Англия, XIX век

Студент Уильям Перкин, вместо того, чтобы свалить на Рождественские каникулы куда подальше от Альма–Матер, (к тёще на блины, например), запирается в лаборатории и ставит химические опыты. Цель – проверить теорию учителя. Учитель Уильяма (некто Гофман) считал, что, окисляя нафталин, можно получить хинин.

Современным химикам, а также зайцу несудьбы, хорошо известно, что это невозможно. Но Перкин с Гофманом этого не знали и вот результат — неугомонный ботаник корпит в лаборатории.

Немного о хинине

В те давние времена, когда основным инструментом лечения болезней традиционной медицины было в гроб вгоняющее кровопускание, единственным средством от малярии был хинин – сухой остаток от выпаривания отвара коры хинного дерева.

Как мы понимаем, чтобы получить ложку хинина, надо было нехило потрахаться с кастрюлями при выпаривании (а сколько того сухого остатка? милиграммы), да и хинное дерево – это не кипарис, где попало не растёт. В общем, стоил хинин реально на вес золота или больше. Если больной малярией не получал его, то, как правило, отправлялся в Верхнюю Тундру, так что научиться синтезировать хинин, да ещё и из такого дерьма, как нафталин – задача воистину благородная. Жаль только невыполнимая. Итак, наш студиозус вооружился бихроматом калия и стал что есть силы окислять нафталин.

Неудача.

Перкин начал перебирать другие соединения, химически близкие к нафталину. Тоже мимо. Последним в этом списке шёл анилин. Но и из него никакого хинина у Уилли не получилось. Вместо желанного прозрачного раствора у него в колбе всё время оседал какой–то серо–буро–малиновый осадок. В этот момент в голове Уильяма Перкина родилась примерно такая мысль: «Ну хорошо, это не хинин, но что же это у меня получилось, мать вашу растак?!»

Чтобы растворить осадок и исследовать его состав, он плеснул в колбу спирта и вместо отвратительной бурды увидел в колбе чистый раствор поразительно красивого и насыщенного фиолетового цвета. Любой другой студент вылил бы этот раствор в унитаз (или куда там они гадили в 19–м веке), но Перкин, в числе прочего, был ещё и живописцем.

Оттенок так понравился ему, что он решил:
— Забить на опыты
— Оформить патент на открытый им краситель мовеин
— PROFIT

Открытия новых красителей на основе анилина посыпались как из ведра – розанилин, красный краситель фуксин и проч…

Так неверная теория дала целую индустрию – производство анилиновых красителей.

Историческая справка: до этого открытия пурпурный, то есть фиолетовый, краситель умели получать только одним способом — перетирая с солью каких–то морских улиток, а потом высушивая их на солнце. на грамм краски уходило примерно 10000 улиток, стоила пурпурная краска невероятного бабла и служила в те времена заменителем майбаха и вирту.

Соответственно, рецепт дешёвого пурпурного красителя был фундаментом для очень выгодного бизнеса, что Перкинс быстро и сообразил.

Автор: Den Drake