков, имеют смыслы, попадающие в категорию «Межличностные отношения»: лишь у выдающихся людей она немного уступает категории «Работа». Среди выборок, при исследовании которых авторами использовалась «стандарт-ная» структура из 8 категорий, наиболее близки друг к другу выборки студентов и взрослых. Особенность выборки взрослых состоит в том, что авторы не обнаружили в ней смыслов, попадающих в категорию «Удо-вольствие». У пожилых людей, напротив, категории «Удовольствие» и «Здоровье» являются наиболее значимыми после «Межличностных отно-шений», а «Рост» и «Работа» вообще не представлены. У выдающихся
1 Интересен и другой, более развернутый вариант качественного анализа данных о смысле жизни выдающихся людей, включающих данные У. Дюрана - см.: Kinnier et a, 2003.
75
людей «Работа» стоит на первом месте и вообще не представлена катего-рия «Получение».
Данные о распределении смыслов по подкатегориям авторы дают только по выборке взрослых. В рамках категории «Межличностные отношения» «Семья» составила 63%, «Возлюбленный(ая)» - 16%, «Друзья» - 9% и «Совокупность подкатегорий» - 12%. В рамках категории «Вера» «Религиозная или духовная вера» составила 82%, а «Социальные и политические убеждения» - 18%.
Среди данных по выборкам подростков и взрослых авторы приво-дят отдельно распределение всех полученных смыслов и наиболее зна-чимых смыслов (испытуемым предлагалось указать три различных смыс-ла; наиболее значимыми из них считались те, которые были указаны в первую очередь). Как видно из таблицы, при переходе к наиболее зна-чимым смыслам возрастает вес категорий «Межличностные отноше-ния» и «Вера» (у взрослых).
Данные, полученные П. Иберсолом и его сотрудниками, на первый взгляд не согласуются с мнением В. Франкла о широком распростране-нии феномена смыслоутраты: только 5% студентов колледжа, 3% взрос-лых и один представитель выборки пожилых людей сообщили об отсут-ствии смысла в собственной жизни; столь же низок этот процент среди подростков. Однако среди студентов колледжа, указавших какой-либо смысл, 16% назвали свое переживание смысла неполным или неглубо-ким. На выборке пожилых людей доля заполненных и возвращенных ан-кет составила только 56% - значительно ниже, чем на прочих выборках, что должно было повлиять на данные о смыслоутрате (вероятно, те, кто испытывал отсутствие смысла, были менее склонны заполнять анкету). Авторы объясняют эти результаты двумя соображениями. Первое состоит в том, что В. Франкла интересовало, испытывал ли человек утрату смыс-ла когда-либо в своей жизни, тогда как П. Иберсол и его сотрудники зада-вали испытуемым вопрос о смысле их жизни или его отсутствии в данный момент. Второе соображение состоит в следующем: возможно, многие из смыслов, которые сообщали испытуемые, лишь декларировались ими, не будучи на деле достаточно глубокими, чтобы служить обоснованием человеческой жизни.
Для того чтобы отделить глубокие смыслы жизни от поверхност-ных, П. Иберсол и его коллеги разработали систему критериев для оценки глубины смысла жизни, отраженного испытуемым в эссе, по 5-балльной шкале (DeVoger-Ebersoe, Ebersoe, 1985):
1. Оценивайте смысл как тем более глубокий, чем более полно че-ловек рассказывает о своем главном смысле и чем более ярко передано им ощущение индивидуальности этого смысла.
2. Оценивайте смысл как тем более глубокий, чем более он четок, конкретен, правдоподобен и связан с реальной жизнью. Убедитесь, что иллюстрирующий этот смысл пример является значимым, нетривиальным.
76
3. Оценивайте смысл как менее глубокий, если он является для человека новым и, следовательно, сравнительно непроверенным и поверхностным. Также оценивайте его как менее глубокий, если в те-чение достаточно длительного времени этот смысл не претерпел како-го-либо развития.
4. Основывайтесь на собственном суждении о том, глубоким или поверхностным является смысл, сообщаемый человеком; не прини-майте его суждение автоматически.
5. Если вы не уверены, давайте смыслу среднюю оценку. Также не рекомендуется давать оценку выше средней, если человек не приводит примера или приведенный им пример выглядит незначительным (не-значимым).
