Вам уже знакомы двойственные иллюзии, которые вы видели на этом сайте:

Хотите узнать почему так происходит?

Почему, как образно выразился Коффка, мы видим вещи, но не дыры между ними? Когда я протягиваю руку с распростертыми пальцами и смотрю на нее, рука, конечно, выглядит фигурой, вещью, а различные другие объекты в поле зрения становятся бессмысленными слитными в невыразительную аморфную массу, которую мы и называем фоном. В исключительных обстоятельствах мы способны видеть "дыры" так, как если бы они вдруг стали фигурой, например, когда через темную массу скал видится пронзительно яркий кусок голубого неба; однако мы подозреваем, что в таких случаях многие факторы, нормально связанные с фигурами, переносятся на то, что обычно выступает как фон. В обычном видении нашего трехмерного мира имеется целый ряд чисто физиологических факторов, содействующих выделению того, что фиксируется. "Вещь", на которую мы смотрим, видится как единичная, тогда как объекты, расположенные ближе и дальше в поле зрения, выглядят как неясно двоящиеся; аккомодационный механизм настраивается на поверхность вещи, на которую мы смотрим, и это делает зрительно ясным один объект за счет других. Но существует много других сил, обеспечивающих различие фигуры и фона, и большинство их наилучшим образом может быть проиллюстрировано на двухмерных формах (возможно, из-за этого передача научных идей в нашей культуре осуществляется большей частью через посредство плоских поверхностей книжных страниц).

В процессе образования фигуры прежде всего находят общее выражение так называемые феноменальные законы группировки. Чем ближе друг к другу элементы, образующие фигуру, тем легче она может быть изолирована. Фактическим доказательством этого может быть то обстоятельство, что системы звезд, получившие наименования, содержат звезды, расположенные близко друг к другу, и не содержат тех, которые не составляют часть общей конфигурации.

Аналогично чем больше сходство между элементами, образующими фигуру, тем легче она воспринимается как таковая. Другой параметр стимуляции, еще не обсуждавшийся нами как образующий "целостность",- контраст: при прочих равных условиях чем сильнее контраст между элементами фигуры и фона (либо по яркости, либо по цвету или форме), тем легче образуется фигура. То же справедливо в отношении непрерывности и замкнутости: чем более легко элементы, образующие фигуру, следуют закономерным и зрительно предсказуемым направлениям, чем более они образуют замкнутые пространства, тем с большей легкостью возникают фигуры. Осмысленность является еще одним определяющим фактором. Если просвечивающие между скалами куски неба имеют характер знакомой формы: профиля, животного, привычной геометрической формы,- они с большей готовностью приобретают качество фигуры.

Как правило, большинство "хороших" фигур, подобно черному кругу на белом фоне, сочетает в себе все эти качества организации: части фигуры плотно скомпонованы (близки), в высокой степени сходны и отделены резким контрастом от частей фона; их контуры непрерывны и правильны по форме; кроме того, они представляют привычные формы как целые.

Каковы феноменальные характеристики, различающие фигуру и фон?

Рис.1. Изменение отношений фигура - фон. А - поле без дополнительных влияний: появление "вазы" и "лица" почти равновероятно. Б - "ваза" как фигура сделана более вероятной. В - более вероятной фигурой сделано "лицо".

Рубин (1915, 1921), используя перевертывающиеся изображения фигуры и фона, подобные тем, которые приведены на рис. 1 и 2, выделил следующие различия.

1. Части фигуры имеют характер объекта или "вещи", фон же относительно аморфен и имеет характер материала или субстрата.

2. Части фигуры кажутся лежащими феноменально ближе к наблюдателю, чем фон; хотя этот пространственный эффект не первый по значению, он вполне отчетлив, так что фигура кажется лежащей поверх фона. В самом деле, когда обратимые фигуры перевертываются, нередко возникает впечатление движения назад и вперед в третьем измерении.

3. В соответствии с этим пространственным эффектом фон кажется непрерывно простирающимся за фигуру, приводя к тому, что Коффка называл "двойственной репрезентацией". Так, часть географического поля, представляющаяся нам как фигура, в психологическом поле выступает дважды: один раз как поверхность фигуры и второй - как (подразумеваемая) поверхность фона.

4. Контуры воспринимаются принадлежащими фигуре, а не фону. Это еще одно отчетливое впечатление, которое возникает при восприятии перевертывающихся фигур (см. рис. 2). Хотя каждый контур является общим для обеих возможных фигур, он как бы "прилипает" к той части поля, которая выступает в данный момент как фигура.

Рис.2. Иллюстрация двойственного изображения меняющихся фигуры и фона.

Коффка (1935) приводит множество примеров этого эффекта, высказывая мнение о том, что эта "односторонность" контуров является важным аспектом формообразующих процессов в восприятии.

Выводы Рубина получили подтверждение и развитие в работах Уивера (1927). Используя черные фигуры на белом фоне и ограниченное время экспозиции (при помощи тахистоскопа Доджа), он дополнительно обнаружил, что

5. В то время как фигура имеет вполне определенную локализацию в пространстве и структуру поверхности, фон плохо локализован и обладает поверхностью "пленки". Уивер нашел также, что при постепенном увеличении длительности экспозиции различные характеристики фигуры (контур, форма, выступы и т. д.) обнаруживаются с различным успехом. Становление контура является необходимым условием любого феноменологического опыта в отношении фигуры. Кроме того, как уже отмечалось, восприятие фигуры облегчается наличием "хорошей" формы, а также фактором осмысленности (Эренштейн, 1930). Особенно интересным в наблюдениях Рубина (1921) было то, что испытуемые с трудом узнавали конфигурации стимулов, если отношения фигуры и фона были перевернуты. Обычной иллюстрацией этого факта может служить вид знакомой карты, на которой массы воды и земли закрашены противоположным образом, а также рассматривание негативов.