Коэффициент корреляции Пирсона между независимыми оценка-ми одних и тех же эссе по данным критериям двумя авторами оказался значимым (r = 0.84, N = 50, p < 0.01), как и коэффициент корреля-ции между оценками автора и независимого эксперта, в качестве ко-торого выступал студент-психолог, не прошедший какого-либо допол-нительного обучения (r = 0.78, N = 34, p < 0.01). В аналогичном исследовании, которое проводилось без использования указанных критериев, коэффициент корреляции между независимыми оценками двух экспертов был более низким. Авторы также получили отрицатель-ный результат при проверке гипотезы о том, что собственный смысл жизни эксперта может влиять на оценку им чужих смыслов. Все это говорит о надежности и простоте приведенной системы критериев.
Процедура измерения глубины смысла жизни с использованием ука-занных критериев получила название Meaning In Life Depth (MILD) (Ebersoe, Quiring, 1991). Авторы полагают ее альтернативой распростра-ненному тесту PIL, использующей, однако, принципиально иной под-ход. Предварительные результаты исследования по сопоставлению дан-ных о глубине осмысленности жизни, полученных с помощью PIL и MILD, показали отсутствие значимой статистической взаимосвязи меж-ду результатами этих двух методик. Авторы объясняют это тем, что тест PIL измеряет скорее аффективный аспект смысла жизни; по их мнению, это «оценка людьми силы и устойчивости своего смысла - эмоция, энту-зиазм, который они испытывают по отношению к нему» (там же), тогда как MILD обращается скорее к когнитивной стороне смысла жизни и опирается на оценку, даваемую внешним наблюдателем. Эта внешняя оценка более объективна, поскольку эксперт обладает знанием обо всем спектре смыслов жизни, сообщаемых разными людьми, - у него есть «система отсчета», которой нет у каждого испытуемого в отдельности. Вместе с тем, как отмечает П. Иберсол (Ebersoe, 1998), эффективность MILD все же зависит от способности субъекта к рефлексии собственного опыта, что ограничивает ее применимость. В качестве возможного спосо-ба верификации данных MILD П. Иберсол предлагает использовать мне77
ния об осмысленности жизни каждого испытуемого, полученные от дру-гих людей, которые достаточно хорошо его знают.
Авторы (Ebersoe, Quiring, 1991) предлагают использовать PIL и MILD параллельно, с целью получить более полную информацию о смысле жизни, чем та, которую может дать каждая из методик в от-дельности. В пользу этого соображения свидетельствуют данные исследования по сравнению глубины смысла у молодых и более старших взрослых людей (Ebersoe, DePaoa, 1989): подгруппа старших про-демонстрировала более высокий балл, чем подгруппа молодых, по тесту PIL, но при этом более низкий - по методике MILD.
Было предпринято несколько попыток проведения исследований по методике П. Иберсола на российских испытуемых. Первое из этих исследований было выполнено в 1990-1991 гг. М.О. Калашниковым под руководством ДА. Леонтьева. Испытуемыми были 33 человека, муж-чины и женщины в возрасте от 20 до 38 лет с незаконченным высшим или высшим образованием. После анализа протоколов была сформи-рована несколько иная, чем у П. Иберсола, структура классификаци-онных категорий. Были выделены следующие группы:
Служение обществу, человечеству в целом (соответствует «служению» у П. Иберсола).
Семья и дети (несколько уже категории «отношения» у П. Иберсола).
Трансценденция (несколько шире категории «вера» у П. Иберсола).
Работа, успешная деятельность (близка к категории «работа» у П. Иберсола).
Личное благополучие, включая здоровье, саморазвитие и ощущение счастья (сочетает в себе категории «здоровье», «рост» и отчасти «удо-вольствие» из типологии П. Иберсола).
Процесс жизни, гармония (часть категории «удовольствие» у П. Ибер-сола).
В таблице 2 представлено распределение ответов по категориям у мужчин и женщин.
Из таблицы видно, что наиболее типичными и у мужской, и у женс-кой части выборки являются семья и дети, а также работа. В целом это согласуется как с данными П. Иберсола, так и с данными опросов, про-водившихся в нашей стране ранее (Немцовский, 1990). Кроме этих катего-рий, к наиболее часто называемым у мужчин относится личное благополу-чие, а у женщин - сам процесс жизни как источник ее смысла; для обеих этих категорий типично резкое различие между мужскими и женскими протоколами.
Как и у П. Иберсола, лишь небольшая часть опрошенных (только жен-щины) не смогли назвать свой смысл жизни. Вместе с тем, многие назы-вали не один смысл, а больше, поскольку инструкцией это специально не оговаривалось. Так, 10 человек, или 30,3%, указали два смысла жизни,
78
относящиеся к разным категориям, а 5 человек (15,2%) - три или четыре смысла. Наиболее типичными вариантами сочетания разных смыслов были сочетания смысла «семья и дети» с одним из «надличных» смыслов: «ра-бота и успех», «личное благополучие» или «процесс жизни».
Таблица 2 Процентное распределение ответов испытуемых по категориям
Категория смысловМужчины (N = 10)Женщины (N = 23)Служение обществу5.9%8.3%Семья и дети35.3%25%Трансценденция05.6%Работа, успех23.5%27.8%Личное благополучие23.5%8.3%Процесс жизни5.9%22.2%Отсутствие смысла жизни05.6%Еще одно исследование, проводившееся в 1997-1998 гг., охватило 27 мужчин и женщин в возрасте от 22 до 60 лет, имеющих среднее, незаконченное высшее и высшее образование (Леонтьев, Филатова, 1999). Как и в первом случае, методика П. Иберсола была не основной, а вспомогательной.
После обработки протоколов обнаружилось, что многие из ответов испытуемых совпадают с категориями, предложенными П. Иберсолом, однако, исходя из содержания высказываний, некоторым из них были даны иные наименования. Категория «взаимоотношения» была заменена категорией «семья», так как в ответах испытуемых фигурировали выска-зывания, относящиеся либо к детям, либо к любимому человеку. Катего-рия «служение» была заменена на категорию «польза», так как в соответ-ствующих высказываниях испытуемых звучало именно это понятие. Кате-гория «рост» была переименована в «саморазвитие» с целью подчеркнуть отсутствие прагматического аспекта в ответах части испытуемых. Предло-женную П. Иберсолом категорию «вера» пришлось заменить категорией «движение к Богу», поскольку высказывания испытуемых носили имен-но интенциональный характер. Другими классификационными категори-ями стали «понимание», «достижение», «любимая работа» и «процесс жизни». Категория «разное» содержит ситуативные ответы.
Таким образом, в данном исследовании в качестве классификаци-онных категорий выступили следующие:
Саморазвитие («Реализовать максимально свои возможности, способности, себя как личность, согласно своим ценностям»).
Польза («...принести максимум полезного себе, близким и обществу»).
Семья («Я живу ради своей дочери»).
Движение к Богу («Обрести полноту общения с Богом»).
Понимание («Уяснить для себя, в чем смысл...»).
79
Достижение («Занять определенное место в обществе...»).
Любимая работа («У меня нет времени рассуждать о смысле жизни, так как все время уходит на то, чтобы писать музыку»).
Процесс жизни («Жить самой и дать самостоятельно жить другим»).
Разное («Сдать экзамены и курсовые вовремя и без проблем»).
Задачей данного исследования был не столько анализ распределения различных смыслов жизни в нашей выборке, сколько сравнение характе-ристик мировоззрения по данным методики предельных смыслов (Леонтьев, 1999) у испытуемых с разным смыслом жизни. Большинство эмпи-рических смыслов (15 из 27, или 55,5%) относится к трем категориям: «саморазвитие», «польза» и «семья», по пять к каждой. Остальные 12 от-ветов распределились между оставшимися 6 категориями, и их статисти-ческая обработка оказалась невозможной. Зато удалось статистически срав-нить и выявить значимые различия между тремя наиболее представитель-ными группами с ведущими смыслами «саморазвитие», «польза» и «семья». Сравнительный анализ данных этих трех групп испытуемых позволяет дать им следующую характеристику. В целом, мировоззрение испытуемых, ори-ентирующихся в своих смысложизненных устремлениях на саморазви-тие, отличается наибольшей структурированностью и связностью; такие испытуемые более продуктивны в нахождении промежуточных смыслов своих действий, им свойственна активная и просоциальная мировоззрен-ческая позиция. Ориентация на семью сочетается с гомеопатической моделью поведения: с боязнью перемен и преобладанием рефлексивных процессов над практической деятельностью. У таких испытуемых структу-ра мировоззрения представляет собой ряд отдельных, не связанных друг с другом, смысловых цепочек, количество которых весьма ограничено. Ориентация на принесение пользы теснее всего связана с практическим осуществлением целей. Наблюдаемое рассогласование между заявляемой испытуемыми группы «польза» ориентацией на других людей и эгоцент-рической позицией объясняется тем, что на уровне зрелой, развитой лич-ности дихотомия эгоизма и альтруизма преодолевается и снимается; на-правленность на свое развитие не противоречит, а напротив, положи-тельно коррелирует с учетом интересов других людей.
Таким образом, хотя описанные исследования на российских выбор-ках носили пилотажный характер и не были репрезентативными, на пер-вый план выступают не различия, а сходство смыслов жизни, описывае-мых по тождественной инструкции американскими и российскими ис-пытуемыми. Наиболее значимыми источниками смысла и в той, и в другой культуре являются семья и работа; менее количественно выраженными, но столь же устойчивыми и инвариантными выступают смыслы служения людям, веры (трансценденции, движения к Богу) и роста (саморазви-тия). Смыслы жизни, связанные с гедонистическими основаниями, об-наруживают больший разброс как в количественных показателях, так и в содержательных определениях. Так, категориям получения, здоровья и удовольствия, выделенным в американской популяции, лишь приблизи80
тельно соответствует обобщенная категория личного благополучия, од-нако процесс жизни как источник смысла выделяется в российских ис-следованиях весьма отчетливо, в отличие от американских, где эта подка-тегория растворена в категории удовольствия. В целом, конечно, необхо-димы более подробные исследования на российской популяции, для которых методическая процедура, разработанная П. Иберсолом, представ-ляет собой весьма удобный инструмент.
Литература
Квале С. Исследовательское интервью. М.: Смысл, 2003.
Леонтьев ДА. Методика предельных смыслов (методическое руководство). М.: Смысл, 1999.
Леонтьев ДА. Тест смысложизненных ориентации (СЖО). М.: Смысл, 2000.
Леонтьев ДА., Филатова МА. Психодиагностические возможности методики предельных смыслов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14, Психология. 1999. № 2. С. 53-68.
Немировский В.Г. Смысл жизни: проблемы и поиски. Клев: Политиздат Ук-раины, 1990.
Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990.
Crumbaugh J.C., Mahoick L.T. (1969) Manua of Instructions for the Purpose In Life Test. Muster, IN: Psychometric Affiiates.
DeVoger K.L., Ebersoe P. (1981) Aduts’ meaning in ife // Psychoogica Reports, 49. P. 87-90.
DeVoger K.L., Ebersoe P. (1983) Young adoescents’ meaning in ife // Psychoogica Reports, 52. P. 427-431.
DeVoger-Ebersoe K., Ebersoe P. (1985) Depth of meaning in ife: expicit rating criteria // Psychoogica Reports, 56. P. 303-310.
Ebersoe P. (1998) Types and Depth of Written Life Meanings // The Human Quest for Meaning / Ed. by P.T.P. Wong, P.S. Fry. Mahwah: Lawrence Erbaum.
Ebersoe P., DeVoger K.L. (1981) Meaning in ife: Category sef-ratings // Journa of Psychoogy, 107. P. 289-293.
Ebersoe P., DeVoger-Ebersoe K. (1985) Meaning in ife of the eminent and the average // Journa of Socia Behaviour and Personaity. Vo. 1, No. 1. P. 83-94.
Ebersoe P., DePaoa S. (1987) Meaning in ife categories of ater ife coupes // Journa of Psychoogy, 121(2). P. 185-191.
Ebersoe P., DePaoa S. (1989) Meaning in ife depth in the active married edery // Journa of Psychoogy, 123. P. 171-178.
Ebersoe P., Quiring G. (1991) Meaning in Life Depth: The MILD // Journa of Humanistic Psychoogy. Vo. 31, No. 3. P. 113-124.
Eisner E W. (2003) Art And Science of Quaitative Research // Quaitative Research in Psychoogy / Ed. by P. Camic, J. Rhodes, L. Yardey. APA.
Kinnier R.T., Kernes J.L., Tribbensee N., Van Puymbroeck CM. (2003) What eminent peope have said about the meaning of ife // Journa of Humanistic Psychoogy. Vo. 43, No. 1.
Mayring P. Quaitative Content Anaysis. Forum Quaitative Soziaforschung // Forum: Quaitative Socia Research (On-ine Journa), 1(2). Avaiabe at